[Славница]

"Перекати-поле", главы 34-37




Глава 34. Шаг назад и два вперед


Комментарий: Виктор Крам и Юрий Поляков младше на год, чем в каноне. Надеюсь, это не будет помехой для дальнейшего повествования.

-------------------------------------------------------------------------------------

Как и в Хогвартсе, в Дурмстранге было четыре факультета. Однако попадали на них не по распределению, а по месту жительства, правда, весьма условному. Назывались они довольно просто: по сторонам света. Выходцы из Азии, например, учились на факультете «Восток», а Гарри оказался бы на «Западе».
Публика была разнообразная: Канада, Россия, Япония и еще много разных стран. В основном, это были мальчики. Раньше представительниц прекрасного пола вообще не брали в Дурмстранг, в противовес Шамбатону, где издревле учились лишь девушки. В последние годы в обеих школах это правило смягчили, но пока неохотно вспоминали об этом.
Еще большим отличием от Хогвартса было то, что здесь официально изучали темные искусства. В расписании наравне с защитой от темных сил стояли некромантия, магия Вуду и другие подобные предметы. Поэтому здесь быть темным магом считалось почетным. Это приводило к появлению в школе большого количества агрессивных подростков, заведенных не только гормонами, но и колдовством.
Чтобы как-то держать их в узде, в Дурмстранге практиковалась военная дисциплина, включающая в себя беспрекословное подчинение младших курсов старшим, строгий распорядок дня, муштру и изматывающие физические нагрузки. Гарри не раз порадовался своему особому положению. Иначе ему пришлось бы весьма худо: новичок, на несколько лет младше сокурсников, ниже на голову, а то и больше, и внешне довольно хрупкий — при таких данных пришлось бы долго отвоевывать свое место под солнцем. Так же за его спиной всегда незримо стояла фигура Северуса — взрослого мужчины и сильного темного мага.
Будучи вне факультетов, Поттер не слишком стремился с кем-либо сблизиться. Однако вскоре он обзавелся двумя приятелями: Юрием Поляковым с «Севера» (родом из России) и болгарином Виктором Крамом с «Юга». Второй являлся знаменитостью, так как играл в качестве ловца за национальную сборную своей страны.
К Гарри же, как к Мальчику-который-выжил, особого внимания не наблюдалось. Противостояние Волдеморту затронуло больше всего Великобретанию с Ирландией, чуть меньше Францию и Норвегию. Хотя Дурмстранг территориально находился в последней, но большинство его учеников приехали из других стран, где о конфликте знали только по слухам и газетам. Это не могло не радовать Поттера, который поначалу боялся встретить здесь либо такое же поклонение, как в Хогвартсе, либо найти врагов, так как многие англичане делали синонимами понятия «Темный маг» и «Пожиратель смерти».
В отношениях с Северусом у него все было не слишком гладко. Даже понимая разумом, что мужчина не виноват ни в его прошлых бедах (если только косвенно), ни тем более в предательстве Ругулуса («Какое предательство, если это был Волдеморт?»), но Поттеру изредка хотелось сделать мужу больно.
В основном Северус спускал его выходки на тормозах, но иногда устраивал нечто схожее с тем, что случилось в первый день пребывания в Дурмстранге. После демонстрации «кто в доме главный», мужчина успокаивался, а Гарри на следующий день было некомфортно ходить и, тем более, сидеть. Как ни странно, но парню это нравилось. Он считал, что таким образом муж заявляет на него свои права.

***

Прежде, чем отпустить учеников на зимние каникулы, их собрали в Большом зале, который в Дурмстранге тоже был оформлен в довольно строгой манере. Из-за преподавательского стола встал Каркаров и начал свою речь:
– Во-первых, позвольте вас поздравить с окончанием сессии и предстоящим Новым Годом. Мое главное объявление касается, в основном, шестикурсников. В следующем учебном году в Хогвартсе будет проходить Турнир трех волшебников, в котором, помимо нас и школы-устроителя, примет участие Шамбатон. Выбирать чемпионов будут из выпускников, то есть, семикурсников. Так как мы не можем отправить делегацию, состоящую из случайных людей, то я решил начать отбор уже в этом году. Претендентов ждут дуэли и задания аналогичные турнирным.
Зал оживился, но выкриков с места воспитанные в строгости усченики себе не позволили. Лишь староста шестикурсников осмелился задать вопрос:
– Ограничений по возрасту не ожидается?
– Нет, лишь по принадлежности к определенному курсу, — ответил директор.
– Выходит, я тоже смогу участвовать, если захочу? — уточнил на ухо Северусу Гарри, который сидел рядом с ним за преподавательским столом.
– Да, — подтвердил мужчина. — А ты хочешь?
– Пока не знаю. Но участвовать в отборе собираюсь.
– Это, как я понимаю, обязательно для всех шестикурсников.
Пока они перешептывались, Каркаров приступил к награждению особо отличившихся учеников, а потом объявил о начале зимних каникул. Так как паре некуда было ехать, они остались в школе, и, в основном, чуть ли не весь день проводили в постели, изредка прогуливаясь по окружающим замок сопкам. Поэтому время промчалось стремительно.
С приходом нового семестра в школе отрылся специальный дуэльный клуб для шестикурсников. На первом занятии его руководитель Маморо Токинори, профессор боевой магии, преподал им азы этикета при проведении магической дуэли. Гарри, который не очень-то интересовался этим раньше, с удовольствием ознакомился с правилами вызова на поединок и поведения во время него.
Со следующей встречи начались бои, которые включали в себя не только обмен заклинаниями, но и задания по трансфигурации и чарам. Так же проводились поединки с монстрами и решение логических загадок. Победитель определялся по начисленным баллам и числу побед.
Гарри уверенно шел в лидеры, что не слишком нравилось его сокурсникам. Некоторые даже стали роптать, что ему подсуживают. Однако преподаватели жестоко карали недовольных за такие разговоры. Поэтому злопыхатели быстро заткнулись.

***

К концу апреля Каркаров утвердил список будущей делегации. Поттер, как занявший первое место, оказался в нем автоматически. Однако тревожные вести с туманного Альбиона заставили Гарри и Северуса задуматься, стоит ли ехать. Поводом для раздумий послужила небольшая статья в «Ежедневном пророке», который принес белый как мел директор Дурмстранга.

«Недавно в Азкабане, славящемся своей надежностью, был совершен дерзкий побег, первый за несколько столетий. Причем на волю вырвался не один узник, а стразу трое, каждый из которых должен был быть, по идеи, приговорен к поцелую дементора. Но наш Аврорат, как всегда, проявил милосердие, а теперь мы расплачиваемся спокойствием. Ведь застенки покинули братья Лестрейндж и жена одного из них, Беллатриса. Вся троица признана рьяной последовательницей Сами-знаете-кого — они продолжали разыскивать его даже после исчезновения. К счастью, женщина, прославившаяся своим безумством, жестокостью и фанатизмом, была убита».

-Это ужасно, Северус, просто кошмарно! Лестрейнджи разыщут Темного Лорда, во что бы то ни стало, и добьются его возвращения! — взволнованно выпалили Каркаров. — Я боюсь теперь ехать в Великобританию даже на Турнир. Но как отказаться?
– Игорь, вы рано развели панику, — поморщился Снейп. — Братьям придется для начала найти Его. Как бы я не относился к Дамблдору, но он является гарантом, что в стенах Хогвартса с вами и вашими учениками ничего не случится.
Директор Дурмстранга ушел успокоенный, а зельевар продолжил начатый разговор с Гарри:
– Стоит ли нам с тобой туда ехать после такой новости?
– Чего именно ты опасаешься? — поинтересовался парень.
– Того, что Альбус начнет настаивать, чтобы мы остались под его крылом.
– Без веской причины я не вернусь в Хогвартс. Возможное возрождение Волдеморта — не из той категории. Я не поддамся на уговоры старика и не позволю ему манипулировать тобой.
– Но все-таки ты подумай над моими словами.
– Обязательно.
Сказанное Гарри было не пустым обещанием. Он размышлял, как поступить. Правда, раздумьям не способствовали приближающиеся экзамены и, особенно, поведение некоторой части учеников, разделяющих идеи Волдеморта. Над школой время от времени зависал особый знак Пожирателей — туманный череп с выползающей из него змеей — так называемая черная метка. Гарри в спину неоднократно кидались проклятия, и если бы он был беспечней, то не вылезал бы из больничного крыла.

***

Атмосфера в Дурмстранге все накалялась, и его директор снова запаниковал. Он часто навещал апартаменты пары и подолгу ныл, что боится встречи с воскресшим Волдемортом.
– Я не хочу снова окунуться в дела Пожирателей, быть правой рукой Темного Лорда, способствовать его могуществу. Но не вернуться — это как заявить о непокорности.
– Как и любому из нас, кто не хочет оказаться в списке на уничтожение, — подтвердил Северус. — Но ты не входил во Внутренний круг. Почему же уверен, что станешь его правой рукой?
– Он лично обещал мне это незадолго до событий в долине Годрика. Тогда, как ты помнишь, Темный Лорд приближал одних, удалял других. Ты попал почти в опалу, а я, наоборот, в милость. Он часто со мной беседовал и однажды позвал на закрытое совещание, на котором присутствовали еще Лестрейнджи (все трое) и Люциус Малфой. Господин поведал нам, что создал крестражи — пять штук — и поручил охранять их. Малфою достался дневник, сознанный Лордом еще в Хогвартсе. Мне — чаша Хельги Хаффлпафф, а Лестрейнджам — кольцо Певереллов и диадема Ровены Рейвенкло. Еще один крестраж он собирался создать, убив Избранного. Многие даже считали, что младший Поттер получил-таки что-то в нагрузку, а доказательством является шрам-молния. Но я вижу, он исчез со лба Гарри. Значит, предположение неверно.
– Я-таки был его крестражем. Но, когда мне исполнилось одиннадцать, Волдеморт применил ко мне снова Аваду, в результате чего уничтожил осколок своей души, случайной попавший в меня, — признался Поттер и осознал, что забыл рассказать это мужу.
Он ожидал вопросов, но мужчины потрясенно молчали. Затем они продолжили беседу между собой, словно не услышав его слов.
– Ты в курсе, где крестражи сейчас? — спросил Снейп Каркарова, который ответил:
– По приказу Темного Лорда кольцо почти сразу было спрятано Рабастаном. Где, мне неизвестно. Все остальные остались у тех лиц, которых я назвал. Думаю, что диадема сейчас хранится в сейфе «Гринготтса», принаждлежащему кому-то из этой семейки, скорей всего, Белле. Но раз братья на свободе, это ненадолго — гоблины пустят ее мужа, невзирая на то, что Рудольфус — беглый преступник. Им важней, что он законный наследник жены.
Гарри показалось обидным такое поведение собеседников, особенно Снейпа, и он решил добить их, косвенно приоткрыв еще одну тайну своего прошлого:
– Между прочим, диадема не в сейфе, а в каком-то дупле в лесах Албании. Что касается дневника Тома Риддла, то он уничтожен мной во время моего обучения в Хогвартсе.
– Ты решил потрясти нас сегодня до глубины души? — ядовито произнес Северус, хмурясь сильней обычного. — Что же, тебе это удалось.
Гарри понял, что мужчина обиделся, так как он не удосужился рассказать это ему наедине. И хотя парень не считал себя обязанным посвящать Северуса во все свои тайны, но испытал неловкость и даже раскаяние. Однако оправдывать он не собирался.
«Я ему ничего не обещал: ни любви, ни доверия», — мелькнула сердитая мысль, подсказанная застарелым чувством предательства, которое все еще жило в его душе, и Гарри собрался наговорить мужу гадостей, если тот попытается это оспорить. Однако Снейп хранил молчание, а слово взял Каркаров, удивив ими обоих англичан:
– Я решил отдать чашу Поттеру. Поэтому и боюсь ехать в Хогвартс.
– Пошли туда своего заместителя, Атмаджи Озиля, — посоветовал Серерус. — Он не станет опасаться возвращения Темного Лорда, потому что, как большинство турецких магов, не имел с ним никаких контактов в прошлом.
– Так я и поступлю, — согласился Игорь, вздыхая от облегчения, вручил ему чашу и добавил: — Для надежности уеду куда-нибудь подальше, например, на Аляску или на Дальний Восток. А вы?
– Я последую за Поттером, что бы он не решил, — ответил Снейп, не глядя на мужа.
– Это зависит от того, можно ли уничтожить крестраж адским пламенем, — подумав, сказал Гарри и попытался взять зельевара за запястье, чтобы приласкать подушечку основания большого пальца и этим жестом извиниться за свою скрытность.
Однако Северус сделал вид, что не заметил его намерений, сложив руки на груди, и произнес холодным и отчужденным тоном:
– Кто бы не рассказал тебе о таком способе уничтожения крестражей — это абсурд.
– Тогда мне надо в Хогвартс, — констатировал Поттер, пытаясь поймать взгляд мужчины.
Снейп продолжал его игорировать, а чтобы это было более незаметно, отвернулся к шкафу, пряча крестраж. «Сейчас Каркаров уберется, и я все улажу сексом», — подумал Гарри, но директор Дурмстранга попросил его проводить себя. Не найдя причин отказаться, парень решил перенести примирение с мужем на момент своего возвращения.

***

Оставшись один, Северус дал волю своему гневу, разбив несколько колб и банок с не слишком ценными ингредиентами, спалив занавеси и разломав кресла. Почему Гарри ему до сих пор не хочет доверять? Что предпринять, чтобы изменить это?.. Все те же вопросы, словно и не было этих месяцев вместе, когда, казалось, лед тронулся. Мерлин, как же больно!
Чуть успокоившись, он восстановил кресла и в который раз решил спустить обиду на тормозах. Тем более мальчишка явно расстроился из-за его поведения и хочет извиниться. Вряд ли Гарри прибегнет к словам, но Саверус не возражал против того, что предпримет муж. Наоборот, чувствуя вину, Гарри еще охотней отдавался и позволял себе нежности, на которые обычно был скуп. В такие моменты Северусу казалось, что его любят.
Убрав остатки погрома, зельевар принялся обдумывать линию своего поведения на вечер. Затем ему показалось, что Гарри слишком долго не возвращается. Вспомнив, что на мужа в последнее время часто нападали поддерживающие Волдеморта ученики, он заволновался и решил пойти навстречу. Да, это выглядело открытой капитуляцией, но сидеть в комнате и трястись от страха, было невыносимо.
Продержавшись еще двадцать минут, Северус все же покинул апартаменты и почти успел дойти до кабинета Каркарова, когда его окружили несколько человек в черных мантиях и белых масках, напоминающих те, которые носили Пожиратели смерти.
– Как думаешь, Снейп, Темный Лорд обрадуется, если мы убьем предателя? — осведомился самый высокий из них, и в школьном коридоре завязался настоящий магический бой.
В виду численного преимущества и хорошей подготовки нападавших, Снейпу приходилось туго. Какое-то время он уклонялся от магических лучей, но, в конце концов, потерпел поражение. В него одновременно попали два плохо сочетаемых заклятия, а затем еще что-то, и Северус, обливаясь кровью, упал на пол, теряя сознание.

***

Поттер ругал Каркарова последними словами за то, что тот так сильно задержал его. Северус наверняка еще больше разозлится за длительное отсутствие. Но грубо прервать директора Дурмстранга показалось невежливым. Да и тема беседы интересовала: мужчина рассказывал о своих бывших соратниках-Пожирателях, о самом Волдеморте и том, как он из вполне вменяемого темного мага превращался в помешенного монстра. Этому очень способствовало создание крестражей и различные эксперименты над собой ради достижения бессмертия.
Выйдя, наконец, из кабинета Поттер увидел, как Северус падает на пол коридора, и толпу все еще беснующихся студентов, одетых, как Пожиратели. Отпустив свою магию на волю, он раскидал нападающих и кинулся к мужу. Даже беглый осмотр показал, что Северус плох. Это подтвердил местный целитель Янош Кавальский, вызванный Каркаровым:
– Слишком нехороший букет заклинаний ему достался, а он все-таки не мальчик.
– То есть вы предполагаете, что он рискует умереть? — с ужасом спросил Гарри.
– Вашего мужа может спасти воля к жизни и ваша помощь, как супруга и сильного мага.
Северуса с большими предосторожностями переместили в больничное крыло. Когда целитель и директор удалились из палаты, Гарри лег рядом с ним, обхватил его руками и яростно зашептал:
– Ты не имеешь права подыхать! Это, знаешь ли, тоже своего рода предательство. А я только-только решил, что ты достоин моего доверия, как никто другой.
Мужчина не откликнулся, пребывая между жизнью и смертью. Никогда еще Поттеру не было так страшно лишиться близкого человека. Да, он сожалел о каждой потере, но… Сириуса Гарри так и не смог полюбить заново. Ремуса — тем более. Чувства к Регулусу были полны страданиями и осознанием собственной дурости. Ну, а гибель родителей он вообще не воспринял по-малолетству.
Но Северус… Гарри столько лет ждал встречи с ним, идеализировал. Затем был охвачен первой подростковой влюбленностью, видел сны, добивался близости… Почти отказался и снова встретил в самый сложный для себя момент. А теперь?..
Из его глаз внезапно потекла влага — с удивлением Поттер узнал в ней слезы. Мерлин, он не помнил, когда последний раз они появлялись, и почти забыл за эти годы, что умеет плакать.
– Видишь, до чего ты меня довел! — произнес Гарри с обидой в голосе. — Ты обещал избавить меня от боли, но я плачу из-за нее. Как прикажешь тебе после этого верить?
– Вопреки всему, — еле слышно выдавил Северус и с трудом повернулся к нему лицом.
– Чего тебе не сиделось в наших покоях?
– Волновался.
– Я, между прочим, хожу по этому гадюшнику защищенным. Ты же наверняка забыл обновить охранные чары.
– Забыл, — подтвердил Северус, радуясь, как какая-нибудь героиня женских романов, которой признались в любви — как еще он мог интерпретировать слова и поступки мальчишки?
– Кретин великовозрастный, — целуя его в глаза, пробурчал Гарри, который тоже был на седьмом небе от счастья, что все обошлось, и он не один.
– Дурак малолетний, — вернул оскорбление мужчина и добавил: — Короче, два сапога — пара.
Его сильней обняли в ответ и поцеловали по-настоящему. «Надеюсь, теперь у нас все будет намного лучше», — подумал Северус, пуская чужой язык себе в рот. Возможно, он не был готов к полноценному сексу, но против осторожной ласки не возражал. Гарри, осознавая это и боясь, как бы не сделать хуже, продолжил легкие касания, стараясь не возбуждать его по-настоящему. Еще ни разу в их действиях не было столько нежности, заботы и любви.
Через сутки, когда Северуса выпустили из больничного крыла, пара окончательно решила ехать в Хогвартс и, когда Турнир закончится, не возвращаться в Дурмстранг. Чтобы не попасть под влияние Дамблдора, они собирались взять с него Нерушимую клятву, что старик не станет применять к ним магию или как-то иначе влиять.


Глава 35. Открытие Турнира


Комментарии: Да, турнир проходит на год позже, чем у Ро. Но чемпионы у меня те же, за исключением Крама — его кубок не выбрал. У некоторых героев Джо я слегка изменила возраст. Не удивляйтесь! Мне лень выдумывать новые имена.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Несмотря на принятое решение, как можно быстрей уехать, Гарри и Северус продолжали жить в Дурмстранге. Во-первых, Поттеру надо было сдать экзамены. Во-вторых, они хотели вернуться в числе официальной делегации другой школы, чтобы хоть первое время оградить себя от разборок с директором Хогвартса.
С окончанием учебного года пара перебралась в Хаммерфест, сняв там часть дома недалеко от кирхи Святого Иосифа, расположенной под самой сопкой. Гуляя по тихому городку, Гарри имел возможность разобраться в охвативших его чувствах к Северусу и с удивлением понял, что еще никто не был ему столь близок и дорог. И если уж верить в настоящую любовь, то у них была именно она, а не страсть, как с Регулусом.
Это заставляло его бояться, что все закончится еще большим крахом. Но после нападения на мужа, Гарри не хотелось провоцировать ссоры. Более того, появилась потребность впервые в жизни рассказать кому-нибудь о своей жизни без купюр и нарочитой грубости или беспечности, даже не скрывая свою уникальную способность помнить все. Поколебавшись, он так и поступил.
В ответ Северус поведал о тяжелом детстве с пьющим отцом и хмурой матерью, считавшей его виновным в своем отречении от семьи. Затем была школа, где нечистокровный и довольно бедный подросток, попавший в Слизерин, не нашел друзей ни на своем факультете, ни на других. Более того, он стал мишенью для насмешек Мародеров. Осознание собственной ориентации сопровождалось влюбленностью в своего врага, Джеймса Поттера, который оказался мало того, что гетеросексуалом, так еще и гомофобом.
Служение Темному Лорду тоже не принесло ожидаемого признания и уважения. Быть Пожирателем оказалось грязной работой, которая требовала переступать через собственные принципы не бить со спины и не нападать на слабых. Это еще больше отдалило Северуса от подруги детства Лили Эванс. Он попытался все исправить и стал шпионом. Но этого оказалось мало. Затем Дамблдор попросил его передать часть пророчества, из-за чего Поттеры погибли.
После таких взаимных откровений супруги стали гораздо нежней друг с другом. В отношениях появилась легкость и раскованность. Спокойное лето как нельзя лучше способствовало этому. В школу они вернулись в хорошем расположении духа.
Обстановка в Дурмстранге стала еще тревожней. Последователи Темного Лорда осмелели настолько, что признавались в желании вступить в ряды Пожирателей смерти, когда он вернется. То, что это произойдет скоро, говорили почерневшие метки у тех, кто их носил, и происшествие, случившееся в Великобритании после квиддичного матча между Болгарией и Ирландией, когда она взмыла в небо зеленым облаком.
К радости пары, им пришлось провести в школе всего лишь месяц. Десятого октября делегация Дурмстранга отбыла в Хогвартс для участия в Турнире трех волшебников.

***

Дамблдор любил доводить свои задумки до логического конца и поспособствовал бегству Лестрейндж. Усилий потребовалось смехотворно мало: отвлечь дементоров, пустив слух, что Моркамбей, самое огромное болото, славящееся коварством, главное место их зарождения и обитания, собираются осушить.
В действительности, ни маги, ни маглы никогда бы не пошли на уничтожение одного из уникальных мест в мире, но беспощадные и почти бессмертные существа оказались на редкость легковерными. Они покинули на неделю Азкабан и переместились в Озерный Край, чтобы защитить свой дом. Этого времени хватило с лихвой, чтобы Лестрейнджи, давно мечтавшие о побеге, осуществили его.
Однако это событие немного пошатнуло положение Дамблдора, так как кое-кто в окружении министра магии догадался, что это его происки. Самой рьяной являлась Долорес Амбридж. Именно ее, неуверенный в собственном рейтинге и опасающийся снятия с поста, Фадж прислал инспектором в школу, ограничив тем самым полномочия директора.
На вид безобидная женщина-простушка сумела почти полностью захватить власть в Хогвартсе. Дамблдора потеснили на его посту и даже пытались вообще снять. Альбус запоздало пожалел, что затеял интригу с побегом. Но тут опальные маги невольно пришли к нему на выручку: желая угодить своему еще не возрожденному господину, братья Лестрейнджи проникли в Отдел Тайн и попытались выкрасть пророчество, касающееся Гарри Поттера и Волдеморта.
Из этой затеи с самого начала не могло ничего получиться хотя бы потому, что в министерстве находилась лишь копия, а само предсказание хранилось в сейфе Дамблдора в «Гринготтсе». Но, надо отдать должное и охране отдела тайн, которая быстро отреагировала на взломщиков и заставила их ретироваться без поживы.
Министру, который прибыл вместе с Аврорами, с испуга показалось, что Пожиратели смерти были не одни, а со своим предводителем, и он объявил об этом своему кабинету. В его слова никто не поверил, и вскоре Фаджа и Амбридж сняли с постов. Кресло министра занял Руфус Скримжер, который заверил Дамблдора в своей лояльности и полной поддержке.
К лету старый маг пришел в довольно умиротворенном состоянии, а присланный список делегации Дурмстранга лишь улучшил настроение Альбуса. Все складывалось очень удачно: Лестрейнджи не сегодня-завтра возродят Волдеморта, а его потенциальный победитель возвращается в Британию наверняка возмужавший в физическом и магическом плане. Мерлин, неужели все скоро завершится и можно будет какое-то время почивать на лаврах?

***

Начало нового учебного года ознаменовалось для Дамблдора не слишком приятной новостью. Его зельевар Гораций Слизнорт попытался уволиться из школы, мотивируя это страхом перед возродившимся Волдемортом.
– Во-первых, мой друг, это всего лишь слухи. Во-вторых, Хогвартс — самое надежное место, куда он попадет в последнюю очередь. В-третьих, чего тебе бояться, Гораций? Помнится, ты был его любимым учителем, а потом никогда не вставал поперек дороги, — попытался успокоить паникера Дамблдор.
– Вы не понимаете, Альбус. Я кое-что знаю о нем! — воскликнул Слизнорт и под испытующим взглядом пронзительных глаз директора, чуть тише пояснил: — Когда Том был моим учеником, я, не специально, навел его на одну ужасную затею: создать крестражи. Вы знаете, что это?.. Так вот, он это сделал!
– Откуда такая уверенность? — всполошился Дамблдор, которому не надо было рассказывать, что такое крестражи — самое отвратительное изобретение магов, делающих человека, стремящегося к бессмертию таким способом, монстром.
– Помните историю, случившуюся несколько лет назад: окаменевшие ученики, надпись, что Тайная Комната вновь открыта и, как развязка, подкинутая тетрадка с монограммой Тома и записка? Там еще говорилось, что некто убил воспоминание из дневника. Так вот, это мог быть крестраж.
– Крестраж можно уничтожить только двумя способами: попросить живого василиска проткнуть его или воспользовавшись мечом Гриффиндора. Оба варианта нереальны в стенах Хогвартса. Монстра тут нет, а меч под моим постоянным надзором.
– Меч был создан. Некто мог это повторить, да и вывести василиска тоже.
Дамблдор отмахнулся от этих фантастических предположений Слизнорта, но задумался над его словами и вскоре понял, что в одном зельевар прав: подкинутый дневник был крестражем. Если это так, то Том не остановился на создании единственного такого артефакта, а сделал максимально допустимое число — шесть. Выходит, не уничтожив их, не стоит убивать и Волдеморта, так как он будет вновь и вновь возвращаться.
«Мерлин, кажется, я поспешил с его возрождением, — раскаялся в содеянном Альбус, но повернуть время вспять уже не мог. — Надо надеяться, что Лестрейнджи затянут с ритуалом или вернувшийся Поттер вновь выбьет дух Волдеморта из тела. Я же буду искать крестражи». Успокоенный таким рассуждением, он стер Слизнорту память и занялся подготовкой к приему иностранных гостей.

***

Эффектно появившись на корабле из вод Хогвартского озера, делегация Дурмстранга шокировала своей военной выправкой, зелеными френчами и палками в руках, которые, играючи, превращала в грозное оружие даже для магов. Среди прибывших учеников Поттер выделялся только тем, что был на полголовы ниже и чуть утонченней.
Зато Северус нисколько не изменился — такой же собранный, хмурый, в развевающейся черной мантии. Контрастом ему выглядел руководитель делегации: пухленький, добродушно улыбающийся Атмаджи Озиль, одетый в красные шаровары, феску и жилетку, повязанный разноцветным поясом на огромном животе. «Почему не Каркаров?» — удивился Дамблдор, который, зная, что радушие турка напускное, недолюбливал его.
Озиль был непревзойденным мастером интриг и мог посоперничать в этом с директором Хогвартса. Он наверняка не позволит приблизиться к своим подопечным, к которым отнесет и Снейпа с Поттером. Но так как пока Альбус собирался занять выжидающую позицию, то не слишком огорчился создавшимся положением дел.
Размышления Дамблдора были прерваны появлением делегации Шамбатона, которая прилетела в карете, запряженной золотистыми пегасами, мощными и выносливыми. На их фоне выбравшаяся первой директор школы Олимпия Максим показалась вполне обычной женщиной. Но когда ее окружили хрупкие, воздушные, как пери, ученицы, стало очевидно, что она огромна.
Девушки, в качестве приветствия, исполнили завораживающий танец, после которого, по знаку Дамблдора, все — и гости, и хозяева, — вошли внутрь замка, и расселись в Большом зале. Гарри выбрал стол Слизерина. Как и два года назад рядом с ним оказались Драко Малфой и Блейз Забини, которые приветствовали его довольно радушно. Правда, блондин не преминул высказать претензию:
– Так нечестно, Поттер. Два года назад ты был первокурсником, а сейчас выпускник и претендент на участие в Турнире.
– Что поделаешь, Драко, если я вундеркинд, — усмехнулся Гарри.
– И Мальчик-который-выжил, — дополнил Блейз.
– К моему разочарованию, в Дурмстранге это звание не так котируется, как здесь, — с напускной обидой парировал Поттер, и это разрядило натянутую обстановку.
Между тем перед Дамблдором возник деревянный кубок, в котором была какая-то грубая грация, хотя и ни капли изящества.
– Предупреждаю, в турнире могут принять лишь ученики седьмого курса, без учета возраста. Так что, никакие старящие зелья или тому подобная магия ни к чему не приведут, — сообщил директор и провозгласил: — Объявляю Турнир трех волшебников открытым!
Весь зал зааплодировал, едва над кубком взметнулось голубое пламя. Следующие несколько дней он стоял на преподавательском столе все время, за исключением завтрака, обеда и ужина, и претенденты кидали в него пергаменты со своими именами.

***

Наконец, отпущенное время для подачи заявок закончилось, и синее пламя погасло. В этот день за ужином Дамблдор вновь взял слово:
– Сегодня мы узнаем, кого из претендентов выбрал кубок. Вылетевший из него пергамент с именем означает подписанный контракт с Турниром. С этого момента претендент будет именоваться «Чемпионом» и не сможет покинуть игру до конца. Пусть победит сильнейший, дружба и магия!
Кубок вспыхнул ярко-сиреневым пламенем и выплюнул первое имя.
– Седрик Диггори, Хогвартс, Хафффлпафф.
Больше всех взорвался аплодисментами стол названного факультета, а соседи Гарри дружно заворчали, и Драко озвучил общее недовольство:
– Какой жуткий выбор! Этот тупица проиграет, не начав. Придется забыть о патриотизме и болеть за тебя, Поттер. Ты все же когда-то принадлежал Слизерину.
– В какой-то степени я и сейчас слизеринец. Но меня еще не выбрали. Чемпионом может стать и Виктор Крам, — напомнил Гарри.
– Он, конечно, ничего — звезда квиддича и все такое, но не наш, а из Дурмстранга, — протянул Блэйз. — Я при таком раскладе стану болеть за шамбатонок. До чего ладные цыпочки!
Сидящие недалеко слизеринцы закивали, поддерживая его, но новый пергамент прервал разговоры.
– Флер Делякур, Шамбатон, дом Ветра.
Названная ученица была, пожалуй, красивее своих товарок и по тому, что ее белокурые пряди слегка светились, точно вейла.
– Такую стоит держать на пушечном расстоянии от себя, а то задурит голову, и не поймешь, — прокомментировал Драко.
– Тебе не угодишь, — фыркнул Гарри. — Диггори тупой, эта — слишком красивая. Какими ты видел чемпионов?
– Ты в это образ не впишешься. Не надейся!
– И все же?.. Или ты мечтаешь сам стать им, да нельзя?
– В точку! И не смейся. Я, между прочим, знаю не меньше семикурсников. Мой отец постоянно натаскивает меня.
– Надеюсь, не для того, чтобы ты стал Пожирателем смерти, — вырвалось у Гарри.
– Ты угадал, — скривился Драко и тихо добавил ему на ухо: — Но я против служения обезумевшему маньяку.
Поттер не понял, зачем блондин это сказал. Хотел таким немудреным способом втереться к нему в доверие и потом как-то привести к Волдеморту? Слишком глупо для пятнадцатилетнего слизеринца рассчитывать на положительный исход. Гарри-то не доверчивый гриффиндорец. Или Драко просто обозначил свою позицию? Тоже сомнительно. Но размышлять долго на эту тему ему не дал в третий раз вспыхнувший кубок.
– Гарри Поттер, Дурмстранг, индивидуальное обучение, — зачитал Дамблдор.
Когда Гарри вернулся к столу с обожженным пергаментом, соседи закидали его вопросами:
– Почему индивидуальное обучение? Или в Дурмтсранге нет факультетов?
– Факультетов четыре, как и здесь. Но распределения нет — важно лишь, где ты жил, прежде чем появиться в школе. Я мог быть в доме «Запада», но мое положение…
– Мальчика-который-выжил? — перебил Малфой.
– Вы помешались на этом прозвище! — чуть более сердито, чем следовало, оборвал Гарри и пояснил: — Я не шутил, когда говорил, что моя слава там не катит. Меня не стали распределять из-за моего статуса замужнего человека.
– Когда успел? С кем? — последовал новый ряд вопросов.
– Давно. С вашим бывшим деканом, — коротко ответил Гарри, вызвав дружное: «Вау!» и завистливые взгляды от большинства сидевших рядом слизеринцев.
– Желаю всем трем чемпионам победы! — подвел итог Дамблдор, убирая потухший кубок и ставя этим точку не только в затянувшемся ужине, но и в разговоре за слизеринским столом, о котором даже не подозревал.
Гарри первым встал и присоединился к делегации Дурмстранга, которая отправлялась ночевать на корабль. Его радовало, что они собирались жить особняком от учеников Хогвартса и, главное, от его директора.


Глава 36. Первый тур


Несмотря на то, что делегации иностранных школ жили отдельно, на занятия они ходили с факультетами Хогвартса. Гарри, Виктор, Юрий, Флер и еще пара девушек из Шамбатона были приписаны к Слизерину. Для Поттера это не имело особого значения, так как он, в бытность учеником Хогвартса, мало общался со старшими ребятами, и из всех семикурсников теперь узнал лишь Монтегю и Пьюси.
По сравнению с Дурмстрангом, здесь все преподавалось на более легком уровне. Но так как Гарри привык к самостоятельному обучению и помощи Северуса, то и это его не волновало. Весьма колоритной личностью оказался новый преподаватель ЗОТС Аластор Грюм. Он расхаживал по кабинету, клацая протезом и сверкая искусственным глазом, который, по слухам, видел человека под мантией-невидимкой и чарами иллюзии.
На первом уроке бывший аврор и чуть свихнувшийся на бдительности маг заявил, что больше всего ненавидит Пожирателей смерти, которые сумели откреститься от своего темного прошлого. При этом он с ненавистью поглядел на некоторых слизеринцев, на представителей Дурмстранга и почему-то задержал взгляд на Гарри. «Я-то чем ему не угодил?» — удивился парень, но не показал вида, что заметил необычное отношение к себе.
– В связи с возросшей опасностью Дамблдор позволил мне познакомить вас с Непростительными проклятиями. Надеюсь, никому из выпускников не надо говорить, что включает в себя это понятие. Я позволю себе показать вам воздействие их на мага, разумеется, кроме смертельного, так как от него нет спасения. Мы можем созерцать исключение из правил.
При последних словах его узловатый палец указал на Поттера, а во взгляде снова вспыхнула неприкрытая ненависть. «Может, это одержимый обвиняет меня в том, что Волдеморт до сих пор не отдал концы?» — предположил Гарри и чуть успокоился.
Стиль преподавания Грюма был довольно близок к тому, который практиковали профессора Дурмстранга: сухое объяснение материала, максимум практики. Как и обещал, он накладывал на учеников подчиняющее и пыточное проклятия, добиваясь сопротивления им от своих жертв. Так как Империо на Гарри не действовало, то Грюм, раз за разом, применял к нему Круцио и с видом сумасшедшего ученого смотрел, как он корчится на полу, закусывая губы в кровь, чтобы не издать даже стона.
Поттер невольно вспомнил «золотые дни» наставничества Волдеморта и его любовь к этому непростительному. Возможно, именно это сравнение и ненависть, не покидающая глаз педагога, когда он смотрел на него, навела Гарри на мысль, что Грюм не тот человек, за которого выдает себя. Правда, Северус утверждал, что бывший аврор всегда отличался заскоками и неадекватным поведением.
К счастью, Грюм не стал зацикливаться на этой теме и, получив более-менее удовлетворяющие его результаты сопротивления проклятиям от учеников, перешел к другим. Это позволило Гарри вспомнить о необходимости уничтожения крестража, привезенного из Дурмстранга от Каркарова. Для этого надо было остаться в замке после отбоя или пробраться в него по тайным ходам под покровом ночи.
И тут перед Гарри встала дилемма: что сказать Северусу и говорить ли вообще? Да, летом они были друг с другом откровенны, и он поведал мужу почти все свои секреты. Но станет ли взрослый мужчина участвовать в авантюре, придуманной подростком? А если согласится, то не возьмет ли все под свой жесткий контроль? Да и Шаоссо… Как древний змей отнесется к присутствию постороннего мага? Сумеет ли сдержать смертельный взгляд?

***

Задаваясь подобными вопросами, Поттер не заметил, что прошло полтора месяца, и настал день первого тура. По такому случаю, зрители расселись на трибунах квиддичного поля, а чемпионы собрались в палатке, где им раскрыли суть предстоящего соревнования:
– Вам ожидает гонка на гиппогрифах. Это, на первый взгляд, довольно простое задание усложнено тем, что они не объезжены, время прохождения дистанции ограничено, и необходимо пролететь сквозь максимальное число горящих колец, которые будут всплывать непредсказуемо.
Предоставленные животные были молодыми задиристыми самцами и, собравшись в одном вольере бок обок, могли устроить поединок между собой. Поэтому участники стартовали по очереди. Гарри был вторым, но ему не позволили наблюдать за тем, как проходит дистанцию Седрик Диггори.
Сидя вместе с Флер в палатке, он довольствовался лишь раздававшимися возгласами и аплодисментами зрителей. Доносились до них и слова комментатора, коим был представитель от министерства Людо Бэгман. Но все эти «неплохо», «берегите крылья», «смотрите, слева» не могли дать представление, что происходит снаружи. Результат тоже остался для не выступивших Чемпионов загадкой.
Наконец, Бэгман вызвал Поттера, которого за порогом палатки ожидал взволнованный гиппогриф. На его мощной шее красовался тонкий ошейник, к которому крепилась цепь, удерживающая на месте. При виде юного мага существо забило крыльями, щелкнуло клювом и встало на дыбы. Гарри замер, вспоминая все, что читал об этих магических животных:

«Гиппогриф — гордое и высокомерное создание, требующее уважения. Очень важно приближаться к нему, не выказывая страха и раболепия. Маг, желающий подчинить себе его, должен церемониально поклониться, сделать комплимент и после ответного кивка пригладить перья на голове и шее.
Если гиппогриф мирно фыркнет и коснется вас клювом, вы можете смело сесть верхом чуть впереди места крепления крыльев. Не бейте его ногами и тем более какими-либо предметами, не тяните на себя ошейник. Во время полета необходимо говорить животному, какой он умный, какие у него мощные крылья, как замечательно он летает и тому подобные комплименты».

Проговорив это про себя, Поттер собрался с духом, низко поклонился и, не спуская взгляда с гиппорифа, двинулся в его сторону. Животное перестало бить копытами и крыльями и заинтересованно уставилось на него своими карими глазами.
– Ты великолепен, — искренне сказал Гарри. — Я никогда раньше не встречал подобных созданий.
Поколебавшись, гиппогриф склонил голову. Обрадованный легкой капитуляцией, Гарри распрямился и дотронулся до его перьев. Они оказались одновременно упругими и нежными. Проводить по ним рукой было очень приятно, о чем он и сообщил строптивому созданию.
– Мне так не терпится почувствовать тебя под собой, разделить восторг полета, — продолжал льстить животному Гарри, гладя его по изогнутой шее.
Мощный клюв осторожно коснулся его груди и скользнул по ней своей изогнутой частью.
– Ты же покатаешь меня? — с надеждой спросил Поттер и, незаметно отцепив привязь, взялся за ошейник. Затем перекинул ногу.
Гиппрогриф толкнул его лбом под зад, помогая усесться. Едва ноги подростка сомкнулись на его боках, он единым взмахом взлетел. Это было непередаваемо! Свист ветра, шум крыльев и ощущение полной безопасности, потому что под тобой не холодное и твердое древко метлы, а теплое тело мощного животного.
– Неописуемо! — воскликнул в восторге Гарри и чуть сильней сжал ноги и потянул за ошейник, заставляя гиппогрифа лететь в нужном направлении.

***

Они помчались к противоположному краю квиддичного поля, который, казалось, стал недосягаемым. Едва Гарри приноровился к полету, как в воздухе вспыхнул горящий обруч. Испуганный гиппогриф шарахнулся в сторону и чуть не задел крылом стойку кольца для забрасывания квоффола. «Неудачное начало», — расстроился Поттер, но постарался сделать свой голос мягким и чуть требовательным и обратился к взволнованному животному:
– Что же ты? Ты такой смелый. Неужели спасуешь перед каким-то горящим колечком?
Этой немудреной речью он рассчитывал достучаться до гордости гиппогрифа и преуспел. Существо наклонило голову и ринулось к преграде. Чисто пройдя сквозь нее, гиппогриф начал выглядывать следующую и повторил трюк.
– До чего же ты ловкий, — польстил ему Гарри и, увидев еще одно огненное кольцо, с надеждой поинтересовался: — Ты же не пропустишь ни одной такой штуки, правда?
Дальше последовала бешеная гонка за возникающими кольцами, во время которой гиппогриф изящно разворачивался, снижался, поднимался, тормозил и ускорял свой полет ради того, чтобы, не дай Мерлин, не пропустить преграду.
– Время вышло! — едва они подлетели к трибунам, раздался голос Бэгмана.
– Спасибо! — поблагодарил Гарри гиппогрифа, заставляя его приземлиться, затем слез, прижал голову животного к груди и, поцеловав в клюв, еще раз повторил: — Спасибо. Ты был великолепен!
Они обменялись поклонами. Гарри привязал животное.
– Поздравляю, мистер Поттер! — сказал Бэгман, улыбаясь. — У вас потрясающий результат! Ни песчинки просроченного времени и лишь пара пропущенных колец. Вы имеете все шансы занять первое место в этом туре.
– Благодарю вас, — откликнулся Гарри и покинул поле, чтобы тут же попасть в объятья Северуса, который произнес:
– Ты был неподражаем!
– Чувствую себя гиппогрифом, — фыркнул парень, отвечая на ласку. — Обожаю комплименты!
– Иногда ты мне его напоминаешь, — признался Снейп. — Гордый, строптивый и себе на уме.
– Я тебе тоже люблю, — шутливо парировал Гарри и испугался своих слов.
Они звучали то ли издевкой, то ли слишком откровенным высказыванием.
– Я же говорю, гиппогриф, — выдохнул сбитый с толку Северус и снова поцеловал его.
Гарри расслабился в его руках, обрадовавшись, что мужчина так правильно отреагировал на его фразу — тоже сразу не определишь, поверил или нет.


Глава 37. Предел доверия


Комментарий: аффтар ударился во флафф. Простите, не удержалась. Но даже из самых сдержанных людей иногда лезет нежность — поверьте на слово.

----------------------------------------------------------------------------------

После вылетевших из его рта слов, Гарри решил обязательно взять Северуса с собой в Тайную комнату. На такое предложение мужчина отозвался умопомрачительным сексом, дав понять, что оно ему нравится. И то, кто откажется посетить библиотеку Слизерина, полную редких фолиантов по различным разделам магии?
Не желая откладывать дело в долгий ящик, пара под покровом ночи покинула корабль Дурмстранга. Следуя потайными ходами, которые когда-то показал Гарри Волдеморт, они без препятствий добрались до туалета Плаксы Миртл. Девочка-привидение попыталась возмутиться, но Северус заклинанием отправил ее погулять на дно озера.
Повесив охранные и маскирующие чары на раковину, пара спустилась вниз и вскоре оказалась в зале со статуей Слизерина. Дальше они разошлись: мужчина отправился в библиотеку, а парень — в логово Шаоссо.
– Здравствуй, хозяин. Тебя давно не было, — поприветствовал его василиск.
– Я странствовал, — коротко ответил Гарри, поднося ему обездвиженных крыс и зайцев. — А ты как?
– Глупый вопрос. Не находишь? — ехидно откликнулся древний змей. — Если это попытка завязать светскую беседу, то она провалилась.
– Не могу же я в лоб вываливать свои проблемы.
– Ко мне не приходят просто так. Ты знаешь.
Гарри посмотрел на свое персональное чудовище и понял, что соскучился по нему, но сказать такое василиску посчитал неуместным — засмеет, пожалуй. Поэтому положил перед ним принесенный медальон Слизерина и пояснил:
– Это крестаж Волдеморта.
– Уйди ненадолго, — велел Шаоссо.
Поттер послушно покинул его логово. Раздался невыносимый скрежет, затем дикий человеческий крик и шелест змеиного голоса:
– Можешь вернуться.
Медальон лежал на полу, покореженный и обгоревший. Чешуя василиска несколько поблекла, и он восстанавливал свои силы, уничтожая принесенных животных. Поморщившись от не слишком аппетитного зрелища, Гарри поблагодарил его и задал вопрос:
– Ты можешь контролировать свой смертельный взгляд?
– Разумеется. Вот так, — ответил Шаоссо и опустил свои прозрачные веки на фасеточные глаза.
– Не поднимай их. Я хочу познакомить тебя с моим мужем, — предупредил Гарри, выбегая.
Когда он сообщил Северусу, что хочет познакомить его с василиском, тот побледнел, но безропотно подал руку и вошел к Шаоссо, не жмурясь. Только внутри Гарри понял, что ничего не пояснил мужу, и был потрясен его полным доверием.
– Спасибо, — выдохнул он в губы мужчины, сминая их страстным поцелуем.
– За что? — удивился Северус.
– Ты не знал, что Шаоссо не причинит тебе вреда, но доверился мне.
– Я подумал, что тебе незачем убивать меня таким экстравагантным способом.
Они оба смутились от сказанных слов и, чтобы скрыть неловкость, повернулись к василиску, вид которого явно говорил о заинтересованности происходящим.
– Достойная пара, — оценил Шаоссо, приближая свою огромную голову вплотную к мужчине: — Ты не боишься меня и владеешь языком змей, как мой хозяин.
– Правда? — удивился Северус, дотрагиваясь до его надбровных дуг, и не понимая, что говорит не по-английски. — Никогда не замечал.
– Просто тебе не приходило в голову беседовать со змеями, — усмехнулся Гарри. — Не представляешь, насколько сексуально звучит твоя речь на их языке.
– Воспользуюсь, — пообещал муж, глядя на него со значением, и снова обратил свое внимание на василиска: — Не думал, что мне придется разговаривать с таким уникальным созданием, как вы.
– Надеюсь, это не последняя встреча. И если бы я мог все время бодрствовать, то часто бы беседовал с тобой, — вернул любезность Шаоссо.
– Б*ь, рандеву при дворе короля Артура, — не выдержал Гарри. — Вы оба так высокопарны!
– Зато твою речь, юноша, следовало бы исправить, — назидательно сказал василиск и попросил, а может, велел зельевару: — Воспитывай его, Северус! Твоему мальчику по статусу положено быть идеально образованным. Он великий маг.
Снейп кивнул, боясь, что если ответит словами, то его высмеет муж, а совсем не реагировать ему показалось невежливым, и вздохнул с облегчением, когда древний змей уснул, а они покинули его логово, переместившись в спальню Основателя.

***

Находясь под впечатлением выказанного ему доверия, Гарри захотел одарить Северуса своей любовью, пусть пока что плотской. Не позволяя касаться себя, он медленно освободил его от одежды, целуя каждый участок оголяющейся кожи. Затем быстро избавился от своих покровов, толкнул мужчину на кровать и, когда тот попытался перехватить инициативу, попросил:
– Позволь доставить тебе удовольствие.
Северус со стоном откинулся на подушку, впервые отдаваясь во власть подростку. Гарри заскользил губами по его телу, выискивая точки наслаждения. Нечто подобное он проделывал лишь в далеком детстве, когда исполнял прихоти Авеля. Тогда ему было тоже интересно смотреть, как преображается лицо партнера, как он реагирует на ту или иную стимуляцию. Но теперь под ним находился взрослый мужчина, и это было нечто особенное.
Вобрать горошинку соска, слыша сбившееся дыхание, погладить внутреннюю сторону бедер, подуть в пупок — Мерлин, это как своеобразный танец или игра на неведомом инструменте. Гарри добрался в своих ласках до лобковых волос Северуса и с удивлением увидел, что муж раздвинул ноги. «Интересно, до какого предела он пустит меня?» — мелькнула в его голове азартная мысль, отдающая все той же темой доверия, которая периодически, пусть и не высказанной вслух, всплывала между супругами.
Губы Поттера обхватили горячий напряженный пенис мужчины и заскользили по нему, исследуя, изучая по-новому, неторопливо и чувственно. Язык прошелся вдоль вздувшейся вены, обвел сочащуюся головку, лизнул по щели.
Северус резко подкинул бедра, и его рука вцепилась в волосы парня. «Отстранит или нет?» — задался Гарри вопросом и стал вылизывать член, спускаясь к мошонке. Рука мужа надавила на затылок, давая понять, чтобы он не останавливался. Парень заработал ртом, затем присоединил к нему руку, нежно разминая потяжелевшие яички. Но ему все еще было мало капитуляции.
Он подсунул под зад Северуса подушку и удвоил старания. Когда ноги мужчины раскинулись еще шире, Гарри взялся руками за его ягодицы и прочертил языком дорожку от основания члена до ануса, затем скользнул внутрь.
– Не стоит, — простонал Северус, не делая попыток отстраниться.
– Мне хочется, — сообщил ему Гарри и снова коснулся языком сморщенного отверстия.
Он начал производить им точечные удары, заставляя мускулы расслабиться и пустить хотя бы кончик. Когда это получилось, Гарри скользнул пальцем внутрь, лаская горячие стенки входа. Где-то сверху раздался тяжелый вздох, и бедра двинулись навстречу вторжению.
– Северус, — выдохнул Гарри прямо в анус и повторил: — Северус.
Мерлин, как ему нравилось имя мужа: холодное и такое мягкое, как и он сам. Еще больше Гарри притягивали сейчас его податливость и открытость. Это ли не полное доверие, которого он добивался? Он добавил второй палец, нашел простату и начал ее массировать.
– Гарри, — раздался хриплый голос, полный желания и страсти.
Парень прекрасно понял, что мужчина разрешает пройти этим путем до конца. Но впервые с начала их отношений, ему показалось это ненужным и даже лишним. Гарри вдруг осознал, что всегда верховодил в их отношениях — так было в детстве и так будет, когда он вырастет, и неважно, кто кому при этом вставляет. Поэтому он еще раз вылизал всю промежность мужчины, а затем опустился своим задом на налитый до предела орган партнера.
– Невозможный мальчишка, — прокомментировал Северус, вытирая выступившие на его щеках слезы от резкого вторжения. — Ты же не подготовлен и даже не смазан.
– Я всегда готов принимать тебя, — сообщил ему Гарри, склоняясь для поцелуя, почувствовал, как в анусе стало скользко от смазки, и добавил: — Мне нравится принадлежать тебе, Северус.
– Опять ночь дамских романов? — поглаживая его спину, плечи и ягодицы, насмешливо поинтересовался муж. — Мне тоже стоит отрепетировать какую-нибудь сладкую фразу?
– Я обойдусь без нее, если ты соизволишь двигаться, — чуть помедлив, словно обдумывая предложение, откликнулся Поттер.
В следующее мгновение он оказался лежащим на спине. Умелый рот Северуса покрывал его тело умопомрачительными поцелуями, а член мужчины двигался внутри него, задевая простату.
– Гарри, мой Гарри, — простонал Снейп на пике наслаждения.
– Только твой, Северус, — подтвердил парень, притягивая его бедра к себе, чтобы муж смог как можно глубже проникнуть внутрь.
И на этот раз ни один из партнеров не вспомнил, что их слова отдают романтикой и сентиментальной чепухой, так как они сами просились с языка.

***

Просыпаться с кем-то в объятиях для обоих было новым опытом, а уж обмениваться нежными поцелуями — тем более. Поэтому они быстро ретировались из постели, вымылись по очереди под душем и закутались в одежду, словно это была броня, способная остановить чужой сарказм и запоздалое раскаяние. В спальне повисла неловкость, поэтому пара перебралась в библиотеку и дружно уткнулась в книги.
– Если бы я предполагал, что мы тут поселимся, то захватил бы больше еды, — сказал Северус через час неуютного молчания, доставая из кармана небольшой сверток и увеличивая его в размерах.
На столе появились бутерброды и какао. Подогрев их магией, пара поела, но это не вернуло легкость их общению. Они снова уткнулись в книги, мало понимая из прочитанного.
– Как думаешь, мы сумеем выбраться отсюда посреди дня? — не выдержал Гарри еще через пару часов такого напряженного времяпрепровождения.
– Не знаю, — односложно ответил муж, рождая в его душе ярость.
Через минуту парень уже нависал над ним, сердито сверкая глазами, и вопрошал:
– Что не так?
Хотя Северус прекрасно понял, что его взбесило, но выгнул брови в деланном изумлении.
– Мы словно танцуем над пропастью! — выкрикнул Гарри и повторил: — Что не так?
Северус некоторое время колебался, затем заставил его сесть к себе на колени, прижал к груди и выдохнул в его растрепанную макушку:
– Мы просто боимся предательства. Оба.
Плечи мальчика поникли, и он попытался вскочить. Мужчина удержал его силой и тихо произнес:
– Не стоит.
Черные глаза поймали зеленые в плен, и губы слились в поцелуе. Когда воздух кончился, Гарри сказал в ключицу мужа:
– Я попробую.
– Вот и умница, — улыбнулся Северус уголками губ, поцеловал его в макушку и разомкнул руки, позволяя подняться.
«Мерлин, почему так сложно?» — мелькнула одинаковая мысль, но ответа пока не нашлось. Пару мгновений оба ждали, что последует дальше. Затем Гарри кинулся в атаку, целуя и раздевая мужа. Северус перехватил инициативу, и вскоре мальчик в его руках снова был податливой игрушкой, с которой можно было делать все, что захочешь.
«Гарри, мой Гарри, — мысленно обратился к нему мужчина. — Что значит твое поведение: полная капитуляция или просто уступка, доверие или расчет, что так проще меня подчинить?» От таких рассуждений секс отдавал горечью, но был, как всегда, великолепен. Так хотелось опять шептать глупости, говорить о любви, но Северус стиснул зубы. Ему хватило неловкого пробуждения, он не будет это повторять!
Оргазма они достигли одновременно и еще долго ласкали друг друга, затем впервые приняли совместный душ и оделись. На этот раз было гораздо легче, но пара поспешила покинуть место, принесшее им неловкость. Наверху отгорал следующий день, но никто не поинтересовался у них, где они пропадали, то ли не заметив отсутствия, то ли не найдя смелости на подобные вопросы.
Ночью пара спала, а утром включилась в обычный распорядок школы, всеми силами стараясь доказать друг другу и самим себе, что ничего не случилось. Через несколько дней Северус и Гарри пришли в норму и перестали украдкой поглядывать на реакцию другого. Плотина недоверия была прорвана, и им оставалось научиться вести себя в новых обстоятельствах. А это требовало времени.

@темы: снарри, слеш/яой