[slavnizza]

"Однолюб", главы 13-15



Глава 13. Борьба с недугом


Следующее пробуждение далось Гарри намного легче. Он уже не чувствовал себя побитой собакой. Ноги, правда, по-прежнему жгло. Он приподнял голову над подушкой и огляделся. Оказалось, что юноша вовсе не один в комнате, точнее даже на кровати. Слева от него спал Северус. Его поза была вовсе не расслабленной, как у спящего глубоким сном человека. Он был будто натянутая струна. Впечатление подтвердил и быстрый факт пробуждения.
- С добрым утром, – сказал Северус, почувствовав пристальный взгляд.
Гарри, помня предостережение, только улыбнулся в ответ. Северус, быстро вскочил с кровати, оделся, присел на ее краешек и сообщил:
- Ты уже можешь говорить.
- Я плохо помню, что со мной случилось, – ответил Гарри.
Голос был по-прежнему несколько хрипловат, но горло больше не саднило.
- Ты совершил очередной безумный поступок... Сунулся к Темному Лорду. Соскучился по неприятностям? – прорычал Северус.
В голове Гарри пронеслось: «Так это правда?» К горлу подступила тошнота, и от запоздалого страха его пробила дрожь. Чтобы справиться с этими ощущениями, он попросил:
- Не называй его так.
- Какая разница, как называть, если ты чуть не сдох у его ног! – взорвался Северус. – И не говори мне, что хотел спасти этого магла!
Перед глазами Гарри мелькнул исполосованный плетьми и обезглавленный труп Эвана. Его затрясло.
- Прости, – смутился Северус, поглаживая его по руке.
Эти нежные движения и искреннее раскаяние в голосе Снейпа заставили Гарри собраться и задать волнующий его вопрос:
- Как мне удалось спастись?
- Ты не закрыл дверь, когда кинулся в резиденцию Волдеморта. Я воспользовался ею, – будничным тоном ответил Северус.
- Ты спас меня. Спасибо.
- Я — тебя, ты — меня. Мы квиты.
Это звучало слишком по-деловому, слишком холодно и казалось неправильным, поэтому Гарри приготовился спорить. Но Северус закрыл ему рот рукой, не позволяя продолжать эту тему. Гарри, как и в прошлый раз, поцеловал эту ладонь.
- Что тебя еще интересует? – мягко высвобождая свою руку и краснея, спросил Северус.
Гарри долго молчал, собираясь с силами и не решаясь задать мучивший его вопрос. В груди снова разливалось предчувствие чего-то страшного и непоправимого. Но он все-таки собрался и, стараясь не вкладывать в голос панику, прошептал:
- У меня горят ноги. Что с ними?
- Целительница и старик считают, что тебе пока лучше не знать, – старательно отводя глаза, пробурчал Северус и вздохнул.
От такого ответа сердце Гарри ухнуло вниз, но он мужественно выдавил:
- Северус, я спрашиваю не их, а тебя. Только не ври, как они.
Как Гарри ни старался, но голос его дрожал и срывался на шепот. Северус, однако, этого не заметил. Он прикусил свою губу и теперь терзал ее зубам, явно собираясь с силами. Затем нехотя, будто находясь под Империо, посмотрел на него в упор. В его глазах промелькнула боль, частично отвечая на заданный вопрос. Гарри почувствовал комок в горле и давление в груди, но продолжал настаивать:
- Говори.
Так как собеседник все еще не мог решиться озвучить приговор, то гриффиндорец сделал это сам:
- Их нет. Так ведь?..
Чувствуя подступившие к глазам слезы и не желая показывать слабость, Гарри попытался отвернуться. Но Северус не позволил ему это. Он притянул любимого к себе и начал целовать, приговаривая:
- Гарри, это не конец. Ты справишься… Дамблдор сделает тебе самые лучшие протезы. Еще до конца лета ты научишься на них ходить. Никто даже не узнает, Гарри! А я буду рядом. Я помогу… Обещаю!.. Даже старик согласен на мою помощь тебе.
Сначала Гарри был напряжен как струна и чувствовал себя вымороженным изнутри. Но к концу этой сбивчивой, пылкой речи Северуса, так не похожей на его обычную манеру говорить, он смог расслабиться и даже слегка улыбнуться. В голосе, которым он заговорил, тоже не было больше паники. В нем сквозил злой сарказм:
- Этого следовало ожидать. Ради того, чтобы я соответствовал созданному им образу, старик готов пойти на все.
- Не важно, что им движет, – убежденно сказал Северус. – Главное, что он готов помогать тебе и не станет больше возражать против моего присутствия рядом с тобой.
И он обрушил на Гарри новую порцию ласк и поцелуев.

~~~~~~~

Самым тяжелым временем для Гарри стали конец июня – начало июля. Его смущала собственная беспомощность. Он каждый раз краснел до корней волос, когда Северус одевал его, мыл и сажал на горшок. От окончательного смущения его спасали довольно сильные боли в конечностях, даже несмотря на применяемые зелья.
Грызла Гарри и душевная боль. Он никак не мог отделаться от мысли, что это из-за него погиб Эван. По ночам ему снилась отрезанная голова парня, обвиняющая его в случившемся. Если бы не Северус, который всегда будил и успокаивал его, едва начинался кошмар, он бы спятил.
Гарри вообще поражался терпению Северуса. Даже когда он капризничал и срывал на любимом зло от беспомощности, тот не повышал голоса в ответ, а лишь успокаивал. А еще Северус все время был рядом. Даже когда приходила мадам Помфри и проверяла, как продвигается лечение, он сидел на краю кровати и держал Гарри за руку.
Окончание этого периода ознаменовали сразу несколько вещей. Во-первых, поутихла боль, и перестали сниться кошмары. Гарри даже нашел в себе силы сообщить Эве о смерти брата, правда, сильно исказив историю, чтобы избежать упоминаний о магии. По его рассказу получалось, что Эван погиб случайно и, естественно, не так ужасно.
Во-вторых, ему разрешили ездить в инвалидном кресле и пользоваться магией при совершении гигиенических процедур. Он почувствовал себя гораздо уверенней, хоть и привык к помощи Северуса довольно быстро.
Ну, а в-третьих, они с Северусом сделали огромный шаг вперед в своих отношениях. И Гарри впервые понял, почему Эван всегда с такой радостью подчинялся. Такая роль была гораздо приятней, особенно когда так ублажали в подчинении. Это несло такое наслаждение, что Гарри казалось, будто ночью зажигается солнце. Хотелось жить вечно и быть счастливым.
Возможно, именно это последнее желание и повлияло на то, что излечение пошло вперед семимильными шагами. И едва на месте разреза образовалась розовая кожица, как появился Дамблдор. Впервые за прошедший год Гарри не рассердился на лукавую улыбку старика. А когда тот заверил, что сделает для него самые лучшие протезы, то парень готов был даже снова ему доверять как прежде.
- Я уже договорился с лучшим магическим протезистом. Он заверил, что протезы даже в бриджах будут неотличимы от ног, – сказал директор.
- Почему же у Аластора Грюма вместо ноги деревяшка? – поинтересовался Гарри.
Дамблдор улыбнулся и ответил:
- Старый вояка не слишком жалует все современное, и его, как любого чистокровного мага, смущает, что в производстве используются магловские разработки. Своего рода симбиоз культур. Есть и еще одна причина – деньги. Протезы, которые будут изготовлены для тебя, стоят очень дорого.
- Надеюсь, у вас не возникает желания оплатить это из своего кармана, – нахмурился Гарри. Вот уж чего ему не хотелось, так это быть должником старого мага!
- Я так и знал, что ты это скажешь, – покачал головой Дамблдор, не то осуждая, не то одобряя его слова. – Нет, Гарри, ты вполне можешь оплатить все работы сам. Ты довольно богатый молодой человек. Ведь, кроме денег родителей, тебе осталась в наследство значительная сумма и от Сириуса.
Они немного помолчали. Гарри почувствовал к старику такое расположение, что, как в старые добрые времена, позволил себе расслабиться при нем и даже признаться в некоторой неуверенности:
- Боюсь, я не успею встать на протезы за лето. А уж привыкнуть к ним…
- Уверяю, ты справишься, – безапелляционно заявил директор. – Ты вообще сможешь вести почти обычную жизнь. Единственное, от чего ты должен будешь отказаться пока – это, к сожалению, квиддич. Но не более, чем на полгода.
- О чем вы, сэр? Какой квиддич?.. – отмахнулся Гарри. – Мне надо сначала научиться ходить. Как я знаю, это довольно сложно. К тому же ношение протезов вызывает боль в местах соприкосновения с ними.
- Совершенного отсутствия боли, я тебе не гарантирую, – вмешалась мадам Помфри, которая присутствовала при разговоре. – Но мы не маглы. Есть специальные зелья, мази и заклинания, которые помогают справляться с болью. Страдать ты не будешь.
И Гарри не оставалось ничего, как только поверить им.

~~~~~~~

К началу августа у Гарри снова появились сомнения. Сначала они были связаны с тем, что не удастся скрыть от всех, что он стал инвалидом. Началось все с новой статьи о нем в «Ежедневном пророке», номер которого случайно забыл Дамблдор. Хотя Рита Скиттер там больше не работала, журналистов, пишущих непроверенные факты было достаточно.

«По достоверным источникам знаменитый Гарри Поттер снова попал в историю. На сей раз, она связана с Тем-кого-нельзя-называть. Этот темный волшебник в который раз сумел напасть на знаменитого мальчика. Более того, он отрезал ему обе ноги разновидностью заклинания Секо.
Почему мы столь уверены, что это правда?
Во-первых, нам в редакцию пришло письмо с печатью Сами-знаете-кого, где он хвастался своей победой. В частности там было следующее: «Мальчишка больше не представляет для меня угрозы. Я даже не стал его добивать, настолько он был жалок».
Во-вторых, директор Хогвартса Альбус Дамблдор отказался от комментариев, когда мы спросили его об этом. Он даже не ответил нам, при каких обстоятельствах Поттер попал в руки Темного Лорда и как спасся.
Ну, а в-третьих, даже самые близкие друзья звездного мальчика не знают, где он и что с ним. Нам остается только надеяться, что он действительно жив».

- Черт! – выругался Гарри, прочитав это. – Теперь все узнают, что я инвалид. Особенно, если я буду ходить с палочкой. А что я друзьям скажу?
- Подтвердишь версию директора, – спокойно ответил Северус. – Тебя действительно ранили, но ноги целы. Думаю, что даже твои друзья не станут тебя щупать. Это только моя привилегия. Да еще мадам Помфри.
Появление протезов снова привело Гарри к плохому настроению. Само изготовление было секретным. Специалист, которого нашел Дамблдор, жил в Японии и почти ничего не слышал даже о существовании Гарри Поттера, не то, что о перипетиях его жизни. К тому же они приехали к нему под чарами иллюзий.
Но вот насчет того, что он научится ходить на протезах, как на собственных ногах, даже пускай больных, Гарри сильно сомневался. Пока он ходил как неотрегулированный робот, причем опираясь не на палочку, а на костыли. Да и боли в первое время пробивались даже сквозь мази. Особенно по ночам, когда протезы снимались. Если бы не расслабляющий массаж Северуса и другие милые шалости, которые они допускали в процессе, Гарри не спал бы.
Кстати, друзья снова ему не писали. Северус, конечно, говорил, что им не разрешает директор из каких-то, ведомых только ему целей. А у самих Рона и Гермионы прислать сову не получается, так как поместье Дамблдора защищено от птиц. В него, мол, может проникнуть только феникс. Но Гарри было все равно обидно.

~~~~~~~

Прорыв в освоении протезов случился весьма неожиданно. Гарри всерьез считал его полностью заслугой Северуса. Хотя прогресс начался с их попытки поссориться. Как-то, обсуждая статью в «Пророке», Северус ехидно заметил:
- Я не понимаю, неужели этот гад прав, и ты ему больше не опасен? Как ты собираешься противостоять ему, если даже просто стоять не можешь?
В его голосе было столько издевки, что Гарри рассердился на него ничуть не меньше, чем сердился когда-то, когда этот человек был его ненавистным профессором. Но вместо того, чтобы выходить из себя и кричать, он решил доказать, что ему все под силу.
Так как половиной успеха было тренированное тело, то он занялся физкультурой. А еще Гарри прочитал книжку, принесенную Северусом, какого-то русского автора о магле, который сумел не только научиться ходить и вернуться к своей работе пилота, но и танцевать. «Если уж у магла, без обезболивающих средств и поддерживающей магии на допотопных протезах получилось, то у меня получится и подавно», – рассердился он на себя и начал усиленно тренироваться.
Почувствовав крепость в теле, Гарри научился по-новому координировать свои движения, что позволило отставить костыли в сторону и перейти на палочку. Но, лишившись второй опоры, он долго чувствовал неполноценность, постоянно спотыкался и почти падал на ровном месте. И снова именно Северус нашел, как помочь ему справиться, предложив свою руку в качестве опоры.
Сначала Гарри держался за эту поддержку, как держится утопающий за соломинку. Но время шло, и хватка становилась слабее. К двадцатым числам августа они уже только слегка переплетали пальцы. Это уже была не физическая поддержка, а моральная, что, впрочем, было не менее важно.
Но существовало и еще кое-что, что укрепило Гарри в вере в собственные силы. Это то, что Северус позволил ему верховодить в постели, поясняя, что, «владея более сильным парнем невозможно чувствовать себя инвалидом». И он был абсолютно прав.
К концу августа Гарри настолько уверенно стал ходить, что Дамблдор разрешил им с Северусом поехать в Косой переулок за школьными принадлежностями к новому учебному год, правда, под охраной членов Ордена Феникса. Мило улыбаясь и хрустя лимонными дольками, он объяснил свою позицию:
- Этот выход очень важен Гарри. Во-первых, он потренируется полагаться только на палочку. Ведь в школе вряд ли вам стоит ходить за руку после статей в «Пророке». Во-вторых, все кто поверил газете, увидят его на ногах и усомнятся. Ну, а насчет охраны… Я не могу так рисковать, отпуская вас без нее. Поверьте, они вам не помешают.
- Будем надеяться, – недоверчиво хмыкнул Северус.
- Кстати, они и будут первыми, кому надо доказывать, что у Гарри все нормально.
- И кто это? – спросил Гарри, слегка волнуясь.
- Билл Уизли и Ремус Люпин, которые оба считают тебя родней.
- Они оба меня узнают, – проворчал Северус.
- Значит, мы проверим и это тоже, – спокойно парировал Дамблдор.
Гарри и Северус хотели продолжать спор, но старик поднял руку, показывая, что разговор окончен. Зная его, они не стали настаивать. Все равно это бесполезно.

~~~~~~~

Не желая по каким-то причинам, чтобы в Ордене знали, где Гарри провел лето, Дамблдор сам лично переправил их в «Дырявый котел». Так что, первым человеком, увидевшим Гарри с палочкой, стал старый Том, владелец бара. Но он мельком взглянул на стоящего юношу, так как никогда не отличался излишней назойливостью.
Гарри неуверенно двинулся от дверей, у которых они появились. Он впервые шел без поддержки Северуса, опираясь только на палочку. Шаги получились достаточно уверенными, что заставляло гордиться собой.
- Гарри, мой мальчик, – раздался взволнованный голос Люпина. – Как у тебя дела? Мы так волновались.
В следующую минуту Гарри оказался в объятьях мужчины. В присутствии Северуса такое проявление чувств оборотня почему-то смутило его. Он высвободился и пробормотал:
- Профессор, у меня все в порядке. Не поверили же вы пасквилю из газеты?
Почему-то эта фраза заставила покраснеть Люпина. Сначала Гарри удивился такой реакции, а потом понял, что оборотень вспомнил все статьи. «Надеюсь, он не собирается спрашивать меня о моей ориентации?» – мелькнуло в голове у Гарри. Но Ремус проявил тактичность, сказав явно не то, что думал.
- Как тебе сказать. Дамблдор нагнал такого тумана. Нам буквально по капле пришлось выуживать у него информацию.
- Директор это любит, – фыркнул Гарри. – Но, как видите, ноги у меня на месте.
- Не будь ты со мной так официален, – снова заалел Люпин. – Я давно не твой учитель. Ты вообще можешь называть меня по имени.
- Не хотелось бы прерывать ваше общение, – встрял Билл, – но день не резиновый. Кстати, все мои и Гермиона посылают тебе свой привет, Гарри. Если бы они знали, что ты будешь здесь сегодня, то прискакали бы, так как очень соскучились и переживают.
- Я тоже по ним соскучился, – заверил его Гарри и перевел разговор, не желая слушать объяснения брата Рона, почему друзья ему не писали. – Раз у нас мало времени, то пойдемте. Мне надо много чего купить.
Он повернулся к выходу в Косой переулок и первым вышел из бара, спиной ощущая, как разглядывают его Билл и Ремус, и еще раз погордился уверенностью собственной походки. Оказывается, за то время пока он держался за руку Северуса, он вполне приспособился к протезам и чувствовал себя на них не менее уверенно, чем на собственных ногах. Слова Билла подтвердили, что он справляется с заданием:
- Директор сказал нам, что тебя ранило Секо в ногу. Но я не могу вспомнить в какую, а ты даже не хромаешь.
Гарри обрадовался и рассердился одновременно. Радовали его, безусловно, собственные успехи. Ну, а сердила скрытность директора, который даже не удосужился предупредить, что он рассказал по поводу его ранений.
- Вообще-то, – встрял Северус, впервые присоединяясь к разговору, – Гарри задело обе ноги. Но раны были не слишком глубокие, и он уже не хромает.
Люпин и Уизли одновременно уставились на него, разглядывая. Северус спокойно выдержал такое внимание и вдруг улыбнулся им уголками губ. «Наверное, не хочет выглядеть мрачно. Сколько раз я говорил ему, что это делает его похожим на Снейпа», – мелькнуло в голове у Гарри.
- А, ты тот самый парень, который вытащил Гарри после ранения. Дамблдор сказал, что ты аппарировал с ним. Давно хотел сказать тебе за это спасибо, – поблагодарил Северуса Люпин.
Судя по словам, он не признал в нем своего бывшего однокашника, что не удивило Гарри, который так и предполагал. Но этого нельзя было сказать о Северусе, который почему-то был уверен, что его узнают.
- Э-э… – протянул он, краснея от удивления. – Не стоит.
- Стоит, стоит, – приветливо улыбнулся Билл и обнял Северуса за плечи. – Гарри нам всем как сын или брат. И кто его спасает, становится тоже родным. Так что, учти это. И, кстати, как твое имя?
Северус еще больше засмущался, чем вызвал уже удивление у Поттера. Рассматривая его, Гарри решил, что таким, улыбающимся и смущенным, он выглядит просто очаровательно, и позволил себе тоже обнять Северуса.
- Его зовут Себастьян. Запомните, – ответил он за друга.
Запоздало Гарри подумал, что могут вообразить два их провожающих о таком жесте. Но те явно ничего плохого не заподозрили. «Похоже, у меня уже паранойя по поводу толкования моих действий», – осадил он себя и расслабился.
К счастью, их сопровождающие больше не стали обсуждать ранение Гарри и старались идти чуть в стороне и молчать, явно создав какое-то магическое поле, которое помогало не вызывать любопытства по поводу появления Мальчика, который выжил в Косом переулке.
Когда в конце дня за Гарри и Северусом прибыл Дамблдор, то Поттер посчитал, что вполне справился с задачей. Конечно, он устал на протезах, но зато никто из окружающих не заметил, что они у него есть. «Я справился с недугом! – почти вслух воскликнул Гарри, с большим оптимизмом смотря в свое будущее.


Глава 14. Обмен новостями


Как и в прошлом году Гарри не поехал в Хогвартс на поезде. Только на этот раз директор сам лично доставил и его, и Северуса в школу, воспользовавшись камином в собственном кабинете. Когда парни уже собирались покинуть помещение, Дамблдор как бы между прочим заметил:
- Кстати, я забыл рассказать вам мою версию событий.
Гарри вспомнил, как рассердился на старика в Косом переулке и не преминул съязвить:
- Думаю, вам приятно выставлять нас идиотами. Нас спрашивают, что случилось, а мы молчим… Наверное, друзья, решили, что слава окончательно вскружила мне голову.
Он ожидал сердитой отповеди, но старик только вздохнул и продолжил, как ни в чем не бывало:
- Полную версию событий знают только Рон и Гермиона. Я им сказал, что вы вечером ходили по моему поручению в Запретный лес, и именно там столкнулись с Пожирателями смерти, но без Волдеморта. Пришлось солгать, иначе мисс Грейнджер никогда не поверила бы, что вы так легко отделались. Зато дуэль двое на двое не вызвала у нее подозрений.
- Почему же мы, в таком случае, не обездвижили их? – поинтересовался Северус.
- Из-за ранения Гарри. Я сказал, что Секо на самом деле задело его ноги. Раны, хоть и поверхностные, но вызвали сильное кровотечение. Вот тебе и пришлось не продолжать дуэль, а срочно аппарировать с ним, – охотно пояснил Дамблдор.
- Но в Хогвартсе нельзя аппарировать, – напомнил Гарри. – И Гермиона это знает.
- Я ей сказал, и это истинная правда, что граница антиаппарационного барьера находится у домика Хагрида. К нему Себастьян и доставил тебя, а потом левитировал на носилках к мадам Помфри.
- Остается удивляться, как это нас не заметила половина школы и Хагрид. Чудеса какие-то, – хмыкнул Северус.
- Темно было, – снова нашелся с ответом Дамблдор.
- Похоже, в вашей лжи слишком много неувязок, – не сдержался Гарри. – Но так и быть, мы поддержим ваш авторитет, и выкрутимся сами. Я просто уверен, что Гермиона еще задаст нам кучу вопросов по этому поводу.
Удивительно, но Дамблдор и теперь не слишком рассердился, а лишь добавил:
- Я убежден, что даже им нельзя знать правду. Ты, Гарри, использовал мощную магию, которой никто не владеет, а Северус каким-то чудом прошел через твои двери. Если никто из нас не может найти объяснение происходящему, то как, ради Мерлина, вы собираетесь отвечать на такие вопросы друзьям?
Да, с этим явно нельзя было поспорить. Поэтому Северус и Гарри потупились, и директор, почуяв слабину, воспользовался этим:
- Мои решения могут иногда казаться странными, но я беспокоюсь только о твоей безопасности, Гарри.
Хотя у Поттера и вертелась на языке фраза о том, что старик заботится не о его безопасности, а о престиже Мальчика, который выжил и должен убить Волдеморта, но все же он промолчал, не желая вновь ссориться с директором.
- И еще одно, – перевел разговор Дамблдор. – Ты, Гарри, не сдал Чары за прошлый год, но профессор Флитвик решил засчитать тебе экзамен экстерном, так как считает, что ты и так самый лучший его ученик.
- Передайте ему спасибо, – искренне откликнулся Гарри. – Впрочем, я сам скажу.
После этой фразы они покинули кабинет Дамблдора и пошли к себе.

~~~~~~~

Не успели они добраться до своей комнаты, как им наперерез кинулась Гермиона и повисла на шее у Поттера:
- Гарри, я так счастлива, что ранение не серьезное!
Бедные ноги тут же впились в протезы от такой тяжести, и Поттер, побледнев от боли, оттолкнул подругу. Если бы Северус не подхватил его сзади, то Гарри непременно рухнул бы на пол.
- Грейнджер, ты свихнулась?.. Если тебе сказали, что Гарри не хромает, это не означает, что ему уже не больно, – рассердился Северус, видя что друг побледнел.
Гермиона ойкнула, перевела на Гарри полные шока и раскаяния глаза и виновато спросила:
- Тебе, правда, больно?
Гарри не знал, что ответить. За него это сделал Северус:
- Естественно, больно! Думаешь, он стал бы щеголять с палкой, будь это не так?
Гермиона, не обидевшись на подобное ехидство, снова посмотрела на Гарри, теперь уже с сожалением, и выдавила, чуть не плача:
- Прости меня!
- Ерунда. Не так уж и больно,– смутился Гарри. – Ты не тяжелая.
Он старательно убрал с лица любые намеки на мучившую его боль и улыбнулся. Северус скрипнул зубами и, понимая, что Гарри боится жалости друзей, но, не собираясь давать спуску Гермионе, отчитал ее:
- В следующий раз, выказывай свои восторги аккуратней.
- Себастьян, я сама понимаю, что поступила глупо, – потупилась девушка. – И, кстати, спасибо тебе, что вытащил Гарри.
- Не за что, – пожал плечами Северус. – Я же и свою шкуру спасал.
- Ты слишком скромный, дружище, – улыбнулся Рон, сильно хлопая его по плечу. – Ведь я могу тебя так называть?
- Запросто, – разрешил Северус.
Гарри удивился: «Он так изменился, что я сам не узнаю этого человека».
- Пойдемте в гриффиндорскую башню, расскажете, что да как, – предложил Рон, вырывая его из раздумий.
Так как Гарри не хотелось устраивать пресс-конференцию перед всем Гриффиндором, он возразил:
- Нет уж, пошли лучше к нам. Вы тоже должны рассказать, как прошло ваше лето.
Друзья согласились, понимая его мотивы даже без слов.
Едва закрылась дверь, и они уселись на диване в гостиной Гарри, Гермиона тут же вернулась к волнующей теме:
- Дамблдор сказал, что послал вас вечером в лес. Неужели нельзя это было сделать либо самому, либо днем?
Гарри беспомощно покосился на Северуса. Он понятия не имел, как отвечать на этот вопрос. Варианты «вас не касается» и «спросите директора» отпадали.
- Он просил меня поискать редкую траву для Слизнорта, которая цветет ночью раз в году, – пришел на выручку Северус.
К счастью для него, ни Гермиона, ни Рон не поинтересовались, откуда Себастьян, который прибыл в Хогвартс совсем недавно, так хорошо знает, что и где именно растет в Запретном лесу. Их больше интересовало другое.
- А как Пожиратели смерти узнали, что вы там? – спросил Рон.
Теперь уже Северус уставился на Гарри, как бы сообщая, что теперь его очередь что-то придумывать.
- Мы на них натолкнулись случайно. Но по тому, как они мне обрадовались, их целью был я, – выдавил Поттер, поймав этот сигнал.
- Конечно, ты, – подхватил его ложь Северус. – Они же сказали: «Пойдем с нами добровольно, Поттер»… Ну, или что-то в этом духе.
- Это и по вашей дуэли понятно, – кивнул Рон. – Дамблдор говорил, что они кидались сногшибателями, парализующими всех и вся.
- Ты забыл о Круцио, которое попало в Себастьяна, и о Секо, – напомнила Гермиона и извинилась: – Прости, Гарри, что говорю об этом.
- Ерунда, – отмахнулся Поттер. – Оно не нанесло мне существенного ущерба.
Несмотря на тон, его сердце при этих словах болезненно сжалось. Но он справился с этим, едва почувствовав, как теплая ладонь сжала его колено под столом – Северус снова поддерживал его в трудную минуту.

~~~~~~~

- Что мы все обо мне, да обо мне, – решил перевести разговор на другую тему Гарри. – Лучше расскажите, как прошло ваше лето.
- В принципе, не плохо, – сказала Гермиона. – Если не считать того факта, что меня не пустили навестить родителей, даже несмотря на то, что они сейчас в большей безопасности, чем мы. Дамблдор настоял, чтобы они уехали в Америку.
- В этом-то он прав, – встрял Рон. – Ты забыла, что Тот-кого-нельзя-называть устроил настоящую облаву на на семьи маглорожденных волшебников. Томосов уничтожили всей семьей. Финч-Флетчли и Турпин тоже. Можно продолжать еще по другим курсам, но я, откровенно говоря, забыл фамилии. Больно их много.
- Дьявол! Дамблдор опять держал меня в неведении! – рассердился Гарри.
- Тебе было несколько не до того, – мягко напомнил Северус, стараясь его успокоить. – Поэтому не стоит упрекать старика.
- А ты что же знал эти новости? – накинулся теперь на него Гарри.
- Не знал. Но если бы и знал, то поддержал бы мнение старика и не стал бы говорить, – отрезал Северус, обидевшись.
- От нас бы все это тоже скрыли, если бы не Молли, которая рыдала после каждой статьи, – призналась Гермиона, пытаясь успокоить гнев Гарри.
- Отец на маму даже сердился, пытаясь остановить передачу информации нам. Но она была на взводе из-за того, что директор не говорил толком, что с тобой, Гарри, и не слушала, – добавил Рон.
- Хорошо, – сдался Гарри. – Я не стану убивать старика за сокрытие печальных новостей от меня. Но если это еще не все, то вам следует откровенно рассказать мне об этом. Он этого явно не сделает, хотя я сейчас не на смертном одре. Правда, я там и не был.
После последней фразы он услышал возмущенное фырканье Северуса, который был явно не согласен. Гарри осадил его взглядом. К счастью, друзья не заметили этого молчаливого диалога или сделали вид, что не видят.
- Погибли несколько членов Ордена Феникса, – начала рассказ Гермиона. – Дедалус Дингл, Элфиас Дож, Оливер Вуд, совсем недавно туда вступивший, и…
Девушка внезапно замолкла и вдруг заплакала. Гарри вопросительно уставился на Рона, который обнял ее за плечи и стал уговаривать успокоиться, поглаживая рукой.
- Кто? – коротко спросил Гарри друга, так и не дождавшись ответа.
- Хагрид… – выдохнул рыжий и пояснил: – Он снова ходил к великанам, причем брал с собой Гроха. Их обоих убили.
У Гарри болезненно сжалось сердце, но слез не было. «Вот и еще один друг покинул меня, а я, похоже, разучился плакать», – мелькнуло в его голове, и он вспомнил, что плакал в последний раз после смерти Сириуса.
- Он будет еще одним в списке тех, за кого я должен отомстить Волдеморту, когда предъявлю ему счет, – произнес он вслух и смутился, так как слова показались слишком пафосными.
- С чего ты решил, что именно тебе придется его уничтожать? – поинтересовалась Гермиона.
Пожалев о сказанной фразе, Гарри долго думал, что ей ответить. Он не рассказывал ни ей, ни Рону о содержании пророчества, которое Волдеморт пытался выкрасть из Отдела Тайн. Теперь он прикидывал, стоит ли говорить о нем своим друзьям или же ограничиться тем, что якобы хочет убить Волдеморта из-за родителей, Седрика, Сириуса, а теперь и Хагрида.
- Я поклялся еще перед школой, что убью его. И я год за годом приближаюсь к своей цели, – наконец ответил он, выбрав второй вариант.
- Ты только не обижайся, но тебе это не под силу. Уж если кто сможет убить Вол… Волдеморта, то это Дамблдор, – покачав головой, с явным сомнением сказала Гермиона, как всегда немного споткнувшись на имени монстра.
- А вот старик так не считает, – фыркнул Северус. – Он уверен, что это может сделать только Гарри, вот и растит из него «Героя». Верит в пророчество идиотки Трелони.
Закончив говорить эту фразу, он удивленно округлил глаза и, повернувшись к Поттеру, спросил почти с ужасом:
- Откуда я-то это знаю?
К счастью, его слова заглушил сдвоенный вопль Рона и Гермионы:
- Что за пророчество? Отвечайте!.. Почему мы не в курсе?
Шепнув Северусу на ухо: «Ты знал это взрослым», Гарри ответил друзьям:
- Я проговорился Себастьяну летом о том, что рассказал Дамблдор прошлой весной, хотя не собирался говорить ни ему, ни вам…
Увидев возмущение на лицах друзей, которые приняли такое решение за недоверие, он поспешно пояснил:
- Это не недоверие, поверьте. Я просто не хотел расстраивать вас. Трелони предсказала, что в определенное время родится мальчик, способный убить темного мага. А Волдеморт и Дамблдор уверены, что это я.
И он слово в слово повторил пророчество Трелони.
- Я не верю в пророчества, – отмахнулась Гермиона, – тем более сделанные этой шарлатанкой.
- Ты забыла об ее пророчестве на третьем курсе? – напомнил Рон. – Помнишь, она тогда говорила, что к монстру вернется верный слуга, который поможет возродиться? Так все и случилось, слово в слово.
- Это совпадение, – не уступала девушка.
Рон и Гермиона встали в боевую стойку. Было видно, что они не хотят уступать друг другу. Зная, что споры друзей могут затянуться надолго, Гарри попросил:
- Не надо спорить. Не важно, права ли Трелони, но в ее пророчество верит Волдеморт и не оставит меня в покое. Значит, я должен сделать упреждающий шаг.
- Только позови нас, когда пойдешь с ним сражаться, – предупредил Рон несколько агрессивно.
Гарри невесело рассмеялся и решил поменять тему:
- Это все летние новости?
- Почти, – потупившись, ответил Рон. – Ты прости меня, я не уследил и кто-то летом подстрелил твою сову. Мы нашли ее недалеко от Норы. Может, мне не следовало выпускать ее на охоту.
Гарри было очень жалко свою Буклю. Тем более птица стала даже не жертвой магической бойни, а скорее всего, пала от руки магла, посчитавшего забавным подбить редкое для Англии животное. Но он не мог обвинять в ее смерти друга. Ведь совы не домашние птицы. Им обязательно нужно свободно охотиться, не то они заболеют от долгого сидения в клетке.

~~~~~~~

После такого серьезного разговора все четверо решили немного помолчать, а затем, чтобы не завершать встречу на такой грустной ноте, перешли к обыкновенному трепу.
Рон принялся рассказывать о последних разработках близнецов. Их бизнес процветал, а приколы становились все сложнее, но были не менее веселыми. Затем он стал взахлеб рассказывать о матчах по квиддичу, устраиваемых в Норе, и о результатах игр профессиональных команд. В конце концов, он спросил:
- Слушай, а когда тебе разрешат летать? Надеюсь, это произойдет до открытия квиддичного сезона. А то без тебя команда совсем не та.
Мадам Помфри при последнем осмотре, вопреки заверениям Дамблдора, сказала, что Гарри сможет нормально сесть на метлу не ранее весны, объяснив это тем, что задеты какие-то нервные окончания. Слушая Рона, он с удивлением понял, насколько его не волнует такая перспектива, но не знал, как сказать другу, что не вернется в команду.
- Уизли, ты специально стараешься испортить своему другу настроение? – холодно осведомился Северус, который, по-видимому, подумал, что Гарри молчит из-за того, что расстроился.
- Я не люблю, когда меня называют по фамилии, – надулся Рон. – И я не понимаю, чем расстроил Гарри.
- Тем хотя бы, что он вряд ли сможет вернуться в команду раньше весны. – сердито прошипел Снейп. – Если он вообще вернется.
- Почему? – удивились Рон и Гермиона.
- Гарри, ты же сказал, что рана неглубокая, – добавила девушка.
Гарри сначала повернулся к Северусу и мягко заметил:
- Себастьян, поверь, я не так сильно расстраиваюсь по поводу своей неспособности играть в квиддич, как ты думаешь. Так что не сердись на Рона.
Затем он повернулся к друзьям и, стараясь смотреть им не в глаза, а чуть мимо, чтобы не попасться на вранье, ответил полуправду:
- Рана действительно неглубокая и уже затянулась, но заклинание задело какие-то нервные окончания. Я вряд ли смогу нормально летать на метле в ближайшем будущем. Тем более быть ловцом в команде по квиддичу.
- Прости, друг, я не знал, – смутился Рон. – И еще, мне очень жаль, что ты не вернешься в команду. Джинни, как ловец, проигрывает тебе.
- Ты недооцениваешь свою сестру, – отмахнулся Гарри.
- Рон, неужели тебя волнует только успех команды Гриффиндора по квиддичу, а не здоровье Гарри? – напустилась на Уизли Гермиона и, не дожидаясь его ответа, тем же тоном спросила у Гарри: – Кстати, а где ты провел лето?
Этот невинный вопрос заставил Поттера растерянно посмотреть на Северуса. Он не знал, стоит ли говорить друзьям, что они жили в поместье Дамблдора, и как объяснить, почему они были там вдвоем. Сам директор этот факт объяснял тем, что Гарри круглосуточно требуется сиделка.
- Мы гостили у Дамблдора, – ответил за него Северус и, видя удивленный взгляд Рона и Гермионы, пояснил: – Директор не решился отправлять Гарри на лето к Дурслям из-за ран, а я – дальний родственник Дамблдора.
- Так я и знал, что ты его родственник! – ухмыльнулся Рон. – Не стал бы директор брать в Хогвартс на старшие курсы обычного студента. Ну, а уж селить с Гарри тем более. А так понятно, почему он тебе доверяет.
Они еще немного поболтали, затем друзья ушли.

~~~~~~~

Едва закрылась за ними дверь, Северус поинтересовался:
- Ты в самом деле не расстраиваешься насчет квиддича или рисовался перед Уизли?
- Я сказал тебе правду, мне все равно, – подтвердил Гарри. – Но если ты меня собрался утешать, я не стану возражать.
- Я рассмотрю такую возможность. Пока же собираюсь сделать тебе просто массаж, – ухмыльнулся Северус, поглаживая его по бедру.
- Буду ждать, – так же ухмыляясь, сказал Гарри и начал раздеваться.
Ему нравилось делать это самому, наблюдая за тем, как смотрит на него Северус.
- Тебе помочь? – хрипло поинтересовался тот, когда процесс почти завершился.
Гарри в поместье Дамблдора очень нравилось, когда Северус его мыл. Но в тоже время ему хотелось доказать, что он может справиться сам с этой процедурой, не взирая на протезы. Поэтому юноша отрицательно помотал головой.
После душа, в ожидании массажа или своего массажиста, Гарри раздумывал о том, что прекрасно научился справляться со всеми гигиеническими процедурами. Протезы ему совершенно не мешали. А еще он понял, что полностью смирился с увечьем. Он даже приподнялся на постели и без содрогания посмотрел на ноги. Это было впервые за лето.
- Ты преодолел свой страх, – раздался голос Северуса. – Это хорошо. Значит, пройден еще один этап.
- Как думаешь, это достойно поощрения? – игриво откликнулся Гарри, видя желание в черных глазах.
- Непременно, – улыбнулся собеседник и сел на его кровать, но почему-то медлил.
Гарри решил его подбодрить:
- Ты будешь делать мне массаж?
- Да, – был короткий ответ.
Гарри привычно откинулся на подушку и стал наблюдать, как порхают по его телу умелые руки. Северус всегда начинал с настоящего массажа. Но даже это он делал так эротично, что Гарри еле сдерживался до конца. Сегодня же он просто горел нетерпением.
- Северус, может, перейдем к более активным действиям? – наконец спросил он открытым текстом.
- Ты уверен, что стоит?
Почему-то этот вопрос, сказанный таким серьезным тоном, обидел Гарри, что он тут же продемонстрировал, осведомившись:
- Это еще что значит? Ты стал сомневаться, нужно ли тебе такое здесь, в школе, или просто устал от меня?
- Нет, – заверил Северус. – Но ты же знаешь, что такой, хм... массаж может вызвать ослабление магической силы, если партнеры одного пола. Вот я и подумал…
- Ты в этом уверен? Ну, в ослаблении силы? – спросил Гарри.
Северус немного смутился и пробормотал:
- Ну, когда я, э-э... дружил... с Фредом, – после слова «дружил» он еще сильнее смутился, – то замечал на ЗОТС и Чарах, что многое плохо выходит.
- А мне по фиг, – признался Гарри, закрывая его рот поцелуем. – К тому же, вдруг мы магически совместимы. Ведь до сих пор у нас не было никакого ослабления.
Больше они не разговаривали, занявшись активным массажем.


Глава 15. Нарастание угрозы


В этом году еще больше студентов не вернулось в школу. Вид полупустого зала навевал тоску и уныние. Возможно, поэтому Гарри вновь рьяно взялся за учебу. Остальные студенты, поняв, что битвы не избежать, тоже гораздо усердней учились.
Все стали намного серьезней, и теперь меньше перемывали косточки кому-либо, реже беззаботно смеялись и совсем не прогуливали уроков. Даже Драко Малфой, встретившись в коридоре с Гарри и Северусом, просто кивнул в знак приветствия. Впрочем, последнее могло Поттеру и показаться.
В преподавательском составе снова были изменения. Место погибшего Хагрида заняла, как и на пятом курсе, профессор Граббли-Дерг. Поменялся и преподаватель по ЗОТС. То ли Тонкс вспомнила легенду о том, что должность преподавателя этого предмета проклята, и на ней нельзя оставаться больше года, не рискуя погибнуть, то ли она так и не оправилась до конца после нападения на нее студентов.
Новым преподавателем стал Кингсли Бруствер, после первой же недели занятий показавший себя компетентным специалистом в этой области и довольно хорошим учителем. На второй неделе сентября он открыл дуэльный клуб, чем окончательно завоевал любовь окружающих. А в последовавшее за ней воскресение доказал всем, что он не тушуется и в экстремальной ситуации.
Это случилось в первый в этом учебном году выход в Хогсмид. День был по-летнему теплым, поэтому все прогуливались по улочкам деревни. Профессор ЗОТС не был исключением. И вдруг в магической деревне появились Пожиратели смерти. Их было так много, что все улицы просто окрасились в черный цвет их плащей. Только на улице, где был Кингсли, их появилось не менее двадцати.
Как назло, ни авроров, ни старшеклассников рядом не оказалось. Зато было полно третьекурсников, которые впервые получили право на выход в Хогсмид. Естественно, этим ребятам пришлось бы чрезвычайно туго, не будь рядом преподавателя.
Бруствер сориентировался мгновенно. Собрав десяток растерявшихся и запаниковавших третьеклассников, он построил их кругом, спинами внутрь. Они ощетинились палочками и под чутким руководством профессора целых восемь минут держали оборону. Сам же Бруствер соорудил за это время порт-ключ и выдернул учеников из окружения.
Но не все были так удачливы в этот день. Пожиратели смерти будто специально задались целью покалечить как можно больше человек. Мало того, что они разнесли половину деревни волшебников и убили десятка два ее жителей, так они специально калечили учеников.
После заварушки в Хогсмиде в больничном крыле только с легкими ранениями побывали двести человек. С ранениями средней и тяжелой степени там лежала сотня. А десять учеников, причем старшекурсников, были убиты. Самым близким человеком из них оказался Невилл Лонгботтом. Гарри было искренне жалко этого круглолицего парня и его бабушку, которой пришлось пережить еще и смерть внука.
Кроме Лонгботтома погибли еще Аббот, Перкс и Фосетт из Хафлпаффа, Мак-Дугал и Мун из Когтеврана, братья Криви и Симус Финниган из Гриффиндора и даже семикурсница Слизерина Миллисента Булстроуд, которую он считал потенциальной последовательницей Волдеморта.

~~~~~~~

После событий в Хогсмиде в школе был объявлен траур. Дамблдор выступил с очень пространной речью, что надо сжать кулаки и бороться. А Гарри сидел и думал, когда же директор скажет о запрете на посещение Хогсмида и о других мерах безопасности, принятых в школе. Но ничего так и не услышал.
Вскоре после траура в «Ежедневном пророке» снова начали появляться статьи о регулярных нападениях Пожирателей смерти, которые продолжали планомерно уничтожать магловские семьи, где имелись дети-волшебники. Гарри стал бояться ходить в Большой зал на обед, где чуть ли каждый день кто-то начинал плакать или вовсе биться в истерике после получения газет.
В первых числах октября он и сам получил печальное известие: погибла тетя Петунья. Не имея возможности убить ее в доме, Пожиратели смерти подкараулили женщину на улице. Гарри тут же послал своему кузену соболезнование.

«Ты пишешь, – через пару дней ответил Дадли, – что винишь себя в смерти моей мамы. Я много думал на эту тему еще тогда, когда узнал о смерти Эвана, с которым ты дружил. Так вот, Гарри, я тебя не обвиняю. Ты не виноват, что родился магом. Это как черты характера или цвет кожи. Не виноват ты и в том, что у вас идет война. Ведь сейчас и в нашей жизни масса терактов.
Я теперь живу у тети Мардж, которая относится ко мне очень тепло и ругает брата за «распутное поведение»: отец так и не образумился, сменив очередную любовницу. Правда, на похоронах он был и даже просил у меня прощение за то, что бросил. «Дадли, – сказал отец,– ты уже взрослый мужик. Ты должен понять меня». А я стоял и думал, что он предал меня и маму. И что именно из-за него к тебе так плохо относились в нашей семье.
Потеряв маму, я стал дорожить родством. Поэтому мне бы не хотелось, чтобы мы потеряли друг друга. Я теперь понимаю, как тебе было тяжело расти сиротой. Мне бы хотелось стать тебе настоящим братом. Так что не пропадай и периодически пиши».

Через несколько дней Гарри ждало новое потрясение. Пришло известие о гибели Ремуса Люпина. Это случилось при очередном ответном рейде Ордена, в котором он участвовал. Даже Северус несколько опечалился, увидев фамилию оборотня. Единственное, что как-то скрашивало потерю, так факт, что в этой же стычке был убит неуловимый Питер Петтигрю. Кто-то, возможно, даже из своих, выстрелил в спину этого предателя Авадой Кедаврой.

~~~~~~~

В первое воскресение октября Пожиратели смерти устроили грандиозное нападение на Косой переулок. «Ежедневный пророк» просто захлебывался, рассказывая о разрушениях и жертвах. Судя по тону статей, можно было подумать даже, что их это все забавляет.
Гарри же с трепетом просматривал скорбный список погибших, страшась найти в нем знакомые фамилии. К сожалению, жертвы среди близких ему людей все же были. Во-первых, погиб Аластор Грюм в поединке с самим Волдемортом. Второй жертвой оказалась Нимфадора Тонкс, которая вернулась в Аврорат и в одном из первых заданий нашла свою смерть. Помня ее неуклюжесть, Гарри не удивился.
Такие успехи только распаляли Пожирателей смерти. В десятых числах октября они посягнули даже на Министерство магии. Проникнув в него под видом какой-то иностранной делегации, они устроили в коридорах кровавую бойню, добрались до кабинета Фаджа и убили его и Перси Уизли, секретаря министра. Случившееся еще раз заставило Гарри задуматься о безалаберности магов.
После этой акции из Хогвартса ушли почти все старшекурсники Слизерина и некоторые студенты других факультетов, чтобы примкнуть к Волдеморту. И вот теперь лишь директор вспомнил о безопасности школы. Он запретил походы в Хогсмид и поставил несколько постов авроров: у входа в школу, у теплиц, у загонов и у собственного кабинета.
Однако Гарри и его друзья считали, что этого мало. Гермиона даже хотела идти к Дамблдору и указать ему на ошибки. Но Северус уговорил ее этого не делать.
- Он тебя не послушается. Дамблдор ужасно упрямый человек и привык поступать по-своему. Уж поверь мне, я его родственник.
- К тому же Дамблдор – великий волшебник, – ехидно добавил Гарри, специально выделив слово «великий» особо насмешливым тоном. – А раз так, то ему сверху виднее.
- И за что вы его не любите? – возмутилась Гермиона. – Дамблдор в самом деле величайший светлый волшебник.
- Я что-то давно сбился, перечисляя примеры его величия, – усмехнулся Гарри. – Напомни-ка что-нибудь, кроме Гриндевальда.
Гермиона, естественно, промолчала, так как таких сведений у нее не было. Тогда он добавил сам еще более ядовитым тоном:
- Ах, ну да… по слухам, его боится Волдеморт. Правда, интервью с ним самим по этому поводу не делали. Так что, нельзя проверить правда ли это.
Гермионе пришлось только сердито поджать губы, так как крыть было нечем. Рон же решил вовсе не встревать в разговор. После смерти Перси он стал довольно угрюмым и молчаливым, беспокоясь за своих родных, которые все состояли в Ордене Феникса.

~~~~~~~

Несмотря на такие тревожные происшествия, школа продолжала жить почти обычной жизнью. Ученики как всегда ходили на уроки, назначали друг другу свидания и играли в квиддич. Возможно, только успехи в учебе у всех стали лучше.
Гарри тоже усердно занимался. За сентябрь он окончательно освоил невербальные заклинания, которые они со Снейпом начали осваивать еще весной. Точнее, Северус тренировал его в этом виде магии. Зато другой способ колдовства, беспалочковую магию, они осваивали вместе. Инициатором этого являлся Гарри, который случайно наткнулся на книгу по этой дисциплине в Косом переулке. Автор, правда, скептически относился к тому, о чем пишет, но это не мешало его читателям учиться у него.
Были и заметные успехи в освоении пространственных дверей. Гарри больше не нужно было находиться в стрессовом состоянии, чтобы открыть их, чем он гордился. Северус же нервничал и даже полушутя обещал привязывать его ночью к кровати, чтобы не ушел добивать Волдеморта.
Но не только уроками жил Хогвартс. В середине октября начался квиддичный сезон. Не смотря на малое количество учеников, даже Слизерин сумел набрать новую команду. Пока шли только тренировки. Рон, ставший капитаном команды после Анжелины Джонсон, упросил Гарри присутствовать на них. Северус, ворча, тоже ходил на стадион.
- Себастьян, ты же терпеть не можешь квиддича. Что ты тут делаешь? – удивился Рон, впервые увидев его.
- Охраняю Гарри, – шокировал его ответом Северус.
- Можно подумать на тренировке кто-то посмеет ко мне приблизиться. Я же тут не один, а с целой квиддичной командой, – фыркнул Гарри, который был одновременно и смущен, и польщен такой заботой.
- Это не обсуждается, – категорично завил Северус. – Ты сидишь на трибунах, они тренируются. Я не собираюсь оставлять тебя ни на минуту.
- Это очень разумно, – поддержала его Гермиона и тоже стала присутствовать почти при каждой тренировке.
После ее слов инцидент был исчерпан.
А вот на вечеринки к Слизнорту, которые тоже возобновились, они решили больше не ходить, считая их пустой тратой времени. Зельевар на них либо хвастался своими знакомствами с известными людьми, либо заставлял своих гостей рассказывать о своей семье и о себе. Слушать его рассказы, конечно, было весьма интересно, но делиться информацией в ответ не хотелось. Да и ощущать себя одним из так называемой коллекции тоже.

~~~~~~~

За неделю до Хэллоуина Дамблдор объявил, что хочет его отметить с большим размахом.
- Мы должны показать нашим врагам, что мы их не боимся. В школе будет устроен бал. Я настоятельно советую всем на нем как следует повеселиться. Сразу предупреждаю, отказы не принимаются.
- Знаете, что это мне напоминает? – прошептал Гарри, сидящим вокруг него друзьям. – Пир во время чумы. Есть у маглов такое понятие. Надо усиливать оборону, а он танцульки устраивает.
На это даже у Гермионы не было возражений, которая тоже считала, что устраивать бал, когда у половины студентов кто-то погиб, просто кощунственно.
Но не все считали также. Когда обед завершился к ним подошли сестры Патил.
- Гарри, я тут подумала, – сказала Падма. – Тебя же все равно заставят идти на бал. Так может, ты выберешь одну из нас? А твой друг мог бы пойти с другой сестрой.
Это, конечно, было бы здорово, собирайся Гарри исполнять прихоти Дамблдора. Но это было не так, поэтому он ответил:
- Только без обид, девчонки. Вы прекрасные дамы, но мы с другом не идем на бал. Я с некоторых пор не танцую. Ну а Себастьян, кажется, не знает, что это такое.
- Это точно, – поддакнул Северус. –Аллергия на танцы родилась вместе со мной.
Каким бы мягким не был отказ, сестры Патил явно обиделись. Они демонстративно сморщили свои хорошенькие носики, фыркнули и, тряхнув черными кудряшками, удалились.
- Думал, что они к тебе больше никогда не подойдут, – констатировал Северус, насмешливо глядя на эту демонстрацию.
- Ты их помнишь? – удивился Гарри.
Похоже Северус сам в это не верил, потому что сказал задумчиво:
- Представляешь, только что понял это. Они обе крутились вокруг тебя прошлой осенью. Все-таки странная штука – память. Особенно моя.
Но это было еще не все. Оказывается эту сцену видел вездесущий директор, который почти тут же подошел к ним, укоризненно покачал головой и практически заныл:
- Гарри, Гарри… Я же рассчитываю на твою поддержку. Ты должен показывать пример, а вместо этого отказываешь девушкам, которые тебя сами пригласили.
- Опять начинается? – холодно осведомился Поттер. – Слышал я эту песенку: «Гарри, ты символ, а символ должен»… Ну, и далее по тексту. Так вот, сэр, я ее не подпеваю.
- Мне кажется, ты стал слишком ершистым и непокорным, – нахмурился Дамблдор. – Ты бы мог не выказывать свое умение дерзить, а откровенно объяснить, почему ты не пойдешь на бал.
- Откровенно, говорите? – еще холоднее протянул Гарри. – Ну что же… Во-первых, мне вовсе не нравится, что мы устраиваем пир во время чумы. Плясать тогда, когда большей части плакать хочется, это…
Он оборвал фразу и продолжил совсем другим тоном. Его голос снова был полон сарказма:
- Во-вторых, девушки обычно хотят продолжения. Вот я сниму брюки… Сколько дней пройдет, прежде чем Падма растреплет по школе, что у меня протезы?
Похоже, последняя фраза добила старика. Он вытаращился на него в немом изумлении, затем покраснел и закашлялся. И только спустя пару минут выдавил:
- Что ты говоришь, Гарри?!
- А что я такого сказал? – невинно спросил Поттер. – Дело молодое… Вы же хотели откровенности, сэр.
Дамблдор как-то поник, тяжело вздохнул и удрученно выдавил:
- Ладно, Гарри, может ты и прав. Возможно, тебе не стоит сейчас танцевать и вообще встречаться с девочками. Но на бал вы с Северусом пойдете.
Если вам это так надо, мы, так и быть, сделаем одолжение и посетим ваше мероприятие и пробудем там некоторое время, – сказал Гарри.