[slavnizza]

"Маска", главы 6-8 и эпилог


Глава 6. Коалиция

До дома Яксли компания добралась без происшествий. Хозяин показал Волдеморту его апартаменты, и соратники тактично оставили его в покое. Марволо опустился на край не разобранной кровати и долго сидел в прострации, не думая ни о чем. Ему никак не верилось, что его так просто было освободить.
Годы, проведенные в заточении, имели для волшебника огромное значение. Дамблдор не просто посадил своего врага на цепь — он что-то сделал с его магией и памятью. Волдеморту пришлось долго восстанавливать сломанное, чтобы вспомнить, кто он и как попал в заточение. Если бы его верные последователи явились чуть раньше, то он бы вообще не знал, что за люди к нему пожаловали. А так память услужливо подкинула нужные сведения.
Вырвавшись на свободу и сняв оковы, Марволо почувствовал, как магия заполняет все его тело: каждую клеточку, каждый нерв. Но до полного восстановления было ой как далеко. Пожалуй, пройдет не один месяц, прежде чем к нему вернуться все силы и полный объем воспоминаний.
Но он не мог показать свою слабость людям, которые смотрели на него почти как на бога, верили в него. И еще… они и так потеряли массу времени, давая противникам преимущество в борьбе за власть. Пора было возвращать себе позиции. Волдеморт почти физически ощущал бессмысленную потерю времени, которое утекало, как песок сквозь пальцы.
Сейчас, сидя в одиночестве, он строил ближайшие планы. Собрать вокруг себя как можно больше соратников. Не допускать никаких военных действий — только политическая борьба, интриги, подкуп нужных людей. Но ни Волдеморт, ни люди, вытащившие его из Нуменгарда, не могли устраивать эти игры, так как являлись беглыми преступниками. Значит, необходимо немедленно искать бывших соратников, которые отрекались от него во всеуслышание, но на самом деле все еще верили в его идеалы и конечные цели. Но существуют ли они?..
Наутро Волдеморт вышел в гостиную, где сидели его спасители с желанием выяснить это.
– Вы показали себя самыми ярыми моими последователями, и я вам искренне благодарен. Надеюсь, вы и в дальнейшем будете меня поддерживать во всех моих начинаниях, — начал он, усаживаясь на диван.
– Не сомневайтесь, милорд, — за всех подтвердил Эйвери.
– И не стоит нас благодарить. Ради вас мы готовы даже умереть, — с фанатичным блеском в глазах заверила Беллатриса.
– Это лишнее, — скупо улыбнулся Марволо. — Мы должны, по возможности, не попадать в тюрьму и при этом бороться за власть в магической Британии.
– Вы планируете боевые действия или политические игры? Станете ли сотрудничать с теми Пожирателями, которые оставались на свободе, или обопретесь лишь на нас? — поинтересовался Яксли.
Темный Лорд недолго думал над ответом. Еще ночью он решил быть предельно честным с этими людьми. В конце концов, они уже доказали свою преданность и веру в него.
– Если бы у нас было время, я начал бы все сначала лишь с вами. Но это долгий и тернистый путь, и враги не станут ждать, пока мы его пройдем. Поэтому нам придется рискнуть и искать союзников среди тех, кто умудрился откреститься от служения мне, но не отрекся от моих идеалов.
– Мы предприняли некоторые шаги в этом направлении — втерлись в доверие нынешней оппозиции власти. Ее возглавляют трое: Малфой, Макнейер и Снейп, — поведал Эйвери. — Хотя все они и отреклись от вас, милорд, но готовы вновь сотрудничать с вами.
– Надо прощупать почву, поговорив с одним из них для начала, — сказал Марволо. — Кого предложите?
– Моего зятя, — откликнулась Беллатриса. — Люциус самый неосторожный в этой троице и самый уязвимый. Ведь у него есть жена и сын. С другой стороны он умен и влиятелен.
Волдеморт молча кивнул, поддерживая ее предложение.
– Позвольте мне доставить его, — вызвался Рабастан. — В случае неудачи, потеря меня — наименьшее из зол.
– Никаких потерь, я уже говорил, — предостерег Марволо. — Ты просто проявишь хитрость и осторожность.
Младший Лестрейндж зарделся от удовольствия. Ему польстила такая забота со стороны предводителя. Она была необычна — раньше Темный Лорд был не склонен к таким сантиментам. Похоже, что заточение пошло ему на пользу, он не ожесточился, что было бы ожидаемым, а стал мудрей. Может, это позволит им одержать победу?

***

Рабастан первым покинул гостиную, за ним потянулись остальные. Лишь молодой парень в железной маске задержался. Его фамилия была незнакома Марволо, но он был искренне благодарен ему, так как юноша сыграл немаловажную роль в его освобождении. Помочь ему — дело чести, но…
– Ты что-то хотел? — зная абсолютно точно ответ на свой вопрос, все же уточнил Волдеморт.
– Ваши последователи говорят, что вы сильный маг. Прошу, попробуйте снять с меня маску, — ожидаемо попросил Гарри.
«Льстец», — ухмыльнулся про себя Темный Лорд и постукал пальцем по своим губам. М-да… вот незадача!.. Он, конечно, знал несколько способов снять сомнительное украшение, но все они был довольно энергоемки по использованию магии. А его сил пока хватало лишь на простейшие заклинания. Мерлин, как же неохота распинаться в собственном бессилии перед молокососом.
– А что, Логан или Эдвард не смогли это сделать? — решил он отсрочить свой позор.
– Они пытались, но у них ничего не вышло, — вздохнул Гарри. — Либо не хватило сил, либо моя тетя Лили использовала кровную магию, одевая ее.
– Нуменгард ослабил мою магию — слишком долго на мне были браслеты ее подавления, — все же выдавил Марволо. В конце концов, это было лучше, чем попытаться, растратив едва восстановившиеся силы, и не добиться результата.
– Мне что, теперь вечно в ней щеголять?
– Нет, разумеется. Во-первых, моя магия восстановится. А если твоя тетя, в самом деле, применила кровную магию, то мы поймаем ее и заставим. Как ее зовут?
– Ваши соратники предположили, что ее нынешняя фамилия Поттер.
Что-то царапнуло в памяти Волдеморта. Кажется, так звучала фамилия одного из его непримиримых врагов, но конкретно… он не помнил. Ничего, память тоже восстановится со временем. Но все равно, как унизительно быть слабым и почти ничего не помнящим.
– Они нам заплатят за все, — с ненавистью проговорил он. — Обещаю!
– Я верю вам, — чуть печально откликнулся Эванс, и было понятно, что он не лукавит. Как ни странно это почему-то обрадовало Марволо гораздо сильней, чем ожидалось. Словно мальчик был не просто его спасителем и новым последователем, а кем-то более близким.

***

Рабастан выследил Люциуса, оглушил со спины в безлюдном переулке и активировал портал до дома Яксли. Связанный Малфой, очнувшись, некоторое время осматривал незнакомое место со страхом и непониманием. Затем увидел похитителей, еще сильней побледнел и испугался, но быстро взял себя в руки и наигранно радостным тоном проговорил:
– Рад видеть вас, милорд, во здравии и на свободе. И вас, господа.
– Неужели? — хмыкнул Волдеморт. — Меня терзают сомнения в искренности твоих слов.
– Я верен вам до сих пор! — горячо произнес скользкий аристократ.
– Не ты ли отрекался от меня, давал взятки, чтобы не сидеть в тюрьме, не искал меня?
– Я не знал, живы вы или умерли, где и как вас искать. А что отрекался… На свободе я мог принести больше пользы, нежели сидя в Азкабане.
– И что, ты готов поделиться своими наработками, расчистив мой путь к власти?
– Милорд, но я, по сути, этим сейчас и занимаюсь. Я создал огромную сеть в министерстве, которая ждет знака, чтобы захватить его в свои руки. И это, заметьте, без всяких штурмов и революций.
– Допустим, — смягчился Марволо. — Что насчет твоих сподвижников? Макнейер и Снейп тоже готовы вновь поклясться мне в верности? Все еще видят меня своим предводителем?
– Трудно до конца ручаться за других людей, — уклончиво начал отвечать Люциус. — Думаю, да. Уолден, можно сказать, не предавал вас. Ему не нравится, что так называемые «светлые маги», пользуясь его услугами палача, проповедуют библейский принцип: «не убий». Ему по душе, когда откровенно говорят о борьбе за власть, а не прикрываются словами о «всеобщем благе». Северус — более скрытный человек. Недаром он был двойным шпионом и привык балансировать на тонкой грани «и вашим, и нашим». Но в последнее время Дамблдор так закрутил в Хогвартсе гайки, что ученикам Слизерина ни вздохнуть, ни выдохнуть. Каждый чих представителя этого факультета рассматривают, как покушение на жизнь. А откровенную травлю их со стороны других учеников, особенно гриффиндорцев, преподносят как шалости или борьбу за справедливость…
– Подведем итог твоей пространной речи, — оборвал его Волдеморт. — Как я понял, вы готовы оказать нам поддержку и содействие.
– Разумеется, — после непродолжительного молчания подтвердил Малфой.
– Мне хотелось бы услышать это и от твоих друзей.
– Дайте мне портал до этого места, и я приведу их к вам.
– Настолько мы тебе не доверяем. Сначала сам поговори с ними, выясни, как они относятся к идее поддержать меня и моих верных людей. А чтобы я точно знал, что ты не выдумываешь, мой человек будет присутствовать при разговоре под оборотным зельем. Кому они еще доверяют так же, как тебе?
– Сложный вопрос, — задумчиво протянул Люциус и надолго замолчал. Ему явно не хотелось называть свою жену — единственного человека, которому он доверял почти безоговорочно.
К его счастью, на выручку пришел Яксли, сказав:
– Милорд, мы с Рабастаном по слегка измененной внешностью уже некоторое время входим в группу доверенных лиц этой группировки. Так что на встречу могу пойти я или он.
– Хорошо, — согласился Марволо. — Пожалуй, я поручу это тебе, как более выдержанному и дипломатичному. Но сначала Люциус поклянется не выдавать тебя, не причинять никакого вреда и молчать о своем визите сюда.
Малфой, чуть поколебавшись, дал Непреложный обет и вскоре уже шел по тому переулку, откуда его похитили, а Яксли неотступно следовал за ним.

***

Встреча с Волдемортом сильно взволновала Малфоя. Он уважал его, но и боялся. Зачастую предводитель был подвержен ярости, которая выплескивалась и на его последователей. Аристократ опасался, как бы злость не затмила его мозг, и умный политик не превратился бы в кровавого тирана. Но без его харизмы, без его знаний сопротивлению не хватало изюминки, стремления к победе, веры в успех.
В целом Люциус был доволен, что Волдеморт вернулся. Только этот маг мог повести их за собой, придать смысл борьбе. И именно он единственный мог противостоять Дамблдору. Но как к возвращению Темного Лорда отнесутся его соратники? Не рассыплется ли их небольшое подполье, как карточный домик? Захочет ли Уолден, а тем более, Северус снова сотрудничать с Марволо, поддерживать его, позволить собой руководить.
Люциус начал исподволь вызнавать отношение ко всему этому с Макнейера. Тот был более прямолинеен, предсказуем. Он заводил с ним осторожные разговоры, на которых зачастую присутствовал Яксли.
Через неделю Малфой выяснил, что палач министерства ждет — не дождется возвращения Волдеморта. Уолден надеялся, что предводитель обеспечит его непрерывной работой по профессии, закрутит гайки и сделает из магического мира монархическую империю, в который каждый член будет подчиняться лишь воле правителя.
У Люциуса от таких перспектив волосы вставали дыбом и холодело в груди, и ему оставалось надеяться, что этим чаяньям Макнейера все же не суждено сбыться. Он, как самодостаточная личность, не хотел бы кланяться и унижаться. Лучше быть полноправным партнером.
Но как поведет себя Уолден, когда убедится, что его кумир собирается придерживаться более мягкой политики? Вряд ли примкнет к врагам. Скорей составит новую оппозицию, проповедующую террор. Но это в дальнейшем, и надо подумать, как обезвредить палача. А пока… он — надежный союзник, на которого можно рассчитывать.
Выведать мысли Северуса по поводу возвращения Волдеморта было куда сложнее. Снейп был скрытным, подозрительным человеком, не доверяющим до конца никому. Еще, как и Люциус, он умел балансировать на грани. Даже сейчас, почти открыто выступая против Дамблдора, он не порвал с ним окончательно. Станет ли Северус опять двойным шпионом и, как следствие, слабым звеном оппозиции?
Никакие разговоры, намеки, рассуждения так и не смогли выявить до конца, на какой же стороне Снейп, обрадуется или ужаснется возвращению Волдеморта. Но, несмотря на это, без его поддержки, без его ума действия оппозиции Дамблдору могли превратиться в игру, потерпеть фиаско.
Сейчас их борьба частенько напоминала именно такую возню: они отвоевывали лишь небольшие поблажки. Но Волдеморту, который хотел вернуться на политическую арену, всего этого будет мало. Он не станет сотрудничать с директором Хогвартса, да и старик вряд ли пойдет на такой альянс.
Мерлин, Малфой и сам не был стопроцентно уверен, что Темный Лорд — это лучший руководитель, чем Дамблдор. Да, его идеи были ближе аристократу. Но магический мир относился к этому магу, как к вселенскому злу. Альбус же был признанным лидером «света». Перевернуть все вверх тормашками, доказать, что черное — белое и наоборот, — задача не из легких. Еще недавно Люциус засомневался бы в целесообразности таких мер. Но поступок Дамблдора окончательно срывал с него маску «праведника», делал обычным человеком, идущим к своей власти по головам противников.
Оставалось лишь убедить Северуса, что Волдеморт намного чище и лучше соперника, что он не станет кровавым диктатором, а уж его идеалы всегда были им ближе, чем абстрактное «всеобщее благо», пропагандируемое стариком. Тем более им были чужды идеи сближения магического и магловских миров, продвижение маглорожденных волшебников и отодвигание чистокровных на второстепенные роли.

***

Лишь через полмесяца, обдумав все это и хорошенько взвесив все «за» и против», Люциус решился на разговор с Северусом. Начал он, как и с Макнейером, издалека. Но Снейп быстро раскусил его, а может, и вообще прибег к леггилименции и уже при третьей предварительной беседе спросил в лоб:
– Ты видел его?
– Кого? — разыграл непонимание Люциус.
– Темного Лорда. Он вернулся?
– Ну-у…
– Не тяни. Где он был? И, пожалуйста, правду.
Малфой еще немного поколебался, затем рассказал, что Волдеморт попался в ловушку, расставленную Дамблдором, и все эти годы просидел в Нуменгарде. Это впечатлило Северуса, и он потребовал встречи с Лордом. Просьба была передана через Яксли, и вскоре зельевар оказался в домике, расположенном в горах.
– Прежде чем обещать вам поддержку, я хотел бы узнать, каковы ваши планы. Какую политику вы собираетесь проводить, придя к власти? Будете ли мстить, устраивать террор, убивать? — начал Снейп с вопросов.
– Мне хотелось бы обойтись без военных действий, но я понимаю, что совсем без этого не обойтись, — несколько уклончиво откликнулся Волдеморт. — Насчет мести… Кому?
– Нам, Дамблдору. Его Ордену.
– Вам — однозначно, нет. Мстить Ордену — значит, начать открытый террор. А Дамблдору… Сидя в темнице, я проигрывал массу сценариев победы над ним — от послания к нему тайных убийц до вызова на дуэль. А еще лучше заточить его в Нуменгарде в магических браслеты, сделав его беспомощным и бессильным. Вот это была бы сама сладкая месть.
Северус был доволен его ответом, и два мага пожали друг другу руки, скрепляя возобновление союза. Разговор с Макнейером, как и предполагал Люциус, прошел еще глаже. И вскоре образовалась новая коалиция, пусть и из прошлых соратников.


Глава 7. Частная и общественная жизнь

В последующие пару месяцев последователи Волдеморта стремительно вербовали сторонников и выдвигались на руководящие посты в Министерстве магии. Сам Волдеморт безвылазно сидел в домике Яксли, и компанию ему составлял только Гарри. От нечего делать взрослый маг учил мальчишку всему, что знал сам, и Эванс впитывал знания, как губка. А какой магический потенциал он показывал! — Марволо был в восторге, хотя, в целях воспитания, скупился на похвалу.
Волдеморт настолько сблизился с Гарри, что разрешил ему звать себя по имени и постоянно пытался, не стесняясь провалов, избавить его от маски. Но, несмотря на возросшие силы, ничего не выходило. Юноша всякий раз неумело скрывал свое разочарование, что почти умиляло Марволо, но неудачи его бесили, и он искренне недоумевал — неужели тетка Гарри, явно маглорожденная по происхождению, такая сильная волшебница.
Вскоре Волдеморт начал терять терпение и уже собирался отдать соратникам распоряжение отловить эту таинственную Лили Поттер (бывшую Эванс), но... ни он сам, ни его последователи не слишком хотели вступать в открытые конфликты. Тем более одно дело ответить на провокацию Ордена Феникса и совсем другое похищение мирной обывательницы.
Волдеморт почти отчаялся, когда удача повернулась к нему лицом. В очередной раз, пытаясь снять маску, он оцарапался об ее край и запачкал кровью. Почти тут же на нней появились мелкие трещинки, а затем она лопнула и упала. Одновременно с этим в голову Марволо хлынули забытые воспоминания: рыжеволосая красавица Лили, жена ненавистного Джеймса Поттера, одного из ярых последователей Дамблдора. Его флирт с ней на министерском балу, посвященном Хэллоуину, и безумный секс в дорогом мотеле. Последние мирные деньки, а потом — очередной виток противостояния со «светлыми магами».
«Мой сын?» — изумленно догадался Волдеморт, рассматривая темноволосого юношу, пытаясь отыскать, и находя схожие со своими черты. Недаром Гарри так часто в мелочах напоминал ему себя самого в юности. Понятным становился и его высокий магический потенциал: довольно сильная мать и отец равный такому столпу, как Дамблдор.
Но почему его наследник жил с маглами, был кинут в Азкабан? Почему называет собственную мать «тетей»? Ах, Лили, Лили… Нет бы вырастить бастарда наравне с отпрыском Джеймса. Но, разумеется, она скрыла свое грехопадение. Волдеморт понимал ее мотивы и спустил бы почти случайной любовнице — прихоть переспать с женой врага и так его унизить удалась на славу, — то, что она не призналась супругу в наличие нежеланного ребенка и отправила сына к сестре. Но заточение несовершеннолетнего Гарри в самой страшной тюрьме по ложному обвинению — как только не сломался! — Марволо простить не мог.
– Помогла ведь ваша кровь, а не простенькое заклинание, — тем временем сделал вывод Гарри, налюбовавшись в зеркало на свое открытое лицо, и задал вопрос, которого Волдеморт опасался: — Мы родственники?
– Я не подозревал, — первым делом счел нужным оправдаться Марволо. Будучи сиротой, он понимал, насколько важна мальчику правда, почему его отец не был с ним рядом. — Думаю, ты имеешь право знать: в Нуменгарде я частично потерял память и забыл многое, как и случайную связь с твоей матерью.
– Связь с матерью?.. — переспросил шокированный Гарри. — Хотите сказать, я — ваш сын.
– Да. Неожиданный, не планируемый. Но я рад.
– И какая, моя мать? Почему бросила?
– Ты ее знаешь, но она скрыла от тебя правду. — Видя на лице Гарри непонимание, он пояснил: — Это Лили.
– Но мне говорили, что мою маму зовут Роза, ее сестра.
– Роза Эванс к моменту твоего зачатия была мертва уже несколько лет. На четвертом курсе ее укусил оборотень, и девушку отчислили. Вскоре она покончила с собой.
– Вы не путаете?
– Нет. Снейп, мой последователь, видел смерть Розы и рассказал мне еще до того, как дал Дамблдору обет о неразглашении этого. К тому же, теперь я помню единственную возможность завести наследника в год твоего зачатия. Память вернулась, когда я снял твою маску.
Они оба замолчали, переваривая непростой разговор. Затем Гарри немного растерянно спросил:
– И что теперь? Вы будете относиться ко мне, как к сыну?
– Мне казалось, мы и так неплохо с тобой ладим с момента нашего знакомства, — несколько насмешливо проговорил Волдеморт и добавил серьезней: — Я, разумеется, признаю тебя, как своего наследника. Что до отцовства… я не умею быть отцом. Тем более, вряд ли стану тебе папой — ты уже вырос — к сожалению или к счастью. Да и что я понимаю в воспитании?..
– Ну, воспитывать меня однозначно поздно, — хихикнул Гарри. — Хотя я, безусловно, нуждаюсь в обучении и руководстве.
– Это — сколько угодно, — поддержал веселый тон Марволо и выдохнул с некоторым облегчением и странным разочарованием, когда юноша не кинулся ему на шею.

***

Лили Поттер оказалась в плену Волдеморта совершенно неожиданно. Макнейр и недавно приехавший из России Долохов решили тряхнуть стариной, выследили ее и оказавшегося с ней Карадока Дирборна, оглушили и притащили в дом Яксли.
– И что прикажете мне делать с пленниками?.. — угрожающе осведомился Марволо у своих ретивых соратников. — Ладно, Дирбон — активный член Ордена Феникса и может знать какие-то планы и секреты старика. Но зачем вы доставили Лили… не понимаю.
– Но, милорд, Белла намекнула, что она — мать Гарри. Неужели вы не хотите ей отомстить? — удивился Долохов.
Да, Марволо, безусловно, хотел этого и раньше с удовольствием продержал бы мерзавку под «Круцио», пока она не лишилась бы рассудка. Но Поттеры — уважаемый, древний род. Ссориться с Джеймсом, его нынешней главой, пусть и идейным врагом, из-за его жены… Однако и отпустить Лили с миром он не мог.
– Хорошо. Я подумаю, — решил Волдеморт и предупредил: — Но больше никакой самодеятельности. Давайте сначала обсуждать, а затем действовать.
– Но мы хотели, как лучше, — расстроено протянул Макнейер.
– Уолден, твое «лучше» почему-то всегда необдуманно и кроваво. Удивительно, что этих вы лишь оглушили, а не нарезали на кусочки с помощью «Секо».
– Я хотел. Меня Антонин отговорил.
– Рад, что кто-то из вас имеет голову на плечах. Пойми, развяжи мы сейчас террор, и на нас объявят охоту. Многие наши соратники и так вне закона и гримируются.
Кажется, до Макнейера дошла его проникновенная речь. По крайней мере, он склонил голову, выказывая покорность своему предводителю. Волдеморт удрученно вздохнул: надолго ли хватит ему этой покладистости? Чует сердце, Уолден еще создаст не одну проблему. Лучше бы он попался пока законным властям, сел в тюрьму и не мешал тонкой политической борьбе.
Отпустив Макнейера и Долохова восвояси, Волдеморт долго думал, что, в самом деле, делать с неожиданными пленниками и, в конце концов, решил использовать шанс. От пыток, он, естественно, отказался. А просто напоил обоих веритасерумом.
Начал Марволо с Дирборна. Сыворотка правды, сдобренная «Империо», сработала замечательно. Член Ордена Феникса разливался соловьем, выкладывая все тайны — нужные и нет, которые знал о своих соратниках и руководителе. Среди шелухи, Волдеморт узнал ближайшие планы Дамблдора, расстановку сил в Ордене и его состав.
В конце допроса Волдеморт наложил на Дирборна качественное «Обливиэйт». Теперь он никогда не вспомнит, что побывал в ставке врага и выложил все секреты. Вместо этого Карадок будет считать, что после заварушки в тупичке недалеко от Лютного переулка он зашел в бар и напился. Благо свидетелей, что его оглушил Макнейер, не было.
Лили под веритасерумом тоже рассказала много интересного, правда, лично для Марволо: о том, как ненавидела Гарри и боялась, что муж разоблачит ее. Как годами обманывала Джеймса, имея постоянного любовника, почти второго мужа. Как попалась пронырливому Петтигрю, который выследил ее и видел бастарда. Как попросила Альфарда Паркинсона о помощи, и тот убил Дурслей, а затем отправил ее сына в Азкабан.
Ее исповедь была аккуратно зафиксирована записывающим кристаллом. После этого миссис Поттер тоже подвергли частичному «Обливиэйту» и добротному «Империо». Она помнила и о плене, и о допросе, но не могла назвать место, где это случилось, и кто ее захватил, а также не могла сбежать. Ей предписывалось вернуться домой и покорно дожидаться реакции мужа, которому вскоре пришлют ее признания.
– Не думаете, что Поттер выкинет вашу посылку, не просматривая? — озабоченно поинтересовался Эйвери, с которым Волдеморт поделился задуманным, вспомнив, что дружил с Эдвардом еще в Хогвартсе.
– Если пошлю прямо ему, да еще и от своего имени, то он, возможно, и поступит так. Но я подпишусь «Доброжелатель» и отправлю фиал с исповедью Лили Блэку. Еще и запиской снабжу: «Ради Мерлина, не говорите Поттеру. Он, по-своему, счастлив в своем неведении. Я бы вообще не послал все это и вам, но молчать нет сил».
– О, через пять минут Сириус сунет нос в воспоминания, а через десять будет у Джеймса и заставит его смотреть.
– Именно.

***

Перипетии скандала в «святом семействе» Поттер широко освещались Ритой Скиттер, пронырливой журналисткой «Ежедневного Пророка». Джеймс выгнал жену из дома в одном платье, без гроша в кармане. Ее сын, Чарлус, отрекся от матери, Петтигрю всем желающим говорил, что давно подозревал неверную в измене, а Блэк предлагал, по древнему обычаю, протащить ее по Косой аллее, привязанной к хвосту лошади. Правда, он забыл уточнить, что эта традиция была у маглов и канула в лету пару веков назад.
После выхода статей, написанных Скиттер, представители Аврората устроили проверку изложенных фактов и просмотрели записи запоминающего кристалла. Лили Поттер, которая снова носила фамилию Эванс, была арестована, как и братья Паркинсон.
Начальник Азкабана Кристофер Паркинсон был лишь оштрафован за то, что поверил рассказу брата. Альфард же сначала говорил, что ничего не помнит, кроме того, что был когда-то — давно и недолго, — любовником Лили. А потом стал ныть о шантаже со стороны любовницы и наложенном ею на него «Империо».
– Да, я убил Дурслей, но под воздействием Непростительного, — под конец выдал Паркинсон.
Все попытки Лили доказать, что это было не так, и он сам проявил инициативу в убийстве ее родственников, пропали втуне. Ее оставили под стражей, а его выпустили под домашний арест до суда.
Но это не все несчастья, свалившиеся на женщину. Желая немедленно оправдать и выпустить ее незаконнорожденного сына, в Азкабан была направлена комиссия. Посещение тюрьмы выявило, что тупик, в котором сидел бедный мальчик, затоплен и все узники оттуда, скорее всего, погибли. Ведь шанс вырваться из каменного и водного плена, на взгляд экспертов, обследовавших место происшествия, признали нереальным, а сбежать раньше — невозможным.
– Смотрите-ка, нас всех похоронили, — весело прокомментировал Рудольфус, вычитав это в очередном опусе Скиттер. — Значит, будем долго жить.
– Но не под своими именами, — чуть разочарованно протянула Беллатриса.
– Тебе никто не мешает выдать себя за собственную дальнюю родню, тезку. Кто станет копаться в разветвленной родословной семей, охраняющих собственные тайны, как гоблины золото, — пожал плечами Яксли. — Я, вот, уже так и сделал.
Он, в самом деле, сразу после побега выдал себя за собственного родственника и теперь занимал в Министерстве магии немаленький пост — начальника Департамента транспорта, в который входила каминная сеть, порталы и, разумеется, «Ночной рыцарь» и Хогвартс-экспресс.
– А я сохранил родовую фамилию, — похвастался Рабастан. — Так что, сестрица, рожай, и ваш с Руди сын станет наследником Лестрейндж, как и планировалось.
– А ты? — осведомился его брат.
– Я?.. Я пас. Не хочу ни жены, ни детей. Я — птица вольная. Мне цепи не нужны.
– Что до вас, милорд? — поинтересовался Долохов.
– Меня пока не хоронили, — ухмыльнулся Марволо. — Что до Гарри… Он будет наследником Гонтов. Именно такую фамилию я собираюсь взять, выйдя из подполья. Может, в зрелости он рискнет примерить перстень Салазара, став лордом Слизерин.
– Почему вы сами это не сделали? — спросил смущенный и польщенный Гарри.
– Моя репутация неоднозначна. Да и Слизерин — довольно одиозная личность. При нынешней власти это бы сослужило плохую службу. Если же мы окажемся на руководящих постах, то мне опять лучше не напоминать, что я — потомок темного мага. Ты — другое дело. Кстати, ты не считаешь, что я поступил с Лили жестоко?
Лили Эванс пока сидела в камере предварительного заключения, а газеты гадали, что ей грозит за организацию убийства Дурслей и, главное, за косвенную причастность к смерти собственного сына. И если убийство родственников-маглов рассматривалось всегда магическим законодательством довольно мягко, то причинение смертельного вреда ребенку-магу каралось строго. За это ее могли даже приговорить к Поцелую дементора.
Волдеморт, не без основания, считал себя причастным к бедам, свалившимся на голову Эванс, и ему казалось этого даже мало. Но как реагирует на происходящее сын?.. Желая это выяснить, он и задал последний вопрос.
Гарри лишь равнодушно пожал плечами и заметил:
– Она сама виновата. Вы просто скинули с нее маску и показали истинное лицо. — Потом поинтересовался: — Как думаете, ее действительно приговорят к поцелую дементора?
– Не знаю. Визенгамот по-прежнему возглавляет Дамблдор, а он любит давать вторые шансы своим протеже. А ты сам как думаешь, заслуживает она такого?
– Нет, наверное. Она убивала не своими руками. Это сделал Паркинсон. Но его наверняка даже не посадят — как же, представитель древнего, влиятельного рода. Рассказал сказочку про «Империо», ему и поверили. А Лили... Ей инкриминируют причастность к моей смерти, но я жив. Я бы выслал ее из Британии и пусть начинает жить с чистого листа.
– Но она испортила тебе жизнь, в тюрьму засадила, — возмутилась Беллатриса. — Неужели ты не хочешь ей отомстить?
– У Дурслей мне жилось неплохо. Они по-своему любили меня, и я отвечал им взаимностью. Что касается Азкабана... Там было страшно, особенно поначалу. Но я встретил вас, многому научился, а теперь у меня есть еще Марволо… Надеюсь, мы станем с ним настоящей семьей.
– Непременно, — пообещал Волдеморт. — И, если хочешь, можешь называть меня отцом, хоть мне это и непривычно.
– Мне тоже. Но я попробую. Надо привыкать.


Глава 8. Никогда не знаешь, где найдешь

Гарри никогда не предполагал, что его жизнь может так круто измениться. Попав в ужасную тюрьму, где вместе с людьми охранниками служили дементоры, чье присутствие пробуждало в душе глухую тоску, страх и безнадежность, он думал, что очутился в кошмаре наяву и никогда не выберется. Но окружающие — настоящие преступники, так как кого-то убивали и мучили, — подбадривали его, хвалили и учили магии.
В раннем детстве ему очень хотелось быть волшебником, уметь создавать из воздуха предметы, еду или летать, как птица. И вот, мечта сбылась, но оказалось, что маги тоже не всесильны. Чтобы летать, надо научиться анимагии или сесть на метлу. Из воздуха ничего не добудешь, как бы ни старался. Предметы можно трансфигурировать из подручных материалов, да и тут есть ограничения. И так во всем, и получается, что маг — это профессия, которой надо учиться. Колдовать можно, в основном, имя специальный проводник – палочку. Правда, у него и без этой деревяшки неплохо получалось.
Дни в заключении стали наполнены смыслом, и Гарри почти не срывался, привык и не заметил, хоть и считал, как пролетело два года. А в его совершеннолетие по магическим законам им удалось вырваться на свободу, которая для него оказалась почти новым заточением.
Очутившись в доме Яксли, Гарри надеялся, что его ненавистную маску снимут немедленно. Но она не поддавалась ни бывшим сокамерникам, ни даже их предводителю. Это ограничивало передвижение — а ему так хотелось хоть одним глазком взглянуть на магический мир!
Единственная вылазка была предпринята в еще одну магическую тюрьму — Нуменгард, где они познакомились с Гриндевальдом, великим темным волшебником, которого когда-то боялись все маги. А он, проиграв на дуэли своему противнику, попал в заточение, где сам себя охранял. Так же они вытащили оттуда лорда Волдеморта.
Марвало почти с первых минут покорил Гарри своей целеустремленностью, волей и умом, и относился к нему, как наставник и старший друг. Он научил его таким вещам, которых наверняка не проходят в Хогвартсе, специальной школе для волшебников. Конечно, ему бы хотелось поучиться и там, но Гарри безбожно опоздал — в восемнадцать ее заканчивали. И потом он до сих пор был беглым преступником — звучит-то как!
Или магические власти не в курсе его истории?.. Марволо предполагал, что нет. Что Гарри посадили решением нескольких человек — того мага, что доставил в Азкабан, его брата, начальника тюрьмы, и тети Лили. Впрочем, Волдеморт и сам оказался в заточении по воле Дамблдора. Даже Гриндевальд не знал, хотя ему подчиняется магия Нуменгарда.

***

А потом случилось еще одно чудо. Марвало все же удалось снять проклятую маску. Но не это было главным. Этот красивый, умный и властный мужчина был его родным отцом. Мерлин, как Гарри об этом мечтал, хотя и не наделся. Все же тетя Петунья дала ясно понять, что не в курсе даже имени человека, поспособствовавшего его появлению на свет. Хотя ей мало веры – она обманывала насчет матери, а ведь наверняка знала правду. Впрочем, бог ей судья. Тетя любила его, как умела, и сделала все, чтобы он был в порядке.
Лили — другое дело. Невероятно, это жестокая женщина ему нравилась, он ждал ее приездов. А она подкинула его своей сестре — плохо, но не ужасно. А потом и вовсе поступила бесчеловечно. Марволо говорит — наверное, его надо привыкать звать отцом, что Гарри невероятно сильный духом человек, раз в столь юном возрасте не сломался в Азкабане, наоборот нашел силы учиться волшебству и даже, пусть с помощью самого замка-тюрьмы, вызволил всех из заточения. Еще и ему помог — остальные-то не догадались прибегнуть к магловским средствам при снятии наручников.
Избавившись от маски, Гарри начал выходить за пределы дома Яксли, даже спускался в магловское поселение, расположенное у подножья горы. Не один, конечно, — в сопровождении Марволо, который боялся за него, или ему самому надоело сидеть взаперти. Скорей всего, и то, и другое.
Поимка Лили, ее допрос и последующее наказание — все это ничуточки не огорчило Гарри. Он искренне ненавидел эту женщину, даже понимая, что она дала ему жизнь, и за это надо быть благодарным. Но когда Марволо, нет, отец, спросил, хотел бы он, чтобы Лили приговорили к поцелую дементора… Ему стало ее жаль. Такую страшную участь не пожелаешь даже самому заклятому врагу, не то, что родной матери.
Магическое правосудие было милосердно. Решением Везенгамота Лили Эванс была лишена палочки и выслана из Британии. Ее любовник, Альфард Паркинсон, осужден на три года тюрьмы, хотя, по мнению Гарри, за убийство трех невинных человек он заслужил намного больше. Однако волшебники пренебрежительно относились к маглам, и их смерть для них значила, пожалуй, то же, что уничтожение животных.
Кристофер Паркинсон за превышение своих полномочий и смешивание служебных и личных отношений всего-навсего был снят с должности. Гарри не мог определить, доволен ли таким исходом. С одной стороны, прояви Паркинсон бдительность, вызови авроров, те начали бы свое расследование, и Гарри не оказался бы в застенках. С другой, Гарри никогда не узнал бы, что волшебник, и не нашел бы родного отца.

***

Едва поутих в прессе скандал, связанный с четой Поттеров, Марволо взял Гарри с собой в Косой переулок. Это было поистине сказочное место! В витринах магазинов парили летающие мячики — снитчи, метлы для игры в квиддич, спорт волшебников, и просто для полетов, продавались мантии, шляпы, котлы для варки зелий и разные ингредиенты к ним, среди которых были чьи-то глаза, кости, неведомые травы и другие экзотические вещи.
Потряс Гарри и волшебный банк — не размерами. Дядя Вернон его как-то брал с собой в высотное здание из стекла и бетона, где тоже был банк, только магловский. «Гринготтс» выглядел гораздо скромней. Но его работники… — гоблины — странные человечки с умными глазами и суровыми чертами лица. Он еле заставил себя не разглядывать их слишком откровенно, а то мало ли — не каждому нравится, когда на него пялятся.
Обходились они с Гарри и с его отцом по-королевски. Видимо, гоблины знали и уважали Марволо, а может, и боялись. Ведь в прессе об отце распространялись безобразные слухи, что он – кровавый диктатор, желающий поголовного уничтожения маглов и магических рас – тех же гоблинов, кентавров, кто умеет мыслить и ничуть не хуже магов-людей.
Именно в банке — хотя в магловском мире такие учреждения не занимаются этими делами, — их официально признали сыном и отцом. Волдеморт – это была лишь анаграмма, — поменял фамилию Риддл, доставшуюся от отца-магла, на магическую и стал Марволо Томасом Гонтом. А Гарри, соответственно, Гарретом Марвало Гонтом. Они отметили это, посетив кафе Фортескью, где съели необыкновенное мороженое, от которого у юноши из носа и ушей пошел дым, а у отца позеленели волосы. Еще они выпили по бокалу шампанского, тоже волшебного, так как Гарри чуть не взлетел под потолок, да и ноги Марвало не касались пола некоторое время.
Это был чудесный день во всех отношениях. Жаль, что единственный, когда они были вместе в магическом переулке. Вскоре отец устроился на работу в Министерство магии, в отдел Тайн, хранителем. Он сетовал, что должность пока маленькая, но был доволен, что попал именно туда, где имелся доступ ко всей информации о магах, об артефактах и разных секретах.
Гарри тоже побывал там, можно сказать, инкогнито, поздно вечером, так как по дню рождения подходил под какое-то пророчество, как и еще двое его одногодков, Чарлус Поттер, сводный брат, и Невилл Лонгботтом. Марволо думал, что он не может взять в руки шар, где оно запечатано, или на нем персональные, настроенные на него, сигнальные чары, поэтому и взял сына. Но это была напрасная перестраховка. Шар просто лежал на полке, и они спокойно не только взяли его, но и вынесли из здания министерства.
В особняке Яксли выяснилось, что текст пророчества, скорей всего, поддельный. Снейпа, преподавателя зелий в Хогвартсе, весьма повеселило, кто назван мессиями. По его словам, Невилл был тюфяком и посредственным магом, и опасность представлял лишь на зельях, так как часто взрывал котлы. Чарлус, конечно, многое изучил под руководством отца и крестного, которые работали аврорами. Но в противостоянии с темным магом уровня Марвало не выстоял бы и десяти минут. Да что там, он проиграл бы и Гарри – Снейп сражался на дуэлях с обоими и знал их возможности.

***

Время шло, и сторонники Волдеморта захватывали в министерстве все более значимые посты. Через год после начала новой компании по завоеванию власти кресло министра занял Теодор Нотт, которого никогда не связывали с Пожирателями смерти, но на деле он был ярым сторонником и одним из первых примкнул к Марволо, когда тот освободился из Нуменгарда. Своим помощником Нотт сделал Яксли, который теперь носил девичью фамилию своей матери, Пьюси, и считался выходцем из хорошей семьи, тоже не запятнанной темной магией.
Новый министр сделал и другие кадровые перестановки, окружив себя сторонниками Волдеморта. Дамблдор пытался указать на это, создать негативное общественное мнение, выступая в «Ежедневном пророке». Но так как его главным аргументом было их пособничество Пожирателям, а они не имели меток — Марволо убрал эти сомнительные украшения с рук своих последователей, то его никто не слушал.
Когда же Альбус попытался сказать об угрозе возвращения Волдеморта, ему посоветовали показать этого самого Темного Лорда. Мол, прошло столько лет, о Сами-знаете-ком ни слуху, ни духу. Он наверняка либо мертв, либо отошел от дел. А его ближний круг, Лестрейнджи, Эйвери, Яксли и многие другие, кто находился в том же коридоре, где был тупичок беглецов, погибли под завалом в Азкабане. Остальные раскаялись, сидя в тюрьме, а те, кто был на свободе, давно доказали, что примкнули к Волдеморту случайно или по принуждению.
Гарри весь этот год готовился к сдаче ТРИТОН. Его учили все, кто сейчас поддерживал Волдеморта, и сам Марволо. Весной он успешно сдал экзамены и получил такой же сертификат, как выдавали при окончании Хогвартса, и теперь считался полноценным магом, причем с очень высокими показателями.
Отец, который возглавил отдел Тайн, устроил Гарри работать к себе, на свою первую должность, хранителем. Они снова стали чаще видеться, так как вместе обедали и аппарировали домой. Поначалу они жили у Яксли, а затем Марволо восстановил древний замок Слизеринов, который их принял.
Это было поистине волшебное жилище: с говорящими портретами, с множеством редчайших артефактов, алхимической лабораторией, с огромной библиотекой, где были собраны старинные фолианты, которые могли укусить или брызнуть ядом, с живыми растениями и магическим зверинцем, среди которых находились и весьма опасные, и с домовиками, ухаживающими за всем немаленьким хозяйством.
Здесь Гарри впервые сел на метлу, познакомился со своими ровесниками – детьми последователей Марволо. Продолжил совершенствовать себя в магии, занимаясь ею с отцом и другими, узнал о способности к змеиному языку. Даже научился фехтовать и танцевать, а так же проводить некоторые ритуалы. Так прошло еще два года.

***

Власть Волдеморта крепла, хотя и не он возглавлял Министерство, по-прежнему работая главой отдела Тайн. Его соратники заняли практически все руководящие должности, и без его санкции не выходил ни один закон. В первую очередь это коснулось повышения и укрепления положения чистокровных магов и оттеснение маглорожденных на вторые роли. Даже Хогвартс претерпел изменения. Там ввели новые дисциплины и расширили курс существующих. В частности, стали уделять внимание кровной и родовой магии, которая была до этого почти под запретом.
Дамблдор пытался вставлять палки в колеса, но во многих вопросах его не поддержало даже ближайшее окружение, например, Поттер и Блэк. Да, они не кичились своей чистокровностью, Сириус иногда стеснялся своей семьи, практикующей темную магию, но оба считали, что терять знания, накопленные поколениями предков, неприемлемо, без родовой магии невозможно прожить, а без кровной иногда и выжить.
Еще многие фениксовцы, можно сказать, бывшие, резко отрицательно относились к выступлениям против существующей власти. Многие чистокровные и полукровки, даже некоторые маглорожденные, в отличие от Дамблдора, не поддерживали сближение магловского и магического миров и были довольны, что Нотт и его кабинет проводят похожую политику. Их радовало, что крепнет Статут Секретности, а значит, и безопасность волшебников-обывателей. Ведь нет гарантии, что, узнав о магах, простецы не развернут новую инквизицию.
В том, что несколько притесняются маглорожденные волшебники, выходцы из древних родов тоже не видел ничего плохого, так как искренне считали, что у них, в основной массе, ниже магические способности. Традиций они почти не знают и не стремятся их изучить, а к магии относятся, как к инструменту, а не к дару. А она может и обидеться, так как почти живая.
И правильно говорит новый начальник Департамента образования Эдвард Эйвери, маглорожденных надо с пеленок учить, как правильно жить в магическом мире, а их родителей заставлять давать Непреложный обет о неразглашении, какими силами обладают их чада. Здравая мысль, несмотря на то, что он — полная тезка почившего Пожирателя смерти, правой руки Волдеморта.

***

Однако Дамблдор не собирался сдаваться. Он на пару со своим самым ярым последователем Аластором Грюмом пытался вывести на чистую воду сторонников Волдеморта. Грюм даже провоцировал некоторых бывших Пожирателей на столкновения. Самые горячие, такие, как Долохов, Макнейер и Рудольфус Лестрейндж, иногда поддавались и, в конце концов, при стычке Аластора с Уолденом они оба погибли.
Дамблдор тяжело пережил смерть Грюма, но опять попытался выставить это происками Пожирателей смерти. Но так как многие знали о вспыльчивом характере бывшего аврора, о некоторой сумасшедшей непримиримости Аластора к магам, интересующимся пограничными областями знаний, такими, как та же кровная магия, то у него ничего не вышло. Скиттер даже довольно жестко высмеяла Альбуса, назвав «спятившим старикашкой, жаждущим власти».
Рассерженный на прессу и обывателей, считающий себя правым и действующим во благо, Дамблдор специально явился в министерство магии к своему соратнику Кингсли Брустверу, возглавляющему Аврорат. Почти ничего не объясняя, он привел его в кабинет начальника отдела Тайн, где с порога воскликнул:
– Это Волдеморт! Арестуй его!
– На каком основании? — невозмутимо поинтересовался Марволо. — Моя фамилия Гонт. Я из древнего, уважаемого рода и никогда не сталкивался с тем, кого вы называете Волдемортом.
– Том, неужели ты думаешь, я не узнал тебя?.. Да, ты возмужал, повзрослел. Но я знал тебя еще ребенком.
– То, что я вам напоминаю Тома Реддла — ничего не значит. Я его кровный родственник — не отрицаю. Но я — не он.
– Кингсли, напои его веритасерумом, — не слушая его, почти потребовал Альбус. — Что до оснований… Если он, в самом деле, Гонт, то почему наделен не их фамильными чертами, а является копией Тома Реддла-старшего. Я могу показать тебе воспоминания.
Бруствер заколебался. С одной стороны Гонт был на хорошем счету. При нем отдел Тайн перестал быть проходным двором, все заработало, как отлаженные часы. За сохранность секретных документов можно было больше не опасаться. С другой, Кингсли верил Альбусу. В самом деле, кому, как не ему знать, как выглядит Волдеморт.
– Я не могу просто так применять сыворотку правды, невзирая на свой пост. Это должно быть обосновано решением суда. Но и проигнорировать слова уважаемого человека не в состоянии, — произнес он, обращаясь к Марволо. — Поэтому предлагаю добровольно согласиться на применение веритасерума или поклясться магией, что вы не Сами-знаете-кто.
Гонт задумался. Клясться слишком опасно. Ведь ему могут задать провокационный вопрос. Можно спросить вместо: «Являетесь ли вы Волдемортом?» — «назывались ли вы так?» — и тут он не сможет сказать: «Нет». А веритасерум… у него повышенная сопротивляемость этому зелью.
– Предпочту сыворотку, — выбрал Марволо.
Бруствер капнул ему на язык три капли, и посыпались вопросы: когда родился, где жил, как зовут. Под конец выплыл и вопрос, не является ли он Волдемортом. На все Марволо отвечал уверенно, но коротко. И, похоже, не вызвал недоверия своими ответами со стороны начальника Аврората, потому что Кингсли сказал:
– Прости, Альбус, но ты ошибся. Марволо Томас Гонт — не Волдеморт. Надеюсь, он не будет настаивать на твоем извинении.
– Нет, — поспешно заверил Марволо. Просить прошения за правдивое обвинение — это слишком. Как бы он не относился к Дамблдору, но не хотел так его унижать.
– Все равно ты — это он! — уперся Альбус и запальчиво добавил: — Я вызываю тебя на дуэль.
– А если я откажусь?.. Мол, считая себя сильней, не хочу позорить ваши седины проигрышем в дуэли.
– Ты не можешь. Я призываю в свидетели магию. Пусть она рассудит!
Бруствер, глядя на это, лишь укоризненно покачал головой. Законом не запрещалось устраивать магические поединки, и он не мог запретить. Между тем, вокруг спорщиков возникло магическое свечение. Магия скрепила вызов, а, следовательно, Волдеморту осталось лишь согласиться.

***

Местом проведения поединка Волдеморт и Дамблдор выбрали скалистый берег моря. Верней, выбирал Альбус, а Марволо лишь согласился, удивляясь, откуда старик узнал, что приют, в котором Том вырос, выезжал на лето именно в эти края, и он, будучи мальчишкой, частенько гулял по этому уступу над водой.
– Да, я многое знаю о тебе, — подтвердил Дамблдор. — Например, вон в ту пещеру внизу ты однажды заманил двух своих приятелей по приюту и заставил их пережить несколько неприятных моментов. Ты умел наводить страх магией, чем и воспользовался.
Положим, история была не совсем такой. Маленький Том вовсе не заманивал Эми Бенсон и Денниса Бишоп. Девчонка нравилась Тому и знала об этом, как и то, что у него есть соперник, Денни. Она стравливала их, подначивала. И в пещеру они потащились на спор, ну, и она с ними. А там Бишоп стал насмехаться над Томом, а Эми вторила. Вот он и пугнул их, натравив парочку безобидных змеек, которые в изобилии водились в пещере.
Разумеется, Марволо не собирался признаваться в этом Дамблдору. Он вообще, до поры до времени, не хотел говорить, что является Волдемортом. Поэтому безразлично парировал:
– Не понимаю, о чем вы.
– В любом случае, хватит ностальгии, — отмахнулся Дамблдор и без предупреждения послал в него мощные разрушающие чары.
«Силен старик», — уважительно и с долей волнения подумал Марволо, выставляя сильнейший щит, котрый загудел, завибрировал, вбирая в себя проклятье, но устоял. Волдеморт же выпустил в противника ледяные стрелы, которые, в свою очередь, были расплавлены защитой Альбуса.
На это Дамблдор ответил огненным хлыстом, а Марволо окружил себя водным коконом. Затем переместился за спину старика и кинул в него первый же подвернувшийся камень. Противник усмехнулся, создал из него голема и направил на Волдеморта.
– Ты силен, Том, но я сильнее, — сказал Дамблдор, видя, с каким трудом Марволо расправился с каменным изваянием. — Сдавайся!
– И ты вернешь меня в Нуменгард? Может, вообще следовало устроить снова на меня ловушку, и все? С чего ты решил проявить честность? — закидал его вопросами Волдеморт, попутно подкрепляя их смертельным проклятьем.
– Я же светлый маг, — усмехнулся Альбус, уклоняясь. — Гляжу, решил больше не лукавить, что ты — это ты. Кстати, как ты выбрался из заточения?
Говоря все это, он направил на соперника очередные сильные чары. Марволо даже не разобрал, что это, но выставил щит, и тот опять удержал, справился. Однако старик успел вдогонку послать еще огненную плеть, которая обвилась вокруг тела Волдеморта и начала душить.
– Расспросишь Геллерта, когда сам окажешься там, — парировал Марвало, превращая удавку в змею и натравливая на старика.
Теперь Дамблдор пытался вырваться из удушающих колец. Создание противника не просто обвивало его тело, но и гасило магию. Однако Альбусу удалось бы вырваться, рано или поздно, с помощью палочки. Но Волдеморт не собирался ждать и выкрикнул:
– ЭКСПЕЛИАРМУС!
Палочка противника оказалась в его руках.
– Убьешь безоружного и беззащитного? — спокойно поинтересовался Дамблдор, перестав вырываться из колец магической змеи, так как понял невозможность этого.
О, как Волдеморту хотелось сделать именно так. Послать зеленый луч смерти и сплясать над трупом противника. Но… он теперь законопослушный гражданин.
– Непростительные все еще запрещены, и за их применение сажают в Азкабан, — сообщил он поверженному противнику. — Я не стану убивать тебя, Альбус, а, как ранее сказал, отправлю в Нуменгард. Надеюсь, твой старый друг по достоинству оценит твое появление.
Марволо подошел к Дамблдору и аппарировал с ним к воротам Нуменгарда. Едва он назвал свое имя и цель, они раскрылись, и Гриндевальд лично встретил их.
– Доигрался, Альбус? — ехидно осведомился он у Дамблдора.
– Я боролся за правое дело, а вот Волдеморт, — Альбус указал на Марволо, — создает лишь хаос и разруху.
– Я не настолько оторван от внешнего мира, — возразил ему Геллерт. — Политика, внедряемая его последователями, вполне разумна. В магическом мире нет ни хаоса, ни разрухи. Это ты, наоборот, создаешь ненужное волнение. Так что тебе лучше посидеть здесь, поостыть.
Он забрал пленника из рук Волдеморта и, коротко кивнув на прощание, скрылся с ним за дверью. Ворота следом закрылись.
– Надеюсь, это все, — сам себе сказал Марволо и аппарировал в Лондон.
С оппозицией было покончено, ведь ее глава заточен в Нуменгарде. И теперь ничего не мешает претворять свою политику в жизнь магического общества.


Эпилог

Гаррет Гонт считал себя счастливым человеком. В свои тридцать лет он уже являлся начальником отдела Тайн, попутно получив мастера чар и темных искусств. Марволо теперь возглавлял Визенгамот и был председателем международной конфедерации магов — посты, ранее занимаемые Дамблдором. Хогвартсом руководил тоже его человек — Северус Снейп. Теодор Нотт по-прежнему оставался министром магии, да и другие должности занимали последователи Волдеморта. Впрочем, даже ближний круг больше его так не называл, хотя и оставил обращение «милорд».
За прошедшие годы Гарри и Марволо стали настоящей семьей. Старший Гонт, несмотря на занятость, находил время, чтобы побеседовать с сыном, вместе выйти в свет или отправиться на отдых. Он очень гордился успехами Гарри. Единственное, что ему не хватало для полного счастья, чтобы молодой человек все же попытался получить титул лорда Слизерина. И вот, после тридцатилетия, наследник, наконец, согласился на это.
Гоблины «Гринготтса» с большим пиететом приняли их, так как знали, что, будучи серым кардиналом, именно Гонт-старший руководит магической Британией. Они были довольны нынешним правительством, так как кабинет Нотта укрепил положение разумных магических рас, особенно гоблинов. Управляющий банка лично вынес шкатулку с перстнем Слизерина и низко поклонился, хотя у гоблинов это было не принято.
– Смелей, — подбодрил Марволо сына, который замялся, не решаясь вынуть перстень.
– Примет ли, — засомневался Гарри.
– Ты сильный маг. Не сомневайся. А если нет, я не стану хуже к тебе относиться.
Ободренный его словами, Гарри надел на палец перстень. Почти сразу тело охватило ровное тепло и свечение, а украшение плотно село на фалангу.
– Поздравляю! Ты теперь лорд Слизерин, — радостно возвестил Марволо.
Гарри невольно расправил плечи, гордясь собой и тем, что угодил отцу.
«Что ни говори, жизнь прекрасна», — мелькнуло в его голове. Так и было. Он стал уважаемым магом, хорошим специалистом и примерным сыном. Разве только задуматься о продолжении рода... Но какие еще его годы. Все впереди.

Конец.