[slavnizza]

"Contra spem spero", главы 5-7



Глава 5. Ради общего блага


Основателей совсем не вдохновила новость, что криллитанцы могли запросто притвориться кем-то из учеников Хогвартса — такое предположение высказал Доктор.
— И как мы поймем, кого именно заменили эти монстры, сколько их в Хогвартсе? Зачем им вообще сюда пробираться? Неужели в округе не осталось еды? — Последний вопрос прозвучал несколько цинично с точки зрения Гермионы, но она не стала указывать на это задавшей его Ровене. Ее, как и Основателей, интересовало, почему криллитанцы так рискуют, появившись в закрытой школе? Ведь здесь попасться гораздо проще.
— Сначала я объясню, что привлекло криллитанцев в замок, — сказал Доктор. — Я уверен, что это магическая сила. Им наверняка не помешают некоторые волшебные способности. Они вообще стремятся улучшить свою породу всеми доступными способами.
— Но магия — не шкатулка с драгоценностями, ее нельзя отобрать, — усомнился Слизерин. — Это дар, передающийся из поколения в поколение.
— А как же маглорожденные волшебники? — хором спросили Гермиона и Годрик.
— Недоразумение природы, — парировал их оппонент.
— Глупости! — заявила девушка. — Наверняка к волшебству склонны все люди, просто в некоторых этот дар спит. Он вообще заложен в человеке изначально, едва он стал разумным существом.
— Ты им еще теорию Дарвина расскажи, которая появится спустя несколько веков, — тихо пошутил Доктор.
А Хельга заметила:
— Считается, что изначально на земле было две расы: маги и маглы. Потом появились полукровки и сквибы. Нынешние маглорожденные маги — всего лишь их потомки. Именно поэтому я ратую, как и Годрик, за обучение любого волшебника, невзирая на происхождение.
— Может, оставим споры об этом на потом? — одернула коллег Ровена, видя, что Салазар собирается возражать. — Давайте дослушаем Доктора.
— Был бы признателен, — заметил он. — Иначе разговор рискует сильно затянуться. Я не стану спорить о природе магии. Я в этом мало разбираюсь. Зато хорошо знаком с криллитанцами. Они поразительные существа, способные до бесконечности изменять свой генофонд в лучшую с их точки зрения сторону.
— Не совсем вас понимаю, — нахмурилась Ровена. — Что такое генофонд?
— Ох, теперь я забыл, в каком мы веке! — фыркнул Доктор, говоря столь тихо, чтобы его могла услышать только Гермиона. После уже громче пояснил: — Примитивно, генофонд — перечень черт, умений и способностей. Так что магия вполне вписывается в этот ряд.
— Как же они это забирают?
— Не спрашивайте! Я себе не в силах это объяснить, а вам и подавно. Просто поверьте на слово. Лучше скажите мне вот что. Не заметили ли вы в своих учениках что-либо необычное? Всплеск интереса к учебе, невероятно подробные ответы на уроках, увеличение магических сил, в конце концов?
— А ведь и правда! — поддержали Основатели, переглянувшись друг с другом.
— У меня Джошуа Лэрд и Патрик Джонсон. До недавнего времени были редкостными тупицами, уж простите. Теперь удивляют своими ответами. Они повторяют мои лекции слово в слово и цитируют от и до страницы фолиантов, — припомнила Ровена.
— Милинда Андруз, — назвала Хельга. — Увеличение уровня магии в несколько раз. Такое не могло случиться за такой короткий срок.
— Гойл, Паркинсон, Булстроуд, — перечислил Салазар. — Могу припомнить еще парочку.
— И я тоже. Но к чему вы спрашиваете? — осведомился Годрик.
— Считаю, что это связано с нападениями, — поставил его в известность Доктор.
— И у вас уже есть подозреваемые? — настороженно спросила Хельга.
— Не хочу обвинять голословно, — уклонился он от прямого ответа. — Так как криллитанцы маскируются, то могут оказаться кем угодно. Но когда у человека, знакомого несколько лет, вдруг резко меняется характер, мелкие привычки и жесты, это быстро становится заметным окружающим. Вы же не слышали ничего подобного?
— Выходит, это кто-то новенький? — уточнил Салазар и воскликнул: — Так и знал! Представители клана Макнейл. Они сразу вызвали у меня подозрение.
— Заметьте, вы сами их назвали, — обратил внимание Доктор.
— Тогда схватим их и дело с концом! — рубанул Годрик.
— А как же презумпция невиновности и все такое?! — возмутилась Гермиона.
— Э-э… — не понял ее Основатель.
— Она хотела сказать, не пойман — не вор, — пояснил Доктор. — Я тоже против спешки. Лучше поймать их с поличным.
— И кстати, нам необходимо придумать, как их обезвредить. Магия-то на них не действует, — вспомнила девушка.
— У меня есть одна идея. Мне она не нравится, я предпочел бы решить вопрос более мирным способом. Но, боюсь, у меня нет выбора, — задумчиво проговорил Доктор. — Мне нужно осмотреть кабинеты, в которых занимаются гости, а может, и личные комнаты. Желательно тайно.
— Помещения могут осмотреть домовики. Главное, им надо сказать, что искать, — тут же предложила Хельга.
— А почему мы не рассматриваем версию, что наши монстры притворились кем-нибудь из них? Мне лично новички нравятся, — нахмурился Гриффиндор.
— Кто такие домовики? — поинтересовался Доктор у Гермионы.
— Разумные магические существа, находящиеся в подчинении магов. Что-то типа слуг, а может, и рабов, — ответила она.
— Мисс Гермиона, вы неправы, — покачала головой Ровена. — Домовики заключили с магами обоюдовыгодный договор еще во времена Мерлина. Они не могут жить без наших домов и без спонтанной магической силы человека. В какой-то степени они творят свое волшебство, отбирая часть наших сил. Взамен они нас обслуживают, и им это нравится. И, кстати, Годрик, монстры не могут притвориться ими. Во-первых, домовик, находящийся на услужении в каком-то определенном месте, не может покинуть его без приказа хозяина. Во-вторых, в их коллектив не может влиться чужак. Вся колония эльфов нашего замка — единое целое.
— Тогда мы смело исключаем их, — подумав, решил Доктор. — Но я хочу на них глянуть.
Хельга щелкнула пальцами, и в комнате появился домовик. Как и во времена Гермионы, на нем было полотенце с гербом Хогвартса.
— Динки к вашим услугам.
— Ты можешь проникать во все помещения замка незаметно? Работать в них, не обнаруживая своего присутствия? — спросил Доктор.
— Да, сэр, — подтвердил домовик. — Вы же не видели меня ни разу?
Доктор отрицательно покачал головой.
— Но мы каждый день убираемся в вашей комнате, в коридорах замка, следим за факелами. Да мало ли тут работы!
— Замечательно! Нет, изумительно! — восхитился Доктор и повернулся к Основателям: — Господа, я принимаю предложение леди Хельги. Пусть это лопоухое создание со своими собратьями осмотрит все помещения в замке и поищет емкость с неизвестной густой маслянистой жидкостью желтого цвета, причем как можно быстрей. Для них она наверняка абсолютно безвредна, но пусть будут осторожней. Для начала мне необходим небольшой образец, чтобы убедиться, что это именно то, что я ищу. Также я хочу, чтобы домовик сказал мне, где обнаружил субстанцию, кто посещает это помещение и чем занимается.
— Выполняй, — приказала Хельга Динки. — Возьми в помощь Линки и Тобби, чтобы ускорить поиски. Результаты доложишь непосредственно Доктору.
— Слушаюсь, мэм, — пропищал он и растаял в воздухе.
— А потом? — нетерпеливо спросил Годрик. — Что вы собираетесь делать дальше, Охотник?
— Там посмотрим, — туманно ответил Доктор.
Основатели оставили его в покое, даже Гриффиндор. Не желая переливать из пустого в порожнее, они разошлись по своим делам.

Гермиона была менее уступчива и, оставшись с Доктором наедине, «устроила допрос с пристрастием»:
— Что за жидкость вы поручили искать домовикам? Какое отношение она имеет к нападениям?
— Так называемое криллитанское масло — секреция, вырабатываемая гландами в их шеях, — ответил он.
— Фу! Как мерзко звучит.
— Все не так ужасно. Оно замечательно подходит для жарки чипсов. Очень вкусно.
— Вы пробовали? — с содроганием спросила она.
— Да, — беспечно подтвердил Доктор. — Уверяю, тебе бы тоже понравилось.
— Возможно, если бы не знала, что ем, — не стала спорить Гермиона. — Как-то раз меня угощали жареными гусеницами. Было неплохо, пока не догадалась, что это. Впрочем, мы уклонились от темы. Зачем это масло нам? Не чипсы же готовить.
— Схожие идеи носятся в воздухе, не обращая внимания на время и пространство. Я уже сталкивался с чипсами, поджаренными на этом масле, так что для меня это пройденный этап. А вот для криллитанцев… Почему иногда так трудно выбрать верное решение?.. Моя задумка абсолютно бесчеловечна, но я не человек, они тоже. С другой стороны иногда приходится жертвовать кем-то в угоду интересов большинства.
— Я вас с трудом понимаю, — призналась Гермиона. — Одно ясно, вы задумали что-то ужасное по отношению к этим монстрам. Собираетесь их всех уничтожить?
— Метко подмечено, — хмуро подтвердил он. — Обычно я стараюсь дать шанс захватчикам одуматься. Но не в этот раз, и этому есть причины. В прошлый раз переговоры ни к чему не привели, и я сомневаюсь, что сейчас что-либо изменится. Криллитанцы не станут прислушиваться к предупреждениям, они просто начнут атаку, а это приведет только к лишним жертвам. Но это далеко не главная причина. Предыдущий раз я встретил криллитанцев в школе, обыкновенной, не магической. Они скармливали ученикам чипсы, пожаренные на собственном масле, и тем самым повышали уровень их интеллекта, чтобы детишки разгадали один код. Здесь, в Хогвартсе, они поступают похожим способом и с несколько иными целями. Правда, не имея возможности давать чипсы всем — едой заведуют домовики, — угощают ими избранных…
— Пока я не вижу необходимости их уничтожения, — встряла она. — Не скажу, что я категорически против, но все-таки… Они разумные существа, как вы сами говорили.
— Ты не дослушала. Видишь ли, мы имеем дело с небольшим парадоксом во времени. Мои знакомые криллитанцы, те, что жарили чипсы, приходятся здешним далекими потомками. Но тогда у них я не заметил никаких магических способностей. А это невозможно. Местные пришельцы, судя по рассказам, съели уже достаточное количество магов, значит, уже способны произвести на свет детенышей, владеющих волшебством. Выходит, мы их тут всех уничтожили, верней, должны это сделать, чтобы соединить концы с концами, — пояснил Доктор.
— Логично. Я в свое время пользовалась хроноворотом, и мне хорошо известны правила работы с ним. И что же вы придумали?
— Скажу, как только узнаю, где спрятано масло.
— Но вы же точно уверены, что это Макнейл с учениками, — напомнила Гермиона.
— Нет, это лишь мое предположение, — покачал головой Доктор. — А если я ошибся?

— Герм, я видел своими глазами, как Снейп убил Дамблдора! — закричал Гарри, когда она впервые попыталась убедить его, что зельевар на их стороне.
— Ты не допускаешь мысли, что он действовал по приказу директора? — парировала Гермиона. — Помнишь слова старика?.. «Северус, прошу». Не мог же он умолять Снейпа не убивать его. Дамблдор — смелый человек.
— Ага. Поэтому он молил о смерти. С чего бы?
— Его рука, Гарри. Альбус умирал. Да и ты напоил его ядом в пещере.

— Ты напрасно сотрясала воздух, — высказался Северус на корабле, когда Гермиона передала этот разговор и многие другие. — Люди охотней верят собственным глазам, чем умозаключениям друзей. Поттер — яркий образец. Его надо ткнуть носом в доказательства и разжевать увиденное. До этого он опирается на свои впечатления и домыслы, даже если они неверны.
— Если бы я могла рассказать, что директор вынудил тебя убить его, взяв Нерушимую клятву, — с сожалением вымолвила она.
— Но ты не можешь. Этим ты поломаешь всю игру, придуманную стариком. Пусть я не согласен со своей ролью, но я привык ему верить, — грустно констатировал он.
— Это несправедливо по отношению к тебе!
— В реальной жизни часто жертвуют кем-то ради блага большинства.

— Да, мне слишком хорошо известно, к чему приводят ошибки в расследовании. И я знаю, что бывает необходимо жертвовать не только пешками, но и ферзями ради победы короля, — сказала Гермиона Доктору, заставляя себя не думать о погибшем Северусе. Затем стала рассуждать вслух: — Если вы ошиблись, то криллитанцы затаятся или вообще покинут Хогвартс, найдут какое-нибудь магическое поселение и завершат сбор генофонда там.
— Именно! — подтвердил он. — Поэтому мы будем действовать крайне осторожно. Все предварительное расследование проведут домовики.

В последующие три дня ничего не происходило: криллитанцы не нападали, домовики не давали вестей, даже разговоров с Основателями не было. Между собой Доктор и Гермиона тоже мало общались, так как патрулировали школу с утра до вечера, а по ночам она оставалась одна на ТАРДИС и тщательно гнала от себя мысли о Северусе.
На четвертый день появился Динки с докладом и подтвердил все предположения Доктора. Криллитанцы в самом деле маскировались под представителей клана Макнейл и в аудитории, выделенной им для занятий зельеварением, жарили чипсы, а затем угощали ими избранных, выбирая самых необщительных и одиноких. Тем же вечером Гермиона и Доктор встретились с Основателями.
— Сразу предупреждаю, я не собираюсь арестовывать незваных гостей. Мы должны с ними покончить решительно и навсегда. Так что если вы с этим не согласны, дальнейшее изложение плана бессмысленно, — без предисловий объявил он.
— Среди нас, конечно, есть поборники гуманизма, я, например. Но не в этом случае, — поджав губы, сказала за всех Хельга. — Эти монстры слишком опасны. Мы не можем изгнать их из школы и обречь других на возможность быть растерзанными. Будем считать их взбесившимися гиппогрифами или разъяренными мантикорами, с которыми невозможно придти к согласию. Так что, мы слушаем, что вы придумали.
— Прежде чем раскрыть все карты, я хотел бы получить ответы на некоторые свои вопросы. Вы можете устроить так, чтобы ночью ваши гости гарантированно спали, причем крепко?
— Без проблем, — быстро ответил Салазар. — Распылим в их спальнях зелье сна без сновидений. Оно не имеет ни запаха, ни вкуса и не вызывает сонливости на следующий день, а чтобы подействовало, увеличим концентрацию раза в два по сравнению с необходимой для человека. Это усыпило бы даже дракона. Как и в случае с обыском, сделают это домовики.
— Вдруг они проспят дольше обычного? Не вызовет ли у них это подозрений? — заволновалась Гермиона.
— Это нестрашно, так как я планирую завершить операцию за один день. Просто будет опять предварительная подготовка, — успокоил ее Доктор. — Необходимо вот что. Придумать, каким образом закрепить под потолком лаборатории криллитанское масло в емкостях, которые легко разрушить. Причем они должны быть незаметны.
— Можно поместить эту субстанцию в кишки дракона — их не разъест даже купоросное масло, которое весьма агрессивно. Цветом и структурой они сольются с каменной кладкой потолка, а если накинуть на них маскирующие чары, то даже сильный маг их не заметит. С другой стороны их легко вспороть с помощью Секо, — подумав, проговорил Салазар.
— Что такое Секо? — спросил Доктор Гермиону.
— Разновидность режущего заклинания, по силе напоминает воздействие острого меча, — пояснила она.
— В таком случае, я сам могу разрезать емкость отверткой, — удовлетворенно кивнул он. — Что насчет укрепления емкости?.. Она должна быть достаточно большой, лучше на весь потолок.
— Все той же магией. Есть масса удерживающих чар или приклеивающих, — пожала плечами Ровена и протянула: — У меня складывается впечатление, что вы, Доктор, не слишком-то подкованы магически.
— Ну, мне как-то это не требуется. У меня масса других талантов, — невозмутимо парировал он.
— Но как же вы убиваете монстров?
— Есть разные способы. Ваши маглы, по слухам, охотятся на драконов, имея лишь копья, мечи и стрелы.
— Вы экипированы иначе, — не отступала Основательница.
— Он просто узкий специалист, — встряла Гермиона и решительно добавила: — Давайте вы побеседуете на тему умений Доктора с ним позже, когда разрешится вопрос с криллитанцами.
Получилось несколько грубей, чем ей хотелось, но это остудило Рейвенкло, и она сменила тему:
— Хорошо. Масло мы подвесим, хотя я не понимаю, зачем. Что еще?
— Мне не хотелось бы разрушить только что построенный замок или даже часть его, — сказал Доктор. — Поэтому необходимо каким-то образом защитить помещение. Оно должно выдержать взрыв, эквивалентный по силе тротиловой бомбе, и остаться целым.
— Какой мощности взрыв? — чуть ли не хором спросили Основатели.
— От воздействия Бамбарда Максима, произнесенного сильным магом, — пояснила Гермиона.
— Если мы все вместе наложим защитные чары, то стены лаборатории выдержат, — поразмыслив, сказал Годрик.
— Может, вы расскажете план в целом, а то я пока никак не возьму в толк, что ожидает криллитанцев, — призналась Хельга.
— Надо каким-то образом вынудить их всех собраться в лаборатории, где уже будет висеть под потолком масло. Затем я туда загляну, разрушу оболочку, удерживающую его, и покину помещение. Масло выльется на них, и они взорвутся, — пояснил Доктор.
— Постойте, но это же секреция их собственного организма. Почему же она подействует так? — не поняла Гермиона, как и Основатели, не знакомая с его задумкой до конца.
— Я не сказал? — удивился он. — Видимо, нет. Исправляю упущение. Криллитанцы слишком стремительно меняли себя, и на каком-то этапе вышло так, что их собственное масло, помогающее этому развитию, стало для них сильнейшим ядом. Стоит субстанции попасть на их кожу, они взрываются.

Еще пару дней ушло на подготовку мероприятия. Наконец, настал день «икс». Домовики распылили зелье сна без сновидений во всех спальнях Хогвартса, исключая покои Основателей, Доктора и Гермионы. По расчетам Слизерина, как самого большого знатока зелий, ученики должны были проспать до вечера следующего дня. Каждый глава факультета еще и запер свою гостиную, чтобы, не дай Мерлин, никто из детей, не вышел раньше.
Криллитанцы проснулись к полудню и, поняв, что проспали завтрак, отправились в лабораторию, где проводили большую часть времени, находясь в Хогвартсе. Так как подземелье, где они обитали и где находилось помещение, в любой день было довольно безлюдно, то у них не вызвало подозрение полное отсутствие учеников. Однако войдя внутрь, они заволновались — то ли Основатели передвинули предметы, когда укрепляли емкости с маслом под потолком, то ли просто предчувствовали беду. Но было уже поздно.
Дверь ненадолго раскрылась, в ее проеме появились Доктор, Гермиона и Годрик (Основатели, не доверяя Охотникам, решили поучаствовать в разрушении бурдюка с маслом и выбрали его, как самого боевого). Маги подняли палочки, а Доктор свою невероятную отвертку, и поток желтой субстанции обрушился вниз.
Не успели криллитанцы понять, что случилось, троица захлопнула за собой дверь и для верности запечатала ее. Пару секунд внутри висела тишина. Затем раздались панические вопли и серия взрывов. Потом все стихло. Салазар, как самый безжалостный и жестокий, заглянул в лабораторию, удовлетворенно хмыкнул, а затем произнес заклинание, вызывающее Адский огонь, и снова закрыл помещение.
— Это-то зачем? — неодобрительно спросила Гермиона.
— По двум причинам. Во-первых, если кто-то из них уцелел. Вдруг эти криллитанцы умеют восстанавливаться из кусков плоти? Огонь уничтожит их. Во-вторых, так мы отдадим минимальные почести усопшим, — спокойно пояснил Основатель. Затем обратился к своим коллегам: — Что же, господа, угроза Хогвартсу устранена. Предлагаю это отметить!
Следующая фраза предназначалась Гермионе и Доктору:
— Вас мы тоже приглашаем на кубок эля или эльфийского вина.
— Мы воздержимся от этого, — отказался за двоих Доктор.
— Да уж. Праздновать чью-то смерть… Увольте! — поддержала его Гермиона.


Глава 6. Назад, в будущее


— Не знаю, как ты, а я устал от средневековья и магии, — сказал Доктор, когда Основатели ушли.
— Честно, я тоже, — поддакнула Гермиона. — Я хотела посмотреть на мирную жизнь, познакомиться с Основателями, а не спасать Хогвартс от монстров. Мне этого и в моем времени хватило с лихвой. Кроме того, я думала, что так далеко в прошлом не стану вспоминать погибших, но тут, в замке, мне каждый камень напоминает об этом. Увезите меня куда-нибудь в другое место!
— Как тебе идея посмотреть на будущее?
— Всегда об этом мечтала.
— Тогда вперед!
Через некоторое время ТАРДИС уже неслась сквозь время и пространство в 4531 год, выбранный Доктором наобум. Передвижение снова было неровным — будку трясло, вертело и раскачивало из стороны в сторону. Затем последовал довольно сильный удар, и все стихло.
Гермиона, одевшись по местной моде в гардеробной ТАРДИС, с молчаливого одобрения Доктора выглянула из двери. Будка стояла у спуска к Темзе у Вестминстерского моста, напротив было здание Парламента с его знаменитым Биг Беном, часы которого показывали половину второго. Хотя был разгар дня, ни по Бридж-стрит, ни по набережной Виктории не ехали автомобили. Однако, подняв голову к небу, девушка увидела десятки летающих экипажей, среди которых были как многоместные, так и для одного пассажира.
Доктор достал отвертку, покрутил ею, и почти тут же один из летающих экипажей приземлился неподалеку. Внешне он напоминал небольшой, почти бескрылый самолетик с прозрачной передней частью, где был хорошо виден пилот за пультом управления. Когда сбоку отъехала боковая панель, Доктор, показывая гипнотическую бумагу, поинтересовался у высунувшегося человека:
— Устроишь нам экскурсию, приятель?
— Ну, если это так теперь называется, то конечно, — хмыкнул тот и пригласил их внутрь.
— Что он вычитал? — тихо поинтересовалась девушка у спутника.
— Что мы члены Парламента с особыми полномочиями, и нам необходимо оказывать содействие по первому требованию, — также ответил Доктор.
В салоне кроме места водителя было еще два кресла, где и расположились Гермиона и Доктор. Он стал негромко переговариваться с пилотом о погоде и новостях, а она прилипла к окну. Внизу расстилался привычный и в тоже время незнакомый Лондон: вперемешку со старыми зданиями стояли ультрасовременные, с округлыми изломанными линиями, причудливыми формами и обилием хаотично расположенных больших окон.
На дорогах все же было оживление. Обычные пешеходы попадались редко, зато Гермиона заметила движущиеся тротуары с расположенными на них стульями, диванами и небольшими кафе, где сидели «гуляющие». Дальше от домов размещались дорожки, над которыми почти у земли летели индивидуальные кресла, в которых ехали пожилые мужчины и женщины, домохозяйки с сумками из супермаркета, мамаши с детьми, инвалиды. Еще ближе к середине улицы на уровне человеческого роста или чуть выше лихачила молодежь на быстрых досках, похожих на те, что она видела в каком-то фантастическом фильме. Еще, в небе и на земле, на перекрестках висели роботы-регулировщики.
Сделав почетный круг по историческому центру города, аппарат вернулся к Вестминстерскому мосту, и пилот спросил:
— Может, вас отвезти куда-нибудь?
Доктор вопросительно посмотрел на Гермиону, и она поняла, что именно от нее ждут ответа.
— Я хотела бы узнать что-нибудь о своих «соплеменниках», а также неплохо было бы перекусить, — подумав, сказала она.
— Если второе желание вполне осуществимо — в Лондоне по-прежнему полно ресторанов и кафе, — то вот первое… Считая тебя, я лично был знаком всего с тремя такими людьми, и все вы современники. Хотя… я забыл об Основателях. Но существуют ли подобные вам в этом времени, мне неизвестно, — покачал головой Доктор. — Можно, конечно, поехать к твоей школе. Ну, или к месту, где она стояла. Или есть какие-то другие варианты?
— В Шотландию не хочу, — покачала головой Гермиона. — Давайте поедем к Кинг Кросс, если он есть. А там пройдем пару кварталов пешком.
— В таком случае, приятель, дальше мы сами, — отказался от услуг случайного помощника Доктор.
Пилот попрощался, уселся в свой агрегат и влился в поток летящих штуковин в небе. Они же зашли в ТАРДИС и переместились к вокзалу. Он нисколько не изменился, но к платформам теперь прибывали не поезда, по крайней мере, не такие, как во времена Гермионы. Они висели у перронов и не ехали, покинув его, а резко брали вверх и скрывались где-то за облаками.

Гермиона, помедлив, прошла на промежуток между девятой и десятой платформой, но на всем его протяжении не заметила разделительного барьера. Подозрительных личностей тоже не было — пассажиры как пассажиры: ни клеток с совами, ни мантий и остроконечных шляп, ни метел, зажатых подмышкой.
Означало ли это, что в будущем магов не осталось или не было Хогвартса? Нет, конечно. Во-первых, сейчас не начало учебного года и не время каникул. Во-вторых, учеников могли доставлять в школу и не на поезде. Придя к такому выводу, девушка вернулась к первоначальному плану: повела Доктора к улочке, где находился «Дырявый котел».
Ее внешний вид приободрил Гермиону. Здесь все было по-старому, даже входная дверь бара выглядела такой же обшарпанной. Внутри тоже было полно подозрительных личностей, скрывающих лица под капюшонами, за стойкой стоял чуть нетрезвый бармен, пахло тушеной картошкой и дешевым огневиски.
—Мы собираемся здесь обедать? — скривился Доктор. — Я знаю места и приличней.
— Нет, — таинственно улыбнулась Гермиона и вывела его на задний двор, где стояли мусорные баки и бегали бродячие книзлы.
— Романтика подворотни, — прокомментировал он. — Что мы тут забыли?
Она снова не стала вдаваться в подробности, подошла к кирпичной стене и начала привычный ритуал постукивания палочкой. Пару минут ничего не происходило, и ей уже начало казаться, что Доктор решит, что она спятила. Когда он кинул на Гермиону недоуменный взгляд, кладка вздрогнула, пришла в движение, образовывая арку. За ней появилась узнаваемая Косая аллея с домиками-игрушками, словно сошедшими со страниц волшебной сказки.
— Эффектно, — оценил Доктор.
— Идем! — пригласила его Гермиона, немного робея.
Слава Мерлину, магия не иссякла через две с половиной тысячи лет по отношению к ее времени. И в центре Лондона по-прежнему существовал волшебный квартал с парой десятков магазинчиков, несколькими кафе и ателье и с величественным «Гринготтсом» — целый мир в мире, ну или островок. Последние слова прозвучали из уст Доктора, который с восхищенным удивлением смотрел по сторонам.
Гермиона с не меньшим трепетом шла по Косой аллее, замечая знакомые лавки: магазин ингредиентов и оборудования для зелий, канцелярские товары, «Все для квиддича» и, наконец, «Флориш и Блоттс», куда девушка и направлялась.
— Хочешь купить книжку и переписать историю? — осведомился Доктор, видя, как она роется на полках с соответствующей тематикой. — Не слишком хорошая идея.
— Нет. Я не собираюсь играть со временем. Я уже говорила вам, что знаю, как это опасно. Но любопытство свое хочу удовлетворить, — ответила Гермиона и продолжила поиски подходящей литературы. Через некоторое время у нее в руках был толстенный фолиант под названием: «Главные события третьего тысячелетия». — То, что нужно!
— Ты же не собираешься изучать его здесь? — ужаснулся Доктор, показывая на один из столиков, за которыми можно было это сделать. — Мы застрянем тут на неделю.
— Нет, я его куплю, — невозмутимо парировала она.
— Возить сувениры из будущего… — начал он.
— Я подарю его вам, когда вы вернете меня в мое время, — перебила она.
— Тебе уже надоело путешествовать?
— Нет, но когда-нибудь это произойдет, наверное, или вы устанете от меня.
Последняя фраза вызвала у Гермионы воспоминания о Северусе.

Каким бы длинным ни было путешествие до Австралии на перекладных, оно все же подошло к концу. Одним погожим днем семейство Грейнджер и Северус сошли на твердую землю. Дальше, по сценарию, родители Гермионы и он с девушкой должны были расстаться, но Эдвард и Джейн упросили своих попутчиков помочь с поисками дома. Видя нежелание девушки расставаться с матерью и отцом, пусть и не помнящими ее, как дочь, Северус согласился.
В тот приезд Австралия показалась Гермионе райской страной: в ней были красивые, современные города с многоэтажными зданиями и необыкновенной зеленью. Родители не хотели жить ни в Сиднее, ни в Мельбурне, но посетили их, затем переехали в Брисбен, и он чем-то покорил их сердце.
Гермиона и Северус покорно следовали за ними, и их роман развивался семимильными шагами. Оказавшись в одной постели в первую же ночь на суше, они искали любую свободную минутку, чтобы побыть наедине друг с другом. Все это могло бы показаться сбывшейся сказкой, если бы за всеми этими переездами и безумными ночами, окрашенными неудержимой страстью, не стояли фразы, повторяемые Северусом и Гермионой.
— Жаль, что наше путешествие не может длиться вечность. За пределами этой страны идет война, и мы главные фигуранты. Но не это главное. Рано или поздно тебе надоест кочевой образ жизни и я, в частности, как спутник, — говорил он после очередного осмотренного четой Грейнджер дома, а иногда и наутро после приветственных поцелуев, которыми они обменивались.
— Возможно, меня утомит дорога. Все же я не представительница какого-нибудь кочующего племени. В одном я уверена, от тебя я никогда не устану. А вот ты… Тебе наверняка надоест нянчиться с «невыносимой девчонкой». Мне иногда кажется, что это уже происходит, — парировала она, стараясь не выказывать обиду, вызванную его словами.

— Ничто не может длиться вечно, — вернул ее к реальности голос Доктора. — Я привык, что мои спутники меня покидают, и предпочитаю, чтобы они уходили сами, по доброй воле, а не потому, что я потерял их в одном из своих опасных приключений.
— А вы сами?.. Осядете когда-нибудь или будете вечно скитаться? — поколебавшись, спросила Гермиона.
— О нет! — покачал головой Доктор. — Не люблю надолго задерживаться на одном месте. Вселенная огромна и до конца не изучена, и я путешествую, чтобы своими глазами посмотреть на ее тайны. И потом, моя жизнь слишком длинна. Я не старею, не умираю, а только регенерирую.
— Кто же вы?
— Повелитель Времени, последний в своем роде. Моя родная планета уничтожена в войне. Никого больше не осталось, и мне некуда возвращаться.
— Мерлин, как это ужасно!
— Да, но это моя судьба, Гермиона.
Сейчас, через две тысячи лет после собственного времени, она вполне могла понять, как это остаться вообще одному. Ведь все те люди, которых Гермиона знала, давно умерли. А их далекие потомки вряд ли помнили о них — разве что смутной легендой, как о Мерлине, например. Но такой памяти достоин разве что Гарри, и то вряд ли.

— Пойдемте обедать, — резко перевела разговор Гермиона.
— Предлагаю «Авеню», в районе Сент-Джеймс, — с радостью поддержал тему Доктор. — Это один из старинных ресторанов Лондона, существовавший и в твое время. Там почти ничего не изменилось за прошедшие две тысячи лет с гаком. Все те же красные стены с фотографиями королевского гарнизона, небольшие столики под белыми скатертями, традиционная английская кухня, услужливые официанты-люди, что сейчас редкость. Из нововведений — экраны телевизоров. Но они теперь висят в любом многолюдном месте: в кафе, магазинах, офисах. Называются они чуть по-другому, но функции не изменились: по-прежнему показывают новости, кино и ток-шоу. Сейчас внимание всех жителей Земли приковано именно к новостному каналу.
— Почему?
— Пусть это будет для тебя небольшим сюрпризом.
— Как вы обо всем узнали? И деньги… Существуют они до сих пор? Если да, то откуда их брать?
— Ты же расплачивалась за книгу в магазине.
— Ну, это была волшебная лавка. Маги всегда жили по своим законам. У них другая валюта и свой банк. Вы его видели.
— К сожалению, деньги правят этим миром и теперь. Но с моей отверткой и гипнотической бумагой я могу пройти куда угодно. Ну, а ресторан… Я бывал там.

ТАРДИС припарковалась недалеко от входа в ресторан, куда Гермиона и Доктор прошли при помощи гипнотической бумаги — оказалось, что это довольно популярное заведение, и столики бронируются заранее. Так что по вечерам зал был всегда переполнен.
Им выделили замечательные, со слов метрдотеля, места. На взгляд Гермионы, это было не так — недалеко от прохода в туалет. Впрочем, вскоре она поняла, в чем их преимущество — от столика хорошо был виден экран телевизора, транслирующего новости.
— Сегодня пятый день второй декады переговоров с делегацией планеты Варладор. Кто забыл, эта четвертая планета системы ВИЛ-32 из галактики Карина, открытая астрономом Даргом с Нью-Терры К-80, — начала миловидная женщина-диктор новый блок.
— Нью-Терра как-то странно звучит. Словно была еще и старая Терра, — сказала Гермиона Доктору. — А делегация, о которой говориться, тоже инопланетяне?
— Мы с тобой сейчас находимся на этой самой «Старой Терре». Так называют вашу Землю, — пояснил он. — А Нью-Терра — колония землян, кстати, в той же галактике, что и названная система, из которой прибыла делегация. Странно, что они не полетели туда.
— Колония землян? И много их?
— В сорок первом веке, насколько я помню, в Земную империю входили поселения, находящиеся в пяти галактиках. Кстати, освоенные планеты часто называют Нью-Терра. Так что обычно следует уточнение, где она находится, в данном случае, К-80, или присваивают им вторые и даже третьи имена.
— Мерлин, как запутанно!
— Да, человечество склонно к этому.
— Вопрос о полноценном поселении дорвалов на Шпицбергене окончательно все еще не решен, — выхватила Гермиона сообщение диктора.
— Поселение инопланетян на Земле? Вместе с местным населением? Это тоже встречается теперь повсеместно? — спросила девушка у Доктора.
— Нет, — категорично ответил он. — Ваша старушка Земля перенаселена. Правительство уговаривает собственных сограждан покидать ее, отправляясь исследовать новые галактики или переселяться в колонии. Так что мне странно слышать о каких-то переговорах.
— А с этими дорвалами вы встречались?
— Нет, как-то не пришлось, хотя знаю, как они выглядят. Смотри!
На экране стояли несколько неестественно выглядящих существ. Глядя на них, создавалось впечатление, что худой, высокорослый человек зачем-то натянул игрушечную голову слона. Те же большие уши, длинный хобот, способный брать предметы, немного оттопыренная нижняя губа и маленькие глазки с печальным взглядом. Цвет кожи у них был светло-лиловым, а из одежды лишь одеяние, похожее на римскую тогу, да сапоги с высоким голенищем.
— Немного комичные, даже миленькие, — вынесла вердикт Гермиона.
— Внешность не самое главное. Так ли безобидны их намерения? — проворчал Доктор.
— Нельзя подозревать всех и каждого, — парировал она.
— Говорит мне девушка, недавно познакомившаяся с мастерами маскировки, — подтрунил он. — Я за здоровую паранойю. Так что завтра с утра едем смотреть строящееся поселение для дорвалов, а потом на очередной день переговоров.
— Нас пустят?
— С моей гипнотической бумагой… легко!


Глава 7. Мир, дружба и обратная сторона


Вечер Гермиона провела за купленной книгой, а Доктор — перед экраном компьютера ТАРДИС. Утро они встретили на побережье Шпицбергена, где строился поселок для дорвалов. Даже во времена Гермионы на архипелаге жили люди. В сорок пятом веке тут построили несколько городов с многоэтажными домами. Но в сравнении с другими местами на Земле, он был малонаселенным. Большинство площадей, как и прежде, занимали ледники.
Инопланетяне обосновались в самой северной части ледника Осгор, где люди предпочитали бывать разве что с экспедициями. Именно поэтому гостям и позволили там поселиться, верней, собирались позволить. Но уже сейчас там вовсю развернулось строительство и, судя по обзору, достигло своей завершающей стадии, причем рабочие торопились с его окончанием.
— Давно не встречал у землян такого энтузиазма в оказании помощи кому-либо, — хмыкнул Доктор, побеседовав с несколькими людьми, которые взахлеб говорили о скорейшем мирном существовании с пришельцами на Земле.
— В этом же нет ничего плохого, — с ноткой неуверенности произнесла Гермиона, выслушав пяток разглагольствований о том, что стоит пожалеть оставшихся без крова и что земляне вполне могут потесниться.
— Да, наверное. Но мне странно слышать это от землян, которые во все времена провозглашали, что планета — не коммунальная квартира, и им самим тесно в «колыбели человечества». А еще я прекрасно помню, что пару десятилетий назад был проект по освоению всего пространства Шпицбергена. Собирались применить ту же технологию, как на вновь завоеванных планетах: города под куполом с полным изменением климата внутри. Останавливала лишь повышенная сейсмическая опасность, особенно в некоторых районах.
— Видимо, здравомыслие победило, ну, и милосердие тоже. Раз нам не подходит — отдадим тем, кто нуждается.
Доктор фыркнул и смерил ее насмешливым взглядом, намекая, что давно перестал верить в такой альтруизм ее соплеменников. Но последующие несколько часов, когда Доктор с Гермионой посещали города архипелага и беседовали с местными жителями, показывали, что такое отношение все еще существует и даже процветает.
«Зачем нам Шпицберген, особенно его ледяное царство? Тут слишком холодно, и с каждым годом климат ухудшается, так как архипелаг движется к полюсу. Я планирую вскоре покинуть это место и переселиться куда-нибудь южнее. А здесь пусть живут дорвалы, такие милые существа, — говорили многие из аборигенов и добавляли: — Они такие неприспособленные к жизни. Им надо помогать, содействовать, оберегать. Я хочу работать на предприятии, производящем необходимую им продукцию».
— Пожалуй, я соглашусь с вами, — покачала головой Гермиона, обращаясь к Доктору. — Это уже какой-то сверх гуманизм. Не понимаю, почему земляне хотят работать на кого-то? Это уж точно нам не свойственно. У всех народов моей планеты в том или ином контексте есть поговорка: каждый кузнец собственного счастья. Что означает: помощь помощью, но и нуждающийся должен приложить усилия к собственному благополучию. А тут… они так говорят, словно считают дорвалов собственными малолетними детьми, нуждающимися в усиленной опеке. И то, родители своих отпрысков с детства приучают трудиться.
— Наконец-то ты заметила очевидное, — усмехнулся он. — А я еще вот что скажу. Климат тут, в самом деле, изменился — стало холодней. Но архипелаг не сдвинулся с места ни на градус. Еще странность — появилась непонятная летучая живность, малочисленная, быстрая, ускользающая от внимания. Честно, я не припоминаю ничего подобного в фауне Земли. Выходит, ее привезли с собой инопланетяне. Но почему никто из местного населения не говорит об этом, почему не пишут в газетах, не сообщают в новостях?
— И к какому же вы пришли выводу?
— О них не знают, потому что эти существа, назовем их летунами, воздействуют на мозг человека, внушают, чтобы их не видели. А еще они явно провоцируют повышенную заботу о дорвалах, стремление им помогать и обеспечивать всем необходимым.
— Не слишком-то честно и похоже на подавление воли. И как-то не сочетается с мирными намерениями. Выходит, они хотят незаметно завоевать Землю?
— В какой-то степени, хотя я бы назвал это захватом, проведенным бескровно, так сказать, «тихим сапом».
— Мы должны этому как-то помешать! — горячо воскликнула Гермиона.
— Я тоже так считаю. Поэтому поехали на переговоры, — поддержал ее Доктор, дергая рычаги ТАРДИС.

Вскоре они уже выходили из будки, стоявшей недалеко от здания Совета Земной империи в Лондоне, где проводились переговоры с дорвалами. Во времена Гермионы его не существовало, как и технологии подобного строительства. Все эти изломанные линии, отсутствие углов, странная структура материалов произвели неоднозначное впечатление на девушку — она не могла определить, нравится ли ей такая архитектура.
Для осознания этого ей не хватало ни времени, ни желания. Доктор уверенно направился к охраняемому входу, снисходительно глянув на сомкнувшуюся при их приближении охрану. Гермиона невольно съежилась, разглядывая современных полицейских, верней, отряд особого назначения: явно хорошо защищенные костюмы, щитки на лицах и внушительное на вид оружие. Выходит, на Земле до сих пор бывали конфликты. А она-то надеялась, что в будущем войны, теракты и восстания канут в лету.
Гипнотическая бумага и на этот раз не подвела — охрана беспрепятственно пропустила путешественников во времени и даже отдала им честь, вытягиваясь по струночке. Доктор заметно поморщился, но промолчал.
— Что на этот раз там написано? — поинтересовалась Гермиона у него.
— Нас принимают за сотрудников ЮНИТ. Как ни странно, это в какой-то степени правда по отношению ко мне. Я когда-то давно был их научным консультантом, частенько участвовал в операциях и оказывал содействие на протяжении веков, и до сих пор числюсь внештатным сотрудником, так как не увольнялся, — охотно пояснил он.
— Никогда не слышала о такой организации, — призналась Гермиона. — Она создана в далеком будущем по отношению к моему времени?
— Я сказал бы, что в недавнем прошлом. Это особое разведывательное подразделение английской Службы безопасности, занимающееся расследованием непонятных явлений и происшествий. Создано в начале девятнадцатого века. Не скажу, что всегда могу согласиться с методами ЮНИТ, но они куда лучше того же Торчвуда, схожей организации, созданной еще раньше английской королевой.
За время этого небольшого диалога Гермиона и Доктор пересекли холл и поднялись на лифте на необходимый этаж. Девушка ожидала увидеть строгий конференц-зал или комнату с единым столом, вокруг которого сидели бы участники переговоров, но вместо этого ее взору предстало нечто напоминающее вечеринку. Хозяева и гости хаотично передвигались по залу с бокалами в руках, беседовали небольшими группками.
— Складывается впечатление, что они уже празднуют, — шепнула она Доктору.
— Да, идем, поздравим дорвалов. Хочу ближе познакомиться, — предвкушающе улыбаясь, откликнулся он и направился к компании, состоящей лишь из слоноголовых, как про себя называла пришельцев Гермиона.
Вблизи инопланетяне выглядели еще милей, хотя девушка не могла уяснить, что ей в них так нравится. Но ей хотелось искренне улыбнуться, потрепать дорвалов за выдающиеся уши или погладить по лобастой голове. В воздухе рядом с ними просто витало дружелюбие, настолько, что через пару мгновений Гермиона усомнилась в собственных чувствах. Она была достаточно осведомленной в ментальных науках, чтобы понять: эти существа очаровывают собеседников каким-то неведомым ей способом.
Едва это пришло ей в голову, ее взору предстали сопровождающие всех дорвалов летучие существа величиной с кулак небольшого ребенка. Они походили на прозрачных жуков, летающих абсолютно бесшумно и легко сливающимися с обстановкой, как маг, наложивший на себя заклинание хамелеона. Еще они выделяли из своей задней части какое-то газообразное вещество, и Гермионе пришло в голову, что именно оно и воздействует на разум окружающих людей.
Девушка посмотрела на своего спутника — Доктор казался тоже попавшим под обаяние пришельцев, так как глядел с умилением и говорил, насколько счастлив, что такие замечательные создания нашли свой новый дом. Она прислушалась к их беседе.
— Мы тронуты вашей заботой, — прогудел слегка гнусавым голосом дорвал, к которому обращался Доктор. — Мы не ожидали встретить на Земле такого понимания. И, поверьте, нам очень неудобно стеснять вас.
— Нам абсолютно не в тягость ваше присутствие. На Земле полно места, ненужного аборигенам. В дальнейшем вы сможете поселиться на всех островах Ледовитого океана, а если похолодает, то и на прибрежных участках материков, — радостно заверил спутник Гермионы.
— Нам так неудобно, — продолжал отнекиваться от заботы пришелец.
— Глупости. Вы достойны заботы, оказываемой вам. Вы столько перенесли, вечные скитальцы.
— Вы, должно быть, из энтузиастов? Даже язык наш выучили. Это так мило!
— Да-да, я всей душой горю желанием дать вам кров. Пойду, поговорю с премьер-министром. Может, он ускорит переселение некоторой части землян со Шпицбергена.
Сказав последнюю фразу, Доктор ретировался, таща за собой Гермиону.
— Вы с ума сошли? — осведомилась изумленная и возмущенная его поведением девушка.
— Это спектакль, — отмахнулся Доктор, затем смерил ее изучающим взглядом и изрек: — Смотрю, обаяние этих тварей тебя также не затронуло. Как тебе это удалось?
— У магов есть наука, как строить ментальные щиты от проникновения в собственные мысли и чтения чужих. Мне пришлось овладеть ею в рекордные сроки, и я оказалась способной ученицей.
— А сопровождение дорвалов, жуков-вонючек, ты разглядела?
— Да, и думаю, что это распыляемая ими субстанция и воздействует на мозг. У вас есть идеи, как остановить захватчиков?
— Не совсем. Будет трудно разубедить одурманенных людей, что им лгут. Но я что-нибудь придумаю.
Гермиона кивнула, и они с Доктором стали дефилировать по залу, прислушиваясь к чужим беседам. Вскоре она обратила внимания, что на ушах большинства землян прикреплены какие-то штуки, напоминающие наушники.
— Что это у них? — поинтересовалась она у спутника.
— Миниатюрный переводчик, — ответил Доктор. — Переговоры с самого начала ведутся на языке пришельцев. Они неспособны к изучению инопланетных языков.
— Как это? Я же слышала, что они говорили с вами по-английски.
— Нет. Я говорил на дорвальском.
— Но я понимала и вас, и их.
— Это телепатическое поле ТАРДИС. Когда ты со мной, то способна понимать и говорить на всех известных ей языках.
— Мерлин, я тупица! — воскликнула Гермиона. — До меня лишь после ваших слов дошло, что я прекрасно понимала и Основателей, и местное население не потому, что они говорили, как я!

— Вы заразились от Поттера, мисс Грейнджер? Используйте голову по назначению — думайте! — рявкнул Снейп, глядя, как подопечная, вычитав в книге состав зелья, решила сварить его, не размышляя, и теперь готовит ингредиенты.
— Но это же признанный зельевар, — попыталась оправдаться Гермиона. — Да и книга… Она не один раз переиздавалась. Вот я и думала…
— Думать надо самой, а не полагаться на авторитеты. Они, знаете ли, тоже ошибаются, — оповестил он. — Вы, наверное, хотите сказать, почему же рецепт попал в книгу? Очень просто. Его нашли после смерти создателя и настолько верили в его талант, что не стали проверять. С тех пор он кочует из издания в издание. Но вы же умная девушка. Так не подражайте тупицам!

Этот маленький диалог, произошедший почти в первые дни их сотрудничества, не слишком подходил к нынешней ситуации и всплыл в памяти лишь от произнесенного ею слова «тупица». Мерлин, она, видимо, обречена думать о Северусе постоянно! Гермиона тряхнула головой и порадовалась, что внезапные воспоминания не помешали ей услышать ответ Доктора полностью.
— Создатели Хогвартса разговаривали на кельтском, а сейчас на Земле единый язык, смесь всех самых распространенных.
Гермиона усмехнулась, снова почувствовав себя глупой. Мерлин, она воспринимала как само собой разумеющееся, что новые знакомые из прошлого и будущего понимают ее, а она их. Северус был прав: надо пользоваться головой по назначению!
Дальнейшие укоры в собственный адрес были прерваны странным движением в зале. Сначала девушка решила, что это новые гости, пришедшие поздравить дорвалов, но лица вновь прибывших были слишком насуплены и взволнованы. Да и вид несколько не вязался с местом мирных переговоров. Оба мужчины были в форме. Их глаза окинули помещение цепкими взглядами, и Гермионе показалось, что они оценивают расстановку сил. Возможно, это были последствия войны, так недавно кончившейся для нее, или это было предчувствие, но воздух для нее зазвенел напряжением, а в голове мелькнуло: «Что-то грядет».
— Надо же, генерал Берк собственной персоной, — удивился Доктор, указывая на седовласого мужчину, одного из тех, кого разглядывала девушка. — Выходит, не все на Земле очарованы дорвалами.
Он говорил довольно тихо, и обсуждаемый человек никак не мог услышать его, но, тем не менее, оглянулся, и в его глазах появилось что-то, расцененное Гермионой как облегчение. Словно вояка, увидев ее спутника, понял, что все под контролем. У нее самой такое появлялось, когда она видела недалеко Северуса или Гарри. Генерал шепнул своему сопровождающему, и они с показной непринужденностью пошли к ним через зал.
— Не спрашиваю, что вас привело сюда, Доктор. Вы всегда умудряетесь быть в центре событий, — после приветствия сказал генерал Берк. — И опять с новой спутницей.
— Я редко путешествую один. Вы же знаете, — пожал плечами Доктор. — А вы, генерал? Что вас привело сюда или я не имею права знать?
— Отчего же. Меня сильно беспокоит увлеченность землян дорвалами. Неестественно как-то. Нам самим тесно на Земле, но все, кто с ними контактируют, готовы хоть завтра освободить свое жилье, лишь бы пришельцам было комфортно. Это не могло не заинтересовать меня. Я начал расследование, и вскоре мои агенты стали сообщать о странных летучих жуках, сопровождающих дорвалов, и о газе, который они распыляют.
А сегодня прилетел подполковник Грег. — Генерал указал на своего молодого спутника. — Он из галактики Заурон, входящей в Империю. До них дошли слухи о делегации дорвалов на Землю, и они всполошились. В отличие от нас, им известны эти «милые слонята». Их прозвали «трутнями», так как дорвалы не любят сами трудиться, предпочитая жить на всем готовом. Причем их потребности в несколько раз превышают самые завышенные человеческие. Им всегда всего мало. Они вынуждают местное население создавать себе комфортное существование. Если мы их не остановим, то рискуем стать добровольными рабами.
К тому же, дорвалы постепенно изменят климат, и планета превратится в огромный ледник. Кстати, именно это и случилось на Варладоре. Там побывала экспедиция с Нью-Терры К-80 и передала увиденное по цепочке. К сожалению, расстояния не преодолеешь быстро, поэтому эти переговоры и зашли так далеко.
— Надеюсь, вы разработали план, как остановить дорвалов? — встряла Гермиона, едва справляясь с ужасом, охватившим ее.
Будущее, конечно, слегка отличалось от ее радужных фантазий о нем, но оно ей нравилось. Земля по-прежнему процветала и даже маги все еще не исчезли. Представить, что планета превратится в ледяную пустыню, причем безлюдную… Нет, только не это!
— Да, я пришел не просто так, — успокоил ее генерал. — Правда, нам необходима поддержка правительства, а они все очарованы дорвалами. Но в моих лабораториях разработан антидот против секрета жуков. Я собирался добраться до премьер-министра, вывести его из зала, а может, и еще парочку землян, и избавить их от дурмана.
— Моя компаньонка может справиться с этой задачей лучше, — невозмутимо сказал Доктор.
— Я? — удивилась Гермиона. — Но я даже не в курсе, кто премьер-министр и как его зовут.
— Роберт Эртон. Вот он там, в бежевом костюме. Падок на хорошеньких женщин, — сообщил он и подтолкнул девушку. — Иди!
«Он предлагает мне пофлиртовать с ним? — нахмурилась она. — Я не гожусь на эту роль». И тут Гермиона снова вспомнила слова Северуса, что надо всегда думать своей головой. Конечно, она не могла подойти к незнакомцу и, откровенно кокетничая, вывести его из зала. Но у нее была волшебная палочка, с помощью которой можно было тоже воздействовать на разум человека. Несколько неэтично… Впрочем, плевать!
Гермиона решительно подошла к группе, где стоял премьер-министр. Скорее всего они входили в состав правительства, так как разговаривали на равных с ним. Ее появление вызвало недоуменное молчание, чем она и воспользовалась. Высунув кончик палочки из рукава, и прошептав: «Империо», девушка скомандовала:
— Следуйте за мной! Вам необходимо покинуть зал как можно быстрей и непринужденней.
Глаза маглов, и без того замутненные, остекленели. Значит, ее магия перебила влияние пришельцев. Это подтвердили и действия мужчин, которые покорно последовали за девушкой. Пока Гермиона вела их к двери, она краем глаз заметила, что некоторые участники переговоров подходят к группкам дорвалов и соединяют их в одну. Впрочем, все выглядело довольно мирно и естественно.

— Вам удалось убедить их покинуть зал, да еще так быстро? — изумился генерал Берк. — А почему они слегка заторможенные?
— Не обращайте внимания, — беспечно ответила Гермиона, хотя ее немного и мучила совесть, что пришлось применить одно из непростительных заклинаний. — Не думаю, что это состояние повлияет на антидот. Оно, по сути, сродни влиянию распыляемого вещества дорвалов.
Генерал вопросительно перевел взгляд на Доктора, и тот пояснил:
— Моя помощница использовала гипноз.
Это удовлетворило вояку, и он скомандовал незаметно появившимся членам отряда Альфа приступать ко второй стадии операции. Его же сопровождающий достал довольно примитивный пульверизатор и опрыскал из него премьер-министра и членов правительства. Те словно очнулись от сна. У них сохранились воспоминания о переговорах и принятых решениях, но они также вспомнили, что изначально собирались дать инопланетянам от ворот поворот.
— Что мы наделали?! — воскликнул Эртон, когда осознал произошедшее.
— Еще не поздно все исправить, — заверил его генерал Берк и пригласил всю компанию обратно в зал, чтобы посмотреть на происходящее.
Часть подразделения Альфа окружила дорвалов, которые сбились в кучку и жалобно вздыхали, другая все еще распыляла антидот, остальные сдерживали пришедших в себя землян, которые кипели негодованием. Отравленные спутники инопланетян, летающие жуки, валялись на полу то ли без сознания, то ли мертвые. На самих инопланетян антидот никак не повлиял, лишь в их глазах плескалось разочарование и страх.
— Все достигнутые ранее договоренности аннулируются, — оповестил пришельцев премьер-министр. — Более того, мы больше не намерены терпеть ваше присутствие на Земле. Сегодня же вас выдворят за пределы солнечной системы.
— Вы собираетесь выкинуть нас в открытый космос с минимумом энергии? — всполошились дорвалы. — Но мы умрем. Наш корабль несовершенен.
— Нет. Мы не настолько безжалостны. Вы, конечно, поступили с нами бесчестно, но не успели принести особого вреда. У вас нет оружия. Поэтому мы доставим вас на Нулвик, довольно холодную и необитаемую планету системы Х348. Человечество когда-то разрабатывало ее недра, там сохранилось поселение. Так что вам даже не придется жить под открытым небом.
— Министр, эти гады сбегут оттуда при первой же возможности, — вмешался генерал Берк.
— Значит, лишим их корабля. Это привяжет дорвалов к поверхности планеты на долгие годы, — подумав, решил тот.
— Нам придется трудиться, чтобы выжить там. А мы не умеем! — с еще большим ужасом проговорили дорвалы.
— Научитесь. Пора стать самостоятельными, — жестко парировал Эртон.
Пришельцев увели под конвоем. В принципе, Гермионе и Доктору тоже больше здесь делать было нечего. На прощание они спросили:
— Что будет с поселением на Шпицбергене и с людьми, одурманенными дорвалами?
— Уже сейчас на архипелаге распыляют антидот, так что население скоро придет в себя. Что касается построек… Мы давно собирались открыть на леднике небольшое предприятие по разработке недр. Поселение войдет в этот комплекс, как жилая зона.
— Но там холодно! — воскликнула Гермиона.
— Мы накроем все куполом и изменим в нем климат, — успокоил ее один из членов правительства.