[slavnizza]

Решила выложить одну довольно давно написанную Гарридраку от Аллеранс. Она ее мало где выкладывала, и название у фика необычное - какое-то слишком деловое. Зато оригинально.



Название: Новая политика школы
Автор: Аллеранс

Жанр: роман
Пейринг: ГП/ДМ
Рейтинг: PG-13
Тип: слеш
Размер: макси
Дисклаймер: Герои принадлежат Д.К. Роулинг.
Аннотация: Магическая война разгорается в полную силу. Чтобы сплотить учеников Хогвартса, Дамблдор решает перетасовать все факультеты. Что же из этого выйдет?
Комментарии: Не учтены последние две книги, ООС персонажей.
Статус: закончен.



Главы 1-3



Глава 1. Хуже не бывает


В окошко самой маленькой комнаты на Тисовой аллее, четыре, врывалось полуденное солнце и зной. Лето в этом году было жаркое. Снизу доносился скрипучий голос Петуньи, которая жаловалась, что ее клумбы завяли, а воду вновь приходится экономить. Букля чистила свои перышки, так как недавно вернулась с охоты. Гарри лениво лежал на своей узкой кровати, так как сегодня ему совсем не хотелось вставать.
С тех пор, как закончились экзамены на пятом курсе, прошло уже пару недель. Первые дни Поттер вовсе не выходил из комнаты. Когда дядя Вернон привез его домой и попытался что-то высказать, он достал свою палочку и предупредил:
– Мне все равно, выгонят меня за это из школы или нет, но если вы не закроете рот, я наложу на вас заклятье.
Эффект был потрясающий. Дядя затрясся, залепетал как мальчик и стал услужливо вежлив. Петунья, одернутая сдавленным криком мужа: «Будь с ним повежливей!», вспомнила, что она родственница и стала не без гордости показывать фотографии сына, который был в спортивном лагере. Гарри невольно присвистнул — Дадли невероятно похорошел. Оставшись массивным, он приобрел фигуру и мышцы, потому что всерьез увлекся боксом и сел на диету.
После такого бурного начала, родственники стали игнорировать Поттера и даже не звали его к столу. Гарри сам выходил, когда был голоден, бесцеремонно накладывал себе еду и молча ел. Тетя Петунья как-то попыталась приказать ему помыть посуду, но вновь достал палочку и сообщил:
– Я не собираюсь работать в вашем доме.
После этого он вымыл свою тарелку и под всхлипывания тети удалился наверх.
Грудь Гарри болела и ныла, а перед глазами мелькали сцены в Отделе Тайн. Он извелся, так как почти не спал. а когда засыпал, то ему снился крестный и его смерть в Министерстве. Еще Гарри снился Волдеморт: красные глаза-щелочки, змеиная кожа, звериный оскал. И смех, шипящий, довольный.

– Мальчишка! — ухмылялся Волдеморт. — Попался, как сосунок! Этот старый идиот Дамблдор ставит на этого недоумка, а я обвел Поттера вокруг пальца. Если бы мои нерадивые слуги были расторопней, я бы заполучил пророчество.
Гарри вскакивал посреди ночи, кричал.
Эти сны приходили к нему постоянно, с небольшими вариациями. Он и сам не знал, сны это или видения. Один раз ему приснилась Беллатриса Лестрейндж, которая смеялась ему в лицо. И следом он увидел, как она кричала под воздействием «Круцио», наложенного Волдемортом.
– Ты виновата не меньше Малфоя, что я не заполучил пророчество. Этот слюнтяй не в состоянии убить даже взрослого, а «Избранный» для него ребенок. Но ты… ты же могла пытать мальчишку! Ты могла, но занялась ерундой — сцепилась со своим никчемным кузеном, — шипел и брызгал слюной Волдеморт, и кричал: — КРУЦИО! КРУЦИО! КРУЦИО!

Гарри проснулся в шоке, когда понял, что с дрожью и радостью вторит Темному Лорду, и подумал с содроганием: «Боже мой! Неужели я такой же монстр? Ведь мне приятны ее страдания. Я их хотел». Его трясло как в лихорадке, и больше он в ту ночь не спал.
С тех пор этот сон повторялся дважды, и сегодня приснился снова. Поэтому Гарри лежал в кровати и не спешил одеваться. Он вспоминал, как чувствовал свое единение с Волдемортом.
Он испытывал это уже не один раз. Сначала, когда ему снились коридоры Министерства. Потом, когда он думал, что напал на мистера Уизли в образе змеи. Теперь же ему снились сны-видения, и он не хотел делиться ими ни с кем. Он ни за что не сознается, что ему легко и радостно от криков Беллатрисы Лестрейндж.

***

От долгого лежания и духоты у Гарри разболелась голова, поэтому нехотя встал, оделся и, спустившись на кухню, перекусил. Затем снова поднялся в свою комнату и только теперь заметил, что около клетки Букли лежит объемный сверток. «Это, наверное, письма от ребят», — обрадовался Гарри и собрался прочитать. Но в этот момент в окно влетела сова, которая держала в лапе пергамент с печатью Дамблдора. «Что-то случилось, — мелькнуло в голове подростка. — Иначе, зачем директору мне писать?»
Теперь перед ним была дилемма: что читать вперед? Махнув рукой, Поттер предпочел вскрыть толстый сверток от друзей. Из него выпал «Ежедневный пророк» и письмо. «Как они угадали, что я хочу почитать прессу?» — удивился Гарри и схватил именно газету. На первой же полосе была неприятная статья, заставившая его нахмуриться:

«СЕНСАЦИЯ В МИНИСТЕРСТВЕ МАГИИ
Всем известно, что этой весной на Министерство Магии было совершено нападение Упивающихся смертью. Там даже появился «Тот, кого нельзя называть». Это подтвердил Корнелиус Фадж, бывший Министр Магии.
Среди Упивающихся был арестован один из самых богатых и влиятельных магов Великобритании, чистокровный волшебник и аристократ Люциус Малфой. Это вызвало шок и недоумение в определенных кругах. Тем более что Авроры, как ни пытались, не смогли, после его ареста, проникнуть в замок Малфоев, чтобы произвести обыск.
И вот, буквально на днях, Люциус Малфой был выпущен из Азкабана с формулировкой, которая всех потрясла. Я не говорю о тех, кто верил в виновность чистокровного волшебника. Я имею в виду тех, кто был на его стороне, считая невиновным. Потому что поводом для освобождения аристократа послужила, по заявлению Авроров, «ценная информация, которую, взамен свободы, предоставил мистер Малфой».
Наш корреспондент был приятно удивлен, когда Малфой сам связался с ним вчера вечером, чтобы дать эксклюзивное интервью. Приводим его дословно:
Корр.: Скажите откровенно, вы являлись приверженцем Сами-знаете-кого?
Л.М.: С прискорбием должен признаться, да, я был его сторонником до его исчезновения почти пятнадцать лет назад.
Корр.: В прошлом году Тот-кого-нельзя-называть возродился. Тогда магический мир не поверил Гарри Поттеру, Мальчику, который выжил. А вы… вы видели возрождение?
Л.М.: Увы! Стыдно признаться, я был там. У меня же метка. Вот, смотрите (мистер Малфой закатал левый рукав и показал ошеломленному корреспонденту свою татуировку). Я почувствовал призыв и побоялся не реагировать. а разве вы бы не испугались?
Корр.: Да, я бы испугался. Что же вы предприняли?
Л.М.: Ничего. Я покорился неизбежности. У меня семья, наследник…
Корр.: Вас арестовали в Отделе Тайн. Что вы там делали?
Л.М.: Нас туда послал Темный Лорд. Мне надо было кое-что забрать у мистера Поттера. Но… он подросток. Я не могу причинять боль ровесникам своего сына. По-хорошему, естественно, Золотой Мальчик мне ничего не отдал. Впрочем, для меня такой исход был очевиден еще до начала операции.
Корр.: Скажите, я, может, задаю некорректный вопрос, почему вы не аппарировали из здания Министерства, когда поняли, что проигрываете?
Л.М.: Видите ли, все было так внезапно. Авроры появились и наложили чары, чтобы никто не мог аппарировать. Из нападавших на Отдел Тайн, только двоим, удалось скрыться: Темному Лорду и Беллатрисе Лестрейндж, которую он прихватил с собой.
Корр.: Еще один нескромный вопрос. Почему вас освободили? Это деньги?
Л.М. (возмущенно): Нет, я не давал взяток! Это унижает достоинство Авроров. Неужели вы не понимаете?!
Корр.: Простите, я вовсе не собирался унижать достоинство Авроров. Я имел в виду, что у вас были адвокаты, которые могли бы добиться другого исхода дела, нежели арест.
Л.М.: Ни одному адвокату не удалось бы вытащить последователя Вы-знаете-кого из тюрьмы, который участвовал в нападении на Отдел Тайн в Министерстве Магии.
Корр.: Как же, в таком случае, выпустили вас?!
Л.М.: Я согласился на сотрудничество с Авроратом и снабдил их достаточно ценной информацией, чтобы меня освободили. Более того, я предложил свою помощь Альбусу Дамблдору, директору Хогвартса, и он согласился ее принять.
Корр.: Теперь вы не боитесь за себя и свою семью? Вы же фактически открыто выступаете против Сами-знаете-кого.
Л.М.: Думаю, что Темный Лорд не станет преследовать ни меня, ни мою семью. Я — довольно влиятельный и сильный маг, и он уважает меня. Мой замок недоступен, тем более теперь. Что же касается моего сына Драко, то мальчика возьмет под свою опеку директор Хогвартса. Он будет обучать его наравне с Гарри Поттером. Насколько мне известно, в новом учебном году будет резко изменена политика школы.
Корр.: О-о, это интересно… Не могли бы вы рассказать подробней?
Л.М.: Должен вас огорчить, нет. Не в моей компетенции отвечать на подобные вопросы. Это прерогатива директора Хогвартса Альбуса Дамблдора.
Корр.: Последний вопрос. У вас были разногласия с ним. Вы даже пытались его снять с поста директора. Как же обстоят дела теперь?
Л.М.: Странный вопрос! Я, по-моему, четко сказал, что предложил ему свою помощь, поддержку и сотрудничество. Мы затронули ряд вопросов, и пришли к соглашению. Больше мне добавить нечего.

Как видите, Люциус Малфой, чистокровный, богатый маг, не побоялся пойти против Темного Лорда. Честно говоря, вся общественность восхищается этим смелым джентльменом!»

***

Гарри бросил газету и в раздражении заорал благим матом:
– Лицемер! Ублюдок! Чертова семейка! Приеду в школу, убью этого белобрысого хорька.
Он так разбушевался, что вещи в комнате стали подпрыгивать и подрагивать — это явно был выброс его неконтролируемой магической силы. «Еще немного, и я он разнесу дом Дурслей», — мелькнуло в его голове, и Гарри постарался расслабиться, досчитал до десяти и взял себя в руки. Магия успокоилась. «Нехорошо так выходить из себя, — решил он. — Тем более из-за Малфоев».
Чтобы отвлечься, Гарри распечатал письмо от друзей. Его повеселило, что, хотя оно и было одно, Рон и Гермиона писали в нем по-отдельности. Это хорошо характеризовало тот факт, что они вечно спорили по пустякам.
– Вот упрямцы! — улыбнулся Гарри. — Никак не могут осознать, что любят друг друга!
Поразмышляв немного, долго ли продлились взаимоотношения Рона и Гермионы, если бы они стали встречаться, и, не придя ни к какому выводу, он углубился в чтение.
Первым шло послание от Рона:

«Гарри, дружище!
Не позволяй себе выходить из себя от этой статейки! Это Гермиона, будь она неладна, придумала послать ее тебе. «Гарри должен знать, как обстоят дела», — заявила она своим самым непререкаемым тоном. Ты знаешь, я не выношу, когда она так вещает. Но разве я могу спорить с ней без тебя? Увы и ах, нет!
Надеюсь, тебе вскоре разрешат уехать от Дурслей, и мы встретим твой день рождения в Норе. Признаюсь, мы тут уже начали готовиться к нему. Тебя ждут приятные сюрпризы и розыгрыши близнецов.
Единственно, что тебя смутит, я думаю, это моя мама — она наверняка будет тебя усиленно жалеть. Я, признаюсь, вижу, что тебя немного коробит от ее опеки. Прошу, не обижайся на нее! Моя мама такая, какая есть: добрая, но немного приставучая. Но, помни, что она любит тебя как сына.
Жду тебя с нетерпением. Мне надо с тобой о многом поболтать. Рон.

Далее был текст, написанный рукой Гермионы:

Гарри, милый!
Я знаю, как тебя расстроил тот факт, что Люциуса Малфоя освободили из Азкабана. Но что поделать! Этот скользкий змей вывернулся, как всегда. Хотя, только не сердись, я нахожусь под впечатлением от его поступка. Что ни говори, но такие заявления — смелый шаг. Может, его даже стоит уважать за это. Теперь я не уверена, что ответ на этот вопрос категорическое «нет». Подумай!.. Я ничего не навязываю, зная твою ненависть к Драко Малфою.
Меня немного встревожили слова о новой политике школы. Подозреваю, что директор захочет навязать нам дружбу со слизеринцами. У меня вообще какие-то ужасные предчувствия, что тебя заставят сотрудничать с Малфоем-младшим. Понимаю, это ужасно. Но будь готов! Зная твой характер, не удивлюсь, если ты разнесешь, от такого предложения, пол школы.
Поговорим при встрече. Целую. Гермиона».

Прочитав письмо, Поттер вскочил и принялся бегать по комнате. Да… Его проницательная подруга была права. Это вполне вписывалось в характер Дамблдора. Он умел заставить врагов примиряться. Примеры так и стояли перед глазами Гарри. Крестный, который ненавидел Снейпа с взаимностью от обратной стороны, общался и даже пожимал руку своему злейшему врагу. Мастер зелий, ненавидя Гарри всеми фибрами своей черной души, занимался с учеником окклюменцией. Не залезь Поттер в думоотвод Снейпа, их занятия бы продолжались весь год, даже несмотря на действия Амбридж.
– Черт! Не удивлюсь, если меня сделают партнером Малфоя на всех занятиях, — сказал Гарри вслух и чуть снова не вышел из себя. — Да… чувствую, что начинаю ненавидеть момент возвращения в Хогвартс в этом году.

***

Прочитав письма друзей, Гарри уже совсем не хотел разворачивать послание Дамблдора. как оказалось, дурные предчувствия его не обманули. Содержание письма вызвало такой шок, что Поттер вновь ощутил прилив магии. Мебель и стекла затряслись. Дверцу со шкафа сорвало, а стекло на окне разлетелось мелкими осколками. Он долго не приходил в себя и злился. Снизу неслись встревоженные вопли Дурслей. Тетя Петунья кричала, что разбился ее любимый китайский сервиз, и потрескалась вся посуда в серванте. Дядя грозился выгнать Гарри на улицу, невзирая на приказ Дамблдора, этого не делать.
Но Гарри это нисколько не волновало. Его бесило и трясло от послания директора. Он долго бегал по комнате, чуть не выдрал себе скальп и вообще был крайне недоволен. Наконец, он взял себя в руки и, глубоко вздохнув, перечитал бред, присланный Дамблдором, искренне надеясь, что у него просто поехала крыша, и все только примерещилось. Но, нет, в письме было то, что он уже видел:

«Дорогой Гарри!
Пойми меня правильно. Дела складываются ужасно. Я постараюсь объяснить свое решение, прежде чем выскажу его.
После нападения на Отдел Тайн, Волдеморт сильно разозлился. И это мягко сказано! Он уже нанес несколько ударов по магам и маглам. Я знаю, что ты не читаешь «Ежедневный пророк», поэтому приведу несколько случаев, о которых писали. Убита Амелия Сьюзен Боунс, Глава Отдела Обеспечения Магического Правопорядка, ты ее, наверное, помнишь, и еще несколько членов Визингамота. Убит Корнелиус Фадж, хоть его и сняли с должности Министра магии. Отряды Авроров понесли значительные потери. Были взрывы и массовая гибель маглов.
Поэтому, когда Люциус Малфой предложил выдать имена, лаборатории и явки Упивающихся смертью, его тут же отпустили. Но он не остановился на достигнутом. Мистер Малфой пришел ко мне, и мы имели с ним продолжительную беседу. То, что он мне предложил, я не смог отвергнуть. Это было просто очень к месту и времени.
Твой дом, Гарри, стал не слишком надежен.
Сознаюсь, за тобой постоянно следят члены Ордена Феникса. Это просто замечательно, что ты сидишь в комнате и не гуляешь. Но, милый мальчик, нельзя провести взаперти все лето! Ты потеряешь спортивную форму, будешь больным и хилым. На это у тебя нет права — ты единственный, кто может остановить Волдеморта. Я, конечно, буду рядом, но у тебя главная роль в этой пьесе.
Я, сознаюсь, тоже наблюдаю за тобой ментально. Могу тебя огорчить, что сны, которые ты постоянно видишь, — это видения из головы Реддла. Ты можешь ночью проникать в его сознание. Еще хорошо, что ты не видишь всех его задумок и планов. Ты еще слишком юн, это могло бы свести тебя с ума. Мне иногда тоже удается проникнуть в голову Тома, поэтому я знаю, что говорю.
В связи с этим, тебе необходимо учиться окклюменции. Моя ошибка, что ты занимался ею с профессором Снейпом. Я его считал взрослым человеком, но он ведет себя, по отношению к тебе, как подросток. Но научиться закрывать сознание тебе необходимо. Поверь, как только Волдеморт немного успокоится, он снова начнет воздействие на тебя, Гарри. Он узнает, кто тебе дорог, и начнет им мстить.
Из-за угрозы нападения Упивающихся смертью, я не могу тебе позволить этим летом быть в Норе. Я, с помощью Авроров, усилил защиту дома Уизли. Они могут гулять в саду и спокойно спать. Но… если там появишься ты, то вокруг закипит бой, и наши люди будут гибнуть, наравне с Упивающимися. Ты же этого не хочешь, не правда ли?
Я знаю, ты еще не получил результаты СОВ. Думаю, что это произойдет на следующей неделе. Могу тебя огорчить заранее, по зельям у тебя не «превосходно». Но тебе обязательно надо их изучать далее. Поэтому летом тебе необходимо заниматься ими, причем с хорошим наставником, заметь. Не думаю, что ты и профессор Снейп сможете преодолеть неприязнь друг к другу.
Еще, на тебя, Гарри, может быть устроена настоящая охота. Я не пугаю, а просто решил, что уже достаточно считать тебя ребенком. Я и так наделал много ошибок.
Тебе надо знать приемы обороны, боевые заклинания и приемы маскировки. Все это опять-таки требует учителя. Не думаю, что ты бы согласился бы жить в здании Министерства Магии под неусыпным надзором Авроров и заниматься с ними. И, я повторяюсь, тебе необходимо гулять, плавать, летать на метле и бегать.
По-моему, мои доводы более чем убедительны. Мое решение таково. Остаток лета ты проведешь в родовом замке Малфоев. Люциус Малфой будет тебя учить. Также у них замечательный парк и бассейн, а для компании — сын твоего возраста. Надеюсь, что ты не станешь вести себя неразумно.
Я не призываю тебя подружиться с Драко. Но сотрудничать и мирно сосуществовать вам обоим необходимо. Вы могли бы побороться без драки и полетать наперегонки. Знай, что в школе вы будете партнерами на всех предметах. Драко очень перспективный маг. Он не уступает тебе почти ни в чем, и даже превосходит в некоторых предметах. Вместе вы станете сильными магами-партнерами, гораздо сильнее, чем по отдельности.
В заключении, прошу не сообщать своим друзьям, куда ты поедешь. Твое сближение с Малфоями должно быть в секрете.
И еще, я отношусь к тебе как к взрослому. Не разочаруй меня, Гарри! Призываю, будь терпимей.
Твой искренний друг и учитель, Альбус Дамблдор».

Гарри схватил себя за голову, застонал и повалился на кровать. «Вот и меня загнали в угол», — затравленно подумал он.


Глава 2. Ультиматум отца


Провалявшись в больнице «Святого Мунго» весь остаток июня, где снимали с него магию, наложенную друзьями Поттера, Драко Малфой был привезен домой в последний день месяца очень веселой мамой. Она делала загадочное лицо и обещала сыну «большой сюрприз». Всю дорогу, которую они проделали на магической машине, так как целитель разрешил только такой способ передвижения, он пытался выведать у матери, что она затеяла.
Драко обожал свою маму. Она была тактична, весела и умела его выслушать. Они по-настоящему дружили. Он не стеснялся рассказывать ей почти обо всем, замалчивая только какие-то личные ощущения, необычные желания и сны. И всегда получал одобрение и утешение.
Но иногда фантазию Нарциссы заклинивало. Так, она довольно всерьез рассматривала возможность его брака с Пэнси Паркинсон. Девушка, конечно, похорошела после памятного бала на четвертом курсе, когда выглядела в своем кружевном платье, как корова в балетной пачке. Но ее характер только испортился. Она бегала за ним как собачонка и была готова выполнить любые его желания. При этом ревновала Драко даже к доспехам и вела себя так, будто они уже были женаты.
Он же, осознав, что девушки его вообще не волнуют, не знал, как отделаться от Пэнси, не разругавшись в пух и прах. Сидя в машине, Драко боялся, что мать пригласила ее в замок, и ему, вместо спокойного отдыха, придется сделать это. Но, войдя в гостиную, он буквально застыл на пороге от переполнившего его восторга. Посреди комнаты стоял его обожаемый отец, подтянутый, улыбающийся и свободный.
– Отец, тебя выпустили?! — кинулся к нему на шею как маленький Драко. — Я так соскучился. С тобой все в порядке?
– Я тоже рад нашей встрече и соскучился, сын, но ты не в том возрасте, чтобы так явно проявлять свои эмоции, — чуть укоризненно сказал Люциус.
Однако он не отстранил его от себя, а глаза продолжали улыбаться, и Драко понял, что отец не сердится.
Два последующих дня были радостными. Отец проводил с ним много времени. Они обсуждали дела в магическом мире, катались на лошадях, фехтовали и обедали всей семьей. Видя умиротворенное лицо отца и радостную мать, Драко считал себя самым счастливым человеком. Но потом веселье закончилось.

***

На третий день Люциус вызвал Драко в свой кабинет, заставив внутренне напрячься. Дело в том, что отец так делал тогда, когда был недоволен сыном или собирался сообщить нечто, кардинально меняющее его дальнейшую жизнь. Последний раз Драко был в кабинете прошлой зимой. Тогда его снова отчитывали за неудачи в учебе и за отношения с Поттером.
По первому вопросу сейчас у Люциуса не должно было быть недовольства. Хотя Драко и не знал окончательные результаты по СОВ, но был уверен, что сдал все на «превосходно» и в кои-то веки обошел Грейнджер, получившую за руны «выше ожидаемого» — он слышал это.
Что же касается второго пункта, то все было гораздо сложнее. Отец часто призывал сына быть гибче с гриффиндорцем и не задевать его, мотивируя тем, что Поттер вполне может победить Темного Лорда. Особенно это усилилось после четвертого курса, когда Волдеморт возродился. «На кладбище, еще чуть-чуть, и это у него получилось бы. А ведь Поттеру тогда и пятнадцати не было», — вспоминал Люциус.
Но не задирать Поттера было для Драко почти невозможно. Если в начале учебы он просто хотел превзойти его в квиддиче и в учебе (последнее оказалось несложным, а первое пока невыполнимым), то сейчас к этому добавилось кое-что еще.
Лохматый гриффиндорец начал сниться Драко ночами, причем в таких откровенных фантазиях, что каждая встреча с ним в реальности заставляла краснеть. А чтобы этого не делать, он пытался вывести Поттера из равновесия, что прекрасно ему удавалось. Если же вспомнить происшествие в поезде, то у Драко был серьезный повод волноваться предстоящей беседы в кабинете отца.
Однако Люциус начал разговор совершенно не с этой темы:
– Утром я был в Хогвартсе, разговаривал с вашим директором, а ближе к вечеру в замок прибудут журналисты, чтобы взять у меня интервью. Я хочу поведать им о своих ближайших планах. Так как они тебя тоже касаются, то я решил рассказать их заранее.
– Это как-то связано с тем, что ты попал в Азкабан? — поддавшись интуиции, поинтересовался Драко.
– Напрямую. Посидев там, я решил порвать с Темным Лордом окончательно.
– Отец, он убьет и тебя, и нас! — воскликнул Драко в ужасе.
– Не паникуй заранее. Я укрепил защиту замка, заручился поддержкой Дамблдора. Да и Темный Лорд не глупец. Он не будет убивать аристократов, подобных мне.
– Но просить помощи у Дамблдора… Отец, ты же всегда ругал нашего директора за любовь к грязнокровкам и за наивность.
– Это не умаляет его магической силы. Происшествие в Отделе Тайн еще раз показало мне, насколько сильным магом станет Поттер, когда войдет в полную силу. Я видел их поединок. Темный Лорд превратился в змею и обвил Поттера кольцами, вошел в его разум и почти полностью овладел его телом. И, представь, этот мальчик сумел прогнать его! Нет, сын, теперь я уверен, что в будущей схватке выиграет именно Поттер.
Слушая это, Драко испытывал двоякие чувства: досаду, что отец так восхищается Поттером, и гордость за гриффиндорца.

***

Так как свое ближайшее будущее волновало Драко гораздо сильней, он поинтересовался:
– И до чего же вы договорились с директором?
– Он настаивает, чтобы вы были с Поттером партнерами в школе, так как у вас магическая взаимодополняемость. Этого же хотел и я, еще до разговора с ним. Так что, Драко, тебе придется пересмотреть все свое поведение относительно Гарри, — непререкаемым тоном сообщил отец, называя гриффиндорца по имени.
– НЕТ! — завопил не своим голосом сын. — Я… мы… он убьет меня!
– Не будь дураком! — отрезал Люциус. — Ваше партнерство лучше всего реабилитирует нашу семью в будущем, и повысит твой магический потенциал. Я ни собираюсь ничего менять, да и директор тоже. К началу учебного года у тебя будет время свыкнуться с мыслью, что Золотой мальчик теперь должен стать твоей тенью.
– Тенью?.. Какой тенью, отец?! Тебе мама не говорила, в каком виде я прибыл из школы?
– Говорила! Честно скажу, будь я более крут с тобой, я бы тебя выпорол или посадил на хлеб и воду в подземелье, за твои выходки. Сколько раз я говорил тебе, как ты должен вести себя с Поттером? Сотню? Две?.. Тебе все как об стенку горох! Что было в одиннадцать, то и теперь. Еще и хуже! — повысил свой голос Малфой-старший, не сдержав раздражение.
– Он же первый начал!
– Что за детский лепет?! Когда это было? Руку ему, видите ли, не пожали, в квиддич обыграли… Уймись, иначе я запру тебя в подвале! Хотя нет, я отправлю тебя во Францию к тетушкам. Они будут тебя лелеять, нежить и сюсюкаться.
– Только не это, пожалуйста! — взмолился Драко.
Французская родня была престарелой и ужасно сентиментальной. Драко выворачивало наизнанку от их поцелуев, манерных слов и нарядов с кружевами. Они до сих пор придерживались моды неизвестно какого века, когда мужчины носили жабо и трико, и требовали от всех такой одежды. Когда ему в двенадцать надели нечто похожее, он стал как девчонка. Это было ужасно!
– Только не это? — хмыкнул Люциус. — И ты уже готов подумать над предложением Дамблдора?
Драко поспешно закивал в знак согласия. В конце концов, партнерство с Поттером может оказаться не таким кошмаром, как ему представляется. Ну, будут они работать в паре на занятиях, посидят в библиотеке... Что в этом страшного? До Хогвартса еще почти два месяца, и его наваждение может за это время пройти.

***

– Ты решил стать взрослым? — недоверчиво спросил отец. — Что же, есть прекрасная возможность проверить это. Дело в том, что я предложил Дамблдору свою помощь в качестве наставника Поттера, и он был только рад. Я прекрасно осведомлен, что у твоего будущего партнера много пробелов в боевой магии и зельях. Через шрам он связан с Темным Лордом, а, следовательно, его надо учить окклюменции…
– Я не понимаю, почему ты мне это рассказываешь? — перебил его Драко, находясь в напряжении. — Или я должен буду подталкивать Поттера к выполнению заданий?
– Смотрю, ты совсем распустился за такой короткий срок. Забыл, что я не выношу, когда меня перебивают?
Драко понял, что рассердил отца и тот находится на грани. Конечно, Люциус никогда не применял телесных наказаний к нему, но умел заставить себя слушаться и уважать.
– Прости, — потупился сын. — Я просто нервничаю.
– Учись владеть собой. Тебе понадобится выдержка, — все еще недовольным тоном сообщил отец.
Фраза не понравилась Драко, но он лишь кивнул.
– На днях Гарри Поттер прибудет в замок, и вам предстоит жить и заниматься вместе.
Представив Поттера, разметавшегося на соседней кровати или выходящего в одних плавках из бассейна, Драко задохнулся. Это было за гранью его выдержки!
– ЧТО?! — выкрикнул он, забывая об угрозе отца и о своем решении смириться. — Ты можешь учить его чему угодно, и где угодно. Но не вмешивай меня в свои безумные идеи!
– АХ, ТЫ ТАК! — в свою очередь вышел из себя отец. — Иди в свою комнату и не выходи оттуда, пока не смиришься! При этом знай, что я, назло тебе, привезу Поттера уже завтра. Но, если ты передумаешь, поменяешь свое решение, то я обещаю, что твой день рождения, мы встретим без него. Если же ты до конца лета не выйдешь из комнаты, то пеняй на себя. Я оставлю тебя без гроша, а в школе вас все равно сделают партнерами!
Люциус замолк, не обращая внимания на блестящие в глазах сына слезы бессилия и гнева, а затем махнул рукой.
– Иди и подумай, стоит ли пестовать детское упрямство, угрожая этим обеспеченному будущему. Или тебе не дает спать доля нищих Уизли? А, может, ты наивно думаешь, что Темный Лорд примет тебя с распростертыми объятьями и сделает равным себе? Нет, мой дорогой. Он убьет тебя хотя бы назло мне. Да и вообще, этому спятившему монстру нужны только жалкие рабы!

***

Оставшись в своей спальне, Драко дал волю гневу, безжалостно разгромив ее. Это отняло много сил, физических и магических, заставив задуматься над словами отца. Идти против воли Люциуса, сбежать из дома... И что это даст? Быть убитым, истязаемым или нищим, не входило в ближайшие планы Слизеринского принца, как его прозвали девчонки.
Остается один вариант — смириться. Но во что превратиться жизнь Драко в собственном доме с приездом Поттера? Гриффиндорец будет маячить перед глазами, бередить душу, заставляя нервничать. Драко с удовольствием бы набил ему морду, но отец наверняка не позволит им драться, приставив эльфов.
А что, это не так и плохо. Домовики начнут выворачиваться наизнанку, пытаясь угодить подопечным, будут валяться в ногах и применять свою магию. Это, безусловно, не понравится Поттеру. Если же к этому добавить еще один фактор — заставить Поттера испытывать смятение чувств. Не ненавидеть его, не бить, а тонко флиртовать? Да, это может вывести брюнета из равновесия и вызовет его растерянность. Определенно, это будет весело!
И не стоит тянуть с приездом Поттера. Наоборот, надо поторопить отца и сделать себе на день рождения необычный подарок. Драко представил, как раскрасневшийся от неловкости Поттер сидит за их столом, неумело пользуясь приборами, и рассмеялся. Мать наверняка будет тайком нюхать соль, а отец закатывать глаза.
Еще стоит вспомнить, что гриффиндорцу придется поздравлять Драко с днем рождения, что-то специально покупать, вручать… С его косноязычием и отсутствием вкуса, это должно быть забавным. Он на славу повеселится, а Поттер будет готов провалиться под землю.
«А вечером, если распылить в воздухе определенные зелья, я смогу исполнить хоть часть своих фантазий. И пусть он будет одурманен и воспримет все как морок, но это выбьет его из колеи и, может, заставит задуматься обо мне», — окончательно размечтался Драко и, приведя себя в порядок, пошел мириться с отцом.
– Ты еще не раз пожалеешь, что так поступил со мной! Поттер навечно сроднится с красной гриффиндорской расцветкой на своем лице, а ты даже не сможешь придраться ко мне. Ведь я буду всего лишь исполнять твое приказание — мирно общаться с ним, — злорадно пробурчал он, прежде чем открыть дверь отцовского кабинета.


Глава 3. Переезд


После прочтения письма Дамблдора все мысли Гарри вертелись вокруг Драко Малфоя. Это и не удивительно, так как он собирался ехать к нему в замок. Даже тоска по крестному ушла на второй план. «Мы не доживем до конца лета, поубивая друг друга», — мрачно думал он. — Пора писать завещание». Конечно, в этом была доля мрачной шутки, но беспокойство никак не хотело оставлять его.
Желая излить душу хоть частично, Гарри написал Рону и Гермионе:

«Меня не будет в Норе этим летом. Дамблдор считает, что я представляю угрозу для семьи Уизли — если я приеду, то там начнутся заварушки с Пожирателями, могут появиться жертвы и т.д. Поэтому он решил весьма оригинально спрятать меня — на мой взгляд, с угрозой для моей жизни.
Это, конечно, преувеличение, но я плохо представляю себе, как смогу там существовать. Не спрашивайте, где. Все равно не отвечу — старый пройдоха по какой-то причине не разрешил сообщать.
По рассказам, меня там будут учить ЗОТИ, зельям и другой мути. Но, боюсь, преподаватель не добьется результата — кто-нибудь из нас свихнется или заавадит оппонента. Это не Снейп, но не намного лучше. Меня наверняка ждут презрительные взгляды и язвительные комментарии. Но спорить с Дамблдором бесполезно.
Не знаю, что еще вам написать… Откровенно хочется ругаться матом. Послать сову сами вы не сможете. Поэтому перед днем рождения ждите Буклю (это я завуалировано напрашиваюсь на подарки).
Гарри, Мальчик, который может кого-нибудь удушить».

Но, если не кривить душой, Гарри не слишком хотелось ехать в Нору этим летом. Он искренне боялся, что Молли, Рон и Гермиона будут слишком жалеть его после потери крестного, начнут опекать и заискивающе заглядывать в глаза. Он, хоть и считал их почти родными, но жалости к себе не выносил. Да и к вечным розыгрышам близнецов был пока морально не готов — слишком мало времени прошло после смерти Сириуса, чтобы бездумно веселиться.
Поэтому поездка в дом Малфоев, где его вряд ли будут жалеть и считать за ребенка, была, как ни странно, лучшим вариантом. Конечно, придется приноравливаться к надменному характеру Люциуса, все время думать об этикете и, самое главное, как-то общаться с Драко без постоянных драк. Вот если бы еще перестать думать о белобрысом… Но это было проблематично, особенно в связи с поездкой в Малфой-менор.

***

Утром четвертого июля к Гарри прилетела сова, сообщающая, что за ним сегодня приедут. Представить себе Люциуса, терпеливо ожидающим в прихожей Дурслей, он не мог. Поэтому, боясь, что мужчина может появиться в любую минуту, Гарри заметался по комнате, собирая вещи. Затем перемерил несколько брюк и рубашек и отгладил мантию — ему не хотелось услышать что-нибудь нелицеприятное по поводу своего внешнего вида при родственниках.
Через пару часов он сидел как на иголках и прислушивался к каждому шороху. Но все пока было как обычно: Петунья готовила в кухне обед, Дадли играл с компьютерной приставкой в своей комнате, за окном туда-сюда ездил на своем мопеде один из приятелей кузена. Затем все стихло.
Еще через полчаса мотоцикл затормозил у дома Дурслей и следом раздался звонок — видимо, Гордон решил позвать Дадли гулять. Петунья, которая не слишком его любила, сначала была как всегда нелюбезна, но спустя пару минут засмеялась и пригласила гостя в дом. «Странно, что Гордону удалось ее рассмешить, — мелькнуло в голове у Гарри. — Она же его не переваривает».
Но, так или иначе, снизу продолжал слышаться приветливый разговор, прерываемый смехом тети. Затем ее каблуки застучали по лесенке и вскоре, к его удивлению, раздался стук в дверь.
– За тобой там приехали, — все еще со следами улыбки на лице сообщила тетя. — Если бы ты говорил нам, какие у тебя друзья в твоей идиотской школе, может, я бы относилась к тебе иначе.
Гарри уставился на нее: «Что она имеет в виду? Не может же она так отзываться о Люциусе Малфое? И вообще, что-то она слишком дружелюбно выглядит».
– Что сидишь, как истукан? — вывел его из прострации довольно знакомый окрик Петуньи. — Твой друг сказал, что вам долго ехать. Бери свои вещи и выметайся!
Решив не злить ее, Гарри подхватил свои вещи, и поспешил вниз, но застыл на последней ступеньке лестницы от неожиданности. Посреди прихожей в джинсах и серой футболке, как обычный магл с соседней улицы, стоял Драко Малфой.
Гарри попятился назад и получил существенный тычок в спину от тети Петуньи. Привлеченный небольшим шумом, слизеринец повернулся, улыбнулся во все свои тридцать два зуба и кинулся к нему на грудь:
– Гарри, друг, как я рад тебя видеть! Ты уже собрал вещи? Мы все тебя так ждем!
– Со… собрал, — дрогнувшим голосом ответил Поттер, впадая в ступор.
– Выпейте чайку на дорожку, Дрейк! — буквально проворковала тетя, как-то чудно называя Малфоя.
– Что вы, что вы! — медовым голосом ответил ей Драко. — Дорога длинная, а уже вечереет. Мои родители сойдут с ума, если мы не прибудем к ужину.
Выхватив из рук Поттера его сумку и метлу, он поволок их к выходу. Гарри не оставалось ничего, как поспешить следом. На пороге Малфой остановился и любезно попрощался с хозяйкой, обещая «непременно заскочить будущим летом».

***

На улице, перед дверью, стоял огромный хромированный мотоцикл, который Гарри моментально узнал — это была машина Сириуса Блэка!
– Откуда? — вырвалось у него.
Однако Малфой проигнорировал вопрос, деловито прикручивая сумку к багажнику, а «Молнию» к боку мотоцикла, и только после этого соизволил ответить в довольно колючем ключе:
– Шевели копытами, придурок. Чего варежку открыл? Или ты решил, что я буду загорать тут до ночи, в этом паршивом районе тупых маглов?
– Да пошел ты… — невольно огрызнулся Гарри.
– Куда это я пойду?.. По-моему, это тебе уже совсем некуда деться, бедная наша сиротка. Беру тебя, так сказать, на полное содержание, а он еще недоволен! Давай залезай, да поехали, — протянул Драко, явно издеваясь.
Говоря это, он уселся на мотоцикл и взялся за руль. Гарри продолжал тупо пялиться, плохо представляя себя сидящим сзади слизеринца и обнимающим его за талию.
– Чего стоим? Кого ждем? Упиванцев или авроришек? — усмехнулся блондин. — Или ты боишься намочить штаны от страха, пока мы будем лететь? Так держись за меня крепче и не упадешь.
– Да пошел ты… — повторился Поттер, заливаясь румянцем.
Он терпеть не мог, когда так краснел. Теперь же его лицо буквально полыхало, а Малфой смотрел на него с гадкой усмешкой и продолжал ухмыляться. Наконец, слизеринец выдал:
– О, да ты меня опасаешься! Не бойся, малютка, дядя Драко тебя не съест и даже не покусает. Прижмись, и поехали. Или тебе слабо?
– Да пошел ты… — в третий раз сказал Гарри, не найдя слов от нахальных речей хорька, и сел, едва придерживаясь руками за талию Малфоя.
Мотор взревел, они буквально сорвались с места, и ему, волей-неволей, пришлось крепче вцепиться в слизеринца. Мотоцикл стал невидимым и резко пошел вверх, затем неожиданно понесся к земле.
Независимо от настроения и желания, Гарри вжимался всем телом в спину Малфоя и все сильней стискивал руки. Драко засмеялся, как ненормальный, и, продолжая рыскать в небе, с бешеной скоростью понесся среди облаков.

***

Летели они действительно долго. Руки Поттера затекли, а от смущающей позы кружилась голова. Он проклинал весь свет, начиная с водителя и заканчивая Дамблдором, потому что чувствовал тяжесть в паху и дрожь во всем теле.
Тут мотоцикл резко завис и буквально ухнул вниз, навстречу земле. Поттеру пришлось уткнуться в плечи Малфоя лицом и еще сильнее прижаться к нему. Наконец они приземлились недалеко от массивных дверей замка. Однако некоторое время ни пассажир, ни водитель не двигались. Почему медлил Драко, Гарри не знал. Сам же он просто не мог расцепить руки от напряжения.
– Всю дорогу обнимался, извращенец, — выдал Малфой, с хохотом вырываясь из захвата и пихая Поттера. — Слезай!
– Да пошел ты… — уже в четвертый раз за короткий срок огрызнулся Гарри, вставая с заднего сидения на негнущихся ногах.
Он был красный как рак и сам себя ненавидел.
– Смотрю, ты с этими маглами весь словарный запас растерял, придурок, — ухмыльнулся Драко, схватил его за предплечье и поволок к дверям, комментируя: — Пойдем! Может, пока не поздно привести тебя в чувства в приличном доме.
Поттер попытался вырваться, но рука была крепкой, и под чужими пальцами уже болело. Не желая устраивать свалку с мордобоем, он тяжело вздохнул и подчинился. Рука тут же стала держать менее агрессивно.
Малфой протащил его через огромный красивый холл, буквально залитый светом, с мраморными полами и позолотой на стенах, и поднялся по широкой, мраморной лесенке, устланной зеленым ковром.
Гарри еще не доводилось бывать в таких старинных и богатых замках. В его глазах, помимо воли, вспыхнуло восхищение красотой и убранством. Увидев это, Драко удовлетворенно хмыкнул.
Вскоре они дошли до гостиной, в которой даже стены были покрыты шелком, а мебель вычурно-удобной. Посреди этого великолепия не менее импозантно смотрелся хозяин замка, Люциус Малфой, который, как и ожидал Гарри, придирчиво осмотрел его с головы до ног.
– Поднимайтесь в комнаты. Вам надо переодеться в приличный вид, прежде чем сесть за стол. Поттера проводит Спот. Это будет персональный эльф нашего гостя. Я уже велел ему выполнять все твои капризы, Гарри, — высокомерно изрек Люциус и махнул рукой, показывая, что аудиенция окончена.
«Не так плохо, как я ожидал, — решил Гарри. — Он даже приравнял меня к своему сыну и назвал по имени». Дальнейшие рассуждения были прерваны появлением эльфа, который, в отличие от Добби, был одет в чистую наволочку, перевязанную бечевкой, а его мордочка не отражала ни забитости, ни скорби.
Всю дорогу до спальни Поттера, и эльф, и Драко молчали. Гарри тоже не собирался поддерживать разговор ни с одним из них, и с облегчением решил, что Малфой-младший угомонился после своих выходок с мотоциклом. Но слизеринец показал на прощание свой длинный и ядовитый язык, и он понял, что это только начало. «Вот гад, — подумал Поттер, глядя блондину в спину. — Он меня будет постоянно третировать. И морду ему, явно, не набьешь, если сам не полезет».

***

Спальня, в которую вошел Гарри, оказалась изысканной и просторной. Широкая, мягкая кровать была застелена шелковыми простынями шоколадного цвета, стены задрапированы то ли бархатом, то ли еще чем в красно-коричневой гамме, так привычной для гостиной Гриффиндора. «Неужели хозяин намеренно поселил меня в такой комнате? Невероятно!» — приятно удивился он.
Помимо кровати, в комнате находились платяной шкаф, небольшое бюро с высоким стулом и туалетный столик, где располагалась косметика для мужчин. Это ошеломило Поттера, так как он почти не пользовался ею, предпочитая просто мыться с мылом.
К спальне примыкали туалет и ванна, что порадовало гостя — не придется ходить по коридорам Малфой-менора в непотребном виде и выслушивать колкости от хозяев.
Спот терпеливо ожидал, пока Поттер осмотрится, переминаясь с лапы на лапу, и, едва это случилось, объявил:
– Мастер Люциус велел передать вам, чтобы вы пользовались одеждой из шкафа.
– Это еще почему? У меня свои вещи, — возмутился Гарри, забыв, что домовик не имеет отношения к распоряжению Малфоя.
Однако его тон ничуть не смутил эльфа. Он не стал причитать или биться об стенку, а просто ответил, кланяясь довольно низко:
– Спот должен проследить за вашей одеждой — так распорядился хозяин. В замке не принято ходить, в чем попало. Мастер Люциус рассердится на вас и на меня, если вы пренебрежете его требованием.
– Ладно, — нехотя подчинился Гарри.
Ему все больше и больше не нравилась идея директора отправить его в замок Малфоев. Однако его гнев несколько поутих, когда он открыл дверцу. В шкафу оказалась масса рубашек, брюк, мантий, ботинок и даже трусов. Все это было абсолютно новым, дорогим и соответствовало размерам Поттера.
«Люциус специально накупил все это?! Где, интересно, он взял мои мерки? Неужели директор сообщил?» — изумился Гарри, ощущая одновременно раздражение и благодарность — о нем еще никто так не заботился.
Раньше ему не приходило в голову решать, что на себя надеть. Привыкший ходить у Дурслей в обносках, он незаметно для себя перенес эту привычку и в школу. В его гардеробе, конечно, не осталось драных и бесформенных футболок и штанов Дадли, но все же он был довольно скромен и беден.
Можно сказать, чемодан Поттера был пуст. Там лежали три рубашки (красная, белая и бордовая) и нераспакованный свитер, связанный руками миссис Уизли, который она преподнесла перед прощанием на вокзале. Пара брюк, всякая мелочевка (носки и боксеры), две рабочие мантии и одна выходная, та самая, в которой он был на Рождественском балу на четвертом курсе. Она, естественно, стала короткой.
А в шкафу было просто изобилие одежды. Увидев ее, Гарри совсем растерялся, так как не хотел вырядиться, как пугало или как жених на смотринах. К его счастью, эльф заметил его замешательство и предложил:
– Спот позволит посоветовать вам костюм на ужин.
– Я буду признателен, — с облегчением вздохнул Гарри.
Эльф проворно сунулся в шкаф и вытащил оттуда черные брюки и светло-зеленую, шелковую рубашку. Еще он достал мужские туфли и серую мантию из тяжелого шелка– все дорогое и модное.
Поттер никогда не чувствовал себя настолько необычно. Красивая и дорогая одежда прекрасно сидела, что не могло не радовать. С другой стороны, он чувствовал неловкость, оттого, что ее купили совершенно чужие люди. Но так как его собственный чемодан был почти пуст, Гарри не мог достать из него приличную одежду для себя, взамен той, что предложил эльф. Одевшись, весьма смущенный, он последовал за Спотом в столовую.

***

Когда-то воображение Поттера рисовало замок Малфоев мрачным, черным и темным. На деле, все обстояло иначе. Тут были большие окна, светлые коридоры и просторные комнаты, уставленные с изяществом и вкусом.
Посередине столовой, куда они вошли первыми, стоял длинный овальный стол. Судя по его размерам, за ним могли уместиться человек пятьдесят. Но в этот вечер за столом стояло всего четыре стула. Один, более массивный и с высокой спинкой, предназначался явно для хозяина замка.
Три других стула, вполне обычных и одинаковых медджу собой располагались по разные стороны от стола: два с правой стороны от главного, один с левой. «Этот наверняка для меня», — мелькнуло в голове у Гарри.
Пока он оглядывал комнату, туда зашла хозяйка дома, Нарцисса. Гарри видел мать Драко мельком на Чемпионате Мира по квиддичу перед четвертым курсом, и тогда она ему совсем не понравилась. В памяти осталась какая-то кислая и надменная физиономия.
То ли она разительно похорошела, то ли просто Поттер отнесся тогда к ней предвзято, только теперь миссис Малфой показалась ему очень симпатичной: стройной, высокой и голубоглазой. Кожа ее была нежной и белой, а на щеках чуть горел румянец. «Драко, оказывается, похож одновременно и на отца, и на мать. У всех троих узкие лица, тонкие носы, выразительные глаза и белокурые волосы. Только у змееныша они платиновые, а глаза не голубые, а серые. Но он не менее симпатичный, чем родители», — отметил Поттер.
– Добро пожаловать в наш замок, Гарри, — между тем поприветствовала его Нарцисса.
Не успел подросток опомниться от столь сердечного приветствия, как она еще больше удивила его, легко обняв. Это было совсем другое объятие, нежели у миссис Уизли. Та вечно пыталась вжать Гарри в свою пышную грудь, сбивая его дыхание. Нарцисса же умудрилась передать нежность, участие и при этом не вторгнуться в личное пространство. Поэтому, к своему удивлению, Гарри проникся к ней какой-то резкой симпатией.
Это было для него неожиданно, но приятно. Он на миг ощутил себя уютно и по-домашнему привычно в чужом замке. Затем пришли остальные члены семейства Малфоев, и это чувство пропало.

***

Люциус Малфой сидел во главе стола и исподтишка наблюдал за своим «новым приобретением». Именно так, а не иначе, воспринимал чистокровный маг Гарри Поттера.
Идея перетянуть Золотого Мальчика на свою личную сторону очень нравилась великосветскому льву. Решив порвать с Темным Лордом, Люциус вовсе не собирался становиться ярым сторонником Дамблдора.
Воспитание Надежды магического мира, которое собирался взвалить на свои не слишком широкие плечи Малфой, нужно было ему для определенной цели. Ему хотелось, чтобы Поттер, победив Волдеморта, был из его среды.
Богатому аристократу претила мысль о том, что «Великий Герой», как непременно станут величать юношу газеты, будет врагом семьи Малфоев и «неотесанным мужланом». В победу Поттера, Люциус верил уже давно, фактически с момента возрождения Темного Лорда. Его восхитило, что щуплый подросток едва не победил уже возродившегося монстра, хотя был совершенно не готов к поединку.
Несколько раз встречая в столовой министерства магии Артура Уизли с его младшим сыном, Люциус наблюдал, как Рон, закадычный дружок Золотого Мальчика, мечет в свой рот все подряд, не жуя, чавкает, говорит с набитым ртом и сидит, ссутулившись и положив локти на стол.
Нечто подобное Малфой ожидал увидеть и у Гарри Поттера, поэтому предупредил жену и сына, чтобы те не смеялись над этим открыто. За поведение Нарциссы можно было не беспокоиться: жена обладала врожденным тактом и была добра. Но Драко, пойдя язвительностью в отца, мог сказать что угодно.
Однако Поттер сидел за столом непринужденно, но прямо. Ел аккуратно, и не спеша. Он успевал прожевать и легко обращался с ножом и вилкой. Это не мешало ему вести неприятный разговор, не выказывая раздражения. «Вот что значит врожденные манеры, которые передались через кровь», — невольно восхитился Люциус.
Драко, явившись к обеду с ехидной ухмылкой, всем своим видом сообщал: «Вы у меня попляшете!» Мешать веселью наследника, в какой бы форме оно не велось, Люциус не собирался. Драко был очень похож на него, каким он был в школе, поэтому отец хорошо понимал нахального и ядовитого сына.
Просидев за столом молча пять минут, Драко зашептал что-то на ухо соседу. В его глазах заплясали ядовитые гадюки, что свидетельствовало о том, что ничего хорошего он не скажет. Поттер пошел пятнами и уставился на него. Его зеленые глаза стали темными и налились гневом. Люциус решил, что он заорет. Однако подросток набрал в легкие воздух, шумно вздохнул и ответил весьма тихо и явно не менее ядовито, так как сын заметно надулся.
Несколько минут оба молчали. Затем Драко вновь наклонился к Гарри и выдал очередной шедевр язвительности. На сей раз, глаза гриффиндорца стали страшными и полыхнули красным. По столовой пронесся ветер, задувая горящие свечи. «Сейчас он точно начнет беситься! — начитавшись газет, решил Малфой-старший. — Он не справится с магией и разнесет мой фарфор».
Ожидания не оправдались.
Поттер сжал кулаки до хруста, желваки заходили. Он прикрыл глаза и явно начал считать, приводя себя в норму. Ветер утих, и Гарри почти спокойно ответил собеседнику. Драко вспыхнул и отвернулся. Но в глазах уже горело желание выдумать ответный ход. Так продолжалось всю трапезу.
Люциус был доволен увиденным. Если честно, он не ожидал, что Поттер настолько умеет держать себя в руках. «Какая неожиданность! Обучение будет легче, чем я думал, — с облегчением решил он. — Этот щенок вполне способен держать свой гнев в узде. Я из него такого денди сделаю, что он даст фору даже моему сыну!» Настроение аристократа значительно улучшилось.