[Славница]

"Лед, ветер и пламя", ч.3, гл. 4-6



Глава 4. Одинокий ворон


За год, прошедший после смерти Дамблдора, Северус Снейп исхудал и усох. В его длинных черных волосах тут и там блестела седина, под глазами пролегли черные круги, кожа стала землистого цвета, а характер – еще более желчным и мрачным.
Получив привилегированное положение среди Упивающихся смертью, Снейп пользовался им с удовольствием. Его боялись почти все, поэтому старались угодить и не лезли с общением, зная его любовь к одиночеству. Фактически, в его дом, расположенный в Тупике Прядильщика, где он официально обитал, теперь приходили только два человека.
Один был Джон Паркинсон – трясущийся, исхудавший, бледный,– с которым Снейп раньше никогда не общался, считая посредственностью и трусом. Но, потеряв возможность встречаться с Люциусом, Северус предпочитал общество Джона, которого блондин всегда опекал. Правда, его визиты по-прежнему были весьма раздражительными.
Обычно Паркинсон приходил к Снейпу, чтобы пожаловаться, и тема их разговоров крутилась вокруг одного и того же: уехавшая в Штаты семья (жена и дети), боязнь умереть от руки Авроров или подвернувшись разгневанному Темному Лорду и, как ни странно, Люциус и его сын Драко.
- Хорошо Люц устроился. Сидит себе в тюрьме, в ус не дует. А я тут трясись, страдай… – говорил Паркинсон, сидя у камина и потягивая коллекционный коньяк тридцатилетней выдержки.
- Ну, так в чем дело? – привычно ухмылялся Северус, выслушивая это в очередной раз. – Иди, давай, покажи в Аврорате метку… Они нынче скоры на суд.
- Это разобьет моей жене сердце, – отрицательно качая головой, печалился Джон.
- А страх за тебя не разбивает ей сердце?
- Она глупа и думает, что у меня тут друзья.
Снейп закатывал глаза, а Паркинсон надолго замолкал. Потом поворачивал на еще одну проторенную тропинку и начинал нести полную околесицу:
- Бедная моя девочка до сих пор его любит.
Северус прекрасно знал, о чем идет речь. Паркинсон до сих пор лелеял мечты породниться с Малфоями, поженив Пэнси и Драко, что в создавшейся обстановке было глупо и даже смешно: глава рода сидел в Азкабане, а наследник находился в бегах. Однако Снейп охотно ему подыгрывал, всякий раз притворяясь непонимающим:
- О чем это ты?
- О твоем крестнике Драко, – непременно уточнял Джон, вздыхая. – Пэнси любит его, и могла бы стать ему прекрасной парой.
После этой фразы или подобной ей Северус позволял себе глухо смеяться и саркастично напоминал, что младшего Малфоя еще надо найти и, даже если это произойдет, не факт, что он испытывает к девушке ответные чувства. Именно ради этого маленького развлечения он и принимал Джона у себя, терпя его занудство и трусость, и заезженность тем.

* * *

Вторым визитером была Беллатриса Лестрейнж, которая по какой-то неведомой для зельевара причине считала его приятелем, а иногда и штатной жилеткой. Не являйся женщина фавориткой Темного Лорда, он не пустил бы ее на порог, так как она вызывала в нем омерзение, а любой ее приход был связан с риском раскрыться, как вражескому шпиону. Поэтому Северусу приходилось тщательно следить за своими словами, держать усиленный ментальный блок, что вызывало мигрень, и изображать радушие.
Беседы с Беллой тоже сводились к одной и той же избитой теме. Она грезила реабилитировать себя в глазах Темного Лорда, у которого впала в немилость после событий в Министерстве, когда разбилось пророчество, связанное с Поттером. Женщина строила планы, которые, в основном, вертелись вокруг поимки лохматого мальчишки, что не могло не нервировать Снейпа, поклявшегося его защищать.
Сегодня Беллатриса пришла с очередной идеей:
- Я решила проникнуть в дом Блэков, так как считаю, что гриффиндорский гаденыш скрывается там. Но почему-то защита не пускает меня, несмотря на кровное родство.
- Странно, если бы это было по-другому, – протянул Северус – Как бы я не относился к Поттеру, он не идиот и, если, в самом деле, прячется на площади Гриммо, то наверняка сделал все возможно, чтобы туда не попали его враги. А ты, моя дорогая, одна из первых в этом списке.
- Не может же защита мальчишки выдержать нашу совместную атаку. Если мы объединим усилия…
- Не думаю, что это поможет. Особняк совсем недавно был резиденцией Ордена Феникса, и его защитой занимался Дамблдор. Он, конечно, умер, но вряд ли она уже спала.
Северус был уверен в этих словах, так как сам проверял это и даже подновлял чары, тоже ожидая, что Поттер поселится в доме крестного.
Если честно говорить, то разговоры о Гарри вызывали в нем двоякие чувства. Пообещав его матери охранять мальчика, он до сих пор ненавидел его. И Джеймс Поттер, школьный враг, был совершенно ни при чем. Сын только внешне напоминал отца, и Снейп давно перестал их сравнивать. Но он не мог простить младшего Поттеру за смерть Лили, которая пожертвовала собой ради его спасения.
В последнее же время его преследовали мысли о том, что Гарри в очередной раз влез в его воспоминания – пусть добровольно отданные, но гораздо тщательней хранимые, чем те, которые мальчишка подсмотрел на пятом курсе. Они позволяли увидеть не маску, которую носил Снейп, а его истинное лицо.
Теперь зельевар думал, что напрасно поддался порыву, желая открыться и объяснить сыну Лили, почему ему доверял директор. Все-таки просьба Дамблдора – не приказ, и этого можно было избежать... Наверное.

* * *

- Как ты его спрятал? – внезапно раздался странный вопрос Беллатрисы, о которой, надо признаться, Северус забыл за размышлениями.
- Ты о чем? – не понял мужчина. – Прости, я задумался.
- Где твой крестник, мой племянник?
- Если бы я это даже знал, то не сказал бы. Или ты считаешь меня самоубийцей?
Северус недоумевал, почему эта тема вдруг возникла в их разговоре. После гибели Дамлдора Темный Лорд тоже лелеял мечту найти Драко. А когда вышла статья о появлении младшего Малфоя вместе с Поттером в Хилл-Вейли, где в руинах замка Хаффлпафф хранился крестраж, то мальчишка превратился во вторую персону нон грата. Но даже Волдеморт, узнав о Непреложном обете, данном Нарциссе Снейпом, перестал спрашивать зельевара, где его крестник.
- Знаешь, а я тут подумала, что Драко тоже в особняке Блэков, вместе с Поттером, – предположила Беллатриса, опасно близко подходя к истинному положению вещей. – Может, сколотим команду и нападем на дом?
- Это не могут быть просто наши соратники, раз ты говоришь о кровной защите, – напомнил Северус, начиная по-настоящему волноваться. – Где ты наберешь столько близких родственников Блэков? Ты же одна осталась.
А ты?
- Не имею к ним, слава Мерлину, никакого отношения. Ну, или слишком дальнее – через родство Принцев и Малфоев.
Они замолчали, и в этот момент в окно влетела почтовая сова. Северус невольно вздрогнул, вспоминая последние послание, пришедшее в этот дом за прошедший год. Тогда ему писал Люциус. Сейчас пергамент, судя по почерку, тоже был от него. «Мерлин, этот «озабоченный многодетный папаша» подписался своим инициалом. Хоть «М» не добавил, и то плюс, – мелькнуло в голове Снейпа, прежде чем опасная гостья выхватила письмо из его рук и зачитала вслух:

«Северус,
Помнишь свои клятвы?.. Пришло время исполнить их.
Жду тебя срочно на старом месте. Л.»

- Это что? Чья-то шутка? – удивилась Белла. – Или ты получаешь письма от женщин?
- Что тебя так изумляет? – хмыкнул Северус, радуясь ее фантазии, которая подбросила идею о любовном послании. – Или ты ожидала, что я дал обет целомудрия, а может, причисляла меня к представителям нетрадиционной ориентации?
- Но клятвы... Я совершенно не ожидала, что ты даешь их женщинам.
- Прости, что разочаровал тебя, но я бываю сентиментален.
- И ты побежишь к ней на встречу?
- Тебе не кажется, что это несколько не твое дело?
К концу этого диалога Северус готов был откровенно посмеяться над ней. Но в его планы не входило сердить Беллатрису и тем самым продлевать ее визит. Послание его взволновало, поэтому он безропотно снес все ее издевательства по поводу «его романтичной натуры и скрытого амплуа сердцееда и явного подкаблучника».
Едва за женщиной закрылась дверь, Северус перечитал письмо и нахмурился. У этого «Л» случилась беда, причем не с ним. Иначе бы он не написал «срочно», тем более не послал бы сову так открыто, не заботясь о получателе. Значит, надо ехать, лететь, спешить…

* * *

Снейп с превеликими предосторожностями аппарировал на территорию своего замка в ущелье, так как сразу внутрь попасть не мог никто, даже он. Родовой замок Принцев был тайной за семью печатями, его было непросто найти, тем более попасть на территорию, но лишняя предосторожность никогда не помешает.
«Хорошо бы сменить еще и пароль – слишком долго стоит», – мелькнуло в голове Северуса, когда он не увидел Малфоя у дверей, но тут же одернул себя, назвав параноиком. Он доверял Люциусу – старинный и, пожалуй, единственный друг никогда бы не привел в этот замок не то что врагов, даже сына без предварительного согласования. Правда, рыдающий незнакомец с каштановой шевелюрой, которого он увидел в малой гостиной, несколько поколебал в Снейпе эту уверенность.
- Люц, это ты?
- Прости, расклеился. Жду тебя уже четыре часа.
На Снейпа глянули знакомые еще со времен Хогвартса серые глаза, чуть потемневшие от непривычных эмоций. Но, Мордред, как выглядел этот всегда холеный, невозмутимый блондин? Осунувшееся заплаканное лицо, смятая одежда и спутанные волосы непонятного цвета.
- Что у тебя с головой? – не смог сдержать себя Северус, потрясенный увиденным до глубины души.
Малфой уставился на него в совершенном недоумении, и он понял, что друг абсолютно не в себе, поэтому пояснил:
- Мне всегда казалось, что ты был блондином.
- Забыл, что изменил шевелюру. Как-то не до этого, – отмахнулся Люциус. – Рад, что все равно признал меня.
- С трудом. Так что благодари провидение, что не проклял.
Малфой фыркнул, на миг становясь походим на себя прежнего. Но затем его взгляд потух, а плечи сгорбились.
- Что с тобой? – позволил еще один бестактный вопрос Северус.
- Расслабился, – пожал собеседник плечами. – Прости, что стал свидетелем этого.
- Я понимаю, хотя и удивлен, застав истинного Малфоя в таком виде.
- Тебе ли не знать, что все меняются, Северус.
Они надолго замолчали. И хотя Снейп прекрасно понимал, что Малфой не стал бы рисковать его положением при Волдеморте, посылая сомнительные письма, без веской причины. Но терпение го было почти на исходе – неприятный разговор с Беллой и тревога за Драко и Поттера, появившаяся после него и усиленная посланием, давали себя знать. Поэтому он выплеснул свое раздражение на раскисшего собеседника.
- Ты сорвал мою милую беседу с кузиной твоей жены, чтобы поплакать на моих глазах?
- Драко умирает. Спаси его, Ворон! – прозвучало в ответ.
Северус уставился на мужчину с ужасом.

* * *

Сказанная почти будничным тоном страшная фраза висела в голове Северуса. Но привычка все вывернуть наизнанку, привычка быть гадким победила в этом темном человеке. Поэтому, вместо утешений отцу, он снова съязвил:
- Это его Надежда магического мира прикокнул?
Люциус подскочил с кресла, свирепо зарычал, рванул хозяина за грудки и прошипел:
- Твое счастье, что я не применил палочку!
Северус не на шутку испугался и пробормотал смущенным тоном:
- Это моя реакция на шок, ты же знаешь.
- Я не в состоянии это терпеть, особенно когда ты поливаешь грязью Гарри, – уже спокойней парировал Малфой.
Они опять ненадолго замолкли, затем Снейп спросил:
- Что случилось? Подробности!
Люциус еще немного помолчал и начал рассказывать:
- Драко уничтожил медальон Салазара Слизерина, который был крестражем. Один. Когда мы с Гарри до него добрались, он был без сознания. С тех пор он бредит, мечется по кровати и никак не приходит в себя. В его крови обнаружился яд, который, только не удивляйся, попал внутрь после укуса призрачной змеи, появившейся из медальона.
- Ну, если речь идет о реликвии Слизерина, ставшее крестражем Темного Лорда, то я этому не удивлюсь. Как понимаю, ты ждешь от меня помощи?
- Я готов, но, прости, сначала хочу спросить о безопасности вашего убежища. Мой визит к вам чреват сильными осложнениями, как для меня, так и для вас. Твой дом имеет надежную защиту?
- Как сказать… Этот замок надежней, но Драко сюда не доставишь. Его это убьет. Защита Малфой-менора тоже несколько лучше, но не намного, особенно сейчас. Особняк, в котором мы обитаем, признал Драко хозяином.
Северус сглотнул, понимая, о каком доме идет речь, но все-таки решил уточнить:
- Где это вы живете?
- В доме Блэков, разумеется, – прозвучал ожидаемый ответ, не ставший, впрочем, приятней.
- И там же его новый хозяин?
- Да.

* * *

Как оказалось, Северус все-таки был не готов к такому повороту. Да, он уже давно знал, что Люциус опекает мальчишку, но почему-то именно в этот момент, весьма неподходящий, надо сказать, вся ненависть к этому отродью Джеймса выплеснулась через край, и он отчеканил:
- Я не переступлю порог дома Поттера, и не проси!
- Прекрати истерику! – гневно выкрикнул Люциус. – Ведешь себя, как пятилетний ребенок! У меня умирает сын, а ты лелеешь свою ненависть к мальчишке, которую он не заслужил. В конце концов, ты не имеешь права отказываться. Или ты забыл о своих Нерушимых клятвах?
- Ты не соображаешь, о чем просишь меня. Это просто невозможно!
- Как там тебе сказал Дамблдор? «Нет ничего невозможного», кажется?
Северус шокировано уставился на него, соображая, правильно понял намеки Люциуса: он видел воспоминания, оставленные в доме Поттеров? Нет, гриффиндорец не мог пригласить с собой Малфоев, да еще и вместе смотреть. Или Северус совершенно его не знает.
- Ты был на развалинах и все видел? Ты?.. – Люциус кивнул. – Нет, этого не может быть! Это что-то за гранью.
- Ты же посылал туда сам, – пожал плечами Малфой. – Знаешь, меня твои воспоминания шокировали. Но поверь мне, за гранью находится то, что тебя ожидает в доме Блэков.
Эта фраза окончательно запутала Северуса. Он умоляюще и непонимающе посмотрел на своего собеседника. Тот хмыкнул, наслаждаясь произведенным эффектом, а потом снова потух и попросил, вздыхая:
- Давай, Ворон, двигай своими костями. У нас еще есть шанс спасти их.
- Кого? – не понял Северус, выбитый из колеи.
- Я же сказал, у тебя есть шанс исполнить все Нерушимые клятвы! – опять рассердился Люциус. Потом добавил почти умоляюще: – Мы тут мило беседуем, а они медленно умирают. Оба…
Северус не нашелся, что возразить. Его снова загнали в угол с помощью любви, на этот раз отцовской.



Глава 5. Неприятные визитеры


Поттер не заметил, как спокойно проспал всю ночь, и теперь его разбудил громкий стук в дверь. Это было странно, так как Люциус, зная, насколько чуткий сон у Драко и как редко удается Гарри выспаться, просто входил в спальню.
- Открыто, или ты забыл это, Люциус – на пределе того, что его услышат за дверью, сказал Гарри, боясь разбудить больного. К счастью, блондин продолжал спать.
Посетителем, на удивление, оказался Снейп, чьего визита Поттер не ожидал. Гриффиндорец был уверен, что зельевар не придет в его дом даже в такой безысходной ситуации. Видимо, сыграло роль, что Драко был не только сыном друга, но и его крестником.
Увидев лежащих рядом юношей, Снейп попятился, и на его невозмутимой физиономии появились эмоции: смесь жалости, взволнованности и крайнего изумления. «Надо же, наш вид сумел скинуть его маску», – хмыкнул про себя Гарри и произнес вслух:
- Не стесняйся, будь как дома.
Пару секунд зельевар стоял неподвижно, затем велел своим обычным, холодным голосом, спуская панибратство в свой адрес:
- Встаньте, Поттер, я хочу осмотреть Драко.
Гарри попытался выполнить просьбу или, судя по тону, приказ. Но тут Драко застонал, схватил его за шею, потянул обратно, почти прижимая голову к голове, и выдохнул в губы брюнета:
- Ты простил меня, мой Мерлин?
- Давно уже, – на автомате ответил Гарри, и их губы на миг слились в невесомом поцелуе.
Он исподтишка глянул на Снейпа: на его лице было такое выражение, словно он собирался упасть в обморок. Впрочем, гриффиндорцу было наплевать, что подумал и почувствовал зельевар. «Раз Люциус привел его, то пусть сам и объясняется, – с раздражением решил Гарри и, так как Драко не собирался выпускать его из объятий, а лишь ослабил их, покорно опустился обратно на кровать.
Снейп задохнулся от возмущения и даже открыл рот, явно собираясь обвинять Поттера в недопустимом поведении в его присутствии, но промолчал, лишь буравя гриффиндорца ненавидящим взглядом. Опасаясь, что выдержка подведет его – мужчина, на удивление, вел себя слишком эмоционально, что, в общем-то, было ему не свойственно, Гарри все же соизволил кое-что пояснить:
- Придется подождать. Моргана обидчива, может устроить истерику, и у Драко начнется приступ.
- Я не с курорта, ждать не могу. У меня и другие дела имеются, – выплюнул Снейп.
- Ну, так иди сюда и диагностируй! – сердито предложил Поттер. – Я не мешаю,
- Ты невыносим! Вылитый Джеймс! – выкрикнул зельевар.
Драко заметался на кровати, выпуская Гарри из своих рук. Разъяренный тем фактом, что больного окончательно потревожили, Поттер вскочил, подлетел к Снейпу, тряхнул его за грудки и приказал:
- Заткни пасть! Драко необходим покой.
Затем он напустился на Люциуса:
- Чем ты думал, притащив эту скотину в мой дом, да еще без предупреждения?
- Мой сын умирает, и ты с ним. Я не знаю, кого спасать и как. Северус – единственный человек, который может помочь Драко, учитывая нашу ситуацию, – пожал плечами старший Малфой и устало ссутулился. – Мне и так пришло почти два часа уговаривать его. Теперь еще и ты устраиваешь мне истерику.
- Прости, – моментально теряя весь гнев и испытывая угрызения совести, попросил Поттер. – Веду себя, как эгоист.
Он приблизился к нему, и мужчина обнял парня, успокаивающе поглаживая по спине. Снейп все это время стоял, не шелохнувшись, и на его лице было крайнее изумление. Заметив это, Гарри ехидно произнес:
- Ты, кажется, торопился? Чего же застыл? Драко один на кровати.
На щеках зельевара появился румянец смущения – видимо ему вспомнилось, как юноши лежали в обнимку, отчего он молча поспешил произвести обследование больного, в очередной раз не реагируя на панибратство Поттера. Затем Снейп вынес вердикт:
- Мне придется задержаться здесь, но я уверен, что шанс на спасение Драко есть. Люциус, покажи лабораторию.
После последней фразы он стремительно вылетел из спальни, хлопнув дверью.
- Гарри, держи себя в руках, – попросил Люциус.
- Ради Драко постараюсь, – обещал молодой человек.
Малфой-старший кивнул и поспешил за раздраженным визитером.

* * *

Два дня мрачный, сердитый на весь белый свет и на свою судьбу, Снейп делал анализы крови Драко и остатков в покореженном котле. Всякий раз, стучась в темную дверь, он набирал в грудь больше воздуха и старался взять себя в руки. Ему хотелось шипеть, дерзить и говорить гадость Поттеру. Но любая слабая попытка с его стороны билась о неведомый барьер. Этот ненавистный мальчишка был выдержан и даже любезен.
По отношению к Драко Гарри демонстрировал бесконечное терпение, нежность и искреннюю привязанность. При этом сам мальчишка выглядел больным: он отощал, осунулся, его кожа была серой, а вокруг глаз залегли черные тени. Такой Поттер вызывал в Северусе страх и уважение и заставлял забыть все настоящие и мнимые обиды на него.
Впервые Снейп задумался над своим поведением, но старался гнать эти мысли. Тем более у него были другие, более насущные и неотложные задачи. Приготовление специального зелья, которое было призвано поднять Драко на ноги, забирало все внимание зельевара. К тому же, он пытался закончить все как можно скорее, так как его могли хватиться в любой момент.
Только на третьи сутки Северусу показалось, что он добился успеха, и состав получился именно таким, каким и должен быть. Но так как это было абсолютно новое зелье, дать стопроцентной гарантии, что все пройдет без эксцессов, не получалось даже себе. Поэтому зельевар рисовал сцены гнева Поттера в случае неудачи и стремительно выходил из себя.
- Если Драко станет хуже – убью, – предсказуемо заявил ненавистный мальчишка.
- Как же я тебя ненавижу! – слова слетели с губ бывшего профессора прежде, чем он успел подумать.
В глазах Поттера мелькнула ярость, какой позавидовал бы Волдеморт, и Снейп нервно сглотнул, готовясь к смерти. Заметив его явное волнение, гриффиндорец удовлетворенно хмыкнул и проговорил неэмоциональным голосом:
- Меня это не задевает, как раньше. Но знай, я тоже тебя ненавижу, причем теперь, после просмотра воспоминаний, еще больше. Ты мог научить меня любить, быть самоотверженным, а научил жестокости, презрению и ненависти. Впрочем, это лирика. Действуй!
Снейп смерил его странным взглядом, в котором причудливо смешалось уважение и злость, и, наконец, протянул фиал с зельем. Поттер демонстративно понюхал и даже глотнул, и лишь после этого напоил им Драко. Затем спросил:
- Как долго ожидать эффекта?
- Надеюсь, завтра ему станет легче, – облегченно вздохнув, мирно ответил Снейп.
- Значит, тебе придется задержаться до завтрашнего дня.
- Что?! Еще день?.. Меня поймают!
- Мне-то что? Ты же все равно не выдашь нас!
Поттера покоробило от произнесенных слов, но брать их назад он не собирался. Испытывая благодарность за попытку спасти Драко, поняв мотивы ненависти к себе, осознав, что Снейп не предатель, а преданный сторонник, который при необходимости закроет его своей грудью, Гарри не перестал его ненавидеть. Что ни говори, а именно Снейп преподавал ему эту науку, и хорошо обучил своего прилежного ученика этому темному искусству.

* * *

На следующее утро Гарри проснулся от волнения. Драко, как и вчера, спокойно спал. Но сегодня на его щеках был легкий румянец, что обнадеживало. Обрадованные видом блондина, Поттер нежно проследил губами линию его скул и подбородка. Затем невесомо коснулся рта и не успел отклониться, как Драко распахнул глаза, в которых был вполне осмысленный взгляд.
- Какое приятное пробуждение, – ехидно протянул блондин и погладил гриффиндорца по щеке.
- Ты очнулся! – воскликнул Гарри, и из его глаз побежали слезы радости.
- Перестань. Все уже позади.
- Ты чуть не умер! Если ты еще хоть раз позволишь себе так геройствовать, я лично придушу тебя, Малфой!
Выпалив эту фразу, Гарри уткнулся в грудь больного, чтобы не показывать бушевавшую на лице боль. Драко ласково погладил его по затылку и покаянно произнес:
- Прости. Я хотел, как лучше. Ты расстроился?
Гарри бросил на него яростный взгляд, который тут же трансформировался в ласковый, и ответил:
- Спрашиваешь?.. Я чуть не умер с горя! Ты мучился сам и мучил нас, змееныш.
- Надо же, в твоих устах «змееныш» звучит комплиментом, – ехидно заметил Драко.
- Теперь я верю, что все будет хорошо, – облегченно вздохнул Гарри.
Они помолчали. Затем Малфой спросил:
- Я долго болел? Где отец?
Поттер решил не пугать правдивым ответом на первый вопрос, поэтому сказал обтекаемо:
- Достаточно долго, чтобы мы почти сошли с ума. А Люциус… наверное, где-то со Снейпом.
- Мой крестный в твоем доме? И вы оба живы?.. Мир определенно сошел с ума! – удивился Малфой, играя кончиками волос брюнета.
- Ради твоего спасения, мир может сойти с ума! – слова сорвались с языка Гарри, прежде чем он успел подумать.
Это немного смутило его, и он ожидал услышать колкость, но Драко только непринужденно засмеялся и притянул ближе к себе, чтобы легко коснуться губами щеки.
- Ты не смеялся так целый месяц! – с укором проговорил Гарри, окончательно тушуясь, и чтобы разорвать неловкую ситуацию вскочил с кровати и поспешил к двери, поясняя: – Пойду, поищу твоего отца.
- Не оставляй меня одного! – с ноткой паники в голосе воскликнул Драко.
Но Гарри, охваченный приливом нежности к нему, который требовал обнять и зацеловать блондина, лишь парировал:
- Ты не будешь один. Я позову Добби и обещаю скоро вернуться сам.
С этими словами он буквально выбежал в коридор. С его души рухнула огромная тяжесть, которая камнем лежала там, притягивая к земле, и теперь ему показалось, что пожелай он взлететь без метлы, это бы удалось.

* * *

Беллатриса Лестрейндж уже много раз пыталась найти лазейку в защите дома Блэков и после разговора со Снейпом нашла один старинный рецепт черной магии, который позволял ненадолго пробить брешь в доме, с которым у нее было кровное родство. Предвкушая скорую победу и благодарность от своего идола, она возникла в полутемной гостиной Блэков – единственной комната в доме, которую слабо помнила.
Так как в помещении было почти темно – слабый огонь горящего камина не давал достаточного освещения, то ей показалось, что там никого нет. Раздумывая, где искать Поттера, Беллатриса постояла пару минут неподвижно и успела сделать небольшой шаг в сторону закрытой двери, когда та распахнулась, и на пороге появился Поттер.
Надо признать, в первый миг Лестрейндж не узнала ненавистного гриффиндорца. Подросток сильно вытянулся, похудел. Волосы выросли до плеч, вместо мантии – мятые тренировочные брюки и расстегнутая рубаха не первой свежести. «Неряшлив, как все грязнокровки, – мелькнуло в ее голове, и она скривилась от отвращения. – Улыбается, безоружен и расслаблен. Убить его будет проще, чем отобрать конфетку у младенца».
Беллатриса видела, как с лица Поттера слетает счастливое выражение, как возникает ненависть и испуг, победно ухмыльнулась и выкрикнула:
- АВАДА КЕДАВРА!
За те мгновения, пока зеленый луч, несущий смерть, летело к беззащитной жертве, произошло сразу две вещи. Откуда-то из темноты, сбоку от двери метнулся какой-то мужчина, толкнул Поттера в грудь, подминая под себя, и заклятие врезалось в косяк двери. С другой стороны – сзади Беллатрисы – раздался чей-то очень знакомый голос:
- ЭКПЕЛЛИАРМУС!
Палочка женщины вырвалась из ее рук и покатилась по полу, а она сама невольно обернулась к произнесшему заклинание человеку. В свете камина было хорошо видно, что это Северус Снейп собственной мрачной персоной с горящими ненавистью глазами.
Неожиданный поворот событий настолько выбил Лестрейндж из колеи, что она остолбенела, что позволило нерастерявшемуся противнику послать в нее смертельное проклятье. Беллатриса даже не успела вскрикнуть, как рухнула на мягкий ковер замертво, прямо под ноги убийце.

* * *

Гарри ощупал свою голову, так как, падая, стукнулся затылком. К счастью, она была цела. Тогда он обратил внимание на Люциуса, который до сих пор неподвижно лежал на нем, и даже потряс за плечо.
- С тобой все в порядке?
Люциус пошевелился, затем тяжело поднялся и помог встать Гарри.
- Все нормально. А как ты?
В следующее мгновение мужчина яростно сжал подростка в объятьях.
- Ты едва не погиб! Я еле успел!
- Да… полнейшая неожиданность.
До Поттера стало доходить, что только что произошло. Его начало трясти, голос сел, и он еле проговорил сдавленным шепотом:
- Моя жизнь снова висела на волоске.
- Все позади, – попытался успокоить его Малфой ослабляя объятья, но не размыкая их, и погладил по спине,.
Они постояли так несколько минут, потом отстранились и обменялись почти похожими фразами.
- Ты дорог мне, как сын! – признался Люциус.
- Ты стал мне отцом! – воскликнул Гарри.
- Ну, ты же не станешь меня жалеть! – сказали они хором и вновь обнялись.
Снейп взирал на них со смесью ревности, изумления и восторга. Этот небольшой диалог напомнил ему странный ритуал, своего рода клятву в родстве. Ему нестерпимо захотелось почувствовать сопричастность, но… К его облегчению, Люциус и Гарри, наконец, отцепились друг от друга, и юноша выпалил:
- Я же с радостью. Драко очнулся!
- Слава Мерлину! – выдохнул Люциус и, повернувшись к Снейпу, поблагодарил: – Спасибо тебе, Северус.
- Пустое, – хрипло откликнулся зельевар, все еще не отошедший от недавних событий.
Он ненадолго замялся, затем обратился к Поттеру:
- Теперь я свободен?
- Разумеется, – сказал Гарри и, поколебавшись, добавил: – Спасибо вам, профессор.
- Не поздно ли вы вспомнили о субординации? Я вовсе не ваш, профессор, Поттер, – фыркнул мужчина
На его лице застыло вполне дружелюбное выражение, от которого разгладились носогубные складки, брови заняли свое законное место, а глаза потеплели. «Надо же, он может быть спокойным и миролюбивым. И это молодит его», – мелькнул в голове Гарри, и он решил повторить свою благодарность. Но Снейп упрямо отказался от нее:
- Я сделал это ради Драко.
Хотя продолжение спора могло привести к тому, что Снейп выйдет из себя, что наверняка испортит зыбкое равновесие, возникшее между ними, Гарри позволил себе заметить:
- Вы поступили бы точно так же, окажись на его месте я.
Прозвучавшее глухо «да» явилось своеобразным актом примирения, пусть и на краткий миг.

* * *

В этот момент на пороге гостиной появился еще один обитатель дома – Драко.

- Гарри, мне почудилось, что с тобой случилось что-то страшное, – произнес он слабым голосом и стал оседать.
Поттер подскочил к нему и едва успел подхватить, чтобы блондин не упал.
- Ты с ума сошел?.. Я убью этого эльфа! Человек только очнулся, а этот безмозглый идиот отпустил его вниз!
- Ты перестал бороться за свободы и права домовиков? – ухмыльнулся Драко, показывая своей репликой, что окончательно пришел в себя.
Он провел ладонью по щеке Поттера, затем увидел Люциуса и Снейпа и сказал:
- Отец, крестный, как видите, я очнулся.
Люциус просто подскочил к ним и обнял обоих, а Снейп озабоченно произнес:
- Тебе не стоило вставать с постели, Драко. Поттер, Люц, ведите его обратно!
- Твоими стараниями, я абсолютно здоров, – фыркнул младший Малфой, с нежностью глядя на зельевара. – Спасибо тебе.
- Оно и видно. Падаешь с ног, как кисейная барышня, – с таким же выражением на лице проговорил Снейп.
- Ворчишь, старый ворон?
- Как всегда.
Пару секунд они молчали, затем Драко, наконец, увидел тело Беллатрисы, побледнел и обвиняющее произнес:
- Я все-таки не напрасно волновался! Здесь моя безумная тетка.
- Все позади, сын. Никто из нас не пострадал, а она мертва, – успокоил его Люциус. – Ты действительно еще слишком слаб – бродишь по дому, как привидение. Иди, Гарри уложит тебя и посидит. Я приду позже.
- Хорошо, если Поттер не собирается меня снова бросить на эльфа, – несколько капризно согласился Драко.
- Я больше не оставлю тебя одного, пока ты, в самом деле, не встанешь на ноги, – заверил Гарри, целуя его в висок.
- Меня трогает всеобщая забота. Чувствуя себя королевой.
- Почему королева-то?! Опять Моргана текст подсказывает?
- Я смотрю, ты хорошо познакомился с моей подружкой.
- Более чем! И откровенно говоря, не хочу продолжать знакомство.
Так, пикируясь, юноши двинулись к двери, но на пороге Поттер остановился и спросил Снейпа:
- Как вы думаете, профессор, Драко надо еще пить ваше зелье?
- Северус, – неожиданно и несколько странно ответил мужчина и, видя несколько удивленный взгляд гриффиндорца, пояснил: – Ты можешь звать меня по имени.
Гарри продолжал хлопать глазами, не веря своим ушам. Его сило изумило, что Снейп решил зарыть топор войны. Это было на самом деле так – зельевар ощущал потребность примириться с этим не по годам взрослым юношей. Он, наконец-то, осознал, что Гарри не виноват в смерти Лили, не имеет никакого отношения к грехам своего отца и ни капли не напоминает наглого и самоуверенного Джеймса.
- Еще стакан Драко не повредит, наоборот, пойдет на пользу, Поттер, – наконец, ответил Снейп на поставленный мальчишкой вопрос.
- Гарри, – открыто улыбнулся гриффиндорец, давая понять, что тоже простил обиды. Затем чуть ехидно добавил: – Меня так зовут. Вдруг вы не поните.
- Наглец, – улыбнулся Снейп уголками губ и, посчитав свою миссию выполненной, исчез из особняка Блэков.



Глава 6. Тихий июль


После зелья Снейпа Драко стал поправляться на глазах, и Поттер перебрался в свою аскетическую спальню. Это была узкая комната, отделанная красно-коричневыми тонами, с неширокой кроватью, шкафом, прикроватной тумбой и небольшим зеркалом. С удивлением он осознал, что отвык засыпать в тишине, не прислушиваясь к чужому дыханию.
Гарри постоянно просыпался посреди ночи и, не ощутив рядом присутствия другого человека, еле сдерживался, чтобы не побежать к блондину. Единственное, что его останавливало – это боязнь, что Драко что-нибудь съязвит и выставит его. Поэтому он приказал Добби следить за сном недавно выздоровевшего юноши, но это не мешало ему волноваться и плохо спать.
Едва проснувшись (обычно не позднее семи часов утра), Поттер мчался в комнату Драко и сидел рядом с его кроватью, ожидая, когда он проснется. И радовался, когда видел осмысленный взгляд серых глаз. Затем следовал легкий поцелуй в щеку, который традиционно дарил ему Малфой, отчего Гарри заливался краской, как хаффлпаффская первокурсница.
Совершив этот утренний ритуал, юноши спускались вниз, где Люциус безжалостно выгонял их во внутренний дворик дома, чтобы они сделали зарядку. Затем следовала совместная трапеза, после которой мужчина покидал дом, стараясь выискать сведения о последнем крестраже, а Гарри и Драко перемещались в библиотеку Блэков, чтобы продолжить изучение злосчастной книги о походах Годрика Гриффиндора.
С окончанием болезни Драко оба юноши примирились со своими вторыми половинками души, слились с Мерлином и Морганой и осознали, что чувства, зарождающиеся между ними, – лишь в малой степени продолжение давней истории. Что их тянет друг к другу просто так, не взирая на древних магов. Гарри, правда, это несколько обескураживало. А Драко позволил себе плыть по течению и окончательно отбросил ненужные маски.
Пережив внезапное проникновение Беллатрисы Лестрейндж, обитатели особняка обновили его защиту и сменили пароль на входной двери, вспомнив, что им следует опасаться не только Упивающихся смерти, но и незапланированных визитов членов Ордена Феникса.
Выбор кодового слова был долгим и в какой-то степени веселым. Они перебрали сотню вариантов, но ни один не нравился сразу всем. В конце концов, Поттер, шутя, предложил:
- Пусть будет «Дина», в честь моей очаровательной сестренки.
- Я тебя обожаю, – девичьим голосочком пропел Драко и попытался поцеловать брюнета в губы.
- Но-но, не забывайся, ты же моя сестра, – в притворном ужасе отшатнулся Гарри, смеясь.
- Слава Мерлину, Дина канула в лету, – серьезно заметил Люциус. – Поэтому я не думаю, что вспоминать об этой «милой барышне» всякий раз, когда произносишь пароль, – хорошая идея. Предлагаю воспользоваться для этого словом «Нали».
- Похоже на женское имя, правда, довольно странное, – сказал Драко.
- Это и есть, в какой-то степени, женское имя, но не одно, а два: Нарцисса и Лили, в честь ваших матерей, – пояснил мужчина.
- Это замечательная идея! – поддержал Поттер. – Простенько, навевает воспоминания о них, и никто не догадается такое произнести.
С тех пор они почувствовали себя гораздо спокойней и снова решились покидать дом все вместе. Сначала маги изредка гуляли по улочкам магловского Лондона под чарами иллюзии, а в середине июля, в годовщину похорон Нарциссы, посетили ее могилу.
Через пару дней после этого Люциус напомнил Гарри об его друзьях, показывая пачку писем от них.
- Наша ячейка трещала по швам, когда я вскрывал ее. Уизли и Грейнджер рвут и мечут. Не пора ли им ответить, а, может, и пригласить?
- И ты молчишь?.. Ну и семейка у меня! – воскликнул Поттер, сам удивляясь своим словам и удивляя ими Малфоев.
- Мне так приятно слышать, что ты считаешь нас своей семьей! – признался мужчина.
И это было истинной правдой, без всяких натяжек. Драко же чмокнул Гарри в щеку, а когда отстранился, то его рука оказалась на шее брюнета и начала ласково перебирать волосы. Поттер улыбнулся, опустил голову на плечо младшего блондина и принялся слушать содержание писем, которые поручил читать старшему Малфою.

* * *

Сначала Люциус зачитывал короткие записки, написанные явно на перемене или вечерами. Друзья рассказывали о подготовке к экзаменам, об учебе и о том, что скучают по Гарри. Первое большое послание было датировано второй половиной июня и велось от имени Гермионы.

«Дорогой, Гарри, как ты поживаешь?
Прости, что почти не писали тебе. Седьмой курс – выпускной, надо было усиленно учиться, так как от результатов ТРИТОН зависит будущая профессия. Тебя это тоже касается и, я надеюсь, когда закончится это тяжелое время, ты сдашь их. Деньги – деньгами, но любые наследства не резиновые. И в любом случае тебе надо завершить образование. Впрочем, этот разговор пока неуместен.
Напишу лучше о последнем дне в Хогвартсе. Нам устроили грандиозный праздник: бал, ночные гуляния и фейерверк. Я наслаждалась танцами, так как Рон перестал наступать на ноги и вполне прилично вальсирует…»

- Что-то я не верю, что рыжий олух научился танцевать. Мне кажется, что у меня до сих пор на ногах синяки, – прокомментировал Драко, перебивая отца.
- Кто же тебя заставлял так поступать? Сидел бы себе спокойно, – фыркнул Гарри, легонько дернув его за волосы.
- Ты ничего не понимаешь! Девушке этого так хотелось. Кстати, твой дружок беззастенчиво заигрывал со мной на глазах у своей подружки. А разлюбезный братик не пришел сестренке на выручку.
- Рон флиртовал с Диной, не с тобой.
- Это одно и то же.
- Надеюсь, нет.
- Если вы собираетесь перебивать меня и устраивать перепалки после каждой фразы, то чтение растянется до рождества, – посмеиваясь, остановил их пикирование Люциус.
Гарри и Драко притворно смутились и сделали на лицах одинаковое, нарочито внимательное выражение, всем своим видом показывая, что готовы слушать дальше. Мужчина фыркнул и продолжил чтение:

«Все это было вечером, а днем поминали Дамблдора. Было очень торжественно и светло. Мне даже показалось, что над белой могилой мелькнул призрачный силуэт феникса.
Не стану тебя терроризировать, вспоминая ТРИТОН и подготовку к нему, но скажу, что мы оба получили проходные баллы по всем предметам, входящим в экзамены.
Теперь мы живем в Норе и пока не решили, что делать дальше. Ты почему-то забыл о нас. Как твои дела? Чем ты там занят?
Признаюсь, я частенько вспоминаю твоего дядю. Он сочетает в себе мягкость и твердость характера. В наше время это большая редкость. Надеюсь, он здоров, как и ты, и по-прежнему заботится о тебе. Его присутствие рядом с тобой вселяет в нас с Роном надежду, что ты не вляпаешься в какую-нибудь историю. За ним ты, как за каменной стеной.
Надеюсь, в отличие от нас, ты пишешь Дине. Если нет, то сделай это немедленно и передай ей привет и поцелуи от нас. Она очаровательная девушка, и мы желаем ей всяческих благ.
Как там поживает Драко?.. Тогда, зимой, ты был убедителен, и мы поверили, что он изменился (даже Рон, уверяю). Сейчас Рон полностью смирился, что вы друзья и даже обещал мне звать слизеринца по имени. Надеюсь, ты не разочаровался в Малфое».

- И как, ты не разочарован во мне? – несколько настороженно поинтересовался Драко.
- Нет, и никогда не буду, – заверил Гарри и поцеловал его в висок.

* * *

Следующее значимое письмо относилось к началу июля и содержало нерадостные известия. Писала опять Гермиона, видимо, считая, что у нее это получится лучше и дипломатичней.

«Я теперь постоянно живу в Норе, что не слишком меня радует. Дом Уизли напоминает мне хорошо охраняемую крепость – у дома постоянный пост Авроров, а еще они сопровождают нас с Роном, куда бы мы не пошли. Дай им волю, они бы стояли под каждой дверью и даже у кровати. Только все это показуха. Меня с родителями они уже доохронялись: наш дом разрушен до основания. Хорошо еще ни я, ни родители не пострадали.
Правда, это не заслуга бравых Авроров. Скорее просчет Упивающихся смертью. Они неудачно выбрали момент: первая половина дня, да еще летом. Так что мои родители, как и большинство наших соседей, были на работе. А кто не трудился, тот гулял. Я, например, показывала Рону Гайд-парк. Прикинь, он никогда там не был и даже не слышал о нем!
Впрочем, это лирическое отступление. Вернемся к нападению Псов, как их называет Артур. В нашем доме пострадали всего три человека – это на сто-то жителей, да и те были в преклонном возрасте. В магловских газетах написали, что произошел взрыв газа. После этого родители уехали в Германию. Они и меня с собой звали, но я предпочла Нору. Теперь вместе с Роном мучаемся от горе охранников.
Других детей Уизли здесь нет. Билл и Флер уехали во Францию к ее родне. У них родилась дочурка – не ребенок, а очарование. Чарли по-прежнему в Румынии выращивает драконов и почти не интересуется английскими проблемами, связанные с Сам знаешь с кем.
Фред и Джордж живут прямо над своим магазином в Косом переулке. Кроме обычных вредилок и шутилок, они выполняют заказы для Аврората, что мне не очень нравится. Это министерское скопище идиотов откровенно раздражает меня – ты не представляешь, сколько заданий они проваливают – знаю это со слов Кингсли, который заглядывает в Нору.
Довольно часто в последнее время здесь бывает Перси. С отцом они откровенно не ладят, и Артур, как-то выпив лишку, назвал его «своей некачественной работой». Мать же, Молли, не чает в нем души и готова выслушивать его постоянное нытье, занудство и поучения. Перси этим пользуется и выкобенивается по полной программе. Нам от этого министерского подлизы тоже достается. Все твердит, что мы должны повлиять на тебя, так как ты, видите ли, «уклоняешься от своих обязательств и до сих пор не покончил» с тем самым гадом.
Пару дней назад в Нору заезжала Джинни. Меня, правда, просили не писать об этом визите, но мы с Роном решили, что ты должен знать. Она привезла с собой какого-то лощеного француза, которого выдала родителям за жениха. Не представляешь, как они с Молли друг на друга орали!
Скажу честно, я, немного посочувствовав тебе в первый миг, когда узнала о том, что Джинни порвала с тобой, потом была этому искренне рада. Иметь такую жену… не пожелала бы и Темному Лорду. Впрочем, его не жалко – сдох бы от мигрени.
Прости, что лезу не в свое дело, но сестра Рона несла какую-то ахинею о вашей встречи в Париже – это он ее пытал, требуя объяснить «какого черта она променяла клеевого парня на не пойми что». Джинни подбоченилась и стала орать что-то о том, что тебя есть, кому утешать, и она поступила так назло тебе. Я же думаю, что этот ее поступок принесет тебе пользу. Кстати, Рон согласен со мной, обзывая ее "копией маменьки в худших проявлениях"».

- Ты не огорчен известием о Джинни? – мягко поинтересовался Драко, озабоченно глядя на Поттера.
- Нисколько! – искренне сказал Гарри, ловя себя на мысли, что ему это и в самом деле безразлично.
Образ рыжеволосой красавицы выветрился у него из головы, из сердца ушла боль от ее предательства, а их место заняла забота о Драко, мысли о нем и сны о летящем замке, в который они входили рука об руку.
Последним посланием была небольшая записка, в основном, от имени Рона, состоящая из сплошных восклицаний и проглядывающей сквозь строки обиды:

«Гарри! Куда ты пропал?! На носу твой день рождения, а ты забыл о нас! Мы так надеемся, ждем… А ты?! Мы не понимаем, чем ты там занят?! Немедленно напиши!
Авроры совсем достали!!! Еще день-два, и мы с Герм сбежим из Норы и разобьем палатку на площади Гриммо, где ты наверняка засел! Учти, едва ты выйдешь из него, я намылю тебе физиономию!»

Небольшая приписка от Гермионы гласила:

«Насчет палатки не переживай – мы никогда не подставим тебя так. Но, вообще-то, ты обещал, что позовешь нас, и мы вместе будем бороться с красноглазым уродом и его прихвостнями. Нам тоже есть, за что им мстить, и кого защищать».

На письме стояла дата: восемнадцатое июля, четыре дня назад.

* * *

Было обеденное время. Солнце светило как сумасшедшее. За окном сохли не политые грядки – в отсутствии Молли нехитрый огород семейства Уизли зачах. И так довольно заросший сад был покрыт сорняками и чертополохом. Через открытое окно в кухню врывались негромкие переговоры Авроров, чьи головы торчали тут и там из высокой травы. Рон и Гермиона тоскливо сидели за столом.
- Дурацкое лето… дурацкие Авроры… Поттера убью, если сегодня не проявит себя! – ныл Уизли, лениво ковыряясь в тарелке.
- Может, у них случилась беда? – в сотый раз проговорила Грейнджер, вздыхая.
- У-у, снюхался с Хорьком, позабыл о нас!
- Прекрати так говорить! Мы же обещали Гарри. К тому же, Малфой был такой странный. Ты только не сердись, но мне он понравился.
- Ну, еще бы, красавец мужчина. Непременно поцелуй его в щечку при встрече. Его это тронет. – Рон был сильно рассержен, не столько на Гермиону и Малфоя, сколько на Гарри, так как считал, что никакие обстоятельства не могли оправдать отсутствие ответов на их письма. Ведь именно они его друзья, а не белобрысый!
Тут раздался знакомый хлопок аппарации, и посреди кухни возник Чарльз Поттер, все с той же каштановой шевелюрой и серо-голубыми глазами.
- Чарльз, то есть, Эрик… Вы как сюда попали? Нору же защищали от аппарации, – чуть взволнованно произнесла Гермиона вместо привествия.
- Защита? Здесь?!.. Не смеши меня, девочка! Я ничего даже не почувствовал. Удивляюсь, как это вы до сих пор спокойно пьете чай на кухне в одиночку, а не принимаете Упивающихся за столом.
Ехидная фраза мужчины напомнила Гермионе Драко Малфоя, о котором они только что беседовали с Роном. В то же время, такое беспрепятственное проникновение в Нору постороннего человека породило в душе девушки легкую панику.
- Вы серьезно думаете, что в Нору могут попасть все, кому не лень? – сдавленно спросила она.
- Без проблем. У вас не защита, а просто проходной двор. Так что, чиркните пару строк старшим Уизли, и мы уходим.
- Куда пошли-то, и что нам писать? – не понял Рон, тоже взбудораженный внезапным появлением Чарльза.
Малфой взглянул на него, как на больного и заговорил таким тоном, будто объяснялся с трехлетним ребенком:
- Как куда?.. К Гарри, естественно! У него завтра день рождения. Или вы забыли? К тому же, мой визит показал, что вы живы благодаря нелепой случайности. Это тоже надо обсудить где-нибудь подальше от этого зала ожиданий. Ну, а насчет письма… Надо предупредить твоих родителей, Рон, что им здесь небезопасно, а вы отправились в гости в защищенное месте, и вам там ничего не угрожает.
Подростки дружно кивнули и, больше не пререкаясь, стали поспешно собираться. Минут через пятнадцать они были готовы, и Люциус аппарировал их на Косую аллею, так как Рон хотел передать письмо для родителей через близнецов.

@темы: гарри/драко