[slavnizza]

"Забытая рукопись", глава 6 и эпилог


Глава 6. Последний день


Февраль и март были подернуты черной пеленой: после похорон не снимали траурные флаги. Несмотря на шок, мы продолжали учебу. Из Министерства прислали учителей, но они были чужими.
- Вы должны быть сильными. Нельзя опускать руки, – твердил директор.
Молодость все же брала свое. Мы уже не могли беззаботно смеяться, но мы учились жить дальше. Чаще звучало: «Я тебя люблю», «Дорогой», «Любимая», «Родная»… Это была острая необходимость: тесней прижаться друг к другу, согреть теплом любви и участия заледеневшую душу. Мы все еще мечтали о будущем. Мы даже стеснительно улыбались. Оплакав, мы встрепенулись. Это было почти вчера… Пара месяцев - разве много?
Даже Рон влюбился этой весной. Была ли это настоящая любовь, я не знаю, но его отношения с Сьюзен Боунс разительно отличались от всех остальных. Он так нежно за ней ухаживал, так красиво, дарил ей цветы, целовался ночами. Короткое счастье теплой и ранней весны…
Подготовка к ЖАБА шла полным ходом: мы работали над проектами. В отличие от СОВ, экзамены по ЖАБА были похожи на сдачу нескольких дипломов. У каждого было по три, а то и по четыре направления. Я, например, работала по темам, посвященным трансфигурации, нумерологии, рунам и чарам. Гарри и Драко защищали ЗОТИ, зелья, чары и руны.
Рон взял только три темы – по прорицанию, уходу и ЗОТИ, и умудрился защитить на «Доступно» такой странный предмет, как прорицание. Он взял темой карты Таро и написал довольно интересную работу, и его даже похвалили за глубокое исследование.
Принимать экзамены явились представители Министерства. Мы выходили перед ними и защищали свои работы. Мама рассказывала, что так она защищала диплом стоматолога. Бедная мама… Прости меня! Я даже не простилась с тобой, не обняла. Ты так звала меня зимой вернуться домой, но я не хотела оставлять милого Гарри. Я знаю, ты простишь свою дочь – ты тоже любила. Прости, я принесла тебе столько боли…

~~~~~~~

Последний школьный день – двадцать пятое июня. Торжественное вручение дипломов в Большом зале. Дамблдор вызывал нас по алфавиту. Как на первом курсе, мы выходили к стулу, только там не было шляпы.
- Вот и пролетели семь лет. Как будто вчера вы надевали шляпу и ждали ее вердикта. Сегодня этот круг замкнется: на этом же месте вам вручат диплом. Многое переменилось в вашей жизни: вы выросли, обзавелись друзьями… и скольких уже потеряли навек, – грустно говорил постаревший директор. – Но жизнь не стоит на месте. Перед вами открыты все дороги. Вы сплотились. Теперь я уже не скажу, что Гриффиндор и Слизерин – враги. Вы научились дружить, прощать и бороться, что вовсе не входило в программу обучения…
Дамблдор говорил еще долго, но я все позабыла. С трепетом я ожидала, когда меня вызовут за дипломом.
- Гермиона Грейнджер, – наконец объявил он. – Одна из троих, кто сдал ЖАБА на «Превосходно» по четырем дисциплинам.
Я вышла и села на стул.
- Гермиона, моя девочка, твое имя высекут в Зале Славы. Но это вовсе не потому, что ты – лучшая из лучших. Эта честь дана тебе за умение дружить, за мужество, за любовь. Спасибо тебе! – сказал Дамблдор, обращаясь ко мне.
- Это вам спасибо, директор! – заплакала я.
- Драко Малфой – еще одно блестящее имя. – Директор глядел ласково и устало. – Четыре «Превосходно». Помните, каким он был раньше? Теперь он совсем переродился. Драко, мой мальчик, тебя на сегодняшний день не так уже волнуют отметки?
- Нет, это не так важно. Главное – дружба, – подтвердил блондин.
- Спасибо тебе, мой мальчик, за мужество, за зелья, за помощь Гарри в разработке чар, – сказал Дамблдор. – Я даже скажу тебе спасибо за то, что ты сумел выбрать правильный путь. Твое имя будет в Зале Славы.
- Гарри Поттер, – под аплодисменты вызвал он. – Сколько раз наш Гарри боролся со злом! На его долю, пожалуй, выпало больше испытаний, чем кому-либо другому, но он раз за разом выходил победителем. Гарри уже четыре раза противостоял Волдеморту. Уверен, выстоит и в последней битве. Гарри, мой мальчик, почему ты смутился? Ты всегда учился с легкостью. Казалось, тебя не волнуют отметки. Но ты получил четыре «Превосходно». Твои родители могли бы тобой гордиться.
- Спасибо, сэр, – еще больше смутился Гарри.
- Ну, что ты! – воскликнул Дамблдор. – Это тебе спасибо. За твои чары, уничтожившие почти всех дементоров, тебе полагается ученая степень. Я уверен, что так и будет. Теперь, когда у тебя есть диплом об окончании Хогвартса, этому ничто не мешает. Я сам займусь хлопотами, но кроме этого, твое имя напишут крупными буквами в Зале Славы нашей школы.
Директор находил ласковые слова для каждого, кто подходил к нему, даже для тех, кто их не заслуживал.
Потом был торжественный обед, бокалы с шампанским...

~~~~~~~

По традиции, выпускники фотографировались. Гарри и Драко даже развеселились, задумав нарушить некоторые традиции: сняться вместе с Гриффиндором и Слизерином.
В Слизерине Гарри должен был встать в центре снимка, обняв за плечи Драко и Блейза. Первым снимался Гриффиндор. Драко занял центральное место между Гарри и Роном. Я встала рядом с Гарри.
Пока фотограф налаживал камеру, к нам подошел Захария Смит и сказал:
- Минуточку внимания! Я решил преподнести каждому из вас подарок. Вы меня никогда не увидите, и мне бы хотелось оставить о себе память – мы ведь были вместе в ОД…
- Смит, кончай разглагольствовать, не тяни, – перебил его Рон. – Дай щелкнуться, и мы пойдем переодеваться к балу. Надоели эти парадные мантии и официальность.
- Не торопись, Уизли, ты все успеешь, – ухмыльнулся хаффлпаффец. – Я просто хочу подарить значки, которые сделал собственными руками.
Захария прошел к нам и вручил примитивный значок с изображением льва в короне. На красно-золотом фоне крупно было написано «Гриффиндор». Наверное, эта гадость валяется среди камней моей темницы… Мы все прицепили значки на грудь, даже Драко прикрепил эту безвкусицу.
- Пусть я побуду гриффиндорцем пару минут. Может, не заражусь их безграничным оптимизмом, – сказал он, стискивая своими руками окружающих его друзей.
- Кто же поверит тебе, если ты одет в парадную мантию Слизерина? – засмеялся Гарри.
- Это все маскировка, – ухмыльнулся Драко.
- Молодые люди, внимание! – предупредил фотограф, и мы замерли, улыбаясь. – Раз, два, три… Снимаю!
Вспышка… Рывок в животе… Полет через темноту… Сильный удар головой о камни.

~~~~~~~

От пинка кованым сапогом под ребра я очнулась. Так начался кошмар.
Меня долго били: жестоко, бездумно, ни за что. Уже скоро мое лицо и тело было все в синяках и крови. Меня связали гибкими путами и грубо провели в круглый зал.
Первый общий сбор... Смятение... Испуг...
Двенадцать фигур в черных плащах. Лица открыты. Только одно радовало – Северус Снейп. Наверное, по аналогии с апостолами, это – Иуда.
Нет… Не хочу так называть мастера зелий. Это великого мужества человек: умный, расчетливый, смелый.
Волдеморт на высоком троне, как король. Воплощение дьявола…
- Добро пожаловать в ад, мои детки, – приветствовал он нас с сатанинским смехом.
За окнами замка родового гнезда Малфоев бушует лето. Нам обещали медленную смерть и держат свое обещание.
- До дня рождения Гарри Поттера, который посмел выступать против меня, доживут не все, но я постараюсь, – говорил Темный Лорд. – Его смерть должны увидеть ваши глаза.
Осталось два дня – сегодня двадцать девятое июля; я делаю зарубки.
Драко пропал неделю назад. Это он меня вдохновил написать эту рукопись. Его жажда жизни и жажда славы...
Мой милый братик, ты умел нас смешить. Ты умел радоваться жизни даже тогда, когда почти умирал. Это меня так потрясало... Что же они с тобой сделали? Где ты?..
Вчера не появился Люпин. Оборотни вновь ушли в рейд. Их нет, но и Рема тоже. Уверена, профессор попался. Слишком смело он облегчал нам жизнь.
Гарри, как и Драко, не было, на сборах неделю.
Последние дни так было тяжело писать, думая о тебе, Гарри. Где ты, любимый? Что они с тобой сделали? Сердце разрывается на части от неопределенности…
Два дня жизни… Два… Много это или мало?
Я даже могу умереть не рядом с тобой, Гарри, как обещала. Прости.
Частые "общие" сборы…
Ежедневные персональные муки…
День за неделю, неделя за год.
Нет, я не смирилась. Не думай, Гарри, я в тебя верю!
Нам дали эти дни в насмешку, и я использовала их, написав о своей жизни.
Я дописала…
Еще день прочь…
Нет, мне не страшно! Гарри, я знаю, ты подбираешься к горлу врага.
Вот сейчас скрипнет дверь, и ты войдешь и скажешь:
- Все позади, родная! Я так устал. Обними меня крепче, и пойдем домой.
Гарри, ты все можешь!
Я надеюсь. Я верю!..


Эпилог


Последние строки девочки дочитывали в слезах. Мориса вообще рыдала в объятьях подруги.
- Что это вы расплакались, зайчата?! – прозвучал ласковый баритон.
Джуди подняла голову. Рядом с ними стоял декан Слизерина. Его серо-голубые глаза выражали озабоченность и любовь. Он погладил по голове Морису и признался:
- Стрекоза, когда ты плачешь, у меня разрывается сердце. Если ты не прекратишь, я позову Миону. Она быстро утрет твой носик.
- Дедушка, мы нашли рукопись. В ней так много печали. Почему вы никогда не рассказываете о прошлом с такой болью? Когда ты говоришь, у меня создается впечатление, что вы просто играли, – всхлипывая, сказала Мориса, которая позволяла себе называть его так в присутствии подруги, когда рядом никого не было.
Джуди давно знала об ее родстве с Драко Малфоем. Ее немного удивляло, что к Морисе в школе относятся, как к остальным ребятам. Ее никогда не выделяли, хотя она была в родстве почти со всеми деканами и даже с директором Хогвартса.
Профессор Малфой взял рукопись в руки, пролистал ее и присвистнул.
- Не думал, что Гермиона страдала любовью к эпистолярному жанру, да еще и умела отчаиваться, – удивился он и обратился к внучке: – Все-таки я позову твою бабушку.
Декан еще раз погладил внучку по голове и сказал обеим девушкам:
- Не надо плакать. Главное, мы выстояли, а Гермиона осталась жива.
Он пошел звать Гермиону Поттер, декана Когтеврана, и ее мужа, Гарри Поттера, директора Хогвартса. Джуди и Мориса стали приводить себя в порядок. Вскоре вокруг них собралось почти все руководство школы.
- Теперь я понимаю, милая, что ты так упорно разыскивала в этих развалинах, – улыбнулся жене Гарри Поттер.
- Ничего подобного, – смутилась невозмутимая профессор трансфигурации.
Джуди невольно улыбнулась. Девушке не часто приходилось видеть смущение на лице строгого профессора. Ей было приятно знать, что даже такие знаменитости подвержены обычным эмоциям.
Тут девушка заметила, что к ним приближается ее любимый декан, Джордж Уизли. Этот рыжеволосый профессор чар был, как ни странно, тоже дедом Морисы. Он жил вместе с многочисленной семьей в том же огромном замке, где и семья Морисы, и где собрались вместе сразу три рода: Поттеры, Малфои и Уизли. Там принимали всех: и чистокровных, и маглорожденных. Главным для семьи было, чтобы вторая половина, входящая в род, любила их отпрыска.
- Гарри, какая великолепная находка к вашему с Драко юбилейному дню рождения, – обрадовался профессор Уизли, который был еще и деканом Гриффиндора. – Вы уже определились с числом?
- Как всегда: пятнадцатое июля, – пожал плечами директор Поттер.
- Какой юбилей? Семьдесят пять – не круглая дата, – возразила профессор Поттер. – Подумать страшно, какие мы старые!
Она задумалась, а затем обратилась к девочкам, указывая на свитки:
- Это была минутная слабость. Я просто устала.
- Ба, ты не должна оправдываться! – воскликнула Мориса, целуя ее в щеку.
- И вовсе вы не старые. Семьдесят пять – не возраст для магов, – смущенно сказала Джуди.
- Спасибо, милая, – профессор трансфигурации погладила ее по волосам.
Джуди смутилась. Ей было неловко в такой великолепной компании.

~~~~~~~

Доверительная беседа была прервана тем, что к ним подошли ученики седьмого курса Хаффлапафф во главе со своим деканом. Невилл Лонгботтом был единственным деканом факультета, который не являлся родственником другим деканам и директору Хогвартса, зато был их давнишним другом.
- Трой и Эдгар нашли воспоминания Парвати Патил. Такие трагические записи, что мои мальчики разрыдались, – поведал профессор гербологии, показывая остальным находки.
- Как много! – воскликнул профессор Уизли. – Девочки нашли воспоминания Гермионы.
- Можно будет отдать обе рукописи моей дочери Лили, – предложил профессор Малфой. – Она же журналистка, обработает. К тому же, не станет излишне драматизировать.
- Я думаю, ей муж не позволит, – подтвердила профессор Поттер.
- Вечно твой Джеймс ею верховодит. Весь в мамочку – упрямый. Даже Пэнси со мной в этом соглашается, хотя и любит тебя, как сестра, – притворно нахмурился профессор Малфой.
- Вы, может, не станете выяснять наши семейные отношения при учениках? – строго спросил директор. – Для этого у нас будет время вечером.
После его слов оба спорщика потупились, как школьники. Джуди вновь ощутила неловкость, что присутствует при таком дружеском разговоре. Она глянула на семикурсников: парни тоже невольно поежились. Они выглядели еще более смущенными, чем девушка. Ей все-таки приходилось это видеть в замке "семьи", где она бывала, а, вот им вряд ли.
Через неделю поисковый лагерь был закрыт, так как все подземелья замка Малфоев были тщательно обследованы. Кроме рукописей Гермионы Грейнджер и Парвати Патил, были найдены еще записки Симуса Финнигана. В отличие от девушек, этот гриффиндорец написал пафосную историю, в которой превознес геройства участников заточения. Джуди подумала, что свитки несут не чувства, а позитивную энергию. Ей больше нравились откровения девушек, и Мориса была с ней полностью согласна. Кроме рукописей нашли пару значков, сделанных Захарией Смитом, диплом Лаванды Браун и всякие незначительные мелочи.
Перед самым отъездом Джуди Ричардс получила приглашение на август от Морисы в ее огромный замок, как и в предыдущие два года. Странная семья, состоящая из трех поколений и трех родов, что проживала в нем, почему-то называла его «Норой». «Это будет самое насыщенное лето», – думала Джуди, уезжая к своим родителям, чтобы повидаться с ними и побывать во Франции.


КОНЕЦ.