[slavnizza]

"Второй шанс", главы 28-30


Глава 28. На пороге


Гермиона пребывала в том странном состоянии, какое бывает у бегуна-марафонца или человека, спешащего на поезд, когда он достигает цели. Напряжение последних часов вдруг спало, и у девушки наступила апатия.
Она четко осознавала, что та жизнь, которую она помнила, кончилась окончательно и бесповоротно. Теперь перед ней, как и перед всеми остальными, лежали абсолютно пустые, белые листы, которые надо было чем-то заполнять. На удивление, у нее не было ни страха, ни радости перед такой перспективой.
Идти к себе в комнату и спать, тем не менее, не хотелось. Гермиона остановилась около дверей школы и безразлично смотрела, как в них исчезают зрители и участники третьего тура. Когда за последним человеком захлопнулась дверь, она развернулась и пошла к озеру. Ее все время тянуло на это место, оно как бы олицетворяло рубеж между прошлым и будущим.
Сейчас здесь было тихо, темные воды озера были неподвижны и блестели под светом луны. Гермиона присела на поваленное дерево и закрыла глаза. Она и сама не понимала, что с ней, но девушке хотелось просидеть в таком состоянии как можно дольше.
Она не знала, сколько так просидела, время будто бы замерло. Потом за спиной раздался тихий шорох, и в следующее мгновение ей на плечи опустились руки.
- Ты что тут киснешь? – раздался над ее ухом мягкий баритон Северуса. – Ты же добилась своего, так что должна радоваться больше всех.
- Я и сама не знаю, – честно ответила Гермиона, откидывая голову ему на грудь. – Наверное, перенервничала.
- Есть отличный способ снять нервозность, – сказал он, наклоняясь и целуя ее в лоб. – Пойдем, выпьем со мной, Гермиона.
Девушка вздрогнула и с удивлением посмотрела на него.
- Что-то не так? – спросил Северус.
- Ты назвал меня по имени, – пояснила она.
- И что? – спросил он. – Гермиона – это твое имя. Или мне нельзя употреблять его? Хочешь прятаться передо мной под маской?
- Нет. Ты можешь называть меня как хочешь, просто я удивилась, вот и все.
- Я опять сделал что-то, что ты не ожидала?
В его голосе звучала грусть и даже нотки отчаянья. Ей стало не по себе оттого, что она вызвала в Северусе такие чувства, поэтому Гермиона подняла лицо и сказала:
- Удиви меня еще сильнее, поцелуй меня.
Северус улыбнулся какой-то совершенно новой легкой улыбкой и с энтузиазмом выполнил ее просьбу. Пока длился этот сладкий поцелуй, он сумел поднять Гермиону на ноги и обхватить так плотно, что между ними не прошло бы и лезвие ножа.
Его сильные чуткие руки ожили и заскользили по ее телу, вызывая дрожь и неистовое пламя, губы не остановились, а отправились в путешествие.
- Можно? – спросил он, останавливая руку перед первой пуговицей на кофте.
Гермиона только кивнула, не в состоянии говорить. Северус воспользовался разрешением и скользнул руками под кофту. Девушка задохнулась от ощущений.
- Гермиона, ты уверена, что я могу продолжать? – целуя и гладя, минут через пять спросил Северус хриплым голосом.
- Не останавливайся, – попросила она с придыханием.
- Я не подросток и могу вообще не остановиться, – сказал он намного тише.
Когда он это говорил, его губы касались ее кожи и дыханием обжигали ее.
- Перестань разговаривать, мне все-таки не пятнадцать, – потребовала она, обхватывая его лицо и целуя в тонкие губы.
- Как скажешь, – улыбнулся Северус.
Однако, вопреки словам, он прекратил ласки. Девушка уже собиралась протестовать, но он нашарил что-то в кармане. В следующее мгновение они лежали на его кровати в подземелье.
- Я думаю, что тут будет спокойней. Не хотелось бы проснуться утром на берегу озера, окруженным студентами. Тогда мой имидж хогвартского ужаса будет подорван, – усмехнулся Северус, начиная снова ласкать ее.
Гермиона засмеялась и включилась в эту игру. Ей не было страшно. Только жар горел у нее в груди, и все более разгоралось желание разорвать последнюю преграду между ними. А еще это было ей необходимо, как подтверждение того, что тот ад, который она пережила, не повторится.
Отринув от себя последние сомнения и воспоминания, Гермиона отдалась сиюминутному порыву. Теперь она не разрывалась между прошлым и будущим, а была только здесь и сейчас. И это ее бесконечно возбуждало и успокаивало. С каждым новым поцелуем ей казалось, что она заново учится оптимизму. И когда ее глаза сомкнулись, чтобы уснуть в нежных объятиях, Гермиона была твердо уверена, что на это раз все будет просто великолепно.

~~~~~~~

Проснулась Гермиона от резкого стука в дверь. Она с интересом наблюдала, как Северус зевнул и потянулся. Было забавно видеть этого строгого человека таким земным и обыкновенным.
- Кого там черти принесли в такую рань? – проворчал он недовольным тоном. – Я вовсе не так планировал наше пробуждение.
- А как? – лукаво поинтересовалась Гермиона.
Он, вместо ответа, поцеловал ее. Но стук повторился снова.
- Уверен, что это не директор, – сказал Северус, отрываясь от ее губ. – Он бы просто вломился через каминную сеть.
- Ох, – испуганно выдохнула Гермиона. – Только этого не хватало! Его бы удар хватил.
- Ну, он бы появился не в спальне, а в моем кабинете, – успокоил ее Северус.
В дверь снова загрохотали.
- Придется открыть. Если это твой лохматый приятель, то не обессудь, я его… не придумал пока, что я сделаю. Но ему это точно запомнится, – предупредил Северус.
- Не думаю, что это он. Гарри не может быть таким бесцеремонным, да еще с тобой, – усомнилась Гермиона.
Так как ранний посетитель не думал прекращать стук, то Снейпу пришлось все-таки надеть брюки и рубашку, и, прикрыв двери в спальню, подойти к двери.
- Блэк, ты ополоумел? – услышала Гермиона.
- Я пришел, чтобы извиниться, – ответил Сириус.
- Поэтому ты явился в такую рань и барабанишь мне в двери так, что перебудил пол-Слизерина? Не боишься, что тебя схватят мракоборцы? Ты же вроде в бегах. – С возмущением сказал Северус.
- Я рассчитывал, что ты откроешь мне быстро.
Гермиона будто сама видела, как Блэк улыбается во все свои тридцать два зуба и пожимает плечами. «По-видимому, даже Азкабан не выветрил из него снобизм, – подумала она. – Или он общается так только с Северусом».
- Так что тебе все-таки надо? – поинтересовался Снейп.
- Я же сказал, что хочу извиниться. Я пришел просить у тебя прощенья, – ответил Блэк.
- Это тебя вдруг совесть так замучила, что ты даже нормального времени не дождался?
- Да брось ты. Все знают в Хогвартсе, что ты встаешь рано.
- Тебе не кажется, что я вчера несколько мог утомиться, и мне хотелось немного отоспаться?
- Скажи еще, что ты тут не один.
Последняя фраза Сириуса была, по мнению Гермионы, явным перебором. Ничего удивительного, что после нее Северус зашипел от возмущения.
- Напомни мне, пожалуйста, Блэк. Ты пришел нахамить мне или извиниться? – осведомился он.
Гермиона ожидала, что Сириус взовьется от этого тона, как бывало в школе, но он вздохнул и устало сказал:
- Послушай, Снейп, давай поговорим как люди. Мы просто обязаны помириться. А ты говоришь таким тоном, что я завожусь.
- Тебя всегда было просто вывести из терпения. И знаешь, мне нравится трактовка, что мы «должны» помириться. Это тебя Дамблдор надоумил или еще кто?
По-видимому, Блэк смутился, потому что когда он заговорил, то его голос звучал иначе. Из него, наконец, исчезли высокомерные нотки, и он стал таким, каким помнила Гермиона голос узника Азкабана. И Сириус назвал Снейпа по имени.
- Ну, понимаешь, Северус. Гарри мне вроде сына. А он и разговаривать не хочет со мной, пока мы не помиримся. Он мне так и сказал сегодня ночью, что я должен отринуть прошлое, посмотреть на тебя в другом свете. И я, действительно, тебе благодарен. Ты подготовил его к турниру. Ты спас его вчера от Авады.
- Если ты не забыл, то я поклялся Лили, защищать его, если он лишится родителей, и я спасал его все эти четыре года и защищал по-своему. И мне вовсе не нужна твоя благодарность, – сухо сказал Северус.
- Ну, что тебе стоит простить меня? Я был глупым мальчишкой. Я издевался над тобой в школе. Так ведь я не со зла это делал, – голос Сириуса был просительным.
- Так же, как не со зла посоветовал Джеймсу переменить Хранителя, – сказал Северус тихо и холодно.
Гермионе снова показалось, что она видит перед собой всю сцену в гостиной. Блэк наверняка понурил голову и сгорбился, а Снейп стоял прямо, и его глаза были черны и непроницаемы. И конечно он не улыбался даже уголками губ.
- Зачем ты такой жестокий? – вздохнул Сириус. – Я сам корил себя все те ужасные годы, что провел в камере Азкабана. И я все время думал, что меня туда посадили правильно.
- Я прощу тебя, Блэк, – снизошел Снейп. – И даже не ради Гарри. Хотя искренне хочу видеть мальчишку счастливым. Я прощу тебя только потому, что ты заплатил Азкабаном. По крайней мере, за свои издевательства надо мной ты его не заслужил.
- Спасибо, – в голосе Сириуса слышалось облегчение и радость. – Не хочешь скрепить прощение рукопожатием?
- Может, мне еще и расписку дать Поттеру, что ты извинился? – ехидно осведомился Северус.
Несмотря на язвительный тон, они все же пожали друг другу руки.
- Если это все, то проваливай, – поторопил непрошенного гостя Северус.
В его голосе совершенно не было неприязни, что удивило и порадовало Гермиону. Сириус это тоже почувствовал, так как, не смотря на то, что его вроде гонят, сохранил в голосе дружеские нотки.
- Кстати, ты вчера так внезапно слинял, что Дамблдор не успел передать тебе, что ждет тебя у себя сразу после завтрака.
Гермиона услышала, что Блэк ушел, а Северус возвращается в спальню.
- Все-таки без твоего «Золотого мальчика», как видишь, не обошлось. И почему он лезет в мои дела? – сказал он.
- Просто ты ему нравишься, – ответила Гермиона. – И это одна из вещей, которые меня сильно удивляют. В том будущем, которого уже нет, вы продолжали ненавидеть друг друга.
- Возможно, так было правильней.
- Нет. Это было, безусловно, ошибкой и одной из ступенек к концу света. Я уверена, ваша дружба не позволит повториться тому сценарию.
- Поживем-увидим, – философски сказал Северус. – А теперь давай продолжим приятное пробуждение, пока есть время перед аудиенцией с Дамблдором.
Едва закончив фразу, он припал к губам Гермионы. Она не стала возражать или что-то говорить, а просто откликнулась. Больше они ни о чем не разговаривали, а только целовались.
Через час им все-таки пришлось покинуть уютную спальню. Когда они уже сидели в гостиной за завтраком, в комнате появился Добби и передал Гермионе записку от Дамблдора. Оказывается, директор вызывал и ее. Немного смущаясь, девушка попросила эльфа принести из своей комнаты другую одежду. Добби выполнил это с невозмутимым видом.


Глава 29. Допросы


- Я специально позвал вас пораньше, – начал разговор Дамблдор, когда Гермиона и Северус пришли в его кабинет. – Потому что хотел бы первым услышать от тебя, Северус, о том, что было на кладбище. Гарри вчера рассказал со своей позиции, теперь твоя очередь.
- Лучше один раз увидеть, – сказал Снейп. – Может, вы дадите мне Омут памяти?
- О, превосходная идея, – обрадовался директор.
Он встал со своего кресла и достал широкую каменную чашу, исписанную по краям таинственными знаками. Гермиона поняла, что видит перед собой знаменитый Омут памяти, куда так беззастенчиво залезал Гарри. Пока она рассматривала предмет, Дамблдор поставил чашу перед Северусом. Тот взял палочку и приложил к виску. Из виска заструилась серебряная нить - это, безусловно, были воспоминания о вчерашнем вечере.
- Давайте все вместе, – сказал Северус, приглашающим жестом указывая на чашу.
Он опустил палочку в омут и протянул руку Гермионе, и в следующее мгновение девушка оказалась рядом с ним и Дамблдором на кладбище. Всего в нескольких шагах от себя она увидела другого Северуса Снейпа.
Все вокруг было настолько реальным, что, казалось, протяни руку, и она дотронется до двойника. Гермионе не раз и не два приходилось одергивать себя, чтобы не вмешаться в происходящее, но с другой стороны ее не покидало ощущение, что она сидит в кинотеатре и смотрит стереофильм в специальных очках.
- Ну что скажешь? – спросил ее Дамблдор, когда они снова очутились в его кабинете.
- Это совершенно не похоже на то, что было в моей памяти, – сказала она.
- То, что ты говорил о своей метке... – обратился директор к Северусу. – Ты действительно считаешь, что, раз она не исчезла, то и с Волдемортом еще не покончено?
- Да, я так считаю, – подтвердил тот.
- А ты что на это скажешь? – поинтересовался мнением Гермионы Дамблдор.
- Скажу, что еще есть шансы, что монстр возродится, и я даже знаю, каким образом, – она повернулась к директору и сказала: – В прошлый раз вы сами до этого докопались - Том Редлл поделил свою душу на части, и сделал крестражи.
- Я думал, что это лишь сказки, – фыркнул Северус. – И что создать настоящий крестраж невозможно.
- Отчего же? – пожал плечами Дамблдор. – Помнишь его дневник и тот рассказ Гарри? Как выглядело воспоминание из дневника, что оно говорило? Это вполне похоже на действие крестража, еще немного, и Волдеморт бы тогда возродился.
- Этому ребенку пора ставить при жизни памятник. Мы с ним вовек не расплатимся за его подвиги, – ехидно проговорил Северус.
Гермиона закатила глаза, а директор осуждающе покачал головой.
- Ты сам как ребенок, Северус, – сказал он. – Ты же не так плохо относишься к Гарри, как хочешь это всем показать. Не пора ли угомониться?
Теперь глаза закатил Снейп. Директор снова осуждающе покачал головой, но вместо нравоучений, перевел разговор на крестражи. Он обратился к Гермионе с такими словами:
- Ты можешь рассказать поподробней о крестражах, которые создал Том? Сколько их, где находятся, или у тебя нет ничего кроме домыслов?
Гермиона вздохнула поглубже и стала рассказывать все, что знала о крестражах. Когда она закончила, Дамблдор подвел итог:
- Итак, максимум, их может быть шесть. Один уничтожен, где искать другой, мы точно знаем. Еще о двух известно, что это. Про два других - неясен даже сам факт их существования. Не густо.
- В прошлый раз вам на все это потребовалось почти два года, – сказала Гермиона. – А теперь мало того, что нам все это уже известно, так еще у нас в плену Упивающиеся смертью. Что-то мне подсказывает, что кто-нибудь из них знает о крестражах. По крайней мере, их стоит тряхнуть. Ведь дневник Тома Реддла был на хранении у Люциуса Малфоя, а тот даже не знает всей его ценности до сих пор.
- Эти твои слова подводят меня ко второй причине вызова вас раньше других, – сказал Дамблдор. – Сегодня начинаются допросы. Я бы хотел, что бы вы двое и Гарри могли контролировать свои показания даже под веритасерумом, – он повернулся к Снейпу и спросил: – Ты понимешь, на что я намекаю, Северус?
- Естественно, – хмыкнул тот. – Скажу больше - предвидел это заранее.
С этими словами Снейп полез в карман своей черной мантии и протянул Дамблдору коробочку с леденцами. Она была немного другого размера и окраски, чем обычная коробочка, из которой директор угощал всех конфетами.
- У Фаджа не появится никакого подозрения, если вы будете потчевать этим нужных вам людей, – пояснил Северус. – Ну а мы с Гермионой беремся за то, чтобы нужные люди не отказывались от этого угощения. Огласите списочек еще раз, пожалуйста.
Последняя фраза прозвучала весьма ехидно. Дамблдор, в который раз, укоризненно покачал головой и сказал очень строго:
- Северус, я никогда не поверю, что ты страдаешь амнезией. Я уже говорил, что этот список весьма ограничен и в нем всего три человека, а остальным полезно исповедаться.
- Я шепну Гарри, чтобы он скушал конфетку, – вмешалась в это нравоучение Гермиона. – А меня нет нужды заставлять, я все слышала.
- В таком случае, пройдемте в кабинет ЗОТИ. У нас там что-то вроде зала суда. Нас уже, наверно, заждались, – сказал Дамблдор.
И он встал со своего кресла, показывая, что разговор окончен.

~~~~~~~

Класс ЗОТИ неузнаваемо преобразился. Парты из него бесследно исчезли, зато по стенам были расставлены стулья, на которых уже сидело довольно много народа, среди которого оказались Министр магии и Гарри. У доски преподавателя была поставлена клетка, в которой был стул, вокруг клетки тоже стояли маги. Как поняла Гермиона, это были охранники.
- Альбус, где вы ходите? – возмутился Фадж, едва они вошли в класс.
- Мы немного заболтались, Корнелиус, прости, – ответил Дамблдор покаянным голосом.
Он обвел взглядом всех присутствующих и сказал:
- Кажется, все в сборе, можем начинать. Кто у нас за секретаря?
- Я подумал, что Перси Уизли вполне справится с этой ролью. Ему уже приходилось участвовать в таких мероприятиях, – ответил Фадж.
- Не возражаю, – согласился директор.
Пока они переговаривались, Гермиона и Северус подошли к Гарри Поттеру и сели с ним рядом. Вместо приветствия, Гермиона шепнула ему на ухо:
- Если Дамблдор предложит конфетку, не отказывайся.
- Как скажешь, подруга великого интригана, – усмехнулся тот в ответ.
Девушка закатила глаза. Похоже, общение со Снейпом пошло ему не на пользу - парень научился ехидничать не хуже учителя.
Пока они шептались, в класс ввели Барти Крауча. За ним, прихрамывая, шел настоящий Аластор Грюм. Гермиона была удивлена и шокирована видом этого человека - оказывается, она совсем позабыла как выглядел Грюм, когда его только-только вытащили из сундука. Он был тощим, уставшим и неимоверно старым. Ей стало немного совестно, что она подбила директора не освобождать его до конца Турнира.
- Прошу, Аластор, расскажите нам, как вы попали в плен, – сказал Фадж. – Можете присесть, если вам тяжело.
Грюм уселся перед клеткой, в которой сейчас сидел Крауч, и стал рассказывать историю своего пленения. Она полностью совпадала с той, которую знала Гермиона. После него, импровизированный суд стал допрашивать подсудимого. Он заговорил только под сывороткой правды. Его рассказ тоже ничем не отличался от предыдущего, только теперь у рассказа было гораздо больше свидетелей.
Последующая неделя была вся заполнена однотипными заседаниями, на которых допрашивали Упивающихся. Затем приступили к опросу так называемых свидетелей. В их число попали Северус и Гарри. Имя Гермионы так ни разу и не прозвучало на этих заседаниях, так что ей не пришлось испытывать на себе ни веритасерум, ни волшебные дольки Северуса. Единственным вопросом к ней был тот, когда ее спросили, почему она занималась с Гарри заклинаниями перед третьим туром.
- Он мой друг, – пожала Гермиона плечами. – Что может быть естественней, чем помогать другу? Особенно, если знаешь чуть больше него.
Больше Гермиону ни о чем не спрашивали. Даже о ее путешествии в прошлое. Девушка так и не поняла, как Дамблдору удалось отмазать ее от участия. В то, что Фадж по собственной инициативе не интересуется ею, Гермионе не особенно верилось. Она даже подозревала, не опоили ли министра каким-нибудь зельем, чтобы он забыл о ее путешествии в прошлое.

~~~~~~~

Пока шли эти заседания, ученики Хогвартса, наконец, получили свои оценки за сданные экзамены, и школа почти опустела. Гермиона даже не заметила, как отбывали карета Шамбатона и корабль Дурмстранга.
Подходи к концу и первые допросы. Окончательное решение судьбы Упивающихся смертью, участвовавших в событиях на кладбище, должен был решить Везенгамот. Перед самым отбытием министра и его команды Дамблдор все-таки упросил Фаджа выслушать показания Сириуса Блэка.
- Мне кажется, в свете новых сведений, вы можете выслушать его здесь, в Хогвартсе.
- Я не имею права, – попытался возразить Фадж. – Вы забываете, Альбус, что Блэк своевольно покинул Азкабан, и за это стоит наказывать, чтобы другим было неповадно.
- А мне кажется, Корнелус, что он уже и так отплатил сторицей за все свои прегрешения и даже за чужую вину. Его вполне можно оставить на свободе под подписку о невыезде и мое честное слово, – парировал директор. – К тому же, если вы сделаете так, как предлагаю вам я, это повысит вашу популярность. Все будут думать, что вы – справедливый министр магии и, возможно, переизберут вас снова. Ведь выборы не за горами.
- Похоже, вы меня шантажируете.
- Ну что вы, Корнелиус. Я просто предлагаю вам подумать. Ведь Сириус, ко всему прочему, еще крестный Гарри Поттера. А уж этот молодой человек достоин хоть каких-то поблажек от Министерства и всего магического мира. Оставляя на свободе Блэка, вы делаете подарок Гарри.
- Вы меня уговорили, – недовольно согласился Фадж.
Заседания импровизированного суда продлили еще на два дня. Были снова допрошен с пристрастием Питер Петтигрю и Сириус Блэк. К концу второго дня, комиссия сошлась во мнении, что Блэк – безвинно пострадавший. Что он может дождаться официального восстановления в статусе равноправного члена магического общества не в камере предварительного следствия, а в Хогвартсе.
- И еще одна, последняя просьба, – сказал Дамблдор Фаджу после зачтения приговора.
- Вы никак не угомонитесь, – укорил его тот. – Вот как вам идти на уступки, если после них вы не радуетесь, а придумываете новые?
- Ну, это действительно последняя, – мило улыбаясь и почти насильно угощая лимонными дольками, проговорил директор.
Корнелиус флегматично прожевал лакомство и уже более покладистым тоном спросил:
- И в чем она заключается?
- Я бы хотел поговорить наедине с двумя преступниками, а именно с Петтигрю и Ноттом.
- Наедине? – переспросил министр. – А вы не собираетесь дать им скрыться, как скрывали Блэка?
- Нет, что вы! – возмутился Альбус. – Они настоящие преступники и должны быть сурово наказаны. А разговор к их преступлениям не имеет отношения, это сугубо личная беседа. Когда я говорю один, я не имею в виду только себя. С ним хотят побеседовать его бывшие одноклассники. Вам, Корнелиус, поверьте мне, это будет совсем не интересно.
- Ладно, – легко согласился Фадж.
Гермионе показалось, что и в этом случае не обошлось без какого-нибудь заклинания или зелья, уж больно легко и быстро сдался упрямый министр.


Глава 30. Информация


Как и в день перед началом допросов, Гермиона и Северус были вызваны в кабинет Дамблдора. Едва они уселись, как в дверь постучались и вошли Гарри и Сириус в человеческом облике. Гермиона с болью рассматривала постаревшее лицо Блэка и его волосы с проседью. Сейчас он почти не напоминал ей былого мальчишку.
Гарри выглядел довольным, но уставшим. Он широко улыбнулся собравшимся и уверенной походкой прошел вглубь кабинета. Перед тем как плюхнуться в кресло, он зачем-то чмокнул Гермиону в щечку.
Сириус был явно не в своей тарелке. Он не до конца осознал, что его оправдали. Он довольно хмуро оглядел кабинет директора и неохотно кивнул Северусу. Тут его внимание привлекло действие крестника. Он присмотрелся внимательно к девушке, и глаза его округлились. Гермиона поняла, что Гарри на это и рассчитывал.
- Скажите, что я спятил, – выдавил Блэк хриплым голосом.
- Легко, – моментально откликнулся Северус. – Хотя признание безумия – это уже шаг к исцелению. В чем причина такого признания?
Было очевидно, что Северус догадался о причине возгласа и теперь потешается над Блэком, но Сириусу, видать, было не до его подначек, он не отрывал от Гермионы глаз.
- Ты – Мион. И будь я трижды проклят.
Гермиона, в общем-то, не собиралась дерзить, но его голос был как в юности звонким. Поэтому она ответила ему задиристо, не уступая сарказмом Снейпу:
- Гермиона, с твоего позволения, родственник.
Бедный Бродяга захлопал глазами. Он переводил взгляд с одного лица на другое, будто искал подтверждения, что его не разыгрывают.
- Не понимаю, – не выдержал Гарри. – Неужели она так сильно изменилась, что ты не узнал Гермиону?
В его голосе тоже было довольно много ехидства.
- Почему же ты мне ничего не сказал? – с укором спросил его Сириус.
- Чтобы ты не испытывал еще большее раскаянье, – пожал плечами Гарри.
Блэк явно смутился. Девушке снова стало его жалко. Она уже собиралась попросить у него прощения, но тут заговорил директор:
- Господа, я позвал вас вовсе не за тем, чтобы вы вспоминали детские распри, – строго сказал он. – У нас есть более насущные проблемы.
Теперь уже смутился не только Сириус. Когда же Дамблдор стал рассказывать о крестражах, то Блэк забыл о смущении и был искренне озабочен новой проблемой. Гермиона, которая поначалу нервничала, что Гарри узнает о ее причастности к этой тайне, тоже быстро успокоилась. Директор все перевернул так, что выходило, будто о крестражах догадался он сам.
- Я вчера не даром попросил конфиденциальной беседы с Петтигрю и Ноттом, – завершил свой рассказ Дамблдор. – Я хотел спросить их, что они знают о крестражах. Интуиция подсказывает мне, что один из них обладает нужной информацией. Крэбба и Гойла я отмел, так как они никогда не пользовались особым расположением Волдеморта из-за своих низких умственных способностей.
В этот момент в дверь постучали. Это привели Нотта в сопровождении двух человек. Заверив, что преступник не сбежит, Дамблдор попросил конвой покинуть кабинет.
- Не хочу, чтобы наш разговор услышали лишние уши, – пояснил он, затем повернулся к Северусу и попросил: – Давай, напои нашего милого гостя сывороткой правды. Интуиция мне подсказывает, что без нее будет слишком долго, да мы и не сможем применять методы дознания мракоборцев.
Снейп понимающе хмыкнул и достал из кармана бутылочку. Он добавил несколько капель в воду и насильно влил сыворотку Нотту. Но тот, как его не спрашивали, ничего не знал о крестражах и, в отличае от Малфоя, не получал от Волдеморта никаких вещей на хранение.
- Остается наш милый друг Питер, – констатировал взмыленный Снейп, который и проводил дознание. – Ты же не откажешься, Блэк, поговорить с другом тет-а-тет?
- Главное, не прихлопнуть бы, – с искренней улыбкой ответил Сириус.
Было очевидно, что он доволен тем, что ему доверили допрос Петтигрю. Гарри тоже посмотрел на Снейпа с благодарностью, а Гермиона, возможно, в последний раз удивилась поступку зельевара. Она сделала это скорей по инерции, потому что поступок был весьма предсказуем и хорошо ложился на новый образ Снейпа. Этому новому Северусу никогда уже не суждено было стать тем издерганным злым и мрачным профессором Снейпом, которого она все еще помнила.

~~~~~~~

Едва увидев в кабинете директора всю собравшуюся там компанию, Петтигрю шарахнулся к двери. Но та, естественно, была закрыта. Северус подошел к нему и попытался влить веритасерум, но Петтигрю вырвался, затрясся и упал на колени. Он стал ползать от одного к другому и слезливо ныть:
- Не убивайте меня...
Это было настолько отвратительно, что все поморщились.
- Хотелось бы. Но мы не станем. Кому хочется гнить в Азкабане за убийство такого слизняка? – с презрением сказал Блэк и сплюнул под ноги своему бывшему другу.
- Прекрати ломать комедию, – сказал Северус, ловя Питера за плечо. – Это не отрава, а сыворотка правды. Выпей добровольно, не заставляй нас насильно вливать ее в твою глотку.
- Что вам от меня надо?! – взвизгнул Петтигрю. – Я уже все сказал на допросах.
- Ты не в том положении, чтобы спрашивать. И твои допросы еще только начинаются. Пока с тобой, ублюдок, только вежливо побеседовали, – сказал Гарри.
Петтигрю понял, что сопротивление бесполезно и послушно открыл рот. Через пару минут глаза его остекленели, взгляд стал спокойным и покорным. Он по-прежнему стоял на коленях, а поэтому теперь еще сильнее напоминал раба, что только усиливало омерзение.
- Давайте закончим побыстрее, – попросила Гермиона. – Я не могу видеть это ничтожество, меня скоро стошнит.
- Давай, Сириус, начинай допрос, – Снейп впервые при ней назвал Блэка по имени.
- Что ты слышал о крестражах от своего хозяина? – задал первый вопрос Сириус.
- О, Темный Лорд мне все рассказал. Я знаю о них больше, чем кто-либо еще. Он мне доверяет полностью, – мечтательно ответил Петтигрю.
Его взор еще более затуманился, и он стал с восхищением говорить, подтверждая, что дневник был крестражем.
- Первый крестраж Темный Лорд создал еще в школе. Он тогда убил своего отца. Он так сожалел, что Люциус отнесся невнимательно к его хранению. Следующим стал перстень дяди Морфина, который когда-то принадлежал Певереллам. Спрятав его в чулане старого дома Мраксов, Темный Лорд не стал защищать лачугу слишком сильно…
- Что значит «слишком»? – перебил его Сириус.
- Там нет никаких ловушек, – покорно ответил Питер. – Зато кольцо несет на себе проклятие. Надев его, заразишься туберкулезом костей, рука станет выглядеть обгоревшей. Но только так можно разрушить этот крестраж.
Гермионе стало понятно, как пострадала рука Дамблдора в той реальности. Знал ли тот в прошлый раз, когда надевал перстень, что все так случится или действовал интуитивно, девушка не знала. Как не знала она пока и того, как директор поступит на этот раз.
Пока Гермиона сидела, задумавшись, Блэк уже выспрашивал Петтигрю о медальоне Слизерина. Она не стала слишком прислушиваться, так как знала о защите крестража довольно подробно. После смерти директора она уговорила Гарри, чтобы он поделился с ней и Роном своими воспоминаниями о походе в пещеру. Тогда они воспользовались примитивной чашкой, в которую Поттер поместил свои мысли.
- Что ты можешь сказать о чаше Хельги Хаффлпафф? – Блэк задал очередной вопрос, заставляя Гермиону стать внимательней. – Стала ли она крестражем? Где спрятана? Как охраняется?
Петтигрю отвечал весьма охотно. Он, можно сказать, наслаждался тем, что знает такие секреты и может этим похвастаться.
- Чаша, разумеется, крестраж. Нельзя было просто так пропадать хорошей вещи, – радостно сообщил он. – Она стала им, когда Темный Лорд покончил с Доркас Медоуз. Помнишь, Сириус, такую?.. Ты, кажется, был влюблен в нее на шестом курсе.
- Можно, я его покалечу? – вместо ответа спросил Блэк.
Ему никто не ответил на этот риторический вопрос. Сириус замахнулся ногой, явно собираясь пнуть стоящего перед ним на коленях Петтигрю, но в последний миг передумал.
- Нет, – сказал он. – Не хочу марать об него ботинки, – он повернулся к Хвосту и сказал более сердитым тоном: – Продолжай, гнида, но лучше воздержись от таких высказываний.
- Темный Лорд хотел спрятать чашу в погребе дома Редллов. Да не успел, он просто поставил ее на камин. Там она и простояла все пятнадцать лет, пока он отсутствовал. Правда, ее саму защищает весьма изощренное проклятие.
- Как ее обезвредить?
- Я этого не знаю.
- Хорошо. Мы сами займемся этим, – вмешался в допрос Дамблдор. – Пусть он теперь расскажет, существуют ли еще крестражи, сколько их, и далее все по предыдущей схеме.
- Слышал? – Сириус все-таки пнул Петтигрю кончиком ботинка.
- Темный Лорд собирался создать полный комплект крестражей, – покорно ответил тот, поморщившись от пинка. – Просто он хотел, чтобы вещи, которые будут крестражами, были особенными. Ему хотелось найти что-нибудь принадлежавшее основателям. Но как ни старался, ему так и не удалось отыскать ничего, что принадлежало бы Гриффиндору. Он даже с этой целью хотел устроиться работать в Хогвартс, где были шляпа и меч Годрика.
- Ничего себе! – удивился Северус. – Темный Лорд собирался стать простым преподавателем? Никогда бы не подумал.
- Да, он приходил наниматься на должность профессора ЗОТИ, когда я был директором первый год, – подтвердил Дамблдор. – Я, разумеется, ему отказал. Он к тому времени уже не был человеком на треть. Да и вообще, надо быть буйно помешанным, чтобы принять на работу не Тома Реддла, а Волдеморта, как он хотел называться. Но я бы и Тома Редлла не взял.
Все присутствующее вздохнули, явно представляя в своем воображении, что могло бы получиться от такого назначения. По крайней мере, Гермиона думала именно об этом.

~~~~~~~

- Мы немного ушли в сторону, – разбил молчание Дамблдор. – Продолжай, Питер. Как насчет реликвий Кандиды Когтевран?
- С этим ему повезло больше – перед самым исчезновением он достал кольцо основательницы, но крестража он из него так и не сделал. Темному Лорду мало было, чтобы вещь была особенной, он хотел, чтобы и смерть была особенной, поэтому приберегал кольцо до особого случая. Таким случаем должна была стать смерть Гарри Поттера на кладбище.
- Значит, ему не подфартило. Вместо того чтобы убить меня, он сам окочурился, – усмехнулся Гарри.
- И где же это кольцо? – поинтересовался Северус. – Хотелось бы удостовериться, что оно не стало крестражем.
- Оно у меня в кармане, – с улыбкой идиота на лице поведал Петтигрю.
- Но тебя же вчера при мне обыскивал сам Дьюган, он не первый год в мракоборцах и сведущ в таких делах, – удивился Сириус.
Петтигрю гаденько захихикал.
- Так я ж его проглотил перед этим. А теперь оно опять со мной, посмотри.
С этими словами он вынул из кармана грязных широких штанов, которые были надеты под мантией, настоящее произведение ювелирного искусства. На тонком ободочке из золота была изогнутая ветка с покрытыми перламутром платиновыми листиками. Она заканчивалась небольшой ягодкой из чистейшего сапфира изумительно синего цвета.
- Фу, какая гадость, – поморщился Сириус.
Гермиона сначала удивилась этому возгласу. Но, немного подумав, поняла, что это относится не к украшению на руке Петтигрю, а к тому, где он его прятал. Ведь Питер сказал, что он его проглотил. Она тоже невольно скривилась, когда Блэк брезгливо протянул руку и хотел взять перстень.
- Не отдам! – завизжал Петтигрю и снова сунул кольцо в рот.
Проглотить он его не успел, потому что в этот момент к нему подскочил Снейп и от всей души хлопнул по загривку. Кольцо с силой вылетело изо рта предателя, а сам он упал на пол и так сильно стукнулся, что потекла кровь.
- Кажется, перестарался, – без сожаления сказал Северус.
Он направил палочку на разбитый нос Петтигрю и вылечил его, кривясь и морщась.
- Приходится заниматься, черт знает чем, – прокомментировал он.
Хвост все это время тихо поскуливал, как побитая собака.
- Ты сам виноват, что тебя ударили, – холодно сказал Северус. – А теперь кончай ныть и продолжай отвечать.
- Это все, что ты знаешь о крестражах или есть что-нибудь еще? – Блэк задал наводящий вопрос. – Волдеморт сделал себе весь комплект?
- Нет, – довольно удручено ответил Питер. – Он не успел.
- Значит ли это, что это все крестражи?
- Нет, – снова отрицательно ответил предатель. Но на сей раз его лицо сияло. – Кое-что он все-таки сделал. Перед тем как идти к Поттерам, он велел мне добыть что-нибудь из их вещей. Он собирался сделать сразу два крестража, один на убийстве Джеймса, другой, как я уже говорил, на убийстве Гарри. Для первого он хотел использовать запонки моего друга.
- Как ты смеешь называть Джеймса другом? – не выдержал Блэк и снова ткнул Петтигрю ботинком.
На этот раз пинок был гораздо сильнее. Петтигрю во второй раз врезался лицом в пол кабинета директора.
- Держи себя в руках. Дал бы ему договорить, потом бы бил, – сказал Снейп, поднимая упавшего за шкирку и исцеляя его многострадальный нос.
- Не ной, пока мы тебе все ребра не переломали, – предупредил он Питера. – Чем быстрее ты договоришь, тем целее уйдешь отсюда.
Петтигрю посмотрел на него внимательно, всхлипнул и утвердительно кивнул.
- Как вы знаете, в тот раз в Долине Годрика Темный Лорд не успел ничего сделать, – заговорил он. – Но идея воспользоваться запонками у него осталась. Тем более он, после того как я отыскал его в Албанских лесах, утвердился в мысли, что младший Поттер – Избранный. Вещь, принадлежавшая отцу необычного ребенка, автоматически стала не просто запонками, а реликвией. Ему, конечно, хотелось, чтобы умер кто-нибудь из окружения Гарри, но тут подвернулась Берта Джоркинс. Когда он выпотрошил из нее все сведения, то смерть стала спусковым механизмом, а запонки стали крестражем.
- Где они?
Петтигрю, хоть и был достаточно напуган, не удержался и захихикал. По-видимому, такой эффект на него оказывал веритасерум.
- Темный Лорд спрятал его в развалинах дома Поттеров. Правда, здорово? – Петтигрю снова улыбался улыбкой идиота.
Блэку, естественно, это не понравилось. Он занес ногу, но его удержал Снейп:
- Пусть договорит. Мне надоело его лечить.
Сириус, как не странно, подчинился. Тем более, что Петтигрю благоразумно перестал хихикать, но улыбка на его лице осталась.
- Вы думаете, он просто положил их туда? – задал он вопрос и сам же на него ответил: – О нет, вы ошибаетесь... он там такую защиту придумал, почти как в пещере. Да вы и сами все это увидите. Вы же собираетесь туда прогуляться? А я больше ничего не скажу, ваше зелье выветрилось.
Едва отзвучала последняя фраза, как на него обрушились одновременно два удара под ребра. Снейп больше не держал Блэка, он сам к нему присоединился.
- Прекратите, – сурово остановил их Дамблдор, когда они занесли ноги для повторных ударов. – Не хватало, чтобы вы его тут до смерти запинали.
Мужчины нехотя послушались. Директор моментально вызвал конвой, и те увели предателя от греха подальше. С носа Питера капала кровь, которую в этот раз никто не стал останавливать.