[Славница]

"Влияние обстоятельств", Главы 5-8


Глава 5. Мародеры

Поттер плелся по направлению к кабинету нумерологии. Он никогда не изучал этот предмет. «Что я вообще буду делать на уроке?» – подумал он. Проходя мимо картины с нарисованным на ней Мерлином, Гарри неожиданно вспомнил Трелони. В последний раз предсказательница поймала его в коридоре незадолго до битвы с Волдемортом именно около этой картины. Она дотронулась до руки Гарри, и произнесла замогильным голосом:
- Ты не заешь, как замаскировался твой враг. Тебя предаст тот, от кого ты этого не ожидаешь. Не перепутай друга с врагом. Не ошибись, кто есть кто!
Ее пророчество сбылось. Его предал тот, от кого он этого не ждал. Их отряд попал в засаду Упивающихся накануне смерти Темного Лорда. Многие подумали на Драко. Поттер встал на его защиту. Как выяснилось вскоре, предал Невилл Лонгботтом, тихоня и добряк, у которого родителей замучили Упивающиеся смертью, которого не подозревал никто. Когда бой окончился, то нашли его тело с запиской:
«Мне не нужны ваши предатели. Своих хватает».
Пленные Упивающиеся смертью подтвердили подлинность записки Волдеморта, который был уже мертв к тому времени.
Из прострации Поттера вывело прикосновение к его плечу:
- Ты снова мечтаешь, Джейми? Обо мне или об Эванс? Что тебе сказал Дамблдор? – раздался чуть насмешливый голос Блэка.
- Дамблдор велел мне жениться, и я женюсь. У Лили будет сын, – ответил Поттер.
- Когда ты был с ней в последний раз? – поинтересовался Сириус, хмурясь.
- Я не помню, – выдал правду Гарри. – После последней пьянки в Хогсмиде, кажется.
- В конце октября? Ее не было в школе. Ты ничего не путаешь? – Усомнился его «друг», который знал все и даже больше.
- Я же сказал, не помню! Я был пьян! – взорвался Поттер.
Он не понимал отношений в треугольнике, вершиной которого был Джеймс, и это сердило.
- Не ори! Меньше пить надо, – осадил его Блэк и сказал дружелюбно: – Не паникуй, Джейми, ты сам этого добивался. Я же не сержусь. Я буду рядом.
«Господи, отец и мать вообще любили когда-нибудь друг друга?» – с тоской подумал Гарри. Нет, определенно, это не было любовью с первого взгляда, и со второго тоже. Это вообще трудно было назвать любовью. Это напоминало сделку. Но зачем это им было надо?
Настроение Поттера портилось с каждой минутой. Все было не так. То, что он считал истиной, ускользало, как вода сквозь пальцы. Он чувствовал себя путником на зыбучих песках. Шаг влево, шаг вправо – смерть. Все было придуманным, ложным. Может, дружба и связывала Мародеров. Но она была весьма странной. Было четкое распределение ролей.
Джеймсу Поттеру отводилась роль шута-балагура с оттенками настоящего подлеца, который командовал друзьями, как слугами и потакал любовнику. Гарри однозначно не нравилась эта роль. «Теперь я хорошо понимаю, почему Снейп так ненавидел моего отца», – подумал Гарри и тяжко вздохнул. К своему удивлению, здесь он скучал даже по Снейпу.
Кабинет нумерологии был совершенно таким, как в его времени. Но ее вела не Вектор, а незнакомый пожилой мужчина. Да это было и не так странно, если учесть, что Вектор было не более тридцати пяти. В это время профессор сама училась в школе.
Учитель бубнил, как профессор Бинс. Все что он говорил, было на таком уровне, что Гарри его вообще не понимал. Ничего удивительного, что Поттер вскоре уснул на последней парте, где они сидели с Сириусом.
Приснилась ему Трелони. Она подошла к Гарри и произнесла замогильным тоном, которым всегда выдавала пророчества:
- Езжайте в Долину Годрика. Все равно дом родителей разрушен до основания. Там безопасней для не рожденного ребенка.
Гарри почти подскочил на месте, не зная, как реагировать на сон. Он никогда не слышал даже, что Джеймс видел странные сны. Он все более запутывался в причинах своего появления в этом времени. Волдеморт явно что-то перемудрил. Поттер решил ничего не говорить Блэку о видении. Не известно, как Сириус отреагирует на такие откровения.
«Надо сказать при случае Дамблдору. Ведь моя семья скрывалась именно в Долине Годрика», – подумал он. У Поттера появился соблазн переписать историю заново. Не скажет он директору, и его родители не поедут в Долину. Они не сделают Хвоста хранителем, и, в конце концов, не погибнут.
Но что если Волдеморт наслал это видение? Тогда он рассчитывает теперь именно на изменение истории. Нет, как не хочется, чтобы родители были живы, историю Поттер менять не собирался. Он уже победил Волдеморта. В том мире остался Драко, такой дорогой и любимый. Что за история его ждет, если Лили и Джеймс выживут? Принесет ли ему, Гарри, это больше счастья? Да и Волдеморт… Что если при таком раскладе он останется жив?
От полудремы Гарри избавил все тот же Сириус, который сказал, ухмыляясь:
- Впервые вижу тебя спящим на нумерологии.
- У меня что-то голова побаливает. Видимо, сотрясение так и не прошло, – соврал Гарри.
- Надо Джону Паркинсону шею намылить. УПС проклятый. Я даже метку видел, – нахмурился Блэк.
- Не хочу я никому шею мылить. Хочу быть белым и пушистым, – вздохнул Поттер.
Его не прельщала перспектива «повеселиться в духе Мародеров». Уж больно не нравился ему этот самый дух, как оказалось, при ближайшем рассмотрении. «Я устал от войны. Я совсем не такой веселый, как Джеймс. Скорей я мрачный, как мастер зелий», – подумал Гарри.

~~~~~~~

Следующей парой были чары. Блэк обнял Поттера за плечи и повел его по коридорам. На четвертом этаже к ним поспешил Ремус. За ним семенил Питер Петтигрю. Гарри узнал Хвоста моментально. Он видел его таким в омуте памяти Снейпа. Этот Хвост вовсе не походил на слугу Волдеморта, которого убил зельевар. Тем не менее, это был он. Все-таки последующая жизнь в роли крысы не прошла для предателя даром. Петтигрю изменился сильнее всех.
- Джеймс, мой Лорд, как твоя голова? Мы накажем Джона? – елейно воскликнул Питер, хватаясь за край мантии Поттера и сгибая спину.
Гарри передернуло от его голоса и обращения «мой Лорд». Это уж вообще напомнило ему Волдеморта. Тем более из этих уст.
- Я же сказал, никаких лордов, особенно: «мой Лорд», – зашипел Поттер, вцепляясь в мышиные волосы Петтигрю.
- Рем, ты сказал Хвосту, что Джеймс более не желает быть лордом? – строго задал вопрос Сириус.
Ремус только вздохнул и развел руками.
- Ты так прекрасен в гневе, Джеймс. Но прошу тебя, не бесись. Я не поверил Рему. Я просто проявил почтение, – заскулил Хвост, и еще ниже прогнулся.
- Классно кланяешься. Тебе это весьма пригодиться в дальнейшей жизни, – съязвил Гарри, нехотя разжимая пальцы.
Ему захотелось достать палочку и произнести два непростительных слова. Он еле себя сдерживал. Поэтому Поттер отошел от Хвоста и проговорил сухо:
- Постарайся не попадаться мне на глаза. Я не в духе.
- Как скажешь, Сохатый, – сказал Питер и ретировался на периферию.
Ремус и Сириус захихикали над ним. Они с обожанием глянули на Гарри. Тот ругнулся про себя матом. Он был недоволен собой, а еще больше отцом.
В класс они вошли вчетвером. Все присутствующие там покосились на них. Блэк уверенно шел к последнему ряду. Гарри не любил сидеть на чарах так далеко, но решил не перечить.
Флитвик был абсолютно таким, каким Поттер его знал. Он, казалось, не изменился за восемнадцать лет, которые прошли с этого времени до времени Гарри.
- Что ж, сегодня мы повторяем манящие и отталкивающие чары. И не шипите! Я помню, что вы – седьмой курс. Обычно забываются самые основы, – сказал профессор.
- Скучища! – протянул Сириус и разлегся на парте.
Гарри был с ним полностью согласен.
- Джеймс Поттер. Прошу вас к доске, – вызвал Флитвик.
Гарри вышел и достал палочку Джеймса. Она была такой же длины, как и его, но из красного дерева и чуть толще.
- АКЦИО, учебник! – произнес Гарри. Книга прыгнула в руку.
- Хорошо, садись. Сириус Блэк.
Бродяга пошел к доске и лукаво подмигнул Поттеру.
- АКЦИО, Снейп! – засмеяялся он.
Из-за первой парты пробкой вылетел худой парень с черными смоляными волосами до плеч и с ненавистью зыркнул на Блэка. Гарри с интересом рассматривал Северуса. Он был совсем не таким, как его помнил Поттер, так как несколько отличался от паренька из омута памяти. На профессора Снейпа он тоже не слишком походил. У зельевара было изможденное и уставшее лицо. Этот же парень казался просто бледным.
Северус был немного тоньше профессора, да и в плечах чуть уже. Он вовсе не сутулился и не имел крючковатого носа. Нос был просто длинным и узким. Видимо, в омуте памяти Поттер видел не самого Снейпа, каким он был, а такого, каким профессор себя видел в этом возрасте. На лицо было явное занижение самооценки. Кого-то этот парень напоминал, но Гарри не мог понять, кого.
- ИМПИТУС, Блэк! – отреагировал отталкивающим заклинанием Снейп, направляя палочку в грудь Сириуса.
Блэк отлетел, больно стукнулся спиной о стену и прошипел:
- У, гад, я тебе все припомню!
- Господа! Здесь не дуэльный клуб! – возмутился Флитвик. - Вы должны были использовать для показа заклинаний предметы, а не друг друга. Мнинус по три балла с каждого.
- Я намылю Нюниусу рожу, – заявил Сириус, садясь на место.
- Нет, – сердито приказал Гарри, – оставь его в покое!
Он увидел на лице Блэка крайнее изумление и непонимание, поэтому решил чуть смягчить слова, пояснив их совсем не такой причиной, которая руководила им. Гарри погладил Сириуса по щеке и мягко проговорил:
- Он не достоин твоего внимания. Прекрати его третировать. Пусть спокойно закончит Хогвартс.
- Я тебя перестал узнавать, Сохатый. Но я сделаю, что ты просишь, – согласился Блэк.
Гарри вздохнул. Он не мог допустить, чтобы при нем продолжалась травля Снейпа. Слишком много пережил этот бледный парень за последующие годы. К тому же, Поттер никогда не одобрял поведения Джеймса по отношению к Северусу. Слишком все было грязно и гадко. Хуже любых Малфоевских выходок времен вражды.


Глава 6. Обещание

Несмотря на сильное желание не менять ничего в прошлом, Поттер не мог молча терпеть. Поведение Сириуса ему не нравилось все больше. Отношения между Лили и Джеймсом тоже требовали срочного улучшения. «Я не знаю, как вел себя отец в это время, но я не он. Я буду вести себя так, как считаю более правильным. Мать выглядела счастливой на фото. Пусть и дальше улыбается. Мне стоит сделать отношения родителей теплей», – подумал Гарри и решил поговорить с Сириусом по душам.
- Блэкки, нам стоит с тобой поговорить, – мягко попросил он.
- В спальне? – с надеждой поинтересовался этот сексуальный маньяк.
- Нет. Лучше на свежем воздухе. В лесу, – унял его порыв Гарри.
- У-у, что-то кардинально меняющее устои, – протянул Блэк.
Гарри ухмыльнулся. Хоть в чем-то он поступал так же, как его безалаберный отец.
- Ну, Сохатый, что ты надумал, на сей раз? Последняя наша выходка была крута. Но твое решение я до сих пор не одобряю, – чуть нахмурившись произнес Бродяга, присаживаясь на поваленный ствол дерева.
- Я что-то запамятовал, каким было мое последнее решение? – задал вопрос Гарри, искренне надеясь на полный ответ.
Ему было весьма трудно играть роль Джеймса. Он не мог предугадать его действия. Оказалось, что они не просто разные люди, а словно чужие друг другу.
- О, охотно озвучу. Мы славно повеселились, – ухмыльнулся Блэк. – Как помнишь, ты был охвачен идеей жениться непременно на Эванс. Видите ли, она не замечает Золотого мальчика. Мы с Ремом изобразили Упивающихся смертью и разыграли нападение на нее, ты намекнул, что к этому причастен Нюниус. Эванс поверила и была полна благодарности к спасителю, и вы переспали. Родичи твои, кстати, были не очень-то в восторге от маглы. Но я им в роли невестки нравился еще меньше.
«Ни черта себе любовная история», – присвистнул от удивления Поттер. Выходило, что Джеймс просто-напросто, в который раз, использовал Снейпа как эдакий образ темных сил.
- При чем тут Снейп? – спросил Гарри.
- Знаешь, Джеймс, твоя бланджеровая амнезия несколько затянулась. Но я скажу и это. Я добрый, особенно теперь, когда тебе можно долго не спать с Эванс. Она же беременна. Меня коробило от одной мысли, что ты с ней в постели, – недовольно отклкнулся Бродяга.
- Не лезь в бутылку. Я же не бросаю тебя, – упрекнул его Поттер.
Сириус смерил его непонятным взглядом, но ничего не сказал по поводу произнесенных слов. Вместо этого он продолжил разговор о Снейпе:
- Так вот, мой забывчивый, Нюниус был другом Эванс. Поговаривали даже, что у них роман, и я склонен верить. Это нашими стараниями они поругались.
Гарри уставился на него безумными глазами. Ему захотелось заорать. Как это? Снейп и Лили встречались, а Джеймс ее увел. Этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда! Но это было. Зато вставала на место ненависть мастера зелий к сыну соперника. «Как он меня вообще простил, не понимаю», – подумал Гарри.
Почему же Северус отступился, ушел в сторону? Почему Лили поверила навету? Что вообще здесь произошло? Как Снейп стал Упивающимся смертью? Вопросов было море. И спрашивать их у Блэка было бесполезно. Тот наверняка не знал и половины ответов. Да и не стоило выходить за рамки образа «осведомленного в прошлом Джеймса». Он и так уже вызвал удивление любовника.
«Господи, я думал, что стать Мародером – замечательно. Но это кошмар какой-то!» – простонал Гарри про себя. Как ему разрулить ситуацию, не вызвав волны во времени? «Ох уж этот Волдеморт! Он достал-таки меня даже из могилы. Я не хочу иной реальности, не желаю остаться здесь. Я хочу домой, к друзьям и Драко», – загрустил Национальный герой.
Как всегда в сложной ситуации «Мальчик, который выжил и собирался остаться таковым» решил действовать на свой страх и риск. «Я видел счастливые лица родителей. Значит, это истина в первой инстанции. Я заставлю Лили улыбнуться и приструню Сириуса», – решил Поттер и стал действовать в этом направлении.
- Блэкки, мы немного ушли в сторону, предавшись приятным воспоминаниям, – напомнил он Сириусу. – Я же хотел поговорить о Лили.
- Что о ней говорить? – удивился тот. – Ты женишься. Эванс добилась места под солнцем около чистокровного волшебника. У нас будет наследник и скоро мы получим благословение твоих предков, следовательно, и наследство. Все прекрасно!
- Я хочу, чтобы ты относился к Лили мягче. Я тоже постараюсь, – очень осторожно проговорил Гарри , смотря в лицо любовнику.
- Ладно, Джейми. Я не такой кретин. Эванс беременна. Ей нужен покой, – вздохнул Блэк. – Но ты уверен, что это твой ребенок? Посчитай сроки, не будь идиотом!
- Сириус! Что ты такое говоришь?! Я уверен, что это мой ребенок – будет мальчик. Родится сын, ты тоже перестанешь сомневаться, так как увидишь мои черты, – заверил Поттер.
Что-что, а это Гарри выучил наизусть: он копия папы, а глаза мамины. Конечно, с возрастом он несколько изменился, особенно после совершеннолетия. Но Люпин тоже изменился с годами – погрузнел и раздался в плечах. Да и сам Сириус не был похож перед смертью на этого ревнивого, но симпатичного парня.
- Посмотрим, – ухмыльнулся Блэк. – Обязательно посмотрим. А пока воркуй с Эванс на здоровье. Я уже как-то привык к нашей подружке.

~~~~~~~

После разговора в лесу Гарри целый вечер был ласковым и нежным с Блэком. Во-первых, ему требовалось отдохнуть от трудного дня. Во-вторых, он решил немного побыть в одиночестве. Для такой затеи требовалась значительное потепление в отношениях с «другом». Сирус не должен был ходить как приклеенный к своему Джейми и ревновать его к Эванс.
Когда Поттер проснулся на следующее утро, то не застал в спальне Сириуса. Тот, как они и договорились накануне, умчался к Рему. Гарри даже не представлял себе, как его утомил крестный. Верней, это был вовсе не крестный, а не пойми кто. Оставшись один, Поттер испытал блаженство. Все-таки роль Гарри Поттера ему нравилась гораздо больше – она оставляла огромную свободу. Драко не вис на нем как пиявка, умея держать дистанцию.
Над костюмом Гарри долго мучался. Угадать вкусы Джеймса было практически нереально. Поттер просмотрел содержание шкафа. В конце концов, он выбрал черную рубаху и черные брюки – несколько мрачно, но элегантно. Надевать второй день подряд полосатое Гарри не хотел, так как терпеть не мог полосок. Черный цвет он любил, особенно после войны. Это был цвет печали и цвет земли на погосте, цвет горя и темной ночи. И он шел облику уставшего героя – так говорил Драко, чье мнение для Гарри было решающим. Да и Джеймс потрясающе выглядел в черном.
Первой парой была трансфигурация. Поттер с любопытством посмотрел на МакГонагалл. Та была намного моложе. Когда он вошел в класс, то Минерва приветствовала его тепло и радушно:
- Джеймс, вы потрясающе выглядите.
«Слава богу, хоть кто-то не обманул меня о своем отношении к Джеймсу. Она искренне рада видеть его», – подумал Гарри. Он прошел к первой парте, где сидела Лили и уселся с ней. Девушка удивленно посмотрела на него.
- Я так рад тебя видеть, – нежно улыбнулся Гарри своей будущей матери.
- Смотрю, у тебя прекрасное настроение. Где же Сириус? – спросила Лили.
- Бог с ним, милая. Он сегодня бегает с Ремусом. А я хочу побыть с тобой, – ответил Поттер, разглядывая такие знакомые зеленые глаза.
Да, те, кто говорил, что у него глаза матери, не обманули. Миндалевидные, полные зелени глаза, были как у него.
- Джеймс, ты такой странный и ласковый. Ты не заболел? – поинтересовалась девушка, испытующе глядя на него.
- Нет, Лили, я абсолютно здоров. Просто весть о ребенке меня очень радует. Я пересмотрел свои взгляды. Обещаю, что остепенюсь. Да и Сириус обещал стать мягче к тебе, милая.
Гарри всегда считал, что девушки просто млеют от слова «милая». Похоже, он не ошибался. Эванс улыбнулась более тепло. В ее глазах светился ум, въедливость и решимость, делая девушку похожей на Гермиону. Поттер вздохнул: Грейнджер его иногда доставала. «Но это же моя мама, – одернул он себя. – Могу я немного проявить нежности и терпения, ради собственного здоровья?»
- Дамблдор сказал мне вчера, что наша свадьба через неделю. Ты сообщишь родителям? – спросила Эванс.
- Естественно. Мои родители будут рады внуку, – ответил Гарри и задумался.
На свадебной фотографии Лили и Джеймса не было никого, кроме Мародеров. Где же были родители Джеймса? Или они не признали невестку? Судя по количеству денег, Поттер получил свое наследство. Следовательно, его родители невестку признали. Гарри ничего не понимал.
Поттер провел целый день с девушкой, зaботливо поддерживaя ее под локоть, стaрaясь говорить лaсково и нежно, демонстрируя свою любовь. Это не было тaк уж тяжело, если учесть, что он не перестaвaл думaть о ней, кaк о своей мaме. После всех уроков, Лили сказала:
- Ты, действительно, повзрослел. Меня это радует. Я немного побаивалась нашего брака. Ты у нас балагур, Джеймс, а я люблю посидеть в тишине.
- Ничего. У нас вся жизнь впереди. Мы с тобой, как в сказке, будем жить счастливо и умрем в один день, – не сдержался Гарри от грустных ноток.
Ему вновь захотелось переписать историю. Но… он вспомнил третий курс, хроноворот. Если в таком пустяшном деле они соблюдали осторожность, то распоряжаться не только собственной судьбой, но и судьбой целого мира, Поттер не мог. Малейшее изменение и все превратится в снежный ком. Куда и как этот ком упадет, было абсолютно непонятно.
«Я должен безропотно следовать уже пройденным маршрутом. Даже если моя собственная жизнь оборвется в Долине Годрика», – печально подумал Гарри. Мир на том конце времени не изменится. Пострадает только Драко. Да и то, может, его утешит Джеймс – балагур будет к месту после победы. Роль Победителя Волдеморта Джеймсу удастся намного лучше. Его отец станет греться в лучах славы, и это наверняка понравится слизеринскому снобу. От таких мыслей Гарри сстало грустно, и он вздохнул.
- Ты задумался, Джеймс, и ты печален. В чем дело? – озабоченно спросила Лили.
- Страшусь Сама-знаешь-кого, – признался Гарри. – Он может испортить нашу жизнь.
Называть Волдеморта «Сама-знаешь-кем» было совсем непривычно. Поттер всегда пренебрегал этой глупостью. Он приучил Гермиону называть кличку монстра. После победы над темным магом даже Рон и Драко стали спокойно говорить «Волдеморт». Но Джеймс не мог звать так Волдеморта: это было не принято.
- Для меня главное – это сын. Это будет именно мальчик, как показали иследования мадам Помфри. Ради него я могу пожертвовать своей жизнью, – призналась девушка очень серьезно.
- Я в этом не сомневаюсь, – вздохнул Гарри. – Я тоже ради сына пожертвую собой. Ведь он мой наследник и продолжатель рода.
- Я тебя не узнаю, – тоже вздохнула Лили. – Такой ты мне нравишься.
Что-то в словах девушки было недосказанное. Сейчас Лили вновь напомнила Гарри Гермиону. Голос подруги всегда звучал так, когда она колебалась в своем мировоззрении. Обычно у Гермионы это влекло за собой глобальные пересмотры. Например, в давнишней истории с троллем, когда она стала их с Роном подругой. Или в недавней истории с Малфоем, когда Гермиона просила у них двоих прощения перед битвой и клялась в дружбе обоим. Поэтому Гарри решил проследить за Эванс под мантией-невидимкой.

~~~~~~~

Вечером, после ужина, на котором Гарри снова вспоминал Трелони и свои недавний сон с ее участием, он решительно подошел к Дамблдору и проговорил:
- Сэр, можете считать меня психом, но у меня был странный сон и я считаю его пророческим.
- Я допускаю, что у подростков бывают пророчества, – мягко произнес директор, с интересом глянув в лицо подростка. – Что же ты видел, Джеймс?
- Гадалку, сэр, – ответил Гарри. – Она говорила о гибели моих родителей, о преследовании меня Сами знаете кем. А еще об угрозе нерожденному сыну. Гадалка велела спрятаться в Долине Годрика.
- Хм… я начинаю верить, что это пророчество, – сказал Дамблдор, изучающе глядя на него. – Дело в том, что твоих родителей нет на свете. Они погибли вчера, но я не хотел говорить тебе об этом. Дом тоже разрушен до основания. В Долине Годрика, как ты помнишь, находится охотничий домик твоего отца. Он мало кому известен.
- Почему же вы не хотели говорить мне о смерти моих близких? – хмуро поинтересовался Поттер.
Он очень удивился, когда слова Дамблдора никак не взволновали его. Видимо, это было потому, что для него дедушка и бабушка были пустым звуком. «Я даже не расстроен, – подумал он – Как бы реагировал Джеймс? Опечалился? Интересно, как отец выражал эмоции?»
- Смотрю, тебя не огорчила смерть родителей. Ожидал, – вздохнул директор. – Что же касается ответа на вопрос: почему я не хотел этого говорить тебе, то я боялся.
- Чего вы боялись, сэр? Что я стану рыдать и биться головой о стену? – ехидно осведомился Гарри и добавил, забывшись, что говорит от лица Джеймса: – Я не склонен к таким проявлением чувств.
- Нет, Джеймс, я не думал, что ты станешь рыдать. Ты прав, это тебе несвойственно, - ответил Дамблдор, вздыхая, и замолк.
«Слава Мерлину, угадал, – подумал Поттер. – Еще одна схожая черта с отцом. Как же их мало». Тем временем Дамблдор вздохнул еще тяжелее и потупился. Он словно раздумывал: стоит ли говорить, и решил – стоит.
- Я опасался, что ты откажешься от свадьбы с Лили, потому что теперь тебе не надо переживать из-за наследство, – выдавил из себя директор.
- Господи! Неужели вы считаете меня таким подлецом? – возмутился Гарри за отца.
- Нет. Но ты еще как ребенок.
- Я повзрослел, – огрызнулся Поттер.
Ему стало неловко за Джеймса. Почти так же, как в тот раз, после воспоминания Снейпа из думоотвода. Может, даже сильней. Неужели Джеймс до сих пор был таким, как на пятом курсе? Когда же он остепенился? Перед самой смертью, увидев сына?
- Я женюсь на Лили, так как люблю ее, – твердо пообещал Гарри.
Он вдруг вспомнил о Сириусе и прикинул, как может тот отреагировать на новость о смерти родителей Джеймса – Блэк был способен на то, чтобы начать отговаривать любовника от свадьбы. Поэтому Гарри попросил Дамблдора:
- Вы можете объявить о смерти моих родителей только после нашей свадьбы с Лили? Я подыграю, что слышу впервые.
- Джеймс, – потрясенно произнес директор. – Это слова не мальчика, но мужа. Я горжусь тобой!
- Нам придется прятаться в Долине Годрика. Не удивляйтесь, если я возьму туда своего друга, – остудил немного его восторг Поттер.
Он четко знал, что не сможет бросить Сириуса. Гарри любил крестного, и ему очень понравился синеглазый нахал, каким был Блэкки. Поттеру был нужен этот выскочка в постели и для того, чтобы легче справиться с предстоящей гибелью в Долине Годрика.
- О, я и не рассчитывал, что ты пойдешь на такую жертву и уедешь только с Лили. Главное, ты женишься и будешь заботиться о ней и вашем сыне, – улыбнулся Дамблдор.
- Я буду защищать их как лев до последнего вздоха, – пафосно изрек Поттер.
Он знал, что Джеймс выполнит это обещание, если они даже поменяются снова ролями. Ведь именно так тот и поступил в первоначальном варианте. Но в душе Гарри уже думал, что роль Джеймса ему придется исполнить до самого конца. От этого становилось грустно и холодно на душе.


Глава 7. Проблемы отцовства

Вернувшись от Дамблдора, Поттер сообщил Мародерам о предстоящей свадьбе.
- Я вас всех приглашаю. Вы – мои друзья. Бродяга будет моим свидетелем и крестным моего сына. Говорю так убежденно о поле ребенка, потому что мадам Помфри сказала Лили, что у нас будет сын, – сообщил он. Те заорали с восторгом.
Мародеры засуетились. Петтигрю и Люпин сбегали на кухню за едой. Блэк откуда-то притащил шампанского. Зазвучали тосты, пожелания семейного счастья. Питер суетился больше всех. Ремус просто искренне радовался. Сириус через какое-то время уселся в уголок, надувшись.
Гарри не мог видеть Блэка в таком состоянии. К тому же его нервировал Хвост. Он боялся, что расслабившись под действием алкоголя, что-либо выскажет этому типу. Настроение портило и осознание скорой гибели в Долине. «Как это, оказывается, тяжело, – думал он, – знать день своей смерти».
К концу вечеринки Гарри почти впал в депрессию. Сириус, увидев это, взял его за руку и пошел «лечить». Поттера больше не смущал такой способ выхода из депрессии. Он с наслаждением отдавался умелому любовнику, стараясь не думать при этом о Драко.
В последующие за этим дни Гарри много времени уделял Лили. Они ходили с ней по школе, гуляли вдоль озера. Cириус безропотно это терпел, общаясь с двумя другими друзьями. Впрочем, этому способствовал тот факт, что ночи они с Гарри проводили в одной постели.
Примерно через неделю Поттер задумался о поведении своей «невесты». Чем ласковей и нежней он обращался с ней, тем больше Лили становилась замкнутой и печальной. «Что с ней происходит? – думал Гарри. – Она же должна радоваться, что я стал более серьезным и ласковым с ней». Но Лили не радовалась.
В один из вечеров ее поведение стало наиболее нервозно. Они сидели впятером в гриффиндорской гостиной. Сириус сидел с Ремусом и шутил о том, как он будет воспитывать будушего крестника. Он даже сделал комплимент Лили. На глазах девушки набежали слезы, и она сказала, что ей необходимо прогуляться.
Гарри подумал, что она пошла пообщаться с подружкой. «Может, мне удастся подслушать их разговор?» – подумал он и направился на выход. Однако перед дверью его остановил Сириус и спросил:
- Ты куда?
- Ты мне доверяешь? Могу я прогуляться в одиночестве? – вопросом на вопрос ответил Гарри.
- Да, Джейми, я не ревную. Ведь именно это ты завуалировал в вопросе?
- Ты догадливый, красавчик, – ухмыльнулся Поттер.
- Я буду ждать тебя в постели, и этого мне вполне достаточно, – шепнул Сириус в ухо ему, притягивая к себе.
- Я приду, так как не стану проводить ночь с Лили. Я только поговорю с ней, – пообещал Гарри.
Это было как дважды два. Он был полностью уверен в своих словах. Уж это-то Гарри смело мог гарантировать Блэку. Пока он будет Джеймсом, Сириусу не грозит измена любовника с Эванс. Никогда! Лили была для Гарри матерью. Этот порог он никогда не переступит, даже под угрозой будущего всего мироздания. Это было далеко за гранью. Видимо убежденность Гарри дошла до ревнивца со всей очевидностью правды. Блэк прижался к нему всем телом, поцеловал в губы и проговорил хрипло:
- Ты – мой и только мой. До конца... В долину, к черту на рога, но вместе.
У Поттера защипало глаза. Впервые, после появления здесь, ему стало жаль этого человека. Бедный Сириус! Он даже не предполагает, что его ждет. Смерть любимого, Азкабан и недолгое, нервное счастье перед смертью. Да еще и крестник, которого так сложно любить как сына. «Ведь я так напоминал ему отца», – подумал Гарри.
Поттер тесней прижался к любовнику. Он хотел заранее выпить всю боль, что предстоит Сириусу. Он почти уже решил никуда не ходить, но поведение Лили не давало ему покоя. «Я хочу за ней последить», – напомнил себе Гарри, с трудом разрывая объятия.
- Я приду. Жди, – он хотел сказать «любимый», но слово застревало на языке.
Гарри любил крестного, ему нравился Блэк как любовник, но сердце осталось там, у блондина.
Он быстро покинул гриффиндорскую гостиную.

~~~~~~~

Как только портрет Полной Дамы закрылся, к нему рванулся Хвост. Вот уж с кем у Поттера не было желания беседовать, но Питер вцепился в подол мантии.
- Отстань, Хвост! Мне некогда. У меня свидание, – прошипел раздраженно Гарри.
Он сильно опасался за здоровье этого конкретного Мародера наедине с собой. Да, Поттер понимал, что надо держать себя в руках. Хвост прекрасно доживет до своей смерти через долгих восемнадцать лет. Но соблазн убить гада до его предательства был слишком силен. Гарри даже сложил руки на груди, чтобы не сунуть правую руку за палочкой.
- Я на одно слово. На ходу, – пробормотал Петтигрю, семеня рядом.
- Выкладывай и проваливай. Иначе мадам Помфри будет соскребать тебя со стены, – сердито проговорил Поттер, косясь на тощего мальчишку. «Хорошо, что этот придурок так далек от образа старого слуги Волдеморта. Тогда бы его уже не было», – подумал он.
- Знаешь, Джейми… – начал Питер.
- Не зови меня так! Я не давал поводов! Джеймс, для тебя, или Сохатый, – злобно выкрикнул Гарри, не сумев справиться со своим гневом.
Этот человек был виновен во всем: в смерти родителей, в судьбе крестного, в возрождении Волдеморта, в убийстве множества невинных людей.
- Джеймс… Что ты такой сердитый?.. Я – искренний друг. Сейчас докажу, – затрясся предатель и подобострастно заглянул в глаза Гарри. Того передернуло. Но он взял себя в руки и почти спокойно сказал:
- Не томи! Ты меня задерживаешь. Что за спешка?
- Эванс и ваша свадьба. Тебе не стоит этого делать, – выпалил Питер.
- Не смеши мои тапочки! Лили беременна от меня. Я ее люблю, – сообщил Гарри.
- Она тебя обманывает, – убежденно проговорил Петтигрю и заговорил быстрее, боясь, что его перебьют. – Я не понял, как ты поверил такой откровенной лжи? Это не твой ребенок, Джеймс! Вы не были с ней в октябре. Я помню. Последний раз у вас это было в сентябре. Ты считать, Сохатый, умеешь?
- Он – мой! – взревел Поттер, хватая Питера за тощую шею левой рукой. – Что ты вообще знаешь?! Ты свечку нам держал? Это навет. Наглая ложь! Гарри родится похожим на меня. Я уверен стопроцентно.
- Ты ему даже имя придумал. Но он не твой! – упрямо выдавил Питер.
- Убью! – зашипел Победитель Волдеморта, выхватывая палочку и приставляя ее ко лбу Хвоста.
- Что здесь происходит? – раздался суровый голос МакГонагалл.
- Мы шутили, – пискнул Петтигрю, отцепляя о своей шеи чуть ослабшие от появления декана пальцы Гарри и отскакивая от него. В следующую минуту он рванул по коридору, будто за ним гнался Волдеморт.
- Джеймс, что ты творишь? Вы же друзья. Не хорошо. Питер такой славный мальчик. Он тебя любит, – покачала головой МакГонагалл.
- В гробу я видел таких друзей. Желательно даже без белых тапочек. Хотя, нет. У Питера не будет гроба. После «поцелуя дементора» он рухнет со скалы, и его тело растащат грифы, – выпалил Поттер правду, плохо давая отчет свои словам.
- У вас просто дурное настроение. Питер иногда не умеет выражать свои мысли правильно. А так он всегда тебе добра желает, и ты это понимаешь, – покачала головой профессор. – Не сегодня-завтра вы помиритесь и станете смеяться вместе. Я же тебя знаю, Джеймс.
- А я себя нет! – буркнул Гарри и поплелся прочь от МакГонагалл.
Он был очень недоволен тем, что сорвался. Но как тут не сорвешься, если этот крысеныш говорил наглую ложь? «Я не могу быть не сыном Джеймса, потому что похож на него. Этот интриган пытается расстроить свадьбу. Неужели он уже служит монстру? Или это его личная инициатива?»
Из-за Хвоста Гарри упустил Лили. Это прибавляло раздражения. Девушка что-то скрывала и вела себя непонятно. Поттер должен был раскрыть тайну Лили. «Я имею право знать. Я ее сын», – подумал он.
К тому же Гарри зачем-то пихнули в этот промежуток времени. Ну, не для развлечения же Блэка, и не для ругани с Хвостом. Если он не поймет зачем, то может случайно изменить ход истории, а этого не хотелось. Не хотелось и умирать в Долине Годрика. Потакать Волдеморту… Увольте! «Если я разгадаю его дьявольский план, я вернусь к себе», – пришла откуда-то уверенность.

~~~~~~~

Настроение было на нуле. Вечерело. Поттер побрел в сторону хижины Хагрида. Он пожалел, что не может войти в дом лесника, выпить с ним чаю – вряд ли Джеймс дружил с ним. А жаль!.. Хагрид умел успокаивать Гарри своим немудреным разговором.
Возвращаться к Блэку в таком настроении Поттеру не хотелось. Сириус сразу поймет душевный настрой любовника и станет расспрашивать. Селить в душу Блэка сомнения в отцовстве Джеймса было нельзя, тем более он уже и так сомневался на этот счет. «Вот черт! Я уже совсем запутался. Любовь, блин… ***! – Поттер выругался матом. – Ох, уж эти родители. Достали!»
Гарри не заметил, как углубился в Запретный лес. Была почти полная луна. «Мне еще оборотня не хватало в лесу вечером», – подумал он раздраженно, но не повернул. Лес расступился, открывая маленькую полянку, где на поваленном дереве сидела Эванс и плакала. Гарри хотел рвануть к девушке и утешить, но тут рядом с ней появился Дамблдор. Поттер проворно залез под мантию-невидимку и подошел поближе.
- Лили, у меня есть такая штука, которая показывает, где ты. Прости, – мягко сказал директор. – Что ты, девочка, плачешь?
- Я запуталась, профессор. Запуталась во лжи, – всхлипнула она.
- Тебя Джеймс обидел или, не дай бог, снова Северус?
- Оба и никто, – вздохнула Лили. – Я сама виновата. Они такие разные, но оба привлекают меня. Джеймс – это напор. Он как ртуть. Его поступки предсказуемы. Северус – лед. Он темен и непонятен. Я никогда не могу понять, о чем он думает и что сделает в следующий момент. Он пугает меня и манит.
- Я не понимаю тебя, милая. Ты говоришь загадками, – покачал головой Дамблдор.
- Вы же знаете, что мы дружили с Северусом, – сказала Эванс невпопад, как показалось Гарри.
Директор, видимо, тоже удивился такому повороту в разговоре, но подтведил, вздыхая:
- Знаю. Знаю и то, что вы поругались. У вас и так был разлад в конце пятого курса. Нападение Упивающихся смертью на тебя в начале шестого. Ты обозвала его предателем и была убеждена, что это его рук дело. Я правильно излагаю?
- Да, – прозвучал еле слышный ответ.
Дамблдор снова вздохнул и задумчиво проговорил:
- Мне казалось, что у этой истории нет продолжения. Северус решил, что ты ему не пара. Может, он прав. Джеймс меняется. Он – правильный мальчик и никогда не перейдет на сторону темных сил.
- Понимаете, именно то, что Джеймс стал другим. Так вот вдруг, ни с того ни с сего, только узнав, о сыне. Я не могу врать ему… Я люблю Северуса до сих пор, – горько выдавила Лили и заплакала еще сильней.
Гарри уставился на свою мать с ужасом и непонимание. Как это любить одного и спать с другим? Он был патологически верен и, если бы не обстоятельства, никогда бы не стал изменять своему блондину. Дамблдор выглядел тоже потрясенным. Он долго молчал, наблюдая, как Эванс плачет, потом подошел к ней и стал гладить по голове, приговаривая:
- Не надо плакать. Ты привыкнешь. У вас с Джеймсом будет ребенок.
Лили дернулась от его слов, как от пощечины, и закричала с надрывом:
- Вы не понимаете, сэр! Я обманула Джеймса. Это не его ребенок!
- Что?! Ты в своем уме, Лили? – вмиг изменил тон директор. Он почти кричал от негодования: – Как ты могла? Что руководило тобой, девочка?
Поттер подумал, что он сейчас тоже заорет благим матом. Он слышал из уст матери подтверждение сомнениям Блэка и навету Хвоста. Что же получается? Он уже изменил реальность? Нет, не может быть. Лили была беременна задолго до этих дней. «Господи! – Гарри был растерян. – Минуточку! Я – копия Джеймса. Так все говорят», – с отчаянием подумал он.

~~~~~~~

На поляне повисло тяжелое молчание. Дамблдор вскочил с дерева и стал расхаживать взад и вперед. Лили сидела, потупившись, и даже перестала плакать. Наконец, директор вздохнул и спросил:
- Скажи, это Северус?
- Да, – прошелестела она.
Гарри застыл соляным столбом. «Я – сын Снейпа?» Ему показалось, что мир перевернулся вверх тормашками. Однако его занимал разговор на поляне. Он хотел знать подробности. Дамблдор тоже.
- Когда? – спросил он.
- В Хэллоуин, – Лили вздохнула и стала оправдываться: – Вы же знаете, тогда погибли мои родители. Мне было одиноко. А тут еще Питер… Он сказал, что Джейми любит Сириуса, а не просто дружит, что они любовники. И Северус… Он утешил меня.
- Мерлин, Лили! Что же вы наделали! – почти взвыл директор. – Что же я наделал!
- А вы-то здесь при чем? – удивилась девушка.
- Северус был зол после вашей ссоры. До меня доходили слухи, что он не причастен к нападению, но решил пойти к Волдеморту, чтобы отомстить. Я просто его уговорил приносить этим пользу, – пояснил Дамблдор.
- Что?! – подскочила Лили. – Вы его послали к Упивающимся смертью? Сами?!.. Это по вашей просьбе он получил метку? Это же чудовищно!
Поттер был согласен с мамой. Это чудовищно! Он ожидал чего угодно, но не этого. Мало того, что Снейп был его отцом, так еще он стал Упивающимся смертью по настоянию директора. «Вот почему старик всегда был полностью уверен в своем шпионе», – подумал Поттер.
- Я не хотел тебе этого говорить. Думал, что не придется. Но раз пришлось… – пробормотал Дамблдор. – Борьба требует своих шпионов, Лили. Северус сказал мне: «Зачем мне жить, если она мне не верит и ушла к моему врагу?» Я дал ему новую цель в жизни. Я люблю Северуса, как сына.
Гарри испытал острый приступ жалости к Снейпу. Но от собственных переживаний его отвлекли слова Лили, которая воскликнула:
- Господи! Я же обзывала его предателем! Что же мне теперь делать?! – и она снова заплакала.
- Жить ради сына… Выйти замуж за Джеймса. Надо быть сильной, – вздохнул Дамблдор.
У Гарри отпала челюсть. Он никак не ожидал таких слов. «Но постойте, – подумал он, – а как же моя внешность?» Лили это тоже волновало.
- Но мальчик может родиться похожим на отца, – сказала она. – Джейми так ревнив, да и Блэк…
- Ничего. Наложим на ребенка чары еще в утробе, и он будет копией Джеймса. Никто не узнает очень долго – до совершеннолетия мальчика, может чуть раньше, – успокоил ее Дамблдор.
Гарри был потрясен и просто кипел от гнева. «Что болтает этот манипулятор?» – сердито подумал он. Гарри хотелось выскочить на поляну и орать обвинения. «Интересно, а Снейп знает о своем отцовстве?» – мелькнула в его голове мысль, поднимая волну возмущения на зельевара. Ему показалось, что именно его голос спросил директора:
- А Северус? Я могу рассказать ему о ребенке?
- Он не должен знать! – отрезал Дамблдор.
- Но… – Лили зарыдала.
- Никаких «но», мисс Эванс! Он – шпион Ордена Феникса. Сейчас не время что-либо менять. Если Волдеморт узнает, что у Северуса есть наследник, то будет им манипулировать.
Гарри перестал слушать. Его охватила такая гамма чувств, что он не мог стоять на месте. Если он сейчас простоит тут еще хоть миг, то убьет и мать, и директора. Этого нельзя было допустить! Поттер отступил от поляны, стянул мантию-невидимку, сунул в карман и бросился бежать, не оглядываясь.


Глава 8. Петля времени

Поттер неся по лесу, не разбирая дороги. В голове крутились обрывки мыслей: «Джеймс не мой отец, отец – Снейп». Это было ошеломляюще. «Господи! Это катастрофа! Снейп так долго меня ненавидел. Что же будет?» И слова директора: «Он не должен знать». Как жестоко!
- Что же мне делать? Что делать? – почти выкрикивал вслух Гарри.
Ему казалось, что его ноги стали длинней, рост увеличился. Бежать и думать…
- Надо думать! – твердил себе Поттер, нарезая круги по Запретному лесу.
Кусты хлестали по его груди. Быстрый бег остужал голову. Он никогда еще так не носился. Скорость опьяняла. Зато она постепенно стала приводить юношу в чувство. «Чего собственно я бешусь? – спросил себя он, резко остановившись. – Надо разобраться».
Ненависть к Снейпу была в прошлом. «Так ли уж волнует меня сейчас, кто мой отец? – задал Гарри себе новый вопрос. – Нет, пожалуй». Джеймс ему больше не нравился, как когда-то. Первая трещина в образе была после воспоминания Снейпа из омута памяти. Гарри не мог любить человека, который поступал таким образом. Теперь, став Джеймсом, Гарри был сильно разочарован в этом человеке. «Я пробыл им всего несколько дней, и я уже по уши сыт этим товарищем и его выходками», – сознался он себе.
Рассердится ли Снейп, когда узнает о своем отцовстве? Скорее да, чем нет, но не на него, а на директора. «А может он в курсе?» – мелькнуло в голове Гарри. Такая мысль коробила. Становилось обидно и тошно. Чтобы прогнать ее, Поттер стал вспоминать последние годы, проведенные бок о бок с зельеваром. «Нет, если бы Снейп знал, что я его сын, он бы сказал мне. Мы говорили о таких откровенных вещах. Я же знал, что ему нравилась моя мама. Хотя до какой степени, он не рассказывал», – подумал он и успокоился в этом отношении.
Теперь предстояло разобраться, зачем он попал в прошлое. Кроме Драко и любви к нему, у Гарри появился еще один повод вернуться в будушее, причем в свое. Он должен сообщить Снейпу, что у него есть ребенок. Мужчина так часто горевал об отсутствии наследников. «Правда, от меня мало толку, – хихикнул Гарри. – Вряд ли я ему обеспечу продолжение рода. Но пусть он хотя бы знает, что у него есть я».
Поттер испытывал возбуждение и адреналин в крови. «Надо еще побегать», – решил он и устремился вперед. «Так… стоп. Чего это я бегаю?» – остановил он себя. Тело лоснилось, копыта переступали по траве. Копыта?!.. «Боже, я стал Сохатым в минуту волнения, – поймал Поттер себя на мысли. – Интересно, мозг и тело вспомнят, как стать анимагом, если я вернусь?» Он понесся дальше, ломая кусты.
- Я понял! – хлопнул Гарри себя по лбу. – По лбу?.. Опять человек?.. Да что это?!.. Ну да ладно... Сейчас это не главное… – бормотал Поттер, продираясь по направлению к школе из Запретного леса. Главное было в том, что он, наконец-то, понял, почему попал в этот промежуток.
- Ну, Волдеморт и осел! – ухмыльнулся он. Питер, видимо, сказал хозяину о подозрениях насчет отцовства Джеймса, и тот решился на последний шанс. Он не знал, что Снейп и Гарри уже не враги. Он не предполагал, что мастер зелий – шпион. Он не догадывался, что они делают бомбу и ему осталось жить совсем чуть-чуть.
- Он ничего не знал! Иначе бы он не сделал этой петли во времени. Он надеялся, что я поверю Хвосту и расстрою свадьбу. Ну и дурак! Я не стану делать этого, – сердито произнес Гарри и погрозил кулаком в небо.
Как только он принял решение, Поттер моментально успокоился.
- Я вернусь. Я верю в это, – пробормотал Национальный герой и поплелся в свою спальню.

~~~~~~~

В спальне было темно. Гарри запнулся за стул и выругался.
- Я уже заснул, – сонно пробормотал Сириус. – Где ты был?
- Бегал, – буркнул Поттер немного сердито, так как продолжал думать о Петтигрю и Дамблдоре.
- Я так и думал, Сохатый. От тебя лесом пахнет, – сказал Блэк с улыбкой в голосе. Затем озабоченно спросил: – Чем ты так взволнован, Джейми?
«Надо же, какой он чуткий», – удивился Поттер и ответил вслух:
- Бродяга, я встретил Хвоста и чуть не убил его.
- Он придурок, но зачем убивать ничтожеств?
- Он разносит слухи.
- Это же его призвание, – констатировал Сириус. – Что на этот раз?
- Чушь собачья. Навет на Лили. Говорит, что это не мой ребенок, но это не правда. Я помню ту ночь превосходно, и по срокам сходится. Это мой сын! Стопроцентно, – горячо проговорил Поттер.
- Бег по лесу хорошо прочищает мозги, – прокомментировал Блэк. – Странно, но после попытки Хвоста оклеветать ее, я стал уверенным в Эванс.
Начиная этот разговор, Поттер интуитивно рассчитывал именно на такой исход. Решение пришло внезапно. Оно явилось как образ Сохатого в лесу при волнении. «Спасибо тебе, Джеймс, – мысленно поблагодарил Гарри, решив, что именно его воспоминания, чудом сохранившиеся в голове, повлияли на интуицию. – Ты помог мне. Значит, ты был не так уж плох, как я решил». Его успокоило это знание о человеке, которого он так долго считал отцом.
Утро встретило Поттера солнцем. Он вспомнил канун матча со Слизерином. Победитель Волдеморта на миг решил, что вернулся в свое время. Но на соседней подушке по-прежнему была черная шевелюра. «Что-то я еще не доделал», – решил Гарри.
Как-то раз они с Драко рассуждали о времени. Разбирали возможность убийства Волдеморта в прошлом. Блондин считал, что если создавать петлю в прошлое, то надо делать так, чтобы в прошлом не осталось хвостов, которые могут изменить уже прожитую реальность.
- Понимаешь, это обязательно. Время – спираль. Оно движется в одном направлении. Если мы делаем шаг назад, то надо вернуться вперед, в ту же точку. Иначе изменится мир, – пояснил Малфой.
- Ну и что? – непонимающе спросил Гарри. – Мы же тоже изменимся с ним.
- Ты не понимаешь. Это уже будем не мы. Эта реальность исчезнет. Хотел бы ты этого, Гарри? Я вот не хочу, – покачал головой Драко.
Поттер тоже не хотел изменений. Особенно теперь, когда там нет Волдеморта. «Я хочу вернуться в свою реальность, – подумал он. – Надо что-то делать». Ответ пришел неожиданно: надо было успокоить Лили, вселить в нее уверенность в Джеймсе.
- Все должно идти своим чередом, – вздохнул он печально и отправился разыскивать девушку.

~~~~~~~

Первой парой была гербалогия. Лили шла в сторону теплиц, грустно повесив голову. Поттер решительно нагнал девушку и произнес:
- Лили, надо поговорить.
- Что-то случилось? – озабоченно спросила она.
- Ничего страшного. Но, может, мы прогуляемся? – ответил Гарри.
Поттер не очень понимал, что говорить. Одно дело желать, другое – осуществить желаемое. Он хотел донести до Эванс, что Джеймс будет заботиться о сыне. Это было сложно. Не мог же Поттер сознаться, что подслушал разговор. «Как было бы просто признаться во всем маме. Почему все так сложно, когда дело касается времени?» – думал он, ведя девушку в сторону озера. Лили молча шла и искоса наблюдала за ним.
- Милая, я бываю невыносим, – мягко проговорил Гарри . – Научись понимать меня. Не так уж я плох. Я буду любить нашего сына. Я даже придумал ему имя.
- Я тоже, – созналась Лили. – Он будет Гарольд, как мой отец. А ты что придумал, Джеймс?
- Надо же, – удивился Поттер, – я думал просто Гарри.
- Это же одно и тоже, – слегка улыбнулась она. – Впрочем, сокращенный вариант звучит менее претенциозно. Пусть будет просто Гарри.
Они замолчали и долго бродили вдоль озера.
- Знаешь, у меня бывают странные шуточки, – снова заговорил Поттер, решив взять быка за рога. – Ты не должна обижаться. Это стиль жизни, не более. Говори мне чаще ласковые слова. Думаю, что мне понравится.
- Странный ты какой-то, Джейми, – задумчиво произнесла Эванс и покачала головой. – Будто не ты.
«Это не он, это я. Ты права», – подумал про себя Гарри, вздыхая и откликнулся:
- Я меняюсь. Взрослею. Мне почти восемнадцать.
- Наверно.
Они снова замолчали. Гарри понимал, что надо проявить чуть больше нежности по отношению к девушке. По хорошему ее надо было бы обнять и поцеловать. Но как сложно изображать влюбленного парня со своей матерью. Тем более у него почти не было опыта в общении с девушками. Наконец Поттер собрал всю свою решительность, обнял Лили за плечи, притянул к себе и, глядя в глаза, которые были такими родными, сказал:
- Ты – славная и красивая. Я люблю тебя!
- Ты так внимателен. Это все из-за сына? – поинтересовалась Лили.
Гарри немного покоробили ее слова, но он понял причину ее сомнения и попросил:
- Говори чаще, что он будет на меня похож. Я так на это надеюсь.
- Он будет на тебя похож очень-очень. Обещаю, – вздохнула она.
Поттер набрал в грудь воздуха. Собрался с духом, подцепил подбородок Лили и поцеловал в губы почти любовным поцелуем. Она чуть грустно улыбнулась и потрепала его по растрепанным вихрам. «Я сделал это», – подумал Гарри и тяжело вздохнул.
- Мы так и не пойдем на урок? – спросила Лили.
- Не знаю. Сегодня прекрасная погода.
Поттеру не хотелось идти на гербалогию. Он хотел сказать маме о своей любви, поведать ей, что постарается сблизиться со Снейпом, стать ему по-настоящему родным человеком. «Это трудно, – думал Гарри. – Но я уважаю его за мужество». Ему хотелось сообщить об этом маме, но он не мог. Это изменит ход истории.
- Тогда прогуляемся просто так. Подышим воздухом, – вывела его из размышлений Лили, высвобождаясь из объятий, и первая пошла по тропинке.
- Хорошая идея, – подхватил Гарри и зашагал рядом с ней.
Уже почти растаял снег. Они бродили по берегу озера и молчали. Вдруг краем глаза Поттер увидел какую-то тень. В следующий миг на него обрушился сильный удар по голове чем-то тяжелым. Падая, он оглянулся и увидел перекошенное злобой лицо какого-то мальчишки с каштановой шевелюрой.
- Джейми, как ты? – вскрикнула Лили, склоняясь над ним.
«Может, меня сейчас перенесет в будущее? – подумал Поттер. – Но пока я здесь, надо еще что-то сделать. Надо попросить ее не злится на Джеймса, который не знает о сыне». Приняв такое решение, он произнес:
- Лили, если я потеряю сознание, ты посидишь со мной?
- Разумеется, посижу! – ответила она.
- Скажи мне, что ты меня любишь, когда я очнусь, и напомни о сыне. И не сердись, если я забуду о нем. Ведь у меня опять сотрясение, – попросил он.
Голова Поттер взорвалась страшной волной боли. Он услышал душераздирающий крик Волдеморта:
- Нет! Он пробил кольцо времени! Почему не вышло? – и Гарри потерял сознание.

~~~~~~~

Джеймс с трудом разлепил глаза. После удара бланджером башка трещала. «Надо прибить Паркинсона и Снейпа», – решил он и ощупал свою голову. На лбу был какой-то зигзагообразный шрам, из которого текла кровь.
- Дьявол! – выругался Поттер. – Он мне башку раскроил.
- Кто? – послышался голос Лили.
Джеймс поморщился. Эванс снова решила его опекать. Мило! Поттер посмотрел на девушку. В этом полумраке, без очков, да еще с раскалывающейся от боли головой, он плохо видел черты ее лица. Отметил лишь то, что она распустила волосы.
- Новая прическа? – поинтересовался он.
- Хм, не сказала бы, – прозвучал ответ.
«Что-то она неразговорчивая», – удивился Джеймс и сел. Его мутило, но он хотел выйти из больничного крыла как можно быстрее. «Бродяга наверняка уже весь извелся. Нет, лучше я сначала сам начищу морду Нюниусу, а то никакого удовольствия», – подумал он. Его замутило еще сильней, и он опустился на подушку.
- Выйду из изолятора, прибью Паркинсона. А ты, Лил, шла бы отдыхать, – велел Джеймс непререкаемым тоном. Он не хотел ее видеть сейчас, а то в таком настроении они в два счета разругаются.
- Что еще за кличка?! Ты знаешь, что я терпеть не могу, когда мое имя извращают, тем более так странно. Ты же не Грохх, в конце концов, – возмутилась девушка.
Поттер хотел поинтересоваться, кто такой Грохх, но голова раскалывалась неимоверно, поэтому он лишь отрезал надменным тоном:
- Как хочу, так и называю...
Лили фыркнула, вздернула носик и пошла к выходу.
- Пусть тебя Драко пасет, Мальчик, который к радости журналистов, наконец-то, зазнался, – выпалила она уже от двери, в которую вплывала мадам Помфри.
«При чем тут журналисты? – удивился Джеймс. – Какая-то Лили странная. Может, это вообще не она, и я сослепу обознался?» Однако мадам Помфри перебила его мысли, проговорив:
- Мистер Поттер, ваше зелье.
Джеймс безропотно выпил и, почти засыпая, подумал: «Кто такой Драко?» – в голове вспыхнул образ какого-то светловолосого парня. «Какая душка!» – отметил он и окончательно уснул.
Утром солнце так било в глаза, что Поттер снова не разглядел Лили, которая по-прежнему сидела у его постели. «Странно, – нахмурился он. – Где Блэкки? Но ее спрашивать бесполезно. Приревнует».
Он вскочил на ноги, накинул мантию на пижаму и пошел из палаты.
- Ты куда? – крикнула Лили вдогонку.
- Пойду к озеру, бить морду твоему Снейпу, – ответил он, ухмыльнувшись.
Девушка сзади издала какой-то придушенный всхлип. «Испугалась за этого заморыша или за меня?» – подумал Джеймс, но не стал выяснять.
За дверями стоял блондин, привидевшийся ему перед сном.
- Гарри! – произнес парень.
Джеймс смерил его взглядом и прошел мимо. Однако ему не суждено было дойти даже до выхода из больничного крыла. Шрам на лбу взорвался адской болью, и он стал оседать на пол, теряя сознание. Последнее, что увидел Поттер, как блондин подхватил его, не давая упасть окончательно. В сознание он пришел лишь на пару минут в палате, да и то только для того, чтобы мадам Помфри тут же влила в его рот очередное зелье.

~~~~~~~

Поттер проснулся оттого, что кто-то целовал его. Он смутно помнил, что валяется в больнично крыле уже довольно давно, что его постоянно пичкают какой-то дрянью, а у его кровати постоянно сидит то Лили, то блондин, который подхватил его в коридоре, то какой-то черноволосый мужчина, смутно похожий на кого-то. Сейчас Джеймс надеялся, что его целует Сириус. Но открыв глаза, он увидел блондина и почему-то совсем не удивился, а даже подумал, что это вполне закономерно.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил блондин. – Ты был без сознания неделю.
- Хреново, – ответил Поттер. – Ты чего пришел?
Блондин изогнул брови и констатировал немного сердитым тоном:
- Шутим. Научил на свою голову.
Потом он вынул книгу, на обложке которой был чей-то портрет, и протянул ее.
- Смотри, они все же издали это, – фыркнул он.
Джеймс взял книгу и посмотрел на портрет. С обложки на него смотрело его собственное изображение, только менее лощеное, какое-то растерянное и более молодое. Да и глаза у изображения были зеленые.
- Кто это? – спросил Поттер у блондина.
Тот снова фыркнул и проговорил:
- Согласен, смотрится комично. Они нашли только фотку с Турнира трех волшебников. Помнишь, Рита снимала? Но ты сам виноват, не даешь снимать себя.
- Какая Рита? - уставился Поттер на парня, который в ответ фыркнул еще более выразительно и покачал головой с осуждением и досадой.
Если честно, то Джеймс не особо обратил внимание на его мимику. Его интересовало совершенно другое, а именно: что за «Турнир трех волшебников». Кажется, так называлось межшкольное соревнование, которое когда-то проводилось, еще до его поступления в Хогвартс. Хотелось ему и знать, что здесь делает этот красавчик. Нет, он, конечно, был не против красивых мальчиков, но почему пришел именно этот, совершенно неизвестный. Хотя насчет «неизвестного» можно было поспорить с собственной памятью. Поттер его знал, но откуда, не мог вспомнить.
Джеймс наверняка вывалил бы все это на блондина, но, во-первых, у него раскалывалась голова, а во-вторых, его инриговал портрет на книжке, которую он держал в руках. Поттер посмотрел на название книге и чуть не подскочил от удивления. Там было написано следующее:

«Биография Гарри Джеймса Поттера – Мальчика, который выжил, Победителя Волдеморта, одного из величайших волшебников нашего столетия».

Джеймс сглотнул: «Мой сын? Я что, в будущем? Так не бывает. И почему у этого мальчика такие прозвища? Первое я совсем не понимаю, а второе – просто невозможно». Он хотел сразу же спросить все это у несколько хмурого блондина, но решил, что в книге найдутся ответы, и раскрыл ее. Первая глава называлась «Детские годы» и начиналась со следующего:

«Гарри Джеймс Поттер родился 31 июля 1980 года в Долине Годрика. Его отец Джеймс Патрик Поттер – чистокровый волшебник, мать Лили Настурция Поттер, в девичестве – Эванс (см. биографии ниже)...»

«Лили ждет ребенка, – подумал Джеймс. – А я-то перед матчем не поверил ей, идиот. У меня будет сын. Такой знаменитый сын!» Поттер хотел снова уткнуться в книгу и читать дальше, но в палату вошла мадам Помфри, которая кинулась к нему тигрицей, отняла книжку и сердито зашипела:
- Ты с ума хочешь сойти, Гарри? У тебя идет процесс зарубцовки шрама. Даже Упивающеся смертью, у кого выходила метка, чуть не умирали, а ты и подавно.
Она повернулась к блондину и сказала:
- Драко, тебе крестный не объяснил, как это опасно? А ну вон отсюда, пока я не позвала его. Он варит зелья для Гарри уже неделю, ты же всю работу сводишь на смарку.
Блондин вздохнул и смущенно произнес:
- Простите.
Он поспешно ретировался из палаты, послав воздушный поцелуй Джеймсу. Поттер не отреагировал, так как был погружен в мысли о последних словах целительницы, обращенных к нему. «Она меня принимает за этого парня с обложки, то есть за моего сына. Но так же не бывает», – усомнился он. Так как Джеймс не очень-то любил мадам Помфри, не мог терпеть, когда от него отнимают что-либо, и хотел знать, что написано в книге о его еще нерожденном сыне, то сказал с возмущением:
- Отдайте книгу!
- Мистер Поттер, пока я командую в больничном крыле, вы будете вести себя так, как я считаю необходимым, – в довольно знакомой холодновато-сухой манере парировала мадам Помфри. Затем она смягчилась и добавила: – Я не стану сердиться на вас за такую грубость, списав ее на ваше состояние и зная ваше раздражение по поводу этого сомнительного шедевра, – она потрясла книжкой. – Лучше выпейте это и спите.
Джеймс прекрасно знал, что спорить с этой женщиной себе дороже. К тому же его голова уже почти лопалась по линии странного шрама, который был на лбу. Поэтому он послушно выпил очередную гадость из арсенала целительницы и почти мгновенно уснул.

~~~~~~~

Утром Поттер проснулся с отличным самочувствием. Ощупав голову, он не обнаружил никакого шрама, поэтому, все, что произошло вчера, показалось ему кошмарным сном. Теперь он уже не верил в перемещение во времени. В палате никого не было. Джеймс поднялся с кровати, накинул мантию и пошел бить морду Нюниусу, считая его виноватым во всем этом розыгрыше. Слизеринец вполне мог подлить в зелья мадам Помфри чего-нибудь лишнего, так как имел доступ к лекарствам – целительница допускала этого гада к варке зелий для больничного крыла, считая гением зельеварения и прислушиваясь к мнению мастера зелий Слизнорта.
Поттер стремительно шел к озеру, только краем сознания улавливая, что кто-то бежит за ним следом. «Наверно Лили, – лениво подумал он. – Вот врежу Снейпу, а потом скажу ей, как люблю ее. Сириусу все объясню. Он поймет. Мы же так мечтали о ребенке, особенно о сыне». К нему мчалась какая-то девица с битой для бланджера. Не успел Джеймс отреагировать, как она опустила биту на его многостралдальную голову.
Очнулся Поттер в больничном крыле. В палате был полумрак. События в его голове перемешались окончательно. Он хорошо помнил книжку с изображением мальчика, который станет его сыном и прославит его. Он помнил какие-то разговоры с Сириусом о будущем ребенке и о том, что надо быть мягче с Эванс.
На собственной груди Джеймс почувствовал голову Лили и впервые испытал нежность к девушке. Это была не просто бесившая и возбуждающая его девчонка-недотрога и не просто очередная, пусть и самая глубокая и трудная, зарубка в череде побед. Это была мать его будущего наследника. «К ней, в самом деле, надо быть нежней, – подумал он, – и признаться ей в любви. Девки это любят до одури».
- Ты все-таки решила выполнить мою просьбу. Спасибо, – сорвались с его губ странные слова.
Джеймс абсолютно не помнил, когда успел ее попросить об этом. Ведь девица или Джон Паркинсон (он сильно сомневался, кто) стукнули его так сильно, что он моментально потерял сознание.
- Я же обещала, – вздохнула Лили.
Поттер снова подумал о малыше, который был в ее еще незаметном животе, и по-доброму улыбнулся ей. Она ответила такой же искренней и доброй улыбкой. «Надо же, – удивился он, – я впервые вижу такую улыбку на ее лице. Меня и так к ней тянуло, а теперь...»
- Любимая, – произнес Поттер. – Я так счастлив нашему будушему сыну.
- Джейми, ты все помнишь? – всхлипнула Лили, поднимая на него зеленые глаза, так похожие на глаза мальчика с обложки книги.
- Не все, – сознался он. – Ты расскажешь?
- Конечно, – пообещала она и поцеловала его в губы.
«Мы непременно будем счастливы все вчетвером: я, Сириус, Лили и малыш Гарри, – подумал Поттер. – Жаль, я так мало узнал о нашем будущем. Не пригрезилось ли мне в бреду это самое будущее? Да, наверное. Слишком уж невероятно, чтобы мой наследник мог убить Того, кого нельзя называть, да еще в столь юном возрасте. Впрочем, поживем – увидим». Он улыбнулся и стал слушать, о чем шебечет Эванс.

@темы: северитус, гарри/драко