Жизнь - сквозь камешки вода
В честь Нового года выкладываю прошлогодний фик Вирент.
Название: Тринадцать дней и ночей Йоля
Автор: Вирент
Пейринг: СС/ГГ
Рейтинг: PG-13
Жанр: роман/POV Гермионы
Тип: гет
Дисклаймер: Герои принадлежат Д.К. Роулинг
Саммари: Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
Комментарии: Пост-Хогвартс. Учитываются все 7 книг, кроме эпилога. Небольшое AU 6 книги. ООС героев. Местами флафф.
Написано на конкурс «Магические традиции» на ТТП, 2014 г.
Размер: мини
Статус: закончен.
______________________________________________________________
Не могу поверить, что за все годы, которые я провела в магическом мире, я так и не поняла самое главное – не волшебники управляют этим миром, а магия. Чистая, безликая субстанция, пронизывающая все и всех, сочащаяся из любых щелей, старающаяся заполнить собой пустоту равнодушного пространства. Магия никогда никого не разделяет. Расслоение по чистоте крови придумали люди. А ей неважно, кто перед ней – чистокровный аристократ, впитывающий традиции с молоком матери, или маглорожденный волшебник, не знающий и половины того древнего наследия, которое было возложено на него вместе с чарами. Она всех одинаково карает и милует.
читать дальшеКак бы ни казался мне несправедливым приговор, винить я могу только себя. Ругать руководство магического мира, которое, принимая и давая право учиться, не утруждает себя обязанностью предоставить необходимое знание своих традиций несведущим, бесполезно. В этом, погрязшем в собственных проблемах, перемешанном, словно слоеный пирог, обществе половина сама не знает традиций и, принимая какие-то условности, как догмы, не удосуживается задуматься, откуда и почему они пошли.
Их невежество не оправдывает моих собственных ошибок и промахов. Я сама должна была учесть, что в мире волшебников магия – высший судья. Результат моей беспечности и наивности золотистым росчерком горит на моем запястье.
Когда знак только появился, я, не понимая его значения, сразу решила, что ничего хорошего он мне не принесет. Предчувствие не обмануло – на мне висел приговор магии. Не найдя тогда ничего в своих книгах, я долго думала, к кому обратиться. В конце концов, я остановилась на Малфое-младшем. Во-первых, он был чистокровным и должен был знать о магических знаках больше любого, а во-вторых, как и я, работал в Отделе Тайн, пусть и в другой структуре, и пересечься было несложно.
Показав руку, я выжидающе посмотрела на Малфоя. Он приподнял брови, усмехнулся и уставился на меня с интересом.
- Ну, что?.. – нетерпеливо поторопила я, уже жалея, что выбрала в советчики именно его.
- Грейнджер, ты меня поражаешь, – наконец выговорил он, насмешливо растягивая слова. – Ты же вроде замуж собиралась, помолвлена была… А свадьба-то и не состоялась. В очередной раз. Третий, если не ошибаюсь?
Я задохнулась от возмущения. Я жду от него ответа, а он решил влезть в мою личную жизнь! Все же напрасно я обратилась к нему. Малфой навсегда останется самим собой. Я уже дернулась, чтобы уйти, не желая выслушивать ехидные комментарии о том, что его в принципе не касается, но он, видимо почувствовав мое настроение, быстро и скучающе добавил:
- Мне совершенно нет дела до тебя и твоих незадачливых женихов. Но ты спросила, что за знак на твоей руке. Мне казалось, что и ответ получить ты тоже хочешь.
- Хочу. Только как мой вопрос связан с моей личной жизнью?
- Неужели тебе обязательно всех перебивать? – поморщился Малфой. – Неудивительно, что ты до сих пор одна. Знак на твоей руке оставила магия после того, как тобой была разорвана магическая помолвка в третий раз. Она не любит, когда без конца рвут связь, возникающую между женихом и невестой. Прежде чем заключать магическую помолвку, тебе следовало лучше узнать, чем грозит разрыв, и несколько раз подумать, стоит ли торопиться.
Меньше всего я ожидала услышать подобное, но это было не похоже на ложь. Поэтому я почти беспомощно, с дикой надеждой на совет спросила:
- И что теперь?
- На тебе висит приговор магии. И когда след на твоей руке увеличится и завершит круг, на тебя ляжет проклятие, которое ты уже не сможешь снять, – ехидно, с явным удовольствием просветил меня Малфой и, предотвращая очередные вопросы, добавил: – Советую прочитать пару занятных книг. Вряд ли ты найдешь их на полках магазинов, но в библиотеках старых чистокровных семей… они должны отыскаться. – И, пока я не продолжила его пытать, он развернулся и скрылся за поворотом коридора.
Да, Малфой всегда остается Малфоем. Вот, зараза! Нет бы, посоветовать пару авторов или вообще дать книги из собственной библиотеки. Но, перестав быть врагами, мы не превратились в друзей. И уж если ругать кого, так не Малфоя за бессердечность – будто я о ней не знала, а себя – за беспечность. Надо было дольше думать, стоит ли совершать такой важный шаг, как магическая помолвка, а не ошибаться целых три раза!
Но могла ли я знать заранее, что так выйдет? Успешно устроив свою карьеру, мне не удалось наладить личную жизнь. Всякий раз, готовясь к свадьбе, я думала – это навсегда, и раз за разом наступала на одни и те же грабли, действуя крайне опрометчиво.
После войны, словно бросая вызов смерти, мы с Роном заключили помолвку, собираясь пожениться сразу, как закончится последний, пропущенный нами курс Хогвартса. О чем я тогда думала?.. Не знаю. Мне искренне верилось, что я люблю его. Но, как показали следующие месяцы, наши отношения были лишь отголоском безумия военного времени.
Война, со всей ее непредсказуемостью, – прекрасная сваха. Соединяя сердца танцующих со смертью, она словно стремится насладиться их отчаянием и надеждой, разделенным на двоих страхом и одиночеством. Но проигрывая партию жизни, она, как ревнивая мать свое чадо, уносит с собой мрачное очарование романтики перед лицом смерти, и чудо, если оно окажется не единственной ниточкой между двумя победителями.
В мирное время, ярко контрастирующее с прошлым, стало очевидно одно – мы с Роном слишком разные. И возможно, куда больше, чем раньше. Пришло время готовиться к свадьбе, а я могла думать только: «Что я делаю?» Тогда я впервые разорвала помолвку, не вынеся мысли о том, что, возможно, совершаю самую большую ошибку.
После несостоявшейся свадьбы я приняла предложение Кингсли, ставшего после войны Министром магии, и устроилась работать в Отдел Тайн. Это была неслыханная честь для меня, и я с головой окунулась в работу.
Спустя два года судьба свела меня с Виктором Крамом, который прилетел в Британию на Чемпионат по квиддичу. Он сам нашел меня, пригласил на матч, позже на свидание, и я не видела повода для отказа. Виктор – моя первая детская влюбленность – всколыхнул во мне прежнее чувство, только теперь оно было более взрослым, более сильным и зрелым. И так же, как и с работой, я, не раздумывая, бросилась в омут новых отношений.
Была ли это любовь или просто симпатия, чьей опорой стало воспоминание о том внимании, которое оказал мне Виктор на четвертом курсе, а может, та трогательная нежность, предназначавшаяся только мне, я не могу сказать точно. Но после года, проведенного вместе, я приняла предложение руки и сердца.
Однако, заключив помолвку и во всю готовясь к свадьбе, Виктор стал часто говорить о будущей совместной жизни. Не спрашивая моего мнения, он сообщил, будто это было само собой разумеющимся, что, поженившись, мы переедем в Болгарию, а на вопрос о моей работе лишь пожал плечами, сказав, что мне уже пора увольняться. Мне не понравилось это заявление, но, тем не менее, я, возможно, была бы готова и на такой шаг, несмотря на то, что это означало поиск новой работы в другой стране. Но когда я озвучила ему эту мысль, Виктор посмотрел на меня удивленно и уверенно заявил:
- А зачем тебе работать?.. Ты будешь сидеть дома, вести хозяйство, а потом воспитывать наших детей. У меня хватит средств, чтобы обеспечить нашу семью. Так что это не обсуждается.
Сколько бы я не пыталась найти компромисс, Виктор не желал меня слушать. И, испугавшись подобной перспективы, я отказала ему, забрав свое слово.
Расставание далось мне сложнее, чем первое. Но я справилась с этим так же, как и в прошлый раз – проводя почти все свое время на работе, задерживаясь допоздна и даже порой оставаясь на выходные и праздники. И, в конце концов, не заметила, как грусть растворилась во мне, напоминая о себе лишь горьким послевкусием.
Прошло три года после вторых неудачных отношений, и я больше не вспоминала о них. А вскоре к нам в отдел из другой страны перевелся новый сотрудник, Роберто Кавальери – черноволосый и кареглазый, душа компании, быстро очаровавший меня. Как он красиво ухаживал – дарил цветы, говорил комплементы, каких я никогда раньше не слышала в свой адрес, предугадывал любое мое желание. И при этом был изумительным собеседником – умным, обаятельным, интересным. Роберто с утонченностью и страстью истинного итальянца плел свою паутину, как паук, заманивающий жертву, и я не устояла, с радостью поддавшись его чарам, словно наивная девочка.
Когда он предложил мне выйти за него, сделав поистине волшебное предложение, я согласилась, уверенная, что на этот раз нашла человека, с которым проживу всю свою жизнь. Непростительная слабость стала роковой ошибкой, стоившей мне очень дорого.
До свадьбы оставался ровно месяц, когда я застала Роберто с другой женщиной. К боли от предательства близкого человека примешивалась обида, разъедающая душу медленнодействующим ядом горечи. Хуже всего, он не пытался оправдываться, наоборот, выдал фразу, заставившую меня застыть не то от ярости, не то от потрясения:
- Солнышко, что ты так переживаешь?.. Подумаешь, развлекся на стороне. Я же все равно люблю только тебя. Сколько бы их ни было, я всегда буду возвращаться к тебе.
- Не стоит возвращаться. Я такого не приемлю. Отныне мы чужие люди, – выдавила я, пытаясь сдержать переполнявшие меня эмоции.
Разорвав помолвку, я старалась как можно реже пересекаться с бывшим женихом, избегая его по мере возможности.
Честно говоря, было так больно и неприятно, словно мне плюнули в душу, растоптали все мечты, которые я успела построить. И я больше не уверена, что хочу повторения. Видимо, мне не суждено обрести семейное счастье. После появления метки и разговора с Малфоем я только утвердилась в этом.
Горечь одиночества, если подумать, куда предпочтительнее горечи любви. Когда рядом никого нет, то и разочаровываться не в ком. А я устала развенчивать свои мечты о счастье – наносимые каждый раз раны не заживают, горящими шрамами опустошая сердце и душу. И даже если все три романа были лишь эхом настоящей любви, обида и печаль не становятся от этого меньше.
Однако у меня не было времени долго рефлектировать. Стоило задуматься о более важных делах – чем мне грозит приговор магии и как его можно снять? После недолгого раздумья, где искать ответы, я отправилась на площадь Гриммо, 12. В библиотеке старинного чистокровного рода Блэк наверняка есть необходимые мне сведения, а Гарри, который теперь жил в особняке, не откажет мне в помощи.
Как я и думала, мой друг, даже не спросив, что я собираюсь искать, дал мне доступ. Окинув обширнейшую подборку книг, занимавшую огромную комнату со стеллажами до потолка, я, грешным делом, едва не опустила руки. К тому времени, как я найду хоть что-то, может стать слишком поздно. Но минутная слабость прошла столь же быстро, как и появилась, и я зарылась в фолианты. Зная, что со мной, я примерно понимала, в каком разделе смотреть.
Лишь через три дня плотных поисков, я нашла то, что нужно. Согласно тексту, приговор магии налагается на волшебника в нескольких случаях, и выявить причину можно лишь по знаку, проявляющемуся на коже. Вот почему Малфой сразу определил, что на мне висит проклятие, связанное с разрывом помолвок. Прогнозы были неутешительными: если в ближайший месяц я не избавлюсь от него, на меня ляжет «венец безбрачия». Но это не самое страшное. Я стану сквибом.
Единственный способ снять проклятие – заключить магический брак до того, как знак соединится двумя концами. Но это не означает, что я могу выскочить замуж за кого угодно. Супруг должен подходить мне магически, и если я ошибусь и на этот раз, то проклятье вступит в силу незамедлительно, затронув и моего нареченного.
Но как определить, подходит ли мне партнер, если искать нового нет ни сил, ни желания?
Никогда раньше я не бросалась в омут с головой сгоряча. Сколько бы ошибок я не наделала, они не случались в одночасье. После расставания и с Роном, и с Виктором у меня было время забыть, залечить раны и просто разобраться в своих чувствах, расставить их по полочкам. А сейчас?.. Все произошло так быстро. Еще не отболело, не позабылось в ворохе дней и месяцев, которых у меня просто не было. А с предупреждением, что пострадаю не только я, но и избранник, не виновный в моих прошлых промахах… Ничего себе способ снять проклятие – проще написать сразу, что и пробовать бессмысленно!
Поборов очередной приступ отчаянья и ярости, я вновь зарылась в библиотеку Блэков, изучая все относящееся к магическому браку. И еще через пару дней отыскала Обряд соединения судеб.
С незапамятных времен в магическом мире юноши и девушки, кому по возрасту пришел срок выбирать себе жениха или невесту, отдавали это на откуп магии. Накануне Йоля они проводили найденный мной обряд, который каким-то волшебным способом сообщал имя подходящего человека. Даже если кандидат не знал до этого названного, то такой брак всегда приводил к созданию крепкой и любящей друг друга пары.
Однако из-за нарастающих междоусобных войн и передела власти в магическом мире традиция претерпела сильные изменения, а исконный обряд, некогда составляющий саму ее суть, предан забвению. В новом ритуале выбор супруга делался из заранее отобранных кандидатов, что позволяло быть уверенными, что магия не соединит заклятых врагов и политических противников. Но, несмотря на то, что измененный обряд, как и первый, подбирал пары по взаимодействию магических аур и дополнению сил, он не давал абсолютной уверенности в результате, и поэтому даже чистокровные аристократы, соблюдающие древние обряды, не заключали магических помолвок. Они жили, регистрируя браки в министерстве, годами проверяя прочность и удачность союза, и только после этого прибегали к магии. Ведь разрыв магических союзов, сопровождаемый сквибством, был для них подобен смерти.
Ситуация, в которую попала я, не допускала полутонов. Если я хотела избавиться от клейма проклятой, мне необходим был именно древний обряд. И я не могла не воспользоваться единственно возможным шансом. Потерять магию – равносильно ампутации. Я уже настолько пропитана волшебством, что не выдержу жизни без него – фантомные боли сведут меня с ума. И едва ли я смогу хоть в чем-то найти утешение. Чем бы я занялась в обычном мире, не имея даже документов об окончании старшей магловской школы? Не говоря уже о «венце безбрачия», который никуда не исчезнет вместе с магической силой. Как бы мне не было больно и обидно после последнего разрыва, я не хотела лишиться шанса на семейное счастье – не сейчас, так в будущем.
Прочитав о несложном обряде, я поняла, как мне повезло. До празднования Йоля оставались считанные дни.
Первая ночь из тринадцати, «нулевая», как ее называли, когда и проводился этот обряд, наступала буквально послезавтра. Меня, конечно, несколько пугало, что выпадет имя совершенно незнакомого мага. И, если честно, не только то, что поиски могли затянуться. Волшебный мир невелик. Найду. К тому же, у моего суженого вокруг пальца появится золотистый ободок, как и у меня, который в день свадьбы, превратится в магическое обручальное колечко, а значит, он тоже будет предупрежден. И если даже он окажется маглорожденным без корней, как и я, то просветить его, коли он не узнает раньше, не будет большой проблемой. А вот что дальше?.. Магия магией, но как строить отношения, начавшиеся со свадьбы?.. Но, похоже, это тот самый случай, когда проблемы решаются по мере их поступления.
Радовало и то, что для проведения обряда не нужно особых приготовлений. Всего-то как следует вымыться в травах, надеть на обнаженное тело новую холщовую рубаху, распустить волосы, прочитать несколько несложных катренов в полночь и ждать.
Начиная, я была готова к чему угодно, но только не к тому, чем все обернулось. Я надеялась, что, последовав древней позабытой традиции, смогу решить свои проблемы, но лишь добавила новые. И что, Мерлина ради, я теперь должна делать?.. Я ведь даже не предполагала, что такое возможно! Разве могла я хоть на секунду предположить, что прозвучит имя моего бывшего профессора зельеварения и ЗОТИ?.. Конечно же, нет.
Острая тоска и разочарование накрыли с головой, а в груди, подобно ядовитой змее, поднялось отчаяние. Видимо, я действительно проклята, раз магия, словно в насмешку, соединила мою судьбу с человеком, которого не было в живых уже много лет.
Обиднее всего, что будь Северус Снейп жив, я бы сочла, что мне, в очередной раз, повезло. Конечно, я никогда раньше не думала о нем в этом смысле. Он был моим учителем, и у меня просто не могло возникнуть подобной мысли, да и у него, в общем-то, тоже – я более чем уверена. Но я точно знаю, что мы смогли бы найти сотни точек соприкосновения, ведь на шестом курсе мне одной удалось увидеть за маской циничного и жестокого профессора неплохого человека и интересного собеседника.
После окончания Хогвартса я хотела поступить в университет магии, а для этого мне, помимо ТРИТОН, следовало написать исследовательскую работу по профильному предмету. Я решила уже на шестом курсе начать работу, но так как до конца не определилась с направлением, то взялась писать сразу в трех: Зельеварение, Нумерология и ЗОТИ. Если честно, первые два меня не беспокоили, а вот последний, преподавателем которого был профессор Снейп… Почему-то мне казалось тогда, что он откажет. Однако, к моему удивлению и безмерной радости, опасения не подтвердились.
Всякий раз, когда я приходила к нему по поводу работы, лишь сильнее убеждалась, что профессор Снейп – непревзойденный специалист в области темных искусств, и становилось удивительно, что он столько лет добивался этой должности, а получил ее только сейчас. И главное, он прекрасно умел рассказать и объяснить то, что было непонятно. Просто нужно было хотеть услышать. Да и, как мне казалось, ему самому было интереснее вести разговор с тем, кто действительно желал учиться. Наверное, профессор Снейп был бы прекрасным наставником, а вот преподавание в школе всем подряд явно раздражало его.
Неудивительно, что когда мне понадобился совет по зельям, я также решила обратиться к нему. Новый профессор зельеварения, Гораций Слизнорт, который курировал мою исследовательскую работу по этому предмету, был неплохим специалистом, но как учитель… Возможно, я придиралась, но некоторые моменты, интересовавшие меня, он так и не смог разъяснить мне в том объеме, в каком бы мне хотелось.
Я не стала ждать назначенного дня, не желая разбавлять ЗОТИ зельеварением, поэтому сразу же от профессора Слизнорта поспешила в кабинет профессора Снейпа. Он едва ли ждал гостей, и уж тем более, моего внезапного прихода, явно пребывающий до этого в каких-то своих невеселых мыслях. Без своей извечной мантии, в брюках и белой рубашке он выглядел гораздо моложе, а без бесстрастной маски на лице – понятней и проще. И что удивительнее, он не выставил меня за дверь!
Не скажу, что влюбилась в него в ту же минуту или начала думать о преподавателе, как о мужчине. Конечно же, нет. Но, определенно, я взглянула на профессора Снейпа совсем по другому, и мне стало с ним еще легче общаться. Оглядываясь назад, могу сказать, что не только мне были приятны наши встречи. Или это уже сегодняшняя фантазия под влиянием выпавшего имени?..
Впрочем, что толку думать о прошлом, оно неизменно. А будущее… О каком будущем вообще может идти речь, если один из потенциальных партнеров мертв?! Но, с другой стороны, суженного выбирала мне сама магия, и вероятность того, что она просто поиздевалась надо мной, была не просто ничтожно мала – попросту невозможна! А раз так, существует решение и, как бы ни казалось это нереальным, Северуса Снейпа можно вернуть в мир живых оттуда, где бы он ни был. Причем не фантомом, не зомби, а нормальным человеком, из плоти и крови. В конце концов, Гарри тоже умирал, пусть и ненадолго, а теперь здравствует.
Обнадеженная такими рассуждениями, я опять обратилась к библиотеке Блэков, но на этот раз я искала не старинные фолианты, а хроники или дневники самих хозяев особняка. Их оказалось много, описывающих различные темномагические обряды, семейные дрязги, финансовое положение и еще, Мерлин знает что, – я не вчитывалась, просматривая наискосок. У меня на поиски оставались лишь сутки, и, как бы мне не было любопытно, я не могла вникать во все.
Мне наверняка помогла магия – или удача, но в истории рода был похожий случай, описанный довольно подробно. Оказывается, магическое партнерство настолько сильно, что не позволяет погибшему уйти в потусторонний мир, если его половина – неважно, связанная или нет узами брака, – осталась в живых. Душа такого мага или какая-то другая неизвестная мне субстанция остается на пороге ждать либо вызова назад, либо соединения в посмертии.
К счастью, для возвращения к жизни Северуса Снейпа мне не надо было стать некромантом и приносить на алтарь невинную жертву. Все было проще и обыденней, хотя без свечей, рун и рисования круга собственной кровью не обошлось. И место для всего этого – специально оборудованное помещение – у меня было под рукой: все в том же особняке Блэков, не настроенное так, чтобы им могли пользоваться только кровные родственники.
Правда, было одно «но» – в дневнике описывался случай, когда к жизни вернулась невеста, с которой была заключена магическая помолвка, также приводился пример, когда призывали супруга. Оба умерших человека вышли из ритуального круга материальными не только визуально – словно не умирали.
У меня же была несколько иная ситуация. Снейп мне, по сути, никто. Он не явится реальным человеком – лишь призраком. И только от меня будет зависеть, останется ли он со мной в мире живых или вернется с окончанием дней Йоля за порог.
Задача казалась мне невыполнимой. Как можно заставить захотеть остаться человека, с которым у меня были самое большее уважительные отношения ученицы и преподавателя, причем остаться со мной, а не просто вернуться в мир живых? Заключить магический брак только для того, чтобы потом разойтись, делая вид, что между нами ничего нет, не только жестоко по отношению друг к другу, но и невозможно в той ситуации, в которой оказалась я, когда судьей выступает не мои решения, а сама магия.
Да, древний обряд соединил наши судьбы, да, мы магически подходим друг другу, но будет ли этого достаточно, чтобы Снейп воплотился в живого человека, сказать наверняка я не решусь. Магия, способная вернуть его, слишком древняя, на грани темной, она не сделает поблажки, если один из пары не поддержит другого. И если я, начав обряд, тем самым подтвержу свое желание и стану якорем для возвращаемой души, и этого будет достаточно, то в случае призываемого все гораздо сложнее. Он должен сам захотеть вернуться в мир живых, закрепив тем самым связь, что соединит нас с начала ритуала.
А если вспомнить то, что я слышала от Гарри?.. Снейп всю жизнь любил одну женщину – его мать, Лили Эванс. Зная об этом, могла ли я надеяться хоть на что-то? Однако, несмотря на это, я не решилась отказаться от ритуала. Это был мой единственный шанс стать счастливой и не потерять магию.
Да и потом, если есть хоть малейшая возможность вернуть Снейпа к жизни, того, кого я узнала за то время, которое провела в его кабинете на шестом курсе, талантливого мага и ценнейшего союзника в войне с Волдемортом, как выяснилось после финальной битвы, то разве могла я не воспользоваться ею? Он заслуживал этого больше многих. Если быть до конца откровенной с самой собой, то он был единственным, с кем мне было интересно общаться – пусть наши беседы и носили деловой характер. Когда в конце шестого курса Снейп убил директора Хогвартса, мне до конца не хотелось верить в его предательство, и, услышав от Гарри оправдывающие профессора факты, я приняла их как должное, порадовавшись, что тот на самом деле всегда был на стороне Дамблдора и Ордена.
Поэтому, хоть меня и терзали некоторые сомнения и неуверенность, я твердо решилась провести ритуал, а там – будь что будет. Даже если ничего не получится, я хотя бы точно буду знать, что сделала все, что могла, и сожаления об упущенном шансе не станут терзать меня в одинокой старости.
Разумеется, приняв решение, я не могла не поставить в известность Гарри. Он, конечно, мой друг и умеет не влезать с расспросами, если не хочешь. Но это был его дом, его ритуальная комната, и чтобы ей воспользоваться, мне необходимо разрешение хозяина. Кроме того, если у меня все получится, то скрыть от Гарри возвращение Снейпа не удастся. Да и не хотела я утаивать от лучшего друга правду.
Я вывалила на Гарри свои проблемы и затаила дыхание, ожидая его реакции. Он, конечно, давно перестал ненавидеть Снейпа, но все-таки мне было немаловажно его мнение.
- Ну, ты и влипла! – присвистнул Гарри, разглядывая сомнительное украшение на моем запястье. – Слава Мерлину, мы с Джинни пока не совершали магической помолвки. Мне, конечно, кажется, что мы – идеальная пара, но…
- Лучше скажи, как ты относишься, к тому, что я сделаю, – перебила я.
- У тебя есть альтернатива?
- Нет.
- Тогда не медли. Я, например, буду рад, если Снейп вернется. Он действительно заслуживает этого. А потом, как я понял, вы должны будете заключить брак, если все получится?
- Да, верно. Причем в ближайшее время – уже меньше месяца, – кивнула я и, поколебавшись, спросила: – Надеюсь, тебя это не смущает?
- Гермиона, главное, чтобы это не смущало тебя. А я-то что?.. Не мне с ним жить, слава Мерлину! – хихикнул он. – Если ты думаешь, что я отвернусь от тебя, то ошибаешься. И если тебе будет нужна моя поддержка в дальнейшем, я ее обещаю.
- Ну, не благословления же я прошу у тебя, – кисло пошутила я. – Спасибо.
- Все будет замечательно, – подбодрил меня Гарри, вечный оптимист.
Ритуал вызова должен был быть совершен во вторую ночь Йоля, с двадцать первого на двадцать второе, когда происходит зимнее солнцестояние. И это неудивительно, ведь эта ночь, самая длинная в году, была самой важной в праздновании Йоля. Считалось, что во время нее миром правят духи. Верили, что быть одному в такой момент значило остаться наедине с мертвыми и сущностями из иного мира. И собственно, именно поэтому эта ночь была единственно подходящей для совершения ритуала призыва с той стороны.
К моменту, когда нужно было начинать, у меня все было готово, и я, оставив сомнения за порогом комнаты, без колебания зажгла первую из свечей, расставленных по кругу, очерченному моей кровью, и принялась читать катрены…
Едва отзвучали последние слова, красновато-желтые огоньки вспыхнули и, закружившись в вихре танца, поменяли цвет на ультрамариновый, скрывая за сплошной стеной яркого огня ритуальный круг. Постепенно сужаясь, огонь преобразовался во вполне узнаваемую фигуру Северуса Снейпа.
Он был настолько реальным, что я задохнулась от нахлынувших эмоций и не заметила, как свечи окончательно погасли и источают лишь слабый дымок. Комната погрузилась во мрак и тишину, скрыв все вокруг.
Очнувшись, я произнесла «Люмос». Помещение озарилось светом, и стало понятно, что Снейп мне не привиделся. Он по-прежнему стоял в центре круга, но его ноги немного не касались пола. Хотя в остальном он выглядел вполне материальным.
Я открыла рот, желая разорвать то странное оцепенение, захватившее меня, и поняла, что не знаю, что сказать, как вообще начать разговор. Происходящее вдруг стало казаться мне каким-то сюрреалистическим сном, странно-невозможным видением, до боли манящим и до абсурда настоящим.
В конце концов, не найдя более подходящих слов, я просто поздоровалась и пробормотала, как рада видеть его. В ответ я услышала тихий смешок.
- Зачем вы ввязались в это, мисс Грейнджер? – было первым, что я услышала от человека, которого никогда не думала более увидеть.
- Ввязалась во что? – не придумав ничего умнее, спросила я, сделав вид, что не понимаю, о чем речь.
Снейп обвел ритуальную комнату выразительным взглядом, махнув рукой на то, что некогда было кругом вызова, после чего сложил руки на груди и посмотрел на меня, изогнув бровь в излюбленном жесте.
- Не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть на самом деле, мисс Грейнджер. – Холодная насмешка в его голосе была очевидна и ни чем не прикрыта. – Вы связались с весьма сомнительной магией. И ради чего, собственно говоря?
- А что если я просто хотела, чтобы вы жили?
- Неужели?.. И что вы подразумеваете под жизнью? Вот это?.. – Он указал на себя и жестко продолжил: – Как вы видите, я относительно материален, но что в этом толку? Вам удалось вызвать меня с грани между двумя мирами, но, по сути, ничего не изменилось. Я дух, фантом, если угодно. Я чужд миру живых, за грань мне путь закрыт, а в междумирье я не могу вернуться до тех пор, пока не истечет тринадцатая ночь Йоля.
- Это ненадолго. Я знаю, что вы можете вернуться в мир живых, и не гостем из мира духов. Иначе бы я не рискнула проводить ритуал. – По-хорошему, надо бы рассказать ему всю правду, но как заговорить об этом, я не знала, надеясь, что во время этого нелепо-невероятного диалога смогу как-то подвести разговор к нужной теме.
- Не рискнули бы… – покачал головой Снейп. – И все же, зачем вы вообще решились на это, позвольте поинтересоваться? Я имею права знать, что подвигло бывшую ученицу на столь рискованный шаг, чтобы вернуть ненавистного преподавателя в мир живых.
- Зачем вы так?.. Я не считаю вас ненавистным. Вы спасли многих из нас от незавидной участи быть под пятой Волдеморта. Ведь если бы не вы, Гарри давно бы погиб, и война закончилась бы иначе. – Мерлин, что я такое несу?.. Допустим, это правда, но разве об этом я должна сейчас говорить?.. Ох, что-то я не уверена.
- Так все дело в благодарности и гриффиндорском благородстве?.. Это похвально, но маловато для того, чтобы спустя годы проводить ритуал на грани темной магии. – Ну вот, я так и думала, что он все так воспримет. С другой стороны, он вряд ли считает, что это достаточная причина. Как же мне сказать правду?
Пытаясь собраться с мыслями, я безотчетно потянулась левой рукой поправить выбившийся из прически локон, но замерла, заметив, что Снейп бросил странный взгляд на мою руку, и в этом взгляде было удивление, недоверие и какое-то понимание. Будто он сложил в голове мозаику, добавив отсутствующие паззлы.
- Что ж, теперь мне все ясно, – как-то спокойно констатировал он, затем кинул взгляд на дверь позади меня, словно к чему-то прислушиваясь.
Я тоже посмотрела назад, пытаясь разобраться, что Снейп услышал, а когда обернулась, то осознала, что осталась в комнате одна – он исчез.
Я отмахнулась от расспросов Гарри и, наскоро поблагодарив за помощь и попрощавшись, аппарировала к себе домой. Я никак не могла понять, что же все-таки случилось. Почему Снейп исчез? Куда? Неужели ушел за грань?.. Но ведь он сам говорил, что не может сделать это раньше конца Йоля. Вопросы сыпались один за другим, не находя ответов.
Пребывая в мрачных думах, я выудила из холодильника полупустую бутылку сока и, закрывая дверцу, собиралась сделать глоток, как едва не подпрыгнула, заметив темную фигуру, прислонившуюся к стене. Руки разжались, и остатки сока разлились по полу.
- Что же у вас в руках-то ничего не держится? – усмехнулся Снейп, которого явно позабавила моя реакция.
- Не надо так подкрадываться, – парировала я, переводя дыхание и хмуро оглядывая учиненный беспорядок.
- Даже и не думал, – фыркнул Северус, а в глазах угадывалось веселье напополам с любопытством. – Просто решил составить компанию, раз уж я оказался тут благодаря вам.
- Почему вы исчезли?
- Нужно было обдумать… сложившуюся ситуацию, – сказал он. Затем добавил: – Как вы решились на Обряд соединения судеб?
Я не стала уточнять, как он понял. Было очевидно, что Снейп знает намного больше меня о магических традициях. Передернув плечами, я принялась за уборку, не зная, что сказать. А потом подумала, что глупо скрывать правду и рассказала, показав заодно и знак на запястье, который увеличился на пару миллиметров.
Первые пару дней наши разговоры напоминали хождение по минному полю. Я не знала, как вести себя с ним, как строить диалоги – о чем?.. Ситуация казалась мне до ужаса абсурдной, разговоры – фальшью, а то, что он до сих пор не послал меня куда подальше, – всего лишь жалостью и желанием провести вынужденные дни в мире живых не в гордом одиночестве. Северус (я решила, что хотя бы мысленно стану звать его по имени – в противном случае происходящее только сильнее начнет напоминать мне фарс), очевидно, тоже не слишком-то стремился к общению, полагая, должно быть, что во всем этом непременно присутствует какой-нибудь подвох.
Где-то на пятый день Йоля, когда я стояла у окна и бездумно смотрела на раскинувшийся снежный пейзаж – все дорожки, площадка, деревья были покрыты белым одеялом, а с неба сыпался крупными неряшливыми хлопьями снег, Северус появился так же внезапно и незаметно, как и в первый его приход в мою квартиру. Я не слышала его шагов – это было невозможно, если вспомнить, что он не касался пола, лишь почувствовала дуновение воздуха, когда Северус приблизился ко мне, и все же едва не вздрогнула, когда он заговорил:
- Вы так долго стоите у окна, что мне стало интересно, о чем таком вы думаете?
- Не поверите, ни о чем. Давно в голове у меня не было столь пусто, – усмехнулась я, но, на секунду застыв, добавила: – Когда-то в детстве я любила ходить гулять в снегопад. Казалось, нет ничего волшебнее. А сейчас…
- А что сейчас?.. Ничто не мешает вам выйти на улицу. За годы ничего не изменилось – только ваше восприятие, вот и все, – пожал плечами Северус.
- Безусловно, – кивнула я и обернулась к нему, но за спиной уже никого не было. До чего же он любит появляться и исчезать без предупреждения!
Постояв еще пару минут, глядя на совершенно пустую комнату, я быстро собралась и вышла во двор – в теплом пальто и сапогах, но без шапки – каприз, который не позволялся мне, когда я была ребенком. Теперь белые хлопья, без устали падающие с неба, путались в рассыпанной по плечам пышной копне волос, остужали голову и, тая, капельками воды заползали под шерстяной шарф.
Словно это было то, чего мне не хватало в последние дни, но я вдруг поняла, что ореол искусственности и фальши, который, как мне казалось, окружал меня – мираж, созданный моим подсознанием, защитная реакция, развеявшаяся в миг осознания того, что никак не давало мне покоя. Все, что происходит со мной, – реальность, и магия, толкнувшая меня на этот путь, не враг мне, а проводник. И незачем во всем искать ложь, всего-то нужно быть собой и не пытаться казаться той, кем я не являюсь, и будь что будет. Состояние какой-то бесконечной спешки смыло холодным снегом, давление утекающего, как вода сквозь пальцы, времени отпустило, наконец, заставив меня облегченно рассмеяться.
Уловив за спиной какое-то движение, я замолчала и обернулась, догадываясь, кого увижу. Так и оказалось.
- Не боитесь простудиться? Мне казалось, безрассудство все же не ваша черта, – заметил Северус.
- Не имеет значения. Да и дома у меня найдется перцовое зелье, на всякий случай, – улыбнулась я, а затем, без перехода, спросила о том, что зацепило меня в его словах при нашей первой встрече в ритуальной комнате: – Профессор, а почему вы говорили о возвращении в междумирье? Вы сказали, что путь за грань для вас закрыт, но как такое может быть? Вы ведь... ушли до того, как обряд соединил наши судьбы.
Он замер на мгновение, как-то задумчиво глядя на меня, а затем ответил – спокойно, будто говорил не о собственной смерти:
- Нагини была не просто ядовитой змеей, она являлась, как вы знаете, крестражем Волдеморта. Меня убил не столько яд, сколько темная магия, содержащаяся в этом существе. И она же не позволила мне пойти дальше – я застрял между двумя мирами, не принадлежа, по сути, ни одному из них. Именно поэтому, когда вы провели Обряд соединения судеб, он связал нас. Если бы не это, то такого бы не произошло – как бы мы ни подходили друг другу, по мнению магии, но мир за гранью она не способна затронуть. – Помолчав, он добавил, усмехнувшись: – И перестаньте называть меня профессором, я давно уже им не являюсь.
- Это ужасно, про… – заметив его укоризненный взгляд, я запнулась и, подумав пару секунд, продолжила: – Северус, я не знаю, что сказать…
- Не продолжайте, мисс Грейнджер. Лучше расскажите, что происходило в последние годы после войны, – оборвал он меня, снова становясь похож на самого себя.
- Только если вы тоже будете звать меня по имени, – с легким укором сказала я, с грустью понимая, что он сознательно продолжает держать между нами дистанцию, а значит, едва ли захочет остаться.
С другой стороны, не я ли пару минут назад решила, что не стоит намечать какие-то планы, а просто пустить все на самотек, позволив событиям развиваться своим чередом?
- Что ж, весьма справедливо… Гермиона, – улыбнулся он, и я неожиданно поймала себя на том, что мои губы помимо воли растягиваются в ответной улыбке.
Последующие часы слились для меня в один миг. Сначала я действительно рассказывала о событиях последних лет, а затем, когда мы вернулись домой, разговор как-то плавно перетек в обсуждение моей работы и учебы.
- Вы, помнится, хотели поступать в университет после Хогвартса. Передумали?
- Не сложилось. Сначала было не до этого. А потом меня пригласили в Отдел Тайн. Я так погрузилась в работу, что об учебе в университете не могло быть и речи, – пояснила я.
- Жалеете, что не поступили? – проницательно заметил он.
- Пожалуй, немного, – согласилась я, вздохнув. – На самом деле, все лучше, чем кажется. Как бы там ни было, я нисколько не жалею, что приняла предложение Кингсли. Мне действительно нравится моя работа.
За спокойной, ничем не обязывающей беседой время пролетело незаметно. Только когда мои глаза начали закрываться сами по себе, я обратила внимание, что уже довольно поздно. Однако мне было жаль прерывать наш разговор – сегодня я снова поняла, как легко и интересно мне было с ним, и от мысли, что этот краткий миг рассеется, становилось неожиданно неприятно. Но когда я повернулась к Северусу, чтобы попросить его не уходить пока, то поняла, что опоздала – он исчез, как прежде, без предупреждения.
Утро Рождества встретило меня простудой. «Да, погуляла, называется», – подумала я, со стоном отрывая голову от подушки. В висках что-то настойчиво стучало, а в горле словно скребли разъяренные кошки. Будто в насмешку, окно зазвенело от настойчивого стука по стеклу. С трудом разлепив отяжелевшие веки, я, ворча себе под нос, вылезла из кровати, мужественно расставшись с теплым одеялом, и подошла, чтобы пустить внутрь небольшую пеструю сову, новую питомицу Гарри.
В послании ожидаемо было приглашение на Рождество. Честно, из-за своих проблем я совсем позабыла, что мы собирались отмечать его вместе. А еще мне вдруг вспомнилось, что я не сказала Гарри, что ритуал сработал. Мое поспешное бегство с Гриммо явно производило обратное впечатление. Но мой друг, хорошо изучив меня за годы знакомства, решил дать мне немного времени побыть наедине с собой, а не лезть с утешениями, поэтому писал так, будто никакого ритуала и не было.
Поняв свою оплошность, я написала ответ, в котором объясняла, что у меня получилось, и все пока идет по плану. Так что, «спасибо за приглашение, придти не смогу, но одна не останусь». О простуде я не обмолвилась, так как Гарри наверняка примчался бы. А я откровенно не знала, как бы мой гость… «постоялец»… «жених» – не представляю, как правильно назвать Северуса, – отнесется к внезапному, да еще и такому визитеру.
Приложив подарки и выпустив сову, я немного привела себя в божеский вид и пошла за порцией перцового зелья, решив больше не ставить эксперименты над собственным здоровьем.
- Я смотрю, вы уже не столь довольны тем, что накануне не озаботились последствиями? – раздался насмешливый голос за спиной, но я больше не шарахалась, приняв как норму его внезапные появления.
- И вас с Рождеством, Северус, – хмуро проворчала я, доставая фиал с зельем, и с тоской отметила, что он совершенно прав, хотя мог бы и промолчать.
И почему нет никакого нормального зелья от банальной простуды без дурацких побочных действий, как у перцового?! А пытаться справиться с болезнью только с помощью магловских средств – хорошенькое же Рождество у меня будет!
- Добавьте в зелье измельченный листок мяты перечной и капните три капли лимонного сока, подогрейте на сильном огне двадцать секунд, а затем полминуты на маленьком, мешая против часовой стрелки. И через пять минут можете пить, – посоветовал Северус.
Я беспрекословно подчинилась. И о чудо, зелье сработало еще быстрей, но я не превратилась в исходящий паром кипящий чайник.
- Спасибо, – искренне поблагодарила я.
В ответ он коротко улыбнулся краем рта и спросил:
- Надеюсь, ваши планы не пострадали от вашего безрассудства?
- Нисколько, – заверила я. – Я собиралась праздновать дома... Вы же составите мне компанию, Северус? – Не удержавшись, я лукаво улыбнулась.
- А у меня есть выбор?.. – изогнув бровь, усмехнулся он. – И, кроме того, разве я могу оставить вас одну в этот праздник?
К моменту празднования от простуды не осталось и следа, а время, проведенное за непринужденной беседой, пролетело незаметно. И хотя Северус рассказывал не так много – больше говорила я, а он слушал, лишь изредка вставляя свои комментарии, но мне казалось, что более интересного собеседника я никогда и нигде не найду.
Хорошая компания, горящая разноцветными огоньками небольшая елка, заботливо украшенная мной еще неделю назад, прохладное шампанское, ударившее в голову после двух бокалов, негромкая музыка, звучащая из магнитофона, и отблески фейерверка, расцветившего темное небо за окном, – все это очаровало меня, создав неповторимую рождественскую атмосферу. Не отдавая отчета, я потянулась, собираясь накрыть руку Северуса своей, но схватила лишь пустоту. Стало внезапно холодно и тоскливо.
- Боюсь, я вовсе не так материален, как выгляжу, – мягко проговорил он, и я неожиданно почувствовала необъяснимую горечь.
Несколько минут в комнате висело неловкое молчание. Не знаю, о чем думал в этот момент Северус, но я размышляла о том, как несправедливо распорядилась судьба. Не совершив столько ошибок, я бы никогда не решилась на ритуал, никогда не сидела бы вот так напротив него, не говорила с ним, и одновременно с этим все оказалось куда более зыбко, чем могло бы быть, если бы он остался жив, и завеса между мирами не разделяла бы нас.
- Гермиона, – первым нарушил молчание Северус.
Посмотрев на него, я увидела, что он стоит рядом – и когда только успел подойти? В следующую секунду он сделал совершенно неожиданную с моей точки зрения вещь – протянув руку как бы в приглашающем жесте, спросил:
- Не окажете мне честь?
Я удивленно уставилась на него, но все-таки встала рядом с ним, попутно прибавив громкость в магнитофоне, где сейчас играла красивая медленная музыка. Сделав шаг ко мне, Северус невесомо положил левую руку на мою талию, а правую поднял, как бы предлагая опереться на нее. Нерешительно я вложила ладонь в его, а вторую положила ему на плечо – не касаясь, но ощущая присутствие. Сначала неловко, а затем более уверенно мы неспешно закружились в танце. И пусть мы не могли почувствовать друг друга, но не было в моей жизни момента волшебнее.
Прекрасно проведенное Рождество как будто стерло грань между нами, позволив мне впервые со дня ритуала поверить в то, что магия никогда не ошибается. А последующие дни в обществе Северуса лишь сильнее укрепили мою веру. Я вдруг ясно поняла, что все происходившее раньше в моей жизни – сплошное недоразумение и ошибка. И в то же время я снова поблагодарила проведение, допустившее это. Ведь в противном случае, я никогда бы не узнала, как хорошо может быть только от того, что рядом находится человек, понимающий меня, способный оценить по достоинству мои увлечения, поддержать мои интересы, с кем можно поговорить обо всем на свете и услышать действительно стоящие советы, тот, чье мнение для меня немаловажно.
Дни почти незаметно летели, приближая завершение Йоля, и я наслаждалась каждым из них. Когда мы гуляли, со стороны казалось, что я была одна, ведь Северуса, кроме меня, никто не видел, но мне было все равно. И каждое мгновение, за которое я узнавала его еще больше, я бы не променяла ни на что другое.
Но ничто не может длиться вечно. Наступила последняя, двенадцатая ночь Йоля, знаменовавшая конец старого и начало нового года. Последующий за ней первый день января покажет, было ли сделано достаточно за прошедшие дни, чтобы дух переступил грань миров и воплотился в живого человека.
И хотя мне хотелось верить, что мы за эти дни сблизились, я все равно с нарастающей тревогой встречала Новый год. Как и в Рождество, мы сидели друг напротив друга. Я пила вино и почти не ела, Северус рассказывал мне очередную интересную историю, связанную на этот раз с празднованием последнего дня Йоля. Я слушала его, но не слышала, замирая от страха, что с первыми лучами солнца он растает подобного снегу, и все, что я успела полюбить, исчезнет навсегда.
Похоже, пытаясь избавиться от волнений, я несколько перебрала, поняв это, только когда мои глаза начали закрываться сами собой. Северус заметил это и предложил мне идти спать, но я категорично замотала головой. Не хочу терять ни минуты рядом с ним, если они окажутся последними, проведенными вместе! Ухмыльнувшись, он предложил компромисс. Заставил меня лечь на кровать поверх одеяла, а сам расположился рядом и продолжил рассказ о традициях Йоля. Я задремала под его мерный, глубокий баритон.
- Скажи, ты жалеешь, что провела ритуал? – неожиданно оборвав свой рассказ, спросил Северус.
Я моргнула, сбрасывая с себя марево сна, и, честно прислушавшись к себе, ответила:
- Ни секунды. Если бы я могла вернуться к началу, я бы сделала это снова. – Потом поколебалась и спросила в ответ: – А ты? Ты жалеешь, что я вызвала тебя? Что ты сейчас здесь?
- Я жалею лишь об одном, Гермиона, – мягко улыбнулся он, теряя на миг всю свою насмешливость и бесстрастность, – что не могу прикоснуться к тебе.
Говоря это, Северус потянулся рукой, и я осторожно приблизила свою ладонь к его ладони, держа ее в каком-то миллиметре, кажущимся в эту секунду необъятной пропастью. Но, в то же время, этот жест был самым важным за все проведенные вместе дни – он подтверждал, что, невзирая на любые преграды, сейчас мы были ближе, чем когда-либо.
Разбудил меня яркий луч солнца, светивший прямо мне в лицо через не зашторенное окно. Какое-то мгновение я продолжала лежать на кровати, пытаясь сообразить, почему заснула в одежде.
Вспомнив вчерашний вечер, я вскочила и обошла всю квартиру. Северуса нигде не было! «Он не захотел остаться», – мелькнула неприятная догадка, и разочарование накрыло меня с головой. Но я решила не поддаваться ему, цепляясь за призрачную надежду, и, быстро переодевшись, аппарировала в Тупик Прядильщиков к его дому. Но он был пуст.
Вот теперь я позволила отчаянью завладеть мной. Зимняя сказка рассеялась как дым – бесследно и безвозвратно, оставив после себя бесконечную пустоту и грусть. Не замечая, что по щекам катятся слезы, я побрела прочь, не обращая внимания на редких прохожих и отличную погоду.
Весь последующий день я провела как в тумане – не знала, чем занять себя, но за что бы ни бралась, все валилось из рук, да и мыслями я была слишком далеко от повседневных забот. Как это часто бывает, когда кто-то уходит из твоей жизни, начинаешь ярче и острее осознавать, насколько он был дорог тебе.
Все вокруг напоминало мне о тех нескольких днях, проведенных вместе с Северусом. О наших прогулках и долгих беседах – я будто снова слышала его негромкий глубокий голос с ехидными нотками, видела на его лице сдержанную улыбку, а в черных глазах – беззлобную насмешку пополам с искоркой интереса. О несколько странном танце и последних словах Северуса, в которых для меня прозвучала надежда и обещание, что он никуда не уйдет. Но, похоже, я что-то не учла, не договорила, раз он покинул меня.
Испытывая нестерпимую боль утраты, я ни разу не вспомнила о приговоре магии. Мне настолько была безразлична моя дальнейшая судьба, что почти сомкнувшийся знак на запястье казался мелочью. Даже потеря магии больше не пугала – утрата Северуса была гораздо страшней. Я так и уснула, измученная, зареванная, несчастная.
Разбудил меня звонок в дверь. Честно говоря, мне не очень хотелось никого видеть. Но, предположив, что это может быть Гарри, я решила открыть – с моего друга станется аппарировать в квартиру или вскрыть замок чарами, если он хоть на секунду подумает, что у меня что-то стряслось.
Уже поворачивая ключ, я вдруг вспомнила, что не говорила Гарри об исчезновении Северуса, и поэтому он не явился бы без предупреждения, боясь помешать. Но делать вид, что никого нет дома, было поздно, и я распахнула дверь, в тайне надеясь поскорее избавиться от посетителя, но, увидев, кто передо мной, застыла в изумлении.
За порогом стоял Северус. «Вернулся», – мелькнула в голове отчаянно-радостная мысль, и в следующую секунду я, не сдержав эмоций, кинулась ему на шею. Уткнувшись носом в его грудь, вдыхая сразу показавшийся родным запах хвои и эвкалипта, я с чувством глубочайшего трепета слушала, как громко и уверенно стучит сердце Северуса, каждым своим ударом возвращая мне надежду и заполняя пустоту внутри меня. «Жив, жив!» – повторяла я про себя, почти не замечая, что меня обнимают в ответ.
Когда первая волна эмоций схлынула, я нехотя отстранилась, разглядывая своего гостя, радуясь, что имею такую возможность. Северус был, пожалуй, моложе, чем запомнился мне по шестому курсу. Или я стала взрослей?.. Он выглядел так, будто вернулся не с того света, а с курорта – отдохнувший, умиротворенный, без всяких следов от змеиного укуса на шее, выглядывающей из-под расстегнутого ворота рубашки.
Северус тоже изучающе смотрел на меня. Я вспыхнула, вспомнив, в каком затрапезном виде стою перед ним.
- Прости, что расстроил тебя, – глухо произнес он, явно заметив следы слез на моем лице. – Но вчера утром ты так крепко спала, а я… хочу исправить свою оплошность. Не откажешься составить мне компанию сегодня за ужином?
- С удовольствием, – широко улыбнулась я, вздохнув с облегчением.
- Я зайду за тобой в семь. – С этими словами Северус кивнул на прощание и аппарировал.
Да… Привычка исчезать внезапно не покинула его.
Пожалуй, еще никогда я так тщательно не готовилась к свиданию. Сначала мне пришлось приводить себя в божеский вид. Все же покрасневшие и опухшие веки никого не красят. В этот момент мне очень пригодились пару косметических чар, выученных по настоянию Джинни.
Но дольше всего я раздумывала над тем, что надеть. Всякий раз, доставая ту или иную вещь из гардероба, я тут же отметала ее, как неподходящую – то она казалась повседневной, то слишком откровенной. В конце концов, я сдалась и надела довольно простое бордовое платье до колен, облегающее фигуру, и накинула на открытые плечи болеро.
Посомневавшись, я добавила к выбранной одежде туфли на высоком каблуке и небольшую подвеску, подаренную мамой. Волосы я уложила в привычную для себя гладкую прическу, придуманную еще на четвертом курсе. Пара непослушных локонов тут же выпали из нее, создавая менее строгий вид.
Все оставшееся время до семи я провела, как на иголках, волнуясь, словно первогодка перед экзаменами. Северус был пунктуален, придя с последним ударом часов. На нем не было мантии – обычный магловский костюм, сделав его образ не таким неприступным. Меня это порадовало, как и тот факт, что ресторан был не магическим – меньше шансов встретить знакомых.
Столик уже ждал нас, и некоторое время мы просто ели, не разговаривая. Но, в какой-то момент не выдержав, я спросила:
- Почему ты вчера ушел?
- Хотел все обдумать в одиночестве, – неопределенно сказал он, откинувшись на спинку стула и пригубив вино. – Кроме того, нужно было решить пару вопросов, раз уж я вернулся в этот мир.
- Например?.. – Я не стала настаивать на продолжении, хоть и считала его ответ не совсем исчерпывающим.
- Например, забрать из дома в Тупике Прядильщиков запасную палочку, все же моя давным-давно похоронена где-то в хижине.
- Она сгорела.
- Тем более, – пожал плечами Северус. Затем наклонился ближе и произнес: – Послушай, думаю, ты не хуже меня понимаешь – то, что я не ушел обратно за грань вчера на рассвете, значит куда больше слов, поэтому мне не хотелось бы обсуждать это. – Он снова сделал глоток вина, давая мне время подумать. – И все же, я должен сказать спасибо.
Эти простые слова позволили мне, наконец, расслабиться и поверить, что все будет хорошо. Я тоже откинулась на спинку стула и улыбнулась.
Некоторое время мы снова предавались трапезе. Затем в ресторане заиграла медленная музыка – по иронии судьбы именно та, под которую мы танцевали в рождественскую ночь. И снова Северус, подойдя ко мне, протянул руки и пригласил на танец. Все было также и совершенно иначе. На этот раз нас не разделяла никакая граница, я чувствовала его прикосновения, когда он обнимал меня за талию, а другой рукой уверенно держал мою.
От такой близости сердце предательски екнуло и совершило головокружительное сальто. Я уже не обращала внимания на окружающую обстановку, на другие пары, для меня в данный момент существовал только Северус и наш танец.
Когда музыка закончилась, я с неохотой отстранилась, но все же не отпустила его руку, словно он был для меня воздухом – теперь, когда Северус был так близко без всяких «но», я не могла не почувствовать искру, проскочившую между нами. Видимо он также ощутил ее, потому что не пытался разорвать контакт, наоборот, большим пальцем нежно провел по тыльной стороне моей руки. Такое, казалось бы, невинное действие заставило меня покраснеть и резко вздохнуть. На грани восприятия я услышала такой же выдох Северуса.
Как в тумане, мы вернулись к столу, расплатились, вышли из ресторана, и я аппарировала нас ко мне. Жадные поцелуи, наскоро сброшенная одежда и бесконечные ласки, когда невозможно их терпеть и хочется, наконец, слиться воедино…. Эта была лучшая ночь любви в моей жизни.
Проснувшись с утренними лучами, я поспешно повернула голову на соседнюю половину кровати, чтобы убедиться, что произошедшее этой ночью – не просто хороший сон. Встретив изучающий взгляд темных глаз, я расплылась в довольной улыбке и провела рукой по груди Северуса. Он усмехнулся и, перехватив мою ладонь, поднес к губам и поцеловал.
- Ты не представляешь, как я счастлива, – прошептала я, не зная, как еще выразить бесконечную нежность, заполнившую сердце.
Северус лишь поцеловал меня – неистово, жадно. И это было лучше всяких слов.
- О чем ты думаешь сейчас? – спросила я, когда он освободил мои губы.
- Если честно, о том, что нужно будет успеть сделать к нашей свадьбе, – ответил он.
Сердце неожиданно кольнуло. Северус был прав, необходимо успеть пожениться к концу этой недели. Но мне почему-то стало страшно и неуютно от его слов. Глубоко вздохнув, я осторожно задала тревожащий меня вопрос:
- Скажи, ты правда хочешь, чтобы я стала твоей женой? Или…
- Гермиона, – несколько резко оборвал меня Северус, затем, вздохнув, продолжил спокойней: – Мне казалось, мы уже решили этот вопрос, разве нет?.. Вчера, если мне не изменяет память. Поверь мне, просто так оттуда не возвращаются. И, раз уж ты подняла эту тему… Может, ты сама не хочешь этого?
- Я люблю тебя, – просто сказала я, впервые облекая то, что чувствую, в три слова, и понимая в этот миг, что это – правда.
Ответ Северус возвратил мне вместе с новым поцелуем, забирая страхи и развеивая последние сомнения. Затем мы снова занимались любовью – не спеша, изучая друг друга, сливаясь телами и душами.
Говорят, все, что не делается, – к лучшему. И только сейчас, когда рядом со мной человек, которого я люблю и чью любовь ощущаю в ответ, я впервые осознаю всю правоту этой фразы. Жизнь – это череда сменяющихся, а порой и вытекающих друг из друга событий, и никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
Название: Тринадцать дней и ночей Йоля
Автор: Вирент
Пейринг: СС/ГГ
Рейтинг: PG-13
Жанр: роман/POV Гермионы
Тип: гет
Дисклаймер: Герои принадлежат Д.К. Роулинг
Саммари: Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
Комментарии: Пост-Хогвартс. Учитываются все 7 книг, кроме эпилога. Небольшое AU 6 книги. ООС героев. Местами флафф.
Написано на конкурс «Магические традиции» на ТТП, 2014 г.
Размер: мини
Статус: закончен.
______________________________________________________________
Не могу поверить, что за все годы, которые я провела в магическом мире, я так и не поняла самое главное – не волшебники управляют этим миром, а магия. Чистая, безликая субстанция, пронизывающая все и всех, сочащаяся из любых щелей, старающаяся заполнить собой пустоту равнодушного пространства. Магия никогда никого не разделяет. Расслоение по чистоте крови придумали люди. А ей неважно, кто перед ней – чистокровный аристократ, впитывающий традиции с молоком матери, или маглорожденный волшебник, не знающий и половины того древнего наследия, которое было возложено на него вместе с чарами. Она всех одинаково карает и милует.
читать дальшеКак бы ни казался мне несправедливым приговор, винить я могу только себя. Ругать руководство магического мира, которое, принимая и давая право учиться, не утруждает себя обязанностью предоставить необходимое знание своих традиций несведущим, бесполезно. В этом, погрязшем в собственных проблемах, перемешанном, словно слоеный пирог, обществе половина сама не знает традиций и, принимая какие-то условности, как догмы, не удосуживается задуматься, откуда и почему они пошли.
Их невежество не оправдывает моих собственных ошибок и промахов. Я сама должна была учесть, что в мире волшебников магия – высший судья. Результат моей беспечности и наивности золотистым росчерком горит на моем запястье.
Когда знак только появился, я, не понимая его значения, сразу решила, что ничего хорошего он мне не принесет. Предчувствие не обмануло – на мне висел приговор магии. Не найдя тогда ничего в своих книгах, я долго думала, к кому обратиться. В конце концов, я остановилась на Малфое-младшем. Во-первых, он был чистокровным и должен был знать о магических знаках больше любого, а во-вторых, как и я, работал в Отделе Тайн, пусть и в другой структуре, и пересечься было несложно.
Показав руку, я выжидающе посмотрела на Малфоя. Он приподнял брови, усмехнулся и уставился на меня с интересом.
- Ну, что?.. – нетерпеливо поторопила я, уже жалея, что выбрала в советчики именно его.
- Грейнджер, ты меня поражаешь, – наконец выговорил он, насмешливо растягивая слова. – Ты же вроде замуж собиралась, помолвлена была… А свадьба-то и не состоялась. В очередной раз. Третий, если не ошибаюсь?
Я задохнулась от возмущения. Я жду от него ответа, а он решил влезть в мою личную жизнь! Все же напрасно я обратилась к нему. Малфой навсегда останется самим собой. Я уже дернулась, чтобы уйти, не желая выслушивать ехидные комментарии о том, что его в принципе не касается, но он, видимо почувствовав мое настроение, быстро и скучающе добавил:
- Мне совершенно нет дела до тебя и твоих незадачливых женихов. Но ты спросила, что за знак на твоей руке. Мне казалось, что и ответ получить ты тоже хочешь.
- Хочу. Только как мой вопрос связан с моей личной жизнью?
- Неужели тебе обязательно всех перебивать? – поморщился Малфой. – Неудивительно, что ты до сих пор одна. Знак на твоей руке оставила магия после того, как тобой была разорвана магическая помолвка в третий раз. Она не любит, когда без конца рвут связь, возникающую между женихом и невестой. Прежде чем заключать магическую помолвку, тебе следовало лучше узнать, чем грозит разрыв, и несколько раз подумать, стоит ли торопиться.
Меньше всего я ожидала услышать подобное, но это было не похоже на ложь. Поэтому я почти беспомощно, с дикой надеждой на совет спросила:
- И что теперь?
- На тебе висит приговор магии. И когда след на твоей руке увеличится и завершит круг, на тебя ляжет проклятие, которое ты уже не сможешь снять, – ехидно, с явным удовольствием просветил меня Малфой и, предотвращая очередные вопросы, добавил: – Советую прочитать пару занятных книг. Вряд ли ты найдешь их на полках магазинов, но в библиотеках старых чистокровных семей… они должны отыскаться. – И, пока я не продолжила его пытать, он развернулся и скрылся за поворотом коридора.
Да, Малфой всегда остается Малфоем. Вот, зараза! Нет бы, посоветовать пару авторов или вообще дать книги из собственной библиотеки. Но, перестав быть врагами, мы не превратились в друзей. И уж если ругать кого, так не Малфоя за бессердечность – будто я о ней не знала, а себя – за беспечность. Надо было дольше думать, стоит ли совершать такой важный шаг, как магическая помолвка, а не ошибаться целых три раза!
Но могла ли я знать заранее, что так выйдет? Успешно устроив свою карьеру, мне не удалось наладить личную жизнь. Всякий раз, готовясь к свадьбе, я думала – это навсегда, и раз за разом наступала на одни и те же грабли, действуя крайне опрометчиво.
После войны, словно бросая вызов смерти, мы с Роном заключили помолвку, собираясь пожениться сразу, как закончится последний, пропущенный нами курс Хогвартса. О чем я тогда думала?.. Не знаю. Мне искренне верилось, что я люблю его. Но, как показали следующие месяцы, наши отношения были лишь отголоском безумия военного времени.
Война, со всей ее непредсказуемостью, – прекрасная сваха. Соединяя сердца танцующих со смертью, она словно стремится насладиться их отчаянием и надеждой, разделенным на двоих страхом и одиночеством. Но проигрывая партию жизни, она, как ревнивая мать свое чадо, уносит с собой мрачное очарование романтики перед лицом смерти, и чудо, если оно окажется не единственной ниточкой между двумя победителями.
В мирное время, ярко контрастирующее с прошлым, стало очевидно одно – мы с Роном слишком разные. И возможно, куда больше, чем раньше. Пришло время готовиться к свадьбе, а я могла думать только: «Что я делаю?» Тогда я впервые разорвала помолвку, не вынеся мысли о том, что, возможно, совершаю самую большую ошибку.
После несостоявшейся свадьбы я приняла предложение Кингсли, ставшего после войны Министром магии, и устроилась работать в Отдел Тайн. Это была неслыханная честь для меня, и я с головой окунулась в работу.
Спустя два года судьба свела меня с Виктором Крамом, который прилетел в Британию на Чемпионат по квиддичу. Он сам нашел меня, пригласил на матч, позже на свидание, и я не видела повода для отказа. Виктор – моя первая детская влюбленность – всколыхнул во мне прежнее чувство, только теперь оно было более взрослым, более сильным и зрелым. И так же, как и с работой, я, не раздумывая, бросилась в омут новых отношений.
Была ли это любовь или просто симпатия, чьей опорой стало воспоминание о том внимании, которое оказал мне Виктор на четвертом курсе, а может, та трогательная нежность, предназначавшаяся только мне, я не могу сказать точно. Но после года, проведенного вместе, я приняла предложение руки и сердца.
Однако, заключив помолвку и во всю готовясь к свадьбе, Виктор стал часто говорить о будущей совместной жизни. Не спрашивая моего мнения, он сообщил, будто это было само собой разумеющимся, что, поженившись, мы переедем в Болгарию, а на вопрос о моей работе лишь пожал плечами, сказав, что мне уже пора увольняться. Мне не понравилось это заявление, но, тем не менее, я, возможно, была бы готова и на такой шаг, несмотря на то, что это означало поиск новой работы в другой стране. Но когда я озвучила ему эту мысль, Виктор посмотрел на меня удивленно и уверенно заявил:
- А зачем тебе работать?.. Ты будешь сидеть дома, вести хозяйство, а потом воспитывать наших детей. У меня хватит средств, чтобы обеспечить нашу семью. Так что это не обсуждается.
Сколько бы я не пыталась найти компромисс, Виктор не желал меня слушать. И, испугавшись подобной перспективы, я отказала ему, забрав свое слово.
Расставание далось мне сложнее, чем первое. Но я справилась с этим так же, как и в прошлый раз – проводя почти все свое время на работе, задерживаясь допоздна и даже порой оставаясь на выходные и праздники. И, в конце концов, не заметила, как грусть растворилась во мне, напоминая о себе лишь горьким послевкусием.
Прошло три года после вторых неудачных отношений, и я больше не вспоминала о них. А вскоре к нам в отдел из другой страны перевелся новый сотрудник, Роберто Кавальери – черноволосый и кареглазый, душа компании, быстро очаровавший меня. Как он красиво ухаживал – дарил цветы, говорил комплементы, каких я никогда раньше не слышала в свой адрес, предугадывал любое мое желание. И при этом был изумительным собеседником – умным, обаятельным, интересным. Роберто с утонченностью и страстью истинного итальянца плел свою паутину, как паук, заманивающий жертву, и я не устояла, с радостью поддавшись его чарам, словно наивная девочка.
Когда он предложил мне выйти за него, сделав поистине волшебное предложение, я согласилась, уверенная, что на этот раз нашла человека, с которым проживу всю свою жизнь. Непростительная слабость стала роковой ошибкой, стоившей мне очень дорого.
До свадьбы оставался ровно месяц, когда я застала Роберто с другой женщиной. К боли от предательства близкого человека примешивалась обида, разъедающая душу медленнодействующим ядом горечи. Хуже всего, он не пытался оправдываться, наоборот, выдал фразу, заставившую меня застыть не то от ярости, не то от потрясения:
- Солнышко, что ты так переживаешь?.. Подумаешь, развлекся на стороне. Я же все равно люблю только тебя. Сколько бы их ни было, я всегда буду возвращаться к тебе.
- Не стоит возвращаться. Я такого не приемлю. Отныне мы чужие люди, – выдавила я, пытаясь сдержать переполнявшие меня эмоции.
Разорвав помолвку, я старалась как можно реже пересекаться с бывшим женихом, избегая его по мере возможности.
Честно говоря, было так больно и неприятно, словно мне плюнули в душу, растоптали все мечты, которые я успела построить. И я больше не уверена, что хочу повторения. Видимо, мне не суждено обрести семейное счастье. После появления метки и разговора с Малфоем я только утвердилась в этом.
Горечь одиночества, если подумать, куда предпочтительнее горечи любви. Когда рядом никого нет, то и разочаровываться не в ком. А я устала развенчивать свои мечты о счастье – наносимые каждый раз раны не заживают, горящими шрамами опустошая сердце и душу. И даже если все три романа были лишь эхом настоящей любви, обида и печаль не становятся от этого меньше.
Однако у меня не было времени долго рефлектировать. Стоило задуматься о более важных делах – чем мне грозит приговор магии и как его можно снять? После недолгого раздумья, где искать ответы, я отправилась на площадь Гриммо, 12. В библиотеке старинного чистокровного рода Блэк наверняка есть необходимые мне сведения, а Гарри, который теперь жил в особняке, не откажет мне в помощи.
Как я и думала, мой друг, даже не спросив, что я собираюсь искать, дал мне доступ. Окинув обширнейшую подборку книг, занимавшую огромную комнату со стеллажами до потолка, я, грешным делом, едва не опустила руки. К тому времени, как я найду хоть что-то, может стать слишком поздно. Но минутная слабость прошла столь же быстро, как и появилась, и я зарылась в фолианты. Зная, что со мной, я примерно понимала, в каком разделе смотреть.
Лишь через три дня плотных поисков, я нашла то, что нужно. Согласно тексту, приговор магии налагается на волшебника в нескольких случаях, и выявить причину можно лишь по знаку, проявляющемуся на коже. Вот почему Малфой сразу определил, что на мне висит проклятие, связанное с разрывом помолвок. Прогнозы были неутешительными: если в ближайший месяц я не избавлюсь от него, на меня ляжет «венец безбрачия». Но это не самое страшное. Я стану сквибом.
Единственный способ снять проклятие – заключить магический брак до того, как знак соединится двумя концами. Но это не означает, что я могу выскочить замуж за кого угодно. Супруг должен подходить мне магически, и если я ошибусь и на этот раз, то проклятье вступит в силу незамедлительно, затронув и моего нареченного.
Но как определить, подходит ли мне партнер, если искать нового нет ни сил, ни желания?
Никогда раньше я не бросалась в омут с головой сгоряча. Сколько бы ошибок я не наделала, они не случались в одночасье. После расставания и с Роном, и с Виктором у меня было время забыть, залечить раны и просто разобраться в своих чувствах, расставить их по полочкам. А сейчас?.. Все произошло так быстро. Еще не отболело, не позабылось в ворохе дней и месяцев, которых у меня просто не было. А с предупреждением, что пострадаю не только я, но и избранник, не виновный в моих прошлых промахах… Ничего себе способ снять проклятие – проще написать сразу, что и пробовать бессмысленно!
Поборов очередной приступ отчаянья и ярости, я вновь зарылась в библиотеку Блэков, изучая все относящееся к магическому браку. И еще через пару дней отыскала Обряд соединения судеб.
С незапамятных времен в магическом мире юноши и девушки, кому по возрасту пришел срок выбирать себе жениха или невесту, отдавали это на откуп магии. Накануне Йоля они проводили найденный мной обряд, который каким-то волшебным способом сообщал имя подходящего человека. Даже если кандидат не знал до этого названного, то такой брак всегда приводил к созданию крепкой и любящей друг друга пары.
Однако из-за нарастающих междоусобных войн и передела власти в магическом мире традиция претерпела сильные изменения, а исконный обряд, некогда составляющий саму ее суть, предан забвению. В новом ритуале выбор супруга делался из заранее отобранных кандидатов, что позволяло быть уверенными, что магия не соединит заклятых врагов и политических противников. Но, несмотря на то, что измененный обряд, как и первый, подбирал пары по взаимодействию магических аур и дополнению сил, он не давал абсолютной уверенности в результате, и поэтому даже чистокровные аристократы, соблюдающие древние обряды, не заключали магических помолвок. Они жили, регистрируя браки в министерстве, годами проверяя прочность и удачность союза, и только после этого прибегали к магии. Ведь разрыв магических союзов, сопровождаемый сквибством, был для них подобен смерти.
Ситуация, в которую попала я, не допускала полутонов. Если я хотела избавиться от клейма проклятой, мне необходим был именно древний обряд. И я не могла не воспользоваться единственно возможным шансом. Потерять магию – равносильно ампутации. Я уже настолько пропитана волшебством, что не выдержу жизни без него – фантомные боли сведут меня с ума. И едва ли я смогу хоть в чем-то найти утешение. Чем бы я занялась в обычном мире, не имея даже документов об окончании старшей магловской школы? Не говоря уже о «венце безбрачия», который никуда не исчезнет вместе с магической силой. Как бы мне не было больно и обидно после последнего разрыва, я не хотела лишиться шанса на семейное счастье – не сейчас, так в будущем.
Прочитав о несложном обряде, я поняла, как мне повезло. До празднования Йоля оставались считанные дни.
Первая ночь из тринадцати, «нулевая», как ее называли, когда и проводился этот обряд, наступала буквально послезавтра. Меня, конечно, несколько пугало, что выпадет имя совершенно незнакомого мага. И, если честно, не только то, что поиски могли затянуться. Волшебный мир невелик. Найду. К тому же, у моего суженого вокруг пальца появится золотистый ободок, как и у меня, который в день свадьбы, превратится в магическое обручальное колечко, а значит, он тоже будет предупрежден. И если даже он окажется маглорожденным без корней, как и я, то просветить его, коли он не узнает раньше, не будет большой проблемой. А вот что дальше?.. Магия магией, но как строить отношения, начавшиеся со свадьбы?.. Но, похоже, это тот самый случай, когда проблемы решаются по мере их поступления.
Радовало и то, что для проведения обряда не нужно особых приготовлений. Всего-то как следует вымыться в травах, надеть на обнаженное тело новую холщовую рубаху, распустить волосы, прочитать несколько несложных катренов в полночь и ждать.
Начиная, я была готова к чему угодно, но только не к тому, чем все обернулось. Я надеялась, что, последовав древней позабытой традиции, смогу решить свои проблемы, но лишь добавила новые. И что, Мерлина ради, я теперь должна делать?.. Я ведь даже не предполагала, что такое возможно! Разве могла я хоть на секунду предположить, что прозвучит имя моего бывшего профессора зельеварения и ЗОТИ?.. Конечно же, нет.
Острая тоска и разочарование накрыли с головой, а в груди, подобно ядовитой змее, поднялось отчаяние. Видимо, я действительно проклята, раз магия, словно в насмешку, соединила мою судьбу с человеком, которого не было в живых уже много лет.
Обиднее всего, что будь Северус Снейп жив, я бы сочла, что мне, в очередной раз, повезло. Конечно, я никогда раньше не думала о нем в этом смысле. Он был моим учителем, и у меня просто не могло возникнуть подобной мысли, да и у него, в общем-то, тоже – я более чем уверена. Но я точно знаю, что мы смогли бы найти сотни точек соприкосновения, ведь на шестом курсе мне одной удалось увидеть за маской циничного и жестокого профессора неплохого человека и интересного собеседника.
После окончания Хогвартса я хотела поступить в университет магии, а для этого мне, помимо ТРИТОН, следовало написать исследовательскую работу по профильному предмету. Я решила уже на шестом курсе начать работу, но так как до конца не определилась с направлением, то взялась писать сразу в трех: Зельеварение, Нумерология и ЗОТИ. Если честно, первые два меня не беспокоили, а вот последний, преподавателем которого был профессор Снейп… Почему-то мне казалось тогда, что он откажет. Однако, к моему удивлению и безмерной радости, опасения не подтвердились.
Всякий раз, когда я приходила к нему по поводу работы, лишь сильнее убеждалась, что профессор Снейп – непревзойденный специалист в области темных искусств, и становилось удивительно, что он столько лет добивался этой должности, а получил ее только сейчас. И главное, он прекрасно умел рассказать и объяснить то, что было непонятно. Просто нужно было хотеть услышать. Да и, как мне казалось, ему самому было интереснее вести разговор с тем, кто действительно желал учиться. Наверное, профессор Снейп был бы прекрасным наставником, а вот преподавание в школе всем подряд явно раздражало его.
Неудивительно, что когда мне понадобился совет по зельям, я также решила обратиться к нему. Новый профессор зельеварения, Гораций Слизнорт, который курировал мою исследовательскую работу по этому предмету, был неплохим специалистом, но как учитель… Возможно, я придиралась, но некоторые моменты, интересовавшие меня, он так и не смог разъяснить мне в том объеме, в каком бы мне хотелось.
Я не стала ждать назначенного дня, не желая разбавлять ЗОТИ зельеварением, поэтому сразу же от профессора Слизнорта поспешила в кабинет профессора Снейпа. Он едва ли ждал гостей, и уж тем более, моего внезапного прихода, явно пребывающий до этого в каких-то своих невеселых мыслях. Без своей извечной мантии, в брюках и белой рубашке он выглядел гораздо моложе, а без бесстрастной маски на лице – понятней и проще. И что удивительнее, он не выставил меня за дверь!
Не скажу, что влюбилась в него в ту же минуту или начала думать о преподавателе, как о мужчине. Конечно же, нет. Но, определенно, я взглянула на профессора Снейпа совсем по другому, и мне стало с ним еще легче общаться. Оглядываясь назад, могу сказать, что не только мне были приятны наши встречи. Или это уже сегодняшняя фантазия под влиянием выпавшего имени?..
Впрочем, что толку думать о прошлом, оно неизменно. А будущее… О каком будущем вообще может идти речь, если один из потенциальных партнеров мертв?! Но, с другой стороны, суженного выбирала мне сама магия, и вероятность того, что она просто поиздевалась надо мной, была не просто ничтожно мала – попросту невозможна! А раз так, существует решение и, как бы ни казалось это нереальным, Северуса Снейпа можно вернуть в мир живых оттуда, где бы он ни был. Причем не фантомом, не зомби, а нормальным человеком, из плоти и крови. В конце концов, Гарри тоже умирал, пусть и ненадолго, а теперь здравствует.
Обнадеженная такими рассуждениями, я опять обратилась к библиотеке Блэков, но на этот раз я искала не старинные фолианты, а хроники или дневники самих хозяев особняка. Их оказалось много, описывающих различные темномагические обряды, семейные дрязги, финансовое положение и еще, Мерлин знает что, – я не вчитывалась, просматривая наискосок. У меня на поиски оставались лишь сутки, и, как бы мне не было любопытно, я не могла вникать во все.
Мне наверняка помогла магия – или удача, но в истории рода был похожий случай, описанный довольно подробно. Оказывается, магическое партнерство настолько сильно, что не позволяет погибшему уйти в потусторонний мир, если его половина – неважно, связанная или нет узами брака, – осталась в живых. Душа такого мага или какая-то другая неизвестная мне субстанция остается на пороге ждать либо вызова назад, либо соединения в посмертии.
К счастью, для возвращения к жизни Северуса Снейпа мне не надо было стать некромантом и приносить на алтарь невинную жертву. Все было проще и обыденней, хотя без свечей, рун и рисования круга собственной кровью не обошлось. И место для всего этого – специально оборудованное помещение – у меня было под рукой: все в том же особняке Блэков, не настроенное так, чтобы им могли пользоваться только кровные родственники.
Правда, было одно «но» – в дневнике описывался случай, когда к жизни вернулась невеста, с которой была заключена магическая помолвка, также приводился пример, когда призывали супруга. Оба умерших человека вышли из ритуального круга материальными не только визуально – словно не умирали.
У меня же была несколько иная ситуация. Снейп мне, по сути, никто. Он не явится реальным человеком – лишь призраком. И только от меня будет зависеть, останется ли он со мной в мире живых или вернется с окончанием дней Йоля за порог.
Задача казалась мне невыполнимой. Как можно заставить захотеть остаться человека, с которым у меня были самое большее уважительные отношения ученицы и преподавателя, причем остаться со мной, а не просто вернуться в мир живых? Заключить магический брак только для того, чтобы потом разойтись, делая вид, что между нами ничего нет, не только жестоко по отношению друг к другу, но и невозможно в той ситуации, в которой оказалась я, когда судьей выступает не мои решения, а сама магия.
Да, древний обряд соединил наши судьбы, да, мы магически подходим друг другу, но будет ли этого достаточно, чтобы Снейп воплотился в живого человека, сказать наверняка я не решусь. Магия, способная вернуть его, слишком древняя, на грани темной, она не сделает поблажки, если один из пары не поддержит другого. И если я, начав обряд, тем самым подтвержу свое желание и стану якорем для возвращаемой души, и этого будет достаточно, то в случае призываемого все гораздо сложнее. Он должен сам захотеть вернуться в мир живых, закрепив тем самым связь, что соединит нас с начала ритуала.
А если вспомнить то, что я слышала от Гарри?.. Снейп всю жизнь любил одну женщину – его мать, Лили Эванс. Зная об этом, могла ли я надеяться хоть на что-то? Однако, несмотря на это, я не решилась отказаться от ритуала. Это был мой единственный шанс стать счастливой и не потерять магию.
Да и потом, если есть хоть малейшая возможность вернуть Снейпа к жизни, того, кого я узнала за то время, которое провела в его кабинете на шестом курсе, талантливого мага и ценнейшего союзника в войне с Волдемортом, как выяснилось после финальной битвы, то разве могла я не воспользоваться ею? Он заслуживал этого больше многих. Если быть до конца откровенной с самой собой, то он был единственным, с кем мне было интересно общаться – пусть наши беседы и носили деловой характер. Когда в конце шестого курса Снейп убил директора Хогвартса, мне до конца не хотелось верить в его предательство, и, услышав от Гарри оправдывающие профессора факты, я приняла их как должное, порадовавшись, что тот на самом деле всегда был на стороне Дамблдора и Ордена.
Поэтому, хоть меня и терзали некоторые сомнения и неуверенность, я твердо решилась провести ритуал, а там – будь что будет. Даже если ничего не получится, я хотя бы точно буду знать, что сделала все, что могла, и сожаления об упущенном шансе не станут терзать меня в одинокой старости.
Разумеется, приняв решение, я не могла не поставить в известность Гарри. Он, конечно, мой друг и умеет не влезать с расспросами, если не хочешь. Но это был его дом, его ритуальная комната, и чтобы ей воспользоваться, мне необходимо разрешение хозяина. Кроме того, если у меня все получится, то скрыть от Гарри возвращение Снейпа не удастся. Да и не хотела я утаивать от лучшего друга правду.
Я вывалила на Гарри свои проблемы и затаила дыхание, ожидая его реакции. Он, конечно, давно перестал ненавидеть Снейпа, но все-таки мне было немаловажно его мнение.
- Ну, ты и влипла! – присвистнул Гарри, разглядывая сомнительное украшение на моем запястье. – Слава Мерлину, мы с Джинни пока не совершали магической помолвки. Мне, конечно, кажется, что мы – идеальная пара, но…
- Лучше скажи, как ты относишься, к тому, что я сделаю, – перебила я.
- У тебя есть альтернатива?
- Нет.
- Тогда не медли. Я, например, буду рад, если Снейп вернется. Он действительно заслуживает этого. А потом, как я понял, вы должны будете заключить брак, если все получится?
- Да, верно. Причем в ближайшее время – уже меньше месяца, – кивнула я и, поколебавшись, спросила: – Надеюсь, тебя это не смущает?
- Гермиона, главное, чтобы это не смущало тебя. А я-то что?.. Не мне с ним жить, слава Мерлину! – хихикнул он. – Если ты думаешь, что я отвернусь от тебя, то ошибаешься. И если тебе будет нужна моя поддержка в дальнейшем, я ее обещаю.
- Ну, не благословления же я прошу у тебя, – кисло пошутила я. – Спасибо.
- Все будет замечательно, – подбодрил меня Гарри, вечный оптимист.
Ритуал вызова должен был быть совершен во вторую ночь Йоля, с двадцать первого на двадцать второе, когда происходит зимнее солнцестояние. И это неудивительно, ведь эта ночь, самая длинная в году, была самой важной в праздновании Йоля. Считалось, что во время нее миром правят духи. Верили, что быть одному в такой момент значило остаться наедине с мертвыми и сущностями из иного мира. И собственно, именно поэтому эта ночь была единственно подходящей для совершения ритуала призыва с той стороны.
К моменту, когда нужно было начинать, у меня все было готово, и я, оставив сомнения за порогом комнаты, без колебания зажгла первую из свечей, расставленных по кругу, очерченному моей кровью, и принялась читать катрены…
Едва отзвучали последние слова, красновато-желтые огоньки вспыхнули и, закружившись в вихре танца, поменяли цвет на ультрамариновый, скрывая за сплошной стеной яркого огня ритуальный круг. Постепенно сужаясь, огонь преобразовался во вполне узнаваемую фигуру Северуса Снейпа.
Он был настолько реальным, что я задохнулась от нахлынувших эмоций и не заметила, как свечи окончательно погасли и источают лишь слабый дымок. Комната погрузилась во мрак и тишину, скрыв все вокруг.
Очнувшись, я произнесла «Люмос». Помещение озарилось светом, и стало понятно, что Снейп мне не привиделся. Он по-прежнему стоял в центре круга, но его ноги немного не касались пола. Хотя в остальном он выглядел вполне материальным.
Я открыла рот, желая разорвать то странное оцепенение, захватившее меня, и поняла, что не знаю, что сказать, как вообще начать разговор. Происходящее вдруг стало казаться мне каким-то сюрреалистическим сном, странно-невозможным видением, до боли манящим и до абсурда настоящим.
В конце концов, не найдя более подходящих слов, я просто поздоровалась и пробормотала, как рада видеть его. В ответ я услышала тихий смешок.
- Зачем вы ввязались в это, мисс Грейнджер? – было первым, что я услышала от человека, которого никогда не думала более увидеть.
- Ввязалась во что? – не придумав ничего умнее, спросила я, сделав вид, что не понимаю, о чем речь.
Снейп обвел ритуальную комнату выразительным взглядом, махнув рукой на то, что некогда было кругом вызова, после чего сложил руки на груди и посмотрел на меня, изогнув бровь в излюбленном жесте.
- Не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть на самом деле, мисс Грейнджер. – Холодная насмешка в его голосе была очевидна и ни чем не прикрыта. – Вы связались с весьма сомнительной магией. И ради чего, собственно говоря?
- А что если я просто хотела, чтобы вы жили?
- Неужели?.. И что вы подразумеваете под жизнью? Вот это?.. – Он указал на себя и жестко продолжил: – Как вы видите, я относительно материален, но что в этом толку? Вам удалось вызвать меня с грани между двумя мирами, но, по сути, ничего не изменилось. Я дух, фантом, если угодно. Я чужд миру живых, за грань мне путь закрыт, а в междумирье я не могу вернуться до тех пор, пока не истечет тринадцатая ночь Йоля.
- Это ненадолго. Я знаю, что вы можете вернуться в мир живых, и не гостем из мира духов. Иначе бы я не рискнула проводить ритуал. – По-хорошему, надо бы рассказать ему всю правду, но как заговорить об этом, я не знала, надеясь, что во время этого нелепо-невероятного диалога смогу как-то подвести разговор к нужной теме.
- Не рискнули бы… – покачал головой Снейп. – И все же, зачем вы вообще решились на это, позвольте поинтересоваться? Я имею права знать, что подвигло бывшую ученицу на столь рискованный шаг, чтобы вернуть ненавистного преподавателя в мир живых.
- Зачем вы так?.. Я не считаю вас ненавистным. Вы спасли многих из нас от незавидной участи быть под пятой Волдеморта. Ведь если бы не вы, Гарри давно бы погиб, и война закончилась бы иначе. – Мерлин, что я такое несу?.. Допустим, это правда, но разве об этом я должна сейчас говорить?.. Ох, что-то я не уверена.
- Так все дело в благодарности и гриффиндорском благородстве?.. Это похвально, но маловато для того, чтобы спустя годы проводить ритуал на грани темной магии. – Ну вот, я так и думала, что он все так воспримет. С другой стороны, он вряд ли считает, что это достаточная причина. Как же мне сказать правду?
Пытаясь собраться с мыслями, я безотчетно потянулась левой рукой поправить выбившийся из прически локон, но замерла, заметив, что Снейп бросил странный взгляд на мою руку, и в этом взгляде было удивление, недоверие и какое-то понимание. Будто он сложил в голове мозаику, добавив отсутствующие паззлы.
- Что ж, теперь мне все ясно, – как-то спокойно констатировал он, затем кинул взгляд на дверь позади меня, словно к чему-то прислушиваясь.
Я тоже посмотрела назад, пытаясь разобраться, что Снейп услышал, а когда обернулась, то осознала, что осталась в комнате одна – он исчез.
Я отмахнулась от расспросов Гарри и, наскоро поблагодарив за помощь и попрощавшись, аппарировала к себе домой. Я никак не могла понять, что же все-таки случилось. Почему Снейп исчез? Куда? Неужели ушел за грань?.. Но ведь он сам говорил, что не может сделать это раньше конца Йоля. Вопросы сыпались один за другим, не находя ответов.
Пребывая в мрачных думах, я выудила из холодильника полупустую бутылку сока и, закрывая дверцу, собиралась сделать глоток, как едва не подпрыгнула, заметив темную фигуру, прислонившуюся к стене. Руки разжались, и остатки сока разлились по полу.
- Что же у вас в руках-то ничего не держится? – усмехнулся Снейп, которого явно позабавила моя реакция.
- Не надо так подкрадываться, – парировала я, переводя дыхание и хмуро оглядывая учиненный беспорядок.
- Даже и не думал, – фыркнул Северус, а в глазах угадывалось веселье напополам с любопытством. – Просто решил составить компанию, раз уж я оказался тут благодаря вам.
- Почему вы исчезли?
- Нужно было обдумать… сложившуюся ситуацию, – сказал он. Затем добавил: – Как вы решились на Обряд соединения судеб?
Я не стала уточнять, как он понял. Было очевидно, что Снейп знает намного больше меня о магических традициях. Передернув плечами, я принялась за уборку, не зная, что сказать. А потом подумала, что глупо скрывать правду и рассказала, показав заодно и знак на запястье, который увеличился на пару миллиметров.
Первые пару дней наши разговоры напоминали хождение по минному полю. Я не знала, как вести себя с ним, как строить диалоги – о чем?.. Ситуация казалась мне до ужаса абсурдной, разговоры – фальшью, а то, что он до сих пор не послал меня куда подальше, – всего лишь жалостью и желанием провести вынужденные дни в мире живых не в гордом одиночестве. Северус (я решила, что хотя бы мысленно стану звать его по имени – в противном случае происходящее только сильнее начнет напоминать мне фарс), очевидно, тоже не слишком-то стремился к общению, полагая, должно быть, что во всем этом непременно присутствует какой-нибудь подвох.
Где-то на пятый день Йоля, когда я стояла у окна и бездумно смотрела на раскинувшийся снежный пейзаж – все дорожки, площадка, деревья были покрыты белым одеялом, а с неба сыпался крупными неряшливыми хлопьями снег, Северус появился так же внезапно и незаметно, как и в первый его приход в мою квартиру. Я не слышала его шагов – это было невозможно, если вспомнить, что он не касался пола, лишь почувствовала дуновение воздуха, когда Северус приблизился ко мне, и все же едва не вздрогнула, когда он заговорил:
- Вы так долго стоите у окна, что мне стало интересно, о чем таком вы думаете?
- Не поверите, ни о чем. Давно в голове у меня не было столь пусто, – усмехнулась я, но, на секунду застыв, добавила: – Когда-то в детстве я любила ходить гулять в снегопад. Казалось, нет ничего волшебнее. А сейчас…
- А что сейчас?.. Ничто не мешает вам выйти на улицу. За годы ничего не изменилось – только ваше восприятие, вот и все, – пожал плечами Северус.
- Безусловно, – кивнула я и обернулась к нему, но за спиной уже никого не было. До чего же он любит появляться и исчезать без предупреждения!
Постояв еще пару минут, глядя на совершенно пустую комнату, я быстро собралась и вышла во двор – в теплом пальто и сапогах, но без шапки – каприз, который не позволялся мне, когда я была ребенком. Теперь белые хлопья, без устали падающие с неба, путались в рассыпанной по плечам пышной копне волос, остужали голову и, тая, капельками воды заползали под шерстяной шарф.
Словно это было то, чего мне не хватало в последние дни, но я вдруг поняла, что ореол искусственности и фальши, который, как мне казалось, окружал меня – мираж, созданный моим подсознанием, защитная реакция, развеявшаяся в миг осознания того, что никак не давало мне покоя. Все, что происходит со мной, – реальность, и магия, толкнувшая меня на этот путь, не враг мне, а проводник. И незачем во всем искать ложь, всего-то нужно быть собой и не пытаться казаться той, кем я не являюсь, и будь что будет. Состояние какой-то бесконечной спешки смыло холодным снегом, давление утекающего, как вода сквозь пальцы, времени отпустило, наконец, заставив меня облегченно рассмеяться.
Уловив за спиной какое-то движение, я замолчала и обернулась, догадываясь, кого увижу. Так и оказалось.
- Не боитесь простудиться? Мне казалось, безрассудство все же не ваша черта, – заметил Северус.
- Не имеет значения. Да и дома у меня найдется перцовое зелье, на всякий случай, – улыбнулась я, а затем, без перехода, спросила о том, что зацепило меня в его словах при нашей первой встрече в ритуальной комнате: – Профессор, а почему вы говорили о возвращении в междумирье? Вы сказали, что путь за грань для вас закрыт, но как такое может быть? Вы ведь... ушли до того, как обряд соединил наши судьбы.
Он замер на мгновение, как-то задумчиво глядя на меня, а затем ответил – спокойно, будто говорил не о собственной смерти:
- Нагини была не просто ядовитой змеей, она являлась, как вы знаете, крестражем Волдеморта. Меня убил не столько яд, сколько темная магия, содержащаяся в этом существе. И она же не позволила мне пойти дальше – я застрял между двумя мирами, не принадлежа, по сути, ни одному из них. Именно поэтому, когда вы провели Обряд соединения судеб, он связал нас. Если бы не это, то такого бы не произошло – как бы мы ни подходили друг другу, по мнению магии, но мир за гранью она не способна затронуть. – Помолчав, он добавил, усмехнувшись: – И перестаньте называть меня профессором, я давно уже им не являюсь.
- Это ужасно, про… – заметив его укоризненный взгляд, я запнулась и, подумав пару секунд, продолжила: – Северус, я не знаю, что сказать…
- Не продолжайте, мисс Грейнджер. Лучше расскажите, что происходило в последние годы после войны, – оборвал он меня, снова становясь похож на самого себя.
- Только если вы тоже будете звать меня по имени, – с легким укором сказала я, с грустью понимая, что он сознательно продолжает держать между нами дистанцию, а значит, едва ли захочет остаться.
С другой стороны, не я ли пару минут назад решила, что не стоит намечать какие-то планы, а просто пустить все на самотек, позволив событиям развиваться своим чередом?
- Что ж, весьма справедливо… Гермиона, – улыбнулся он, и я неожиданно поймала себя на том, что мои губы помимо воли растягиваются в ответной улыбке.
Последующие часы слились для меня в один миг. Сначала я действительно рассказывала о событиях последних лет, а затем, когда мы вернулись домой, разговор как-то плавно перетек в обсуждение моей работы и учебы.
- Вы, помнится, хотели поступать в университет после Хогвартса. Передумали?
- Не сложилось. Сначала было не до этого. А потом меня пригласили в Отдел Тайн. Я так погрузилась в работу, что об учебе в университете не могло быть и речи, – пояснила я.
- Жалеете, что не поступили? – проницательно заметил он.
- Пожалуй, немного, – согласилась я, вздохнув. – На самом деле, все лучше, чем кажется. Как бы там ни было, я нисколько не жалею, что приняла предложение Кингсли. Мне действительно нравится моя работа.
За спокойной, ничем не обязывающей беседой время пролетело незаметно. Только когда мои глаза начали закрываться сами по себе, я обратила внимание, что уже довольно поздно. Однако мне было жаль прерывать наш разговор – сегодня я снова поняла, как легко и интересно мне было с ним, и от мысли, что этот краткий миг рассеется, становилось неожиданно неприятно. Но когда я повернулась к Северусу, чтобы попросить его не уходить пока, то поняла, что опоздала – он исчез, как прежде, без предупреждения.
Утро Рождества встретило меня простудой. «Да, погуляла, называется», – подумала я, со стоном отрывая голову от подушки. В висках что-то настойчиво стучало, а в горле словно скребли разъяренные кошки. Будто в насмешку, окно зазвенело от настойчивого стука по стеклу. С трудом разлепив отяжелевшие веки, я, ворча себе под нос, вылезла из кровати, мужественно расставшись с теплым одеялом, и подошла, чтобы пустить внутрь небольшую пеструю сову, новую питомицу Гарри.
В послании ожидаемо было приглашение на Рождество. Честно, из-за своих проблем я совсем позабыла, что мы собирались отмечать его вместе. А еще мне вдруг вспомнилось, что я не сказала Гарри, что ритуал сработал. Мое поспешное бегство с Гриммо явно производило обратное впечатление. Но мой друг, хорошо изучив меня за годы знакомства, решил дать мне немного времени побыть наедине с собой, а не лезть с утешениями, поэтому писал так, будто никакого ритуала и не было.
Поняв свою оплошность, я написала ответ, в котором объясняла, что у меня получилось, и все пока идет по плану. Так что, «спасибо за приглашение, придти не смогу, но одна не останусь». О простуде я не обмолвилась, так как Гарри наверняка примчался бы. А я откровенно не знала, как бы мой гость… «постоялец»… «жених» – не представляю, как правильно назвать Северуса, – отнесется к внезапному, да еще и такому визитеру.
Приложив подарки и выпустив сову, я немного привела себя в божеский вид и пошла за порцией перцового зелья, решив больше не ставить эксперименты над собственным здоровьем.
- Я смотрю, вы уже не столь довольны тем, что накануне не озаботились последствиями? – раздался насмешливый голос за спиной, но я больше не шарахалась, приняв как норму его внезапные появления.
- И вас с Рождеством, Северус, – хмуро проворчала я, доставая фиал с зельем, и с тоской отметила, что он совершенно прав, хотя мог бы и промолчать.
И почему нет никакого нормального зелья от банальной простуды без дурацких побочных действий, как у перцового?! А пытаться справиться с болезнью только с помощью магловских средств – хорошенькое же Рождество у меня будет!
- Добавьте в зелье измельченный листок мяты перечной и капните три капли лимонного сока, подогрейте на сильном огне двадцать секунд, а затем полминуты на маленьком, мешая против часовой стрелки. И через пять минут можете пить, – посоветовал Северус.
Я беспрекословно подчинилась. И о чудо, зелье сработало еще быстрей, но я не превратилась в исходящий паром кипящий чайник.
- Спасибо, – искренне поблагодарила я.
В ответ он коротко улыбнулся краем рта и спросил:
- Надеюсь, ваши планы не пострадали от вашего безрассудства?
- Нисколько, – заверила я. – Я собиралась праздновать дома... Вы же составите мне компанию, Северус? – Не удержавшись, я лукаво улыбнулась.
- А у меня есть выбор?.. – изогнув бровь, усмехнулся он. – И, кроме того, разве я могу оставить вас одну в этот праздник?
К моменту празднования от простуды не осталось и следа, а время, проведенное за непринужденной беседой, пролетело незаметно. И хотя Северус рассказывал не так много – больше говорила я, а он слушал, лишь изредка вставляя свои комментарии, но мне казалось, что более интересного собеседника я никогда и нигде не найду.
Хорошая компания, горящая разноцветными огоньками небольшая елка, заботливо украшенная мной еще неделю назад, прохладное шампанское, ударившее в голову после двух бокалов, негромкая музыка, звучащая из магнитофона, и отблески фейерверка, расцветившего темное небо за окном, – все это очаровало меня, создав неповторимую рождественскую атмосферу. Не отдавая отчета, я потянулась, собираясь накрыть руку Северуса своей, но схватила лишь пустоту. Стало внезапно холодно и тоскливо.
- Боюсь, я вовсе не так материален, как выгляжу, – мягко проговорил он, и я неожиданно почувствовала необъяснимую горечь.
Несколько минут в комнате висело неловкое молчание. Не знаю, о чем думал в этот момент Северус, но я размышляла о том, как несправедливо распорядилась судьба. Не совершив столько ошибок, я бы никогда не решилась на ритуал, никогда не сидела бы вот так напротив него, не говорила с ним, и одновременно с этим все оказалось куда более зыбко, чем могло бы быть, если бы он остался жив, и завеса между мирами не разделяла бы нас.
- Гермиона, – первым нарушил молчание Северус.
Посмотрев на него, я увидела, что он стоит рядом – и когда только успел подойти? В следующую секунду он сделал совершенно неожиданную с моей точки зрения вещь – протянув руку как бы в приглашающем жесте, спросил:
- Не окажете мне честь?
Я удивленно уставилась на него, но все-таки встала рядом с ним, попутно прибавив громкость в магнитофоне, где сейчас играла красивая медленная музыка. Сделав шаг ко мне, Северус невесомо положил левую руку на мою талию, а правую поднял, как бы предлагая опереться на нее. Нерешительно я вложила ладонь в его, а вторую положила ему на плечо – не касаясь, но ощущая присутствие. Сначала неловко, а затем более уверенно мы неспешно закружились в танце. И пусть мы не могли почувствовать друг друга, но не было в моей жизни момента волшебнее.
Прекрасно проведенное Рождество как будто стерло грань между нами, позволив мне впервые со дня ритуала поверить в то, что магия никогда не ошибается. А последующие дни в обществе Северуса лишь сильнее укрепили мою веру. Я вдруг ясно поняла, что все происходившее раньше в моей жизни – сплошное недоразумение и ошибка. И в то же время я снова поблагодарила проведение, допустившее это. Ведь в противном случае, я никогда бы не узнала, как хорошо может быть только от того, что рядом находится человек, понимающий меня, способный оценить по достоинству мои увлечения, поддержать мои интересы, с кем можно поговорить обо всем на свете и услышать действительно стоящие советы, тот, чье мнение для меня немаловажно.
Дни почти незаметно летели, приближая завершение Йоля, и я наслаждалась каждым из них. Когда мы гуляли, со стороны казалось, что я была одна, ведь Северуса, кроме меня, никто не видел, но мне было все равно. И каждое мгновение, за которое я узнавала его еще больше, я бы не променяла ни на что другое.
Но ничто не может длиться вечно. Наступила последняя, двенадцатая ночь Йоля, знаменовавшая конец старого и начало нового года. Последующий за ней первый день января покажет, было ли сделано достаточно за прошедшие дни, чтобы дух переступил грань миров и воплотился в живого человека.
И хотя мне хотелось верить, что мы за эти дни сблизились, я все равно с нарастающей тревогой встречала Новый год. Как и в Рождество, мы сидели друг напротив друга. Я пила вино и почти не ела, Северус рассказывал мне очередную интересную историю, связанную на этот раз с празднованием последнего дня Йоля. Я слушала его, но не слышала, замирая от страха, что с первыми лучами солнца он растает подобного снегу, и все, что я успела полюбить, исчезнет навсегда.
Похоже, пытаясь избавиться от волнений, я несколько перебрала, поняв это, только когда мои глаза начали закрываться сами собой. Северус заметил это и предложил мне идти спать, но я категорично замотала головой. Не хочу терять ни минуты рядом с ним, если они окажутся последними, проведенными вместе! Ухмыльнувшись, он предложил компромисс. Заставил меня лечь на кровать поверх одеяла, а сам расположился рядом и продолжил рассказ о традициях Йоля. Я задремала под его мерный, глубокий баритон.
- Скажи, ты жалеешь, что провела ритуал? – неожиданно оборвав свой рассказ, спросил Северус.
Я моргнула, сбрасывая с себя марево сна, и, честно прислушавшись к себе, ответила:
- Ни секунды. Если бы я могла вернуться к началу, я бы сделала это снова. – Потом поколебалась и спросила в ответ: – А ты? Ты жалеешь, что я вызвала тебя? Что ты сейчас здесь?
- Я жалею лишь об одном, Гермиона, – мягко улыбнулся он, теряя на миг всю свою насмешливость и бесстрастность, – что не могу прикоснуться к тебе.
Говоря это, Северус потянулся рукой, и я осторожно приблизила свою ладонь к его ладони, держа ее в каком-то миллиметре, кажущимся в эту секунду необъятной пропастью. Но, в то же время, этот жест был самым важным за все проведенные вместе дни – он подтверждал, что, невзирая на любые преграды, сейчас мы были ближе, чем когда-либо.
Разбудил меня яркий луч солнца, светивший прямо мне в лицо через не зашторенное окно. Какое-то мгновение я продолжала лежать на кровати, пытаясь сообразить, почему заснула в одежде.
Вспомнив вчерашний вечер, я вскочила и обошла всю квартиру. Северуса нигде не было! «Он не захотел остаться», – мелькнула неприятная догадка, и разочарование накрыло меня с головой. Но я решила не поддаваться ему, цепляясь за призрачную надежду, и, быстро переодевшись, аппарировала в Тупик Прядильщиков к его дому. Но он был пуст.
Вот теперь я позволила отчаянью завладеть мной. Зимняя сказка рассеялась как дым – бесследно и безвозвратно, оставив после себя бесконечную пустоту и грусть. Не замечая, что по щекам катятся слезы, я побрела прочь, не обращая внимания на редких прохожих и отличную погоду.
Весь последующий день я провела как в тумане – не знала, чем занять себя, но за что бы ни бралась, все валилось из рук, да и мыслями я была слишком далеко от повседневных забот. Как это часто бывает, когда кто-то уходит из твоей жизни, начинаешь ярче и острее осознавать, насколько он был дорог тебе.
Все вокруг напоминало мне о тех нескольких днях, проведенных вместе с Северусом. О наших прогулках и долгих беседах – я будто снова слышала его негромкий глубокий голос с ехидными нотками, видела на его лице сдержанную улыбку, а в черных глазах – беззлобную насмешку пополам с искоркой интереса. О несколько странном танце и последних словах Северуса, в которых для меня прозвучала надежда и обещание, что он никуда не уйдет. Но, похоже, я что-то не учла, не договорила, раз он покинул меня.
Испытывая нестерпимую боль утраты, я ни разу не вспомнила о приговоре магии. Мне настолько была безразлична моя дальнейшая судьба, что почти сомкнувшийся знак на запястье казался мелочью. Даже потеря магии больше не пугала – утрата Северуса была гораздо страшней. Я так и уснула, измученная, зареванная, несчастная.
Разбудил меня звонок в дверь. Честно говоря, мне не очень хотелось никого видеть. Но, предположив, что это может быть Гарри, я решила открыть – с моего друга станется аппарировать в квартиру или вскрыть замок чарами, если он хоть на секунду подумает, что у меня что-то стряслось.
Уже поворачивая ключ, я вдруг вспомнила, что не говорила Гарри об исчезновении Северуса, и поэтому он не явился бы без предупреждения, боясь помешать. Но делать вид, что никого нет дома, было поздно, и я распахнула дверь, в тайне надеясь поскорее избавиться от посетителя, но, увидев, кто передо мной, застыла в изумлении.
За порогом стоял Северус. «Вернулся», – мелькнула в голове отчаянно-радостная мысль, и в следующую секунду я, не сдержав эмоций, кинулась ему на шею. Уткнувшись носом в его грудь, вдыхая сразу показавшийся родным запах хвои и эвкалипта, я с чувством глубочайшего трепета слушала, как громко и уверенно стучит сердце Северуса, каждым своим ударом возвращая мне надежду и заполняя пустоту внутри меня. «Жив, жив!» – повторяла я про себя, почти не замечая, что меня обнимают в ответ.
Когда первая волна эмоций схлынула, я нехотя отстранилась, разглядывая своего гостя, радуясь, что имею такую возможность. Северус был, пожалуй, моложе, чем запомнился мне по шестому курсу. Или я стала взрослей?.. Он выглядел так, будто вернулся не с того света, а с курорта – отдохнувший, умиротворенный, без всяких следов от змеиного укуса на шее, выглядывающей из-под расстегнутого ворота рубашки.
Северус тоже изучающе смотрел на меня. Я вспыхнула, вспомнив, в каком затрапезном виде стою перед ним.
- Прости, что расстроил тебя, – глухо произнес он, явно заметив следы слез на моем лице. – Но вчера утром ты так крепко спала, а я… хочу исправить свою оплошность. Не откажешься составить мне компанию сегодня за ужином?
- С удовольствием, – широко улыбнулась я, вздохнув с облегчением.
- Я зайду за тобой в семь. – С этими словами Северус кивнул на прощание и аппарировал.
Да… Привычка исчезать внезапно не покинула его.
Пожалуй, еще никогда я так тщательно не готовилась к свиданию. Сначала мне пришлось приводить себя в божеский вид. Все же покрасневшие и опухшие веки никого не красят. В этот момент мне очень пригодились пару косметических чар, выученных по настоянию Джинни.
Но дольше всего я раздумывала над тем, что надеть. Всякий раз, доставая ту или иную вещь из гардероба, я тут же отметала ее, как неподходящую – то она казалась повседневной, то слишком откровенной. В конце концов, я сдалась и надела довольно простое бордовое платье до колен, облегающее фигуру, и накинула на открытые плечи болеро.
Посомневавшись, я добавила к выбранной одежде туфли на высоком каблуке и небольшую подвеску, подаренную мамой. Волосы я уложила в привычную для себя гладкую прическу, придуманную еще на четвертом курсе. Пара непослушных локонов тут же выпали из нее, создавая менее строгий вид.
Все оставшееся время до семи я провела, как на иголках, волнуясь, словно первогодка перед экзаменами. Северус был пунктуален, придя с последним ударом часов. На нем не было мантии – обычный магловский костюм, сделав его образ не таким неприступным. Меня это порадовало, как и тот факт, что ресторан был не магическим – меньше шансов встретить знакомых.
Столик уже ждал нас, и некоторое время мы просто ели, не разговаривая. Но, в какой-то момент не выдержав, я спросила:
- Почему ты вчера ушел?
- Хотел все обдумать в одиночестве, – неопределенно сказал он, откинувшись на спинку стула и пригубив вино. – Кроме того, нужно было решить пару вопросов, раз уж я вернулся в этот мир.
- Например?.. – Я не стала настаивать на продолжении, хоть и считала его ответ не совсем исчерпывающим.
- Например, забрать из дома в Тупике Прядильщиков запасную палочку, все же моя давным-давно похоронена где-то в хижине.
- Она сгорела.
- Тем более, – пожал плечами Северус. Затем наклонился ближе и произнес: – Послушай, думаю, ты не хуже меня понимаешь – то, что я не ушел обратно за грань вчера на рассвете, значит куда больше слов, поэтому мне не хотелось бы обсуждать это. – Он снова сделал глоток вина, давая мне время подумать. – И все же, я должен сказать спасибо.
Эти простые слова позволили мне, наконец, расслабиться и поверить, что все будет хорошо. Я тоже откинулась на спинку стула и улыбнулась.
Некоторое время мы снова предавались трапезе. Затем в ресторане заиграла медленная музыка – по иронии судьбы именно та, под которую мы танцевали в рождественскую ночь. И снова Северус, подойдя ко мне, протянул руки и пригласил на танец. Все было также и совершенно иначе. На этот раз нас не разделяла никакая граница, я чувствовала его прикосновения, когда он обнимал меня за талию, а другой рукой уверенно держал мою.
От такой близости сердце предательски екнуло и совершило головокружительное сальто. Я уже не обращала внимания на окружающую обстановку, на другие пары, для меня в данный момент существовал только Северус и наш танец.
Когда музыка закончилась, я с неохотой отстранилась, но все же не отпустила его руку, словно он был для меня воздухом – теперь, когда Северус был так близко без всяких «но», я не могла не почувствовать искру, проскочившую между нами. Видимо он также ощутил ее, потому что не пытался разорвать контакт, наоборот, большим пальцем нежно провел по тыльной стороне моей руки. Такое, казалось бы, невинное действие заставило меня покраснеть и резко вздохнуть. На грани восприятия я услышала такой же выдох Северуса.
Как в тумане, мы вернулись к столу, расплатились, вышли из ресторана, и я аппарировала нас ко мне. Жадные поцелуи, наскоро сброшенная одежда и бесконечные ласки, когда невозможно их терпеть и хочется, наконец, слиться воедино…. Эта была лучшая ночь любви в моей жизни.
Проснувшись с утренними лучами, я поспешно повернула голову на соседнюю половину кровати, чтобы убедиться, что произошедшее этой ночью – не просто хороший сон. Встретив изучающий взгляд темных глаз, я расплылась в довольной улыбке и провела рукой по груди Северуса. Он усмехнулся и, перехватив мою ладонь, поднес к губам и поцеловал.
- Ты не представляешь, как я счастлива, – прошептала я, не зная, как еще выразить бесконечную нежность, заполнившую сердце.
Северус лишь поцеловал меня – неистово, жадно. И это было лучше всяких слов.
- О чем ты думаешь сейчас? – спросила я, когда он освободил мои губы.
- Если честно, о том, что нужно будет успеть сделать к нашей свадьбе, – ответил он.
Сердце неожиданно кольнуло. Северус был прав, необходимо успеть пожениться к концу этой недели. Но мне почему-то стало страшно и неуютно от его слов. Глубоко вздохнув, я осторожно задала тревожащий меня вопрос:
- Скажи, ты правда хочешь, чтобы я стала твоей женой? Или…
- Гермиона, – несколько резко оборвал меня Северус, затем, вздохнув, продолжил спокойней: – Мне казалось, мы уже решили этот вопрос, разве нет?.. Вчера, если мне не изменяет память. Поверь мне, просто так оттуда не возвращаются. И, раз уж ты подняла эту тему… Может, ты сама не хочешь этого?
- Я люблю тебя, – просто сказала я, впервые облекая то, что чувствую, в три слова, и понимая в этот миг, что это – правда.
Ответ Северус возвратил мне вместе с новым поцелуем, забирая страхи и развеивая последние сомнения. Затем мы снова занимались любовью – не спеша, изучая друг друга, сливаясь телами и душами.
Говорят, все, что не делается, – к лучшему. И только сейчас, когда рядом со мной человек, которого я люблю и чью любовь ощущаю в ответ, я впервые осознаю всю правоту этой фразы. Жизнь – это череда сменяющихся, а порой и вытекающих друг из друга событий, и никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
@темы: снейджер
-
-
20.10.2016 в 12:49Славница, спасибо, что выложила.
Соскучилась по хорошим снейджерам.