[Славница]

В преддверии женского дня хотелось выложить что-нибудь гетное. Но ни у Аллеранс, ни у Вирент не нашлось ничего романтишного, чего я бы не выкладывала тут. Пришлось обойтись драмой (местами даже ангст), но со счастливым концом. Снейджер, да еще и Северитус.


Название: Под знаком Скорпиона
Автор: Вирент

Беты: Dilrukesh, Renardy, irish, Lisavetta
Жанр: AU/ангст
Пейринг: СС/ГГ. Северитус
Рейтинг: NC-17
Тип: гет
Размер: макси
Саммари: Кентавры считают, что жизнь подвластна звездам. Героям предстоит узнать, благосклонен ли к ним знак Скорпиона.
Дисклаймер: Все права принадлежат тетушке Джо.
Комментарии: Последняя книга не учтена. Возможно, присутствует ООС героев. Путевые заметки. Северитус на заднем плане. Фик написан на Битву Ордена Роз и Лиги Драконов.
Предупреждение: жестокость, изнасилование, графическое насилие.
Статус: закончен.



Главы 1-4



Глава 1. Письмо с того света. В качестве пролога


Войдя в свой дом и скинув промокшую мантию, Северус разжег камин и, как был в мокром сюртуке и брюках, плюхнулся в старое кресло. Мерлин, как же он устал за сегодняшний день!
А как хорошо всё начиналось: с утра, пользуясь воскресением и положением директора школы, он посетил банк «Гринготтс» и забрал из сейфа Беллатрисы Лестрейндж чашу Хельги Хаффлпафф – крестраж Волдеморта.
Беспрепятственное проникновение в строго охраняемое учреждение обескуражило зельевара. Северус ожидал провала и корил себя за принятое решение ограбить чужой сейф. Подобная идея скорее была достойна какого-нибудь неразумного гриффиндорца, а не его, умудренного опытом и всегда осторожного выходца змеиного факультета. Но оказалось, что проникнуть в банк и вынести из него хранящиеся там ценности может любой мало-мальски сильный маг.
Гоблины даже не навострили свои знаменитые уши, когда он прошел мимо них под чарами иллюзий. Езда на безумной тележке, легко открывшийся сейф с помощью дубликата ключа, и вот вам, пожалуйста, ценнейший артефакт у него в руках! Обратно Северус выбрался тоже без приключений.
Вернувшись в Хогвартс, он, не таясь, спустился в свою бывшую лабораторию, где теперь царствовал Керроу. К счастью, того не было на месте, и Северусу не пришлось придумывать причину своего появления. Он вынул из шкафа зуб василиска, когда-то вынесенный из Тайной Комнаты, и с превеликой осторожностью опустил в один из карманов директорской мантии.
Уничтожить крестраж тоже оказалось легко – всего-навсего проткнуть его ядовитым зубом. На нем даже не было ни одного темно-магического проклятия, не то, что какой-то сложной защиты. «Надо же, мне везет уже второй раз подряд: с диадемой и с чашей, – удивился Северус. – А Альбус чуть не умер от кольца Гонтов. Как бедняга мучился со своей изуродованной рукой вплоть до самой смерти!» Называть кончину Дамблдора убийством наедине с собой он не собирался, так как фактически выполнял приказ старого мага.
Оставшуюся часть выходного Северус планировал отдохнуть, но тут на школьном портрете Найджилуса Блэка появился его обитатель и сообщил местоположение Золотого трио. Так как Снейп хорошо знал королевский лес Дин, то, не раздумывая ни минуты, решил передать Поттеру меч Гриффиндора. Портрет Дамблдора настоял сделать из этого небольшое испытание для мальчишки – старому магу даже с того света доставляло удовольствие командовать своим шпионом.
Ни Северус, ни директор не учли тот факт, что Поттер носит крестраж Волдеморта на шее и плохо умеет плавать. К тому же вода в озере зимой ледяная. Все это привело к тому, что мальчишка начал тонуть.
Северус долго ждал, когда кто-нибудь из его друзей, Уизли или Грейнджер, придет на выручку. Но чуда не свершилось, и ему ничего не оставалось, как самому вытащить Поттера на берег. Высушив паршивца заклинанием, он снял с его шеи злополучный медальон и уничтожил крестраж, даже не вздрогнув, когда изнутри появилась призрачная Лили.
- Я знал, что эта лань ваша! – едва очнувшись, заявил Поттер. – Ремус много говорил о ваших отношениях с моей мамой и, в том числе, о ваших одинаковых патронусах.
- Прелестно, – хмуро буркнул Северус и наложил на это недоразумение, которое многие считали будущим Победителем Волдеморта, чары, ограничивающие доступ к этому знанию до смерти темного мага.
К чему был установлен срок, мужчина не мог объяснить себе – он прекрасно знал, что мальчишка после победы не выживет. Покойный Дамблдор доходчиво объяснил ему, что Гарри предстоит погибнуть в последней битве, причем раньше врага.

- Гарри должен погибнуть от руки Волдеморта, так как является его крестражем, – признался незадолго до собственной гибели старик.
- А я, наивный, всю жизнь думал, что защищаю его от смерти, а после победы смогу, наконец, рассказать, как к нему относился на самом деле, и поговорить о Лили, если выживу, – горько сказал Северус, после чего долго орал на Дамблдора, проклиная тот день, когда решил довериться ему.

- Хозяин, вы будете ужинать? – вырвал мужчину из размышлений появившийся в гостиной домовик.
- Чуть позже, – ответил Северус. – Мне надо принять ванну. Уже осень, погода паршивая и холодная, а я не в том возрасте, чтобы купаться в ледяной воде. Не хватало только простудиться.
Он заставил себя встать, раздеться и забраться в горячую воду. Через некоторое время от наступившего блаженства мужчина чуть не уснул прямо там, но требовательное урчание в пустом животе заставило его вылезти и, накинув халат, пойти в столовую, где уже был накрыт стол.
- В целом, все неплохо получилось, – сказал Северус сам себе, чтобы хоть как-то разорвать угнетающую его тишину.

~~~~~~~

Пламя в камине окрасилось зеленым, и из него вылетел конверт. «Пьяный гоблин, я не заблокировал его!» – с досадой подумал Северус, запоздало накладывая заклинание.
Вообще-то камин в Тупике Прядильщиков не был нормально подключен к каминной сети – через него могли прийти только послания, но не люди. Однако неизвестная корреспонденция тоже могла таить опасность, поэтому зельевар провел палочкой над конвертом, проверяя его на наличие проклятий и иной черной магии – все было чисто.
- И кто же мне пишет? – неизвестно кого спросил Северус и удивленно уставился на подпись.
Отправителем была Лили Эванс. Письмо с того света! Его руки затряслись, и он долго не решался вскрыть послание. Но любопытство пересилило странное тревожное предчувствие.

«Дорогой Северус!
Если ты читаешь это письмо, то меня нет в живых уже более одиннадцати лет…»

- Шестнадцати, – поправил он, будто не читал письмо, а беседовал с Лили.

«Почему такой срок, спросишь ты. Все очень просто. Я же знаю, что Гарри в этом году поступит в Хогвартс, а ты там преподаешь (если, конечно, не уволился). Я не хочу, чтобы ты к нему относился недружелюбно.
Письмо может попасть к тебе и раньше, если Альбус Дамблдор посчитает такое возможным, например, если Сам-знаешь-кто будет повержен, и ты перестанешь быть шпионом…»

- Прекрасно! – рассердился Северус. – Это письмо лежало у Альбуса много лет, и он не посчитал нужным отдать его мне даже после истечения срока, выбранного Лили! Что же оно содержит?
Под ложечкой снова засосало от нехорошего предчувствия. Но так как гадать он не любил, то продолжил чтение:

«К своему стыду, я должна признаться в очень некрасивом поступке. Простишь ли ты меня за него? Всего скорее, нет. Но так как мертвому уже все равно, то я не стану краснеть, как могла бы, разговаривай мы с тобой тет-а-тет. Такой вариант я тоже предусматриваю, если катавасия, закрутившаяся вокруг моего ребенка, закончится…»

- Не надейся, – невесело усмехнулся Северус. – Она не прекратилась до сих пор.

«Итак, с чего же начать?.. Наверное, лучше с начала.
Помнишь нашу последнюю встречу?»

- Еще бы! – воскликнул Северус, и перед его мысленным взором всплыл тот вечер.

~~~~~~~

Лили прибежала к нему посреди ночи, расстроенная и чуть пьяная, попросила еще выпить и начала жаловаться на Джеймса, который изменил ей, то ли с Марлен МакКинон, то ли с Ванессой Перкс – сейчас Северус уже не мог точно вспомнить, да это было и неважно.

- Как он мог? – вопросила Лили, уткнув свое личико в его сюртук.
Даже сквозь грубую ткань Северус ощущал жар ее тела, и от близости у него кружилась голова. Мерлин, как же он ее хотел!
Северус подавил порыв и холодно заметил:
- В этом весь Поттер.
- Но он говорил, что любит только меня! – воскликнула Лили, поднимая на него растерянные и полные слез зеленые глаза.
- Не думаю, что твой муж хотел причинить тебе боль осознанно, – выдавил Северус, погладив ее по рыжим кудряшкам. – Просто он безалаберный, и с этим уже ничего не поделаешь.
Настолько мягкая характеристика соперника была дана им лишь из-за желания утешить молодую женщину. Поттера смело можно было назвать подонком, и будь воля Северуса, он бы оторвал ему яйца.
- Ты прав, – согласилась Лили.
В ее голосе была такая обреченность, что Северус не выдержал и начал целовать ей лицо, стараясь снять поцелуями хоть часть боли. Несколько минут Лили не сопротивлялась его ласкам. Затем отстранилась, пристально поглядела на него и вдруг спросила:
- Я красивая? Меня можно любить, не оглядываясь на окружающих женщин?
Он кивнул, не в силах выразить это словами.
- Я ведь соблазнительная, и меня хочется иметь в постели? – продолжала она мучить его.
- Лили… – простонал Северус, снова пытаясь поцеловать ее. – Лили…
Она уперлась в его грудь руками, и он с грустью осознал, что его отталкивают. Это заставило мужчину нацепить на себя непроницаемую и безразличную маску и отодвинуться, скрестив руки на груди.
- Нет, прошу тебя! – всхлипнула Лили. – Не замыкайся в себе!
Она преодолела разделяющее их пространство и снова прижалась к нему. Северус испытал новый прилив возбуждения, но, тем не менее, отстранил ее и сухо осведомился:
- Что ты хочешь?
- Докажи мне, что я могу быть желанной, что любишь меня, – попросила она, поднимая к нему свои невероятные глаза.
В них бушевали боль и желание – именно те чувства, что сейчас охватывали самого Северуса. Эта адская смесь была посильней любого афродизиака, и он потерял самообладание.
- Люблю тебя, – глухо простонал Северус, начиная расстегивать кофточку и покрывая поцелуями нежную кожу Лили.
- Люби меня, – ответила она, запуская руки под его сюртук.
И хотя это было полное безумие, Северус избавил их обоих от одежды, подхватил Лили на руки и опустил на свою кровать. Затем пристроился рядом, рассматривая такую желанную женщину. Она была великолепна: тонкая талия, плоский живот, соблазнительные груди и стройные ноги с треугольником кудряшек между ними.
- Ну же! – поторопила его Лили.
Северус несмело прикоснулся губами к ее тонкой шее и провел дорожку поцелуев до розового соска левой груди, под которой испуганной птицей стучало сердце. Вобрав нежную плоть в свой рот, он чуть не кончил – так велико было его блаженство.
«Неужели это не сон?» – мелькнуло в голове Северуса, когда он начал посасывать затвердевшую горошину. Но Лили была реальная, такая горячая, ждущая его ласк, и он в очередной раз застонал от нахлынувшего возбуждения.
Когда его рот добрался до пупка, Лили провокационно расставила ноги. Северус не сдержал желания и моментально просунул в ее разгоряченное лоно палец. Она выгнулась, и ее бедра подались ему навстречу. Он склонил голову и начал целовать ее в самом сокровенном месте.
«Какая же она сладкая и отзывчивая, – подумал Северус, лаская клитор и смакуя вкус ее сока. – И сейчас она принадлежит мне, а не своему придурку мужу». Воспоминание о Поттере отозвалось болью в районе солнечного сплетения, и Северус на мгновение прекратил свое занятие. Но Лили возбужденно застонала, и он выкинул мысли о сопернике из головы.
- Хочу тебя, – умоляюще страстно произнесла женщина, и он не уловил в ее голосе ни намека на фальшь.
- Еще немного, – хрипло откликнулся Северус. – Я хочу, чтобы тебе было как можно лучше. Чтобы ты запомнила эту ночь навсегда.
- О, я ее и так не забуду, – хихикнула Лили, в очередной раз подаваясь навстречу его ласкам. – Просто я больше не в состоянии терпеть эту сладкую муку. Я умру от наслаждения, если ты не войдешь в меня.
Северус не заставил просить себя дважды и одним толчком вошел в нее. Это было блаженство! Он замер, стараясь не кончить тут же от осознания, что его самая сокровенная мечта сбывается. Затем стал двигаться – сначала медленно, потом быстрей. Лили тоже начала реагировать более бурно, и вскоре они подстроились под единый ритм.
- Джеймс! – на пике наслаждения выкрикнула она, и Северус готов был убить ее за это.
Его разрядка была от этого возгласа чуть слабей, чем если бы она промолчала.
- Убирайся! – скатившись с Лили, гневно выкрикнул Северус. – Ты просто обычная потаскуха: чуть что не так – и налево! Мне не нужна такая любовница!
- А я и не собиралась быть ею! – не менее сердито и громко сообщила Лили, в рекордные сроки оделась и аппарировала.

Больше они не виделись, а чуть больше, чем через два года Поттеры погибли.

~~~~~~~

И вот теперь Лили зачем-то напоминала Северусу о той горько-сладкой, удивительной, но единственной ночи в посмертном письме. «Есть только одна причина», – шокированно понял он, и его руки снова дрогнули. Но послание было еще не завершено, и мужчина продолжил чтение:

«То, что этот мимолетный порыв будет иметь такие последствия, я поняла не сразу. Скажу честно, у меня не было подозрений, пока я ходила беременная и кормила Гарри молоком. Но совсем недавно мой мальчик поранил пальчик. Кто меня дернул проверить его кровь? Наверное, провидение. Ты не представляешь мой шок, когда я узнала, что именно ты отец ребенка.
Поколебавшись немного, я призналась в этом Дамблдору, желая, чтобы именно он поговорил с Джеймсом (да, я трусиха). Но директор объяснил мне, что я поступаю глупо. Ты шпион в стане врага, заменить тебя некем. Узнай Сам-знаешь-кто о том, что у тебя есть ребенок… Мне даже писать страшно, что может случиться.
Короче, старик меня убедил, и я наложила на мальчика чары, меняющие внешность. Альбус еще и настоял, чтобы их мог снять либо он, либо я, и никто другой. Так что, если мы оба мертвы, то прости меня еще и за это».

- Тролль вас раздери! – выкрикнул Северус. – Как жаль, что я так рано убил старого маразматика! Да и ты, милая, слишком рано погибла. Я вырвал бы вам обоим сердце. Ведь я столько лет ненавидел собственного сына. И еще больше притворялся, что ненавижу. А теперь я должен смотреть, как он умирает. Мерлин, за что?!
Он обхватил голову руками и завыл как смертельно раненый зверь.


Глава 2. Вдвоем легче?


Гермиона в очередной раз поежилась: ночи в конце октября были холодными, а эта, последняя перед Хэллоуином, особенно. Впрочем, озноб бил ее скорее от страха, чем от промозглой погоды – в палатке было тепло и сухо.
- Подумаешь, – сказала она вслух, чтобы разбить звенящую тишину. – Я и раньше оставалась одна. Что же изменилось сегодня? Гарри просто ушел в очередной раз и обязательно вернется, не завтра, так дня через три-четыре.
Гермиона невесело ухмыльнулась, осознавая, как неправдоподобно звучит ее голос в пустой палатке. Да, она лгала себе – Гарри никогда не вернется. И не потому, что он ее бросил, как несколькими днями ранее Рон, а потому что пошел к Волдеморту, чтобы умереть.
- Мерлин, за что?! – всхлипнула девушка.
Ответа она, естественно, не получила. Можно было стенать сколько угодно, но факт оставался фактом.

- Дамблдор сказал, что Том в день гибели моих родителей неосознанно сделал меня своим крестражем, и мне теперь придется погибнуть, причем именно от его руки, – почти обыденным тоном поведал ей Гарри.
Независимо от показного равнодушия он явно негодовал, что судьба в очередной раз преподнесла ему столь неприятный сюрприз. Теперь, как бы ему ни хотелось жить, Гарри придется вместо борьбы пойти на добровольную смерть от руки врага. Он наверняка злился на Дамблдора, который обнадеживал его в более оптимистичном исходе последней встречи с темным магом. И как аргумент поведал содержание пророчества.
- А как же Сам-знаешь-кто? Ведь именно ты должен убить его, – поинтересовалась Гермиона, вспомнив о пророчестве Трелони.
- Ты веришь этой шарлатанке? – не поверил Гарри и воскликнул: – Это абсурдно! – затем добавил более спокойно: – Придется кому-нибудь другому заняться Тем-самым-гадом. Тому же Невиллу, к примеру.
Имя довольно слабого по магическим меркам однокурсника заставило Гермиону фыркнуть. Скорее она каким-то неведомым себе способом прикончит Волдеморта, чем Лонгботтом.

Гарри ушел, взяв с нее Нерушимую клятву, что она будет сидеть в этом лесу тихо как мышка, не применяя магию еще минимум неделю. Прошло всего несколько часов, а Гермиона тряслась от страха как овечий хвост.
- Я сильная, я справлюсь, – сказала она, вытирая слезы. – И вообще, с чего мы решили, что Гарри погибнет? Так сказал Дамблдор. Разве он не мог ошибиться? Ведь ошибся же он, доверяя Снейпу!
Гермиона тяжело вздохнула и снова задумалась над загадкой: как получилось, что Снейп убил Дамблдора, который безоговорочно ему верил.
- Как там рассказывал Гарри? – прошептала она. – Снейп появился на площадке и застыл. Затем Дамблдор произнес: «Прошу тебя, Северус». Зельевар помедлил и выпустил Аваду. Почему эта картинка не складывается в единое целое? Какой пазл в ней лишний или чего-то не хватает?
Гермиона не могла ответить на свои вопросы, и ее это злило. Ещё было странное поведение Гарри, который вдруг перестал лелеять мечту расправиться со Снейпом. Более того, в последнее время он пресекал любые нападки Рона на зельевара. Именно это и ее холодность послужили причиной, из-за которой рыжий вернулся в Нору.
- Это был предлог, – одернула себя Гермиона. – Просто маменькиному сынку захотелось в уют и тепло. Рон всегда был нытиком.
Она сердилась на него сейчас гораздо сильней, чем тогда. Если бы он не сбежал, то ей не пришлось бы сейчас сидеть одной в палатке.
- Рон снова бы меня лапал, а я бы сердилась, – напомнила себе Гермиона, морщась.
Интересно, что с ней было не так, раз поползновения Рона были ей противны? Хотя дело могло быть и в самом парне. «Он тебе просто неприятен», – ядовито подсказал ей внутренний голос, интонациями напоминая Снейпа.
- Какие глупости! – возмутилась Гермиона. – Рон мне нравится!
Это утверждение прозвучало неправдоподобно. Ее симпатия к Рону закончилась вскоре после того, как они втроем стали жить в палатке. Постоянное нытье, отсутствие манер и потные руки на ее голых бедрах – все это раздражало Гермиону. А потом было его бегство, и ей стало противно вспоминать о нем. Она даже затыкала уши, когда Гарри со свойственной ему добротой пытался оправдать рыжего.

- Пойми, Рон привык жить в комфорте, – убеждал то ли себя, то ли ее Гарри.
- А я всю свою жизнь провела в палатке, – парировала Гермиона.
- Но ему трудно без магии.
- Еще ему скучно, так как представление о романтике кочевой жизни разбила реальность, и он считает, что мы просто спрятались от Волдеморта, как крысы.
Гарри нахмурился и отвернулся.
- Прости, – попросила Гермиона, сознавая, что причинила ему боль. – Я знаю, что мы не бездействуем. На нас устроена охота, а крестражи еще не все уничтожены. Мы вынуждены прятаться.
- Скоро это закончится, – смягчился Гарри. – Диадема Ровены Рейвенкло обезврежена, медальон скоро постигнет та же участь. Нагайна случайно наелась яда. Как только чаша Хельги Хаффлпафф будет найдена и уничтожена, мы выйдем из леса и начнем действовать.

- Знал ли ты, когда говорил эти слова, что есть еще один крестраж – ты сам? – спросила Гермиона, будто Гарри и сейчас находился рядом с ней, и сама же ответила: – Наверное, нет. Это знание пришло к тебе совсем недавно, когда тут появился феникс Дамблдора. А я-то решила, что бедняга умер. Или ты почерпнул эти сведения из письма, чудом появившегося в палатке? А может, эту весть принесла тебе лань, чей-то патронус? Ведь именно он помогает тебе находить крестражи и сообщает об их уничтожении. Гарри, почему ты не сказал мне, кто его посылает?
Но друга рядом не было, и ее вопросы остались без ответа.

~~~~~~~

Судя по звукам, к палатке явно кто-то приближался, и Гермиона затаила дыхание. «Пожиратели?» – промелькнула паническая мысль, в висках застучала кровь, и девушка вытащила палочку, хоть обещала Гарри не колдовать. Однако шаги были робкими, неуверенными. «Рон?» – предположила она и сама не поняла, рада ли его появлению, но не успела решить, так как гибкая дверь палатки приподнялась, и в проеме появилась рыжая шевелюра.
- Гермиона, Гарри, я вернулся. Примите меня?
Не получив ответа, Рон нерешительно протиснул в проем все тело. Гермиона молча наблюдала за ним. Ей было интересно, как он собирается оправдываться.
- Эээ… – увидев ее, растерянно протянул рыжий. – Почему ты не отвечаешь?
- Гарри нет, поэтому я не знаю, как бы он ответил на твой вопрос, – задумчиво откликнулась Гермиона, всматриваясь в его смущенное лицо. – А я, признаться, еще не решила, стоит ли тебя принимать обратно.
Несколько минут Рон переминался с ноги на ногу, затем подошел к ней ближе и взял за руки.
- Я знаю, что наговорил лишнего и тебе, и Гарри. Но ты же помнишь, какой я импульсивный.
Гермиона поморщилась, вспоминая последний разговор.

- Почему я должен просиживать штаны в душной, маленькой палатке, где нельзя колдовать? Уж лучше бы я вернулся в Хогвартс, как Джинни, и продолжал учебу! – завопил Рон, покрываясь румянцем до корней волос – он всегда краснел, когда испытывал какие-то сильные эмоции.
- Это еще не поздно исправить, – сухо сообщил Гарри. – Я никого не держу насильно.
- Еще бы! Тебе вообще никто не нужен. Ведь у тебя постоянно какие-то тайны. Ты все время куда-то исчезаешь. Зачем мы тебе?
- Если я ничего не говорю, то только потому, что опасаюсь за вашу безопасность. И вообще, это не мои секреты, – устало повторил Гарри фразы, которые он уже говорил много раз.
- Старая песенка, как в случае с Джинни. «Милая, подожди меня до победы», – передразнил Рон и зло добавил: – А сам тут с Герм.
- Не переходи границы, Рональд Уизли! – возмутилась Гермиона. – Мы с Гарри не давали повода к каким-либо сплетням! Ты живешь здесь, с нами, и все прекрасно видишь: мы только друзья, и ничего больше.
- Именно поэтому ты оттолкнула меня прошлой ночью, – прошипел Рон.
Гермиона гневно сжала кулаки.
- Хватит! – взорвался Гарри. – Убирайся к мамочке, Рон, раз тебе надоело жить в походных условиях.
- Я уйду, уйду обязательно. А вы… Вы предатели – вот вы кто!
Рон пулей вылетел из палатки и аппарировал прямо за ее порогом.

- Твоя последняя выходка стоила нам места стоянки, удобного, заметь, – просветила Гермиона парня, вспомнив все это.
- Ну, прости, прости меня! – извиняющимся тоном пробормотал Рон и попытался ее поцеловать, но она отстранилась.
Так как Гермиона больше ничего не сказала, то Рон посчитал, что извинение получено, и расслабился. Обследовав всю палатку, он спросил:
- А где Гарри? Снова ушел по каким-то своим таинственным делам, ничего не сказав тебе?
- Можно и так сказать, – уклончиво ответила Гермиона, не желая говорить правду.
Почему?.. Она и сама не могла сказать. Просто за эти несколько дней у нее поубавилось доверия к Рону, а последние часы одиночества усилили обиду на него.
- И ты, как примерная девочка, сидишь в лесу, не прибегая к магии, – в голосе Рона послышалась издевка.
- Да, сижу, – пожала плечами Гермиона, начиная сердиться. – И собираюсь сидеть здесь еще неделю, как обещала Гарри.
- Он тебя бросил! – завопил Рон. – Придумал сказочку, что тебе нельзя пользоваться магией, а сам ушел, и теперь смеется над тобой с какой-нибудь девицей!
- Не говори так! Не суди по себе! – гневно закричала она, представляя, где в этот момент может находиться Гарри.
Утром он посещал кладбище в Годриковой впадине. Теперь день клонился к вечеру, значит, он мог быть уже в логове Волдеморта, и, следовательно, скоро умрет. Гермиона всхлипнула от последней промелькнувшей мысли. Рон виновато посмотрел на нее и неуклюже обнял.
- Я просто сточил зубы от ревности, представляя, что вы тут вдвоем. Вот и говорю гадости, чтобы ты ощутила мою боль, – извиняющимся тоном пробормотал он, целуя ее в волосы. – Гарри вернется. Он не я, не бросит тебя в лесу, тем более, думая, что ты одна. Но ты не одна, Гермиона. Я с тобой!
От его слов девушка совсем расклеилась и зарыдала, уткнувшись в грубый шерстяной свитер – очередное творение Молли Уизли – добротное, теплое, но уродливое изделие. Его малиновый цвет ярче подчеркивал веснушки Рона, делая лицо некрасивым.

~~~~~~~

Несколько минут Рон гладил по спине Гермиону, а она лила слезы, оплакивая Гарри. Затем девушка взяла себя в руки. Отлепившись от парня, она вымыла лицо холодной водой и почти обыденным и даже веселым тоном сказала:
- Ты как всегда вовремя. У меня ужин стынет.
- О, мой нос всегда хорошо чувствует пищу, – оживился вечно голодный Рон.
Гермиона в сотый раз подивилась его аппетиту. Будучи худым, он ел как пара слонов. Именно из-за этого девушка не боялась, что Рон обратит внимание на качество еды. А она, признаться, была не на высоте: пюре получилось водянистым и синеватым, а котлеты, трансфигурированные из травы, пережарились. Гермиона умела обращаться с электрической плитой в доме родителей, но раз за разом проигрывала битву с магическим очагом, на котором приходилось готовить в палатке.
За ужином Рон трещал безумолка, не следя за тем, чтобы не говорить с набитым ртом. Гермиона рассеяно слушала, удивляясь, какой он, в сущности, ребенок на фоне Гарри, который не видел детства и еще больше повзрослел за последнее время, узнав о своем предназначении. «Когда Гарри покидал сегодня утром палатку, то выглядел зрелым мужчиной, а Рон – вечное дитя. Интересно, когда он повзрослеет?» – подумала она, разглядывая собеседника.
- Все было вкусно, – сказал рыжий, откидываясь на спинку стула и сыто рыгая.
Гермиона поморщилась от его манер и хотела указать на правила поведения за столом, но забыла об этом, услышав:
- Хочешь, я помою посуду?
Предложение было несколько неожиданным – Рон вечно ворчал, что не умеет мыть тарелки руками и вообще это не мужское дело, поэтому она обрадовалась, решив, что он старается быть полезным, и согласилась на его помощь.
- Я мигом! – оживился он и, не успела Гермиона ничего сказать, взмахнул палочкой, отправляя посуду в раковину.
- Что ты наделал? – шепотом проговорила она, испытывая прилив настоящей паники. – Гарри не велел колдовать. За нами могут следить Пожиратели!
- Гарри, Гарри… – хмуро передразнил Рон, глядя на крутящиеся с помощью волшебства тарелки в раковине. – Много он понимает, твой Гарри. Пожирателям что, больше делать нечего, как следить за нами?
- Но…
- Никаких «но». Чтобы осуществлять контроль, надо особое распоряжение Аврората, а он, слава Мерлину, пока не в руках Пожирателей. Гарри, как всегда, подозревает тролль знает что. Это просто его вечная паранойя.
Гермионе хотелось сказать, что Гарри всегда прав в своих подозрениях, но смолчала, почему-то проникшись словами Рона. Когда же никто не появился спустя десять минут, ее уверенность в его правоте окрепла, и она спокойно легла спать.


Глава 3. Страх – это не слабость


Предупреждение: глава содержит сцены пыток и изнасилования.

------------------------------------------------------------------------------------------------


Гермиона проснулась оттого, что кто-то грубо стащил ее за волосы с кровати.
- Не ожидала? – мерзко хихикая, поинтересовалась Беллатриса Лестрейндж. – Рада?
Она взмахнула палочкой, и Гермиону начало разрывать изнутри от боли. «Круцио невербальное», – мелькнуло в голове девушки понимание, приправленное легким восхищением мастерством врага. Затем боль скрутила ее в узел, и Гермиона потеряла сознание. Но оно быстро вернулось от ледяной воды.
- С тобой неинтересно, – пожаловалась Лестрейндж, когда девушка открыла глаза. – Что же с тобой сделать, грязнокровка?
Гермиону окутала волна липкого страха. Больше всего на свете она боялась именно пленения и последующих за ним мучений. «Кажется, сейчас я получу все то, что воображала», – подумала девушка с тоской и постаралась сдержать навернувшиеся слезы. Ей было немного стыдно, что она так слаба, но это был факт.
- Пара иголок под ногти, ножичком по хорошему личику, – с предвкушением забормотала Лестрейндж, заставляя волосы на теле Гермионы встать дыбом, и, заметив на лице пленницы панику, добавила: – Не волнуйся, я не буду размениваться на магловские средства. Есть хорошие заклинания. Начнем с Сектусемпры?
Гермиона вспомнила рассказ Гарри об этом заклинании и дернулась, натягивая тем самым связывающие путы и волосы в руке мучительницы.
- Оставь ее, Белла, – раздался ленивый холодный голос, и его надменный обладатель, Люциус Малфой, вошел в спальню Гермионы.
- Ты жалеешь её? – мерзко хихикая, спросила Лестрейндж.
- Темный Лорд обещал Грейнджер мне. К тому же, здесь не место, – пояснил он. – Уходим!
- Это я засекла сигнал палочки Уизли. Ты не смеешь лишать меня награды! – завизжала собеседница.
- Вот и мучай Уизли, а ее оставь мне, – прошипел Малфой, дернул Гермиону к себе, и они исчезли из палатки, чтобы появиться посреди еще более густого леса, где находились ранее.
Тут лил противный, холодный дождь, и девушка немедленно вымокла и продрогла в своей легкой пижаме.
Почти следом материализовались еще пара Пожирателей и Лестрейндж вместе с перепуганным, сонным Роном. Из его носа, который, видимо, она успела разбить, текла кровь. Вместо жалости, Гермионе нестерпимо захотелось заорать: «Я же предупреждала!», но она только смерила рыжего уничтожающим взглядом и прикрыла глаза.
- Не доспала? – холодно осведомился Малфой, сильно дернув девушку за волосы, отчего у нее из глаз брызнули слезы. – Возможно, у тебя будет время в карете. А может, мне наложить на тебя Империо и заставить сделать мне минет?
Глаза Гермионы распахнулись от ужаса. Она глянула на мужчину – тот был решителен и серьезен. «Я умру от стыда, если Рон будет видеть, как я этим занимаюсь. По крайней мере, потом», – подумала она, нервно сглатывая. Затем решила, что, возможно, никакого «потом» у нее не будет. Очередной приступ страха заставил ее задрожать. «Я и не знала, что такая трусиха», – окончательно расстроилась Гермиона.
- Ты не боишься, что грязнокровка скинет заклятие и откусит твое хозяйство? – хихикнула Лестрейндж.
- Вряд ли, – зловеще усмехнулся Малфой. – Я знаю заклинание, которое не позволит ей так поступить.
- В таком случае, чего же ты медлишь? Кареты уже почти здесь.
В самом деле, из-за деревьев послышался стук копыт, а вскоре показались две пары лошадей, запряженных в элегантные кареты, чем-то напоминающие хогвартские.
- Я не страдаю эксгибиционизмом – в этом все дело, – разочаровав собеседницу, сообщил Малфой и, еще раз дернув Гермиону за волосы, потащил ее к первой карете. У дверцы он распорядился: – Белла, мы едем отдельно. Макнейер с нами, а Крэбб с вами. Постарайся не замучить Уизли раньше времени. И следи за ним! Эти дети опасны.
Лестрейндж недовольно нахмурилась и передернула плечами, затем наотмашь ударила Рона по лицу и повела его ко второй карете, подгоняя ударами в спину. Малфой приказал Гермионе забираться. Она не стала сопротивляться, так как палочку у нее отобрали, а вокруг был незнакомый и, всего скорей, непроходимый лес.

~~~~~~~

Оказавшись в карете, Малфой схватил рукой подбородок Гермионы и, приблизив к ней лицо, вкрадчиво сообщил:
- Чем меньше ты будешь сопротивляться, тем меньше боли я причиню тебе. Я вообще-то не садист. Поняла?
В его голосе была такая угроза, что девушка невольно отшатнулась, и тут же холеная рука ударила ее по губам, которые моментально вздулись, и из разбитого золотым перстнем уголка потекла кровь.
- Поняла?.. – нетерпеливо повторил Малфой, снова фиксируя пальцы на ее подбородке, и она поспешно кивнула. Он жутко улыбнулся и добавил: – Мне нравится твоя покорность, грязнокровка. Я давно хотел тебя подчинить. Рад, что мои мечты сбываются так легко. Ведь я бы все равно это сделал, только тебе пришлось бы больше страдать.
Его лицо снова исказила зловещая улыбка, и Гермиона еле сдержалась, чтобы не закричать. «Что со мной? – подумала она. – Мне еще ничего не сделали, не считая пощечины, а я уже вся трясусь от ужаса». Но липкий страх по-прежнему накатывал на нее волнами, заставляя сжиматься на твердом сидении кареты.
Ехали долго, в молчании. Охранник, Макнейер, истуканом сидел около девушки, не выпуская из руки палочку. Малфой откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Гермиона сначала пристально смотрела на него, а затем задремала под равномерное покачивание кареты и цокот копыт.
Разбудил ее тихий смех. Почему-то он испугал Гермиону больше, чем рывок за волосы, последовавший за ним.
- Выходи, – велел Люциус, когда Макнейер первым покинул карету.
Перед взором Гермионы возник мрачный уродливый замок, почти не имеющий окон. Его грязно-серые стены угрюмо высились под хмурым небом, плотно затянутым свинцовыми тучами, из которых лило как из ведра.
- Это резиденция Темного Лорда, – сообщил ей Малфой, подталкивая Гермиону в спину, так как девушка замерла в дверях кареты. – Ты должна быть горда, грязнокровка, что тебе выпала честь умереть именно здесь.
Гермиона не сдержалась и фыркнула: не из-за безрассудной смелости, а скорее от истерического страха, охватившего ее разум. Но мужчина воспринял это как насмешку и коротко ударил тростью по ее ногам, отчего Гермиона упала перед ним на колени. По щекам девушки побежали предательские слезы.
- Вот именно такая поза и слезы идут тебе больше всего, грязнокровка. Запомни это положение, – сказал Малфой и потребовал: – Ползи!
Гермиона осталась неподвижной из-за парализовавшего её страха. Непокорность девушки привела к тому, что по ее спине ударили невидимой плеткой. Кожа тут же треснула, и из разрыва полилась кровь.
- Ползи! – снова приказал Малфой.
Гермиона опустила руки на холодную, мокрую брусчатку, оказавшись на четвереньках. Но тело не слушалось ее, будучи скованным страхом, руки скользили по отполированному, мокрому камню, поэтому она не могла сдвинуться с места. На спину посыпался град ударов, и она закричала, обливаясь слезами.
Подъехавшая карета заставила Малфоя прерваться, и Гермиона постаралась сдержать всхлипы, так как стеснялась, что Рон увидит, насколько она слаба. Однако он сам буквально выполз из кареты, рыдая в голос. Почему-то от этой картины девушке стало немного легче, и она смогла подняться на ноги.
- Я разрешал вставать? – угрожающе спросил Малфой, опять хватая ее за волосы и оттягивая голову назад. – Ну да ладно. Тебя ждут твои царские апартаменты.
Он приблизил к ней свое лицо и то ли укусил, то ли жестко поцеловал разбитую губу. Затем почти нежно обнял за талию и повел в замок.
- Предательница! – услышала Гермиона за своей спиной истеричный крик Рона. Затем его голос превратился в визг.
- Как я обожаю, когда так кричат под Круцио, – засмеялась безумным смехом Лестрейндж. – Ты молодец, мальчик. Не то, что эта грязнокровка!
Тяжелая дверь замка сомкнулась за спинами Малфоя и Гермионы, и все звуки стихли. Малфой высушил себя заклинанием и, не обращая внимания на то, что с пленницы на чистый узорный мрамор пола потоками льется грязная вода, повел ее через мрачный холл и еще более темный коридор, затем они стали спускаться в подземелье.
У Гермионы подошел комок к горлу, когда она подумала, что, наверное, никогда больше не увидит солнечный свет. Ее бил такой озноб, что клацали зубы, и она прекрасно знала, что это отнюдь не от холода.

~~~~~~~

Камера была сырой, мрачной, с какими-то ржавыми цепями и провалившейся кушеткой – короче, именно такой, как представляла себе Гермиона. Малфой взмахнул палочкой, и девушка оказалась обнаженной и распятой на цепях между возникшими столбами. Кожа посинела и покрылась мурашками, в груди снова вспыхнула волна страха. Поэтому Гермиона зажмурилась.
- Не смей закрывать глаза! – прикрикнул Малфой, и на ее голое тело обрушился град ударов невидимой плети. – Смотри на меня!
Плеть обжигала, рвала кожу, оставляя вздувшиеся, красные, сочащиеся кровью отметины. Гермиона распахнула глаза и выпучила их, чтобы они не закрывались, понимая, что долго этого не выдержит. Удар, еще удар – и вот она уже плачет. «Что будет дальше? Неужели я унижусь до просьбы не мучить меня?» – обливаясь слезами, размышляла она, стараясь не кричать. Но боль была настолько сильной, что терпеть было невыносимо.
- Я хочу преподать тебе урок послушания, грязнокровка. Буду бить, пока ты не попросишь прощения у меня, – сообщил Малфой, продолжая пытку.
«Всего лишь прощения, и все?» – удивилась Гермиона и почти тут же закричала оттого, что удар попал на нежную кожу съежившегося соска, начавшего кровоточить. Следующий удар был по другой груди.
- Расставь ноги, – велел Малфой.
Гермиона еще больше испугалась и инстинктивно сдвинула бедра. Град ударов посыпался на бока, ягодицы, соски – она кричала, не преставая.
- Ну же! – требовательней и более угрожающе приказал Малфой.
«Он забьет меня до смерти», – мелькнуло в голове у Гермионы, и она подчинилась. Тут же невидимая плеть стегнула ее промежность, и девушка взвизгнула, а затем начала выкрикивать сквозь рыдания:
- Простите меня, мистер Малфой, простите!
- Повторяй, – велел он, улыбнувшись своей дьявольской улыбкой. – Я ваша раба, ваша светлость. Я недостойна лизать землю под вашими ногами.
Гермиона беспрекословно подчинилась, и порка прекратилась.
- Так-то лучше, – одобрил Малфой, оттягивая ее голову назад за волосы, и поцеловал-укусил за многострадальную губу.
Гермиона невольно ахнула.
- Нравится? – неправильно истолковал ее реакцию Малфой. – Знаю, я неотразим.
Его длинные сильные пальцы сомкнулись на ее истерзанном соске и начали его выкручивать. Боль была адской, и Гермиона, стараясь сделать ее хоть чуть меньше, подалась навстречу руке.
- Да ты как шлюшка стонешь от моих ласк, – еще больше развеселился Малфой и взялся за второй сосок. – Что же будет, когда я заберусь тебе между ног?
Гермиона представила, как он врывается в нее с силой, причиняя сводящую с ума боль, и задрожала, за что была удостоена новым поцелуем-укусом в истерзанную губу.

~~~~~~~

- Ты сломлена, гязнокровка? Признаешь мою власть над тобой? – спросил Малфой, когда она опять ахнула от боли.
- Да, – дрожащим от слез голосом произнесла Гермиона, ненавидя себя за это.
Малфой довольно ухмыльнулся, перестал терзать ее соски и даже отодвинулся назад. Гермиона шумно выдохнула, радуясь передышке и безумно боясь следующего раунда. Она прекрасно понимала, что сейчас он ее изнасилует, причем так же безжалостно, как до этого «ласкал». Гермиона не была девушкой, но очень боялась предстоящей боли. Ее первый и единственный опыт не был хорошим. Рон, а это был именно он, оказался неопытным и нетерпеливым любовником.

Рон полчаса тискал грудь Гермионы, затем минут десять тер ей клитор огрубевшим от квиддича пальцем и, даже не удостоверившись, что она возбудилась, вломился в ее сухое лоно, яростно разорвав девственную плеву и принеся нестерпимую боль, отчего девушка заплакала.
- Это нормально, – улыбнулся парень улыбкой победителя и поцеловал ее в губы каким-то особенным, собственническим и удовлетворенным поцелуем.
Пара движений туда-сюда, и Рон излился внутри нее, принеся в сердце Гермионы пустоту, которая потом разрослась в пропасть между ними.

И вот теперь, видимо, на грани смерти, ей предстоит не менее жесткий секс с человеком, которого она ненавидит, с яростным откликом с его стороны. «Что-то мне не везет с этим», – подумала Гермиона, дрожа от страха и напряжения в поднятых руках, зафиксированных веревками.
Пока она размышляла, Малфой частично избавился от одежды. Он скинул мантию, оставшись в распахнутой на груди рубашке, и расстегнул брюки, выпуская на свободу огромный багровый член. «Мамочка! – чуть ли не вслух воскликнула Гермиона, уставившись на это ужасное орудие. – Да он разорвет меня пополам!»
- Хочешь его? – хрипло спросил Малфой, поглаживая свой член.
Гермиона судорожно сглотнула, не в силах отвести глаза от его эрегированного органа, и очередная волна страха парализовала ее. Малфой, опять неверно истолковав ее молчание и пристальный взгляд, плотоядно ухмыльнулся, приблизился к ней вплотную и, безжалостно выкручивая истерзанные соски, заявил:
- Вижу, что хочешь.
Гермиона вскрикнула от боли в истерзанной груди, и мужчина в который раз неприятно засмеялся:
- Нетерпеливая сучка. Сейчас ты его получишь.
Малфой переместил свои пальцы на ее бедра и впился в них ногтями, затем раздвинул ей ноги коленом и единым движением вошел внутрь. Гермиона закричала, чувствуя, что по ногам течет кровь, будто он был первым мужчиной. Насильник попытался двигаться, но она так зажалась, что он почти застрял внутри нее.
- Нужна смазка, – выйдя из Гермионы, недовольно пробурчал Малфой.
Она уставилась на него, шокированная словами, и удивленно подумала: «Неужели он делает это не чтобы унизить меня или причинить боль, а потому что просто хочет?»
- Мистер Малфой, молю. Я не буду сопротивляться, но позвольте дотронуться до вас, – рискнула попросить девушка, проверяя свою версию.
- Да, – простонал Малфой, прикрывая на мгновение глаза. – Я мечтал, чтобы ты умоляла взять меня, грязнокровка. Неужели дождался?
- Да, умоляю, возьмите меня. Только освободите меня от веревок, чтобы я могла прикоснуться к вам, – придав голосу как можно больше желания, проговорила Гермиона, начиная надеяться, что сумеет как-то освободиться из плена.
Несколько минут Малфой стоял, раздумывая о чем-то, затем сдался:
- Пожалуй, так будет удобней.
Он освободил Гермиону от пут и уложил на наколдованный ковер с толстым ворсом. Она, превозмогая свое отвращение, раскинула ноги, рассчитывая, что его слабость сыграет с ним злую шутку, и ей удастся…
Что именно удастся, Гермиона не додумала, так как Малфой произнес заклинание смазки и ворвался в нее со всей силой. Теперь он мог двигаться в ней свободно, поэтому увеличил амплитуду и скорость, и Гермиона теряла сознание почти всякий раз, когда он входил полностью.
Сколько продолжалось безумное соитие, девушка не знала, так как боль почти не оставляла ее и о наслаждении речи не шло. Наконец, Малфой излился в нее и на миг замер, будто потерял сознание. «А вдруг?» – мелькнуло в голове Гермионы, и она, рванув на себя зажатую в его руке палочку, приставила ее к горлу насильника и выпалила:
- Секо!
Алая горячая кровь хлынула на ее лицо, заливая, но девушка несколько минут по-прежнему неподвижно лежала под придавившим ее телом, несомненно, мертвого Малфоя, видя изумление, застывшее на его холёном лице.
- Бежать! – наконец воскликнула Гермиона, спихивая насильника, поднимаясь с окровавленного ковра и накидывая на себя мантию Малфоя, которая была ей длинна.
- Бежать! – повторила она, распахивая дверь камеры, на удивление не запертую никаким заклинанием, и выскочила наружу.
Девушка бросилась по пустому коридору, но вскоре споткнулась о край мантии, которая волочилась по полу. Однако упасть ей не дали – из-за двери очередной камеры вышел человек с черными волосами, который и не дал ей этого сделать.
- Нет! – в ужасе начала вырываться Гермиона, забыв о зажатой в руке волшебной палочке Малфоя и думая только о том, что пытки могут возобновиться.
- Прекратите истерику, мисс Грейнджер, – раздался раздраженный голос, который мог принадлежать только Снейпу.
Звонкая пощечина, прозвучавшая следом в гулком коридоре, показалась очень обидной и болезненной, хотя девушка почти не ощутила ее. За ней последовал ряд заклинаний. Последним, что запомнила Гермиона, проваливаясь в темноту, был ворчливый голос зельевара:
- Что за день такой? Я перевыполнил свой план по спасению гриффиндорцев, как минимум на полжизни вперед!


Глава 4. День добрых дел


Последний день октября не заладился еще накануне. Северус прибыл в замок Волдеморта вчера утром, а к обеду был в своем тайном лесном убежище, проскакав три километра верхом и, по причине отсутствия практики, отбив зад. Настроение у мужчины было поганое, так как ему предстояла невеселая миссия: сделать погребальный костер для Гарри.
Стаскивая хворост и делая помост с помощью маггловских пилы и топора (магия вокруг замка не действовала), он думал о превратностях своей горькой судьбы. За что он прогневал небо? Будучи в детстве нелюбимым ребенком, Северус, как ни надеялся, не нашёл в Хогвартсе ни друзей, ни признания. А его любимая девушка предпочла ему врага. Ее отпрыск, которого зельевар начал уважать где-то на втором курсе, с каждым годом ненавидел его все больше и не замечал заботы.
Потом оказалось, что Северус защищал мальчика совершенно напрасно – Дамблдор отводил Гарри роль овцы на заклании. Что действительно причиняло боль, так это то, что Гарри оказался не сыном Джеймса, а его ребенком.
- Я не смог стать тебе отцом (хорошим ли, плохим ли, неизвестно), но я могу похоронить тебя по-человечески, отдав последнюю дань уважения. И ради этого, Гарри, я убью красноглазого монстра и выживу, – поклялся Северус мальчику и самому себе, сожалея, что сын ее не услышал.
Утро застало его в лаборатории, где он варил всякие зелья просто потому, что никак не мог уснуть. Лил холодный противный дождь, и дорога до замка была раскисшей и слякотной. Поэтому обратная поездка заняла вдвое больше времени.
У дверей замка стояли две кареты. У второй из них находились очень довольная собой Беллатриса Лестрейндж и окровавленный Рон Уизли с ошейником на шее. «Где она схватила этого недоумка? – удивился Северус. – Он должен был сидеть в Норе. Я же предупредил Молли». Ему не было дела до мальчишки, но любопытство требовало узнать, сама ли Белла проявила инициативу или таков приказ Темного Лорда.
- Зачем ты притащила сюда Уизли? – холодно осведомился Северус у Лестрейндж, спешившись. – Развлекаешься?
- Темный Лорд решил, что Поттер задерживается с визитом, и хотел поторопить его. Через связь в шраме он известит мальчишку, где бы тот не находился, что его друзья теперь с нами, – пояснила она.
Беллатриса пошла к дверям замка, таща Уизли на поводке, как щенка. Тот покорно плелся сзади, не пытаясь сопротивляться. Северус двинулся следом за ними, размышляя над сказанным. По его расчетам, Гарри и без напоминания должен был появиться здесь к обеду – так они договорились. Помешает ли присутствие Уизли тому, что должно случиться? Вряд ли. Гарри знает, что должен умереть. Ему некогда будет спасать друга.

~~~~~~~

В холле они расстались. Лестрейндж с Уизли свернули в коридор к подземелью, а Северус стал подниматься по лесенке, ведущей на верхние этажи, так как собирался навестить Темного Лорда, чтобы передать обещанное зелье от бессонницы, мучившей его накануне Хэллоуина после возрождения.
«Постойте, – хлопнул себя по лбу Северус, притормаживая. – Она сказала «друзья»? Выходит, Грейнджер тоже в замке? Неужели девица колдовала, хотя Гарри должен был строго-настрого наказать, чтобы она этого не делала?» Это требовало расследования – ему было жаль девчонку, и он думал, что она нравится Гарри. «Если бы он остался жив, то был бы рад, спаси я его подругу», – подумал Северус.
Однако встречу с Темным Лордом не стоило оттягивать – его нельзя было злить перед поединком, так как благодушный соперник более уязвим. Придется Грейнджер помучиться, пока он будет заниматься делами. «Тем более, не факт, что я вытащу ее», – напомнил себе Северус и продолжил подниматься по лесенке.
Волдеморт встретил своего слугу довольно радушно, если так можно было характеризовать сдержанный кивок в ответ на приветствие.
- Поттер обещал быть здесь после обеда. Я объяснил ему, как сюда добраться. Как думаешь, это уловка или мальчишка настолько наивен, что рассчитывает победить меня или он хочет потихоньку спасти друзей из плена и смыться?
- Поттер самонадеян и до идиотизма благороден, милорд, – холодным тоном ответил Северус, стараясь донести до собеседника свое пренебрежение к мальчику. Затем более приветливо добавил: – Я принес вам зелье.
- Поставь на стол и можешь быть свободен, – отпустил его Темный Лорд и напомнил: – В три часа в большом зале будет общий сбор. Надеюсь, Поттер уже присоединится к нам. Так что не опаздывай.
- Непременно буду, – пообещал Северус, кланяясь и выходя из кабинета.
Он поспешил в подземелье, чтобы найти Грейнджер, радуясь, что времени у него на ее спасение более чем достаточно.

~~~~~~~

Пока Северус спускался, его не раз останавливали возбужденные Пожиратели смерти и пытались донести свою радость от предстоящей победы Темного Лорда. Он натянуто улыбался, старясь поскорее избавиться от докучливых собеседников.
Наконец, мужчина оказался в подземелье, где, к его счастью, было пустынно. «И в какой же камере держат Грейнджер?» – размышлял Северус, начиная методично открывать одну дверь за другой.
- Северус, как хорошо, что ты решил зайти на огонек, – приветствовала его Лестрейндж, когда мужчина заглянул в очередную камеру. – Проходи, не стесняйся.
Он нехотя вошел, брезгливо наблюдая, как мальчишка Уизли стоит на четвереньках у ног женщины, осторожно опираясь на изуродованные кисти рук, и старательно вылизывает ее ботинки.
- Держишь под Империо? – безразлично поинтересовался Северус, скривившись.
- Зачем же? Он хороший мальчик. Пара Круцио, пара плеточных заклятий и несколько сломанных пальцев, и он сам согласился, – охотно поведала она, лучезарно улыбаясь, затем резко ткнула Уизли носком ботинка в лицо и ласково осведомилась у него: – Правда, милый?
Мальчишка поднял на нее заплаканное и разбитое в кровь лицо и покорно ответил:
- Да, госпожа.
Северусу очень захотелось подойти и тоже пнуть Уизли под ребра – он не терпел, когда кто-то пресмыкался. «Как быстро Уизли сдался, однако», – разочарованно подумал он, наблюдая, как мальчишка снова принимается вылизывать ботинки Лестрейндж, и решил ретироваться:
- Пожалуй, пойду. Не хочу портить тебе удовольствие своим кислым видом, Белла. Ты же знаешь, я не слишком люблю такие зрелища.
- О да, Северус. Ты у нас чистоплюй, – презрительно фыркнула женщина. – Но не торопись уходить. У меня к тебе пара вопросов, которые всплыли во время нашей милой беседы с мальчиком.
Мужчина застыл в напряжении – тон Лестрейндж не предвещал ничего хорошего, да и слишком быстрая капитуляция Уизли тоже.
- Интересно послушать, – безразлично произнес он, возвращаясь.
- Думаю, да, – неприятно улыбнулась Беллатриса. – Я хотела сразу пойти с этим к Темному Лорду, но, раз уж ты здесь, решила посмотреть на твою реакцию.
- Думаешь испугать меня? Напрасно, – сообщил Северус, еще более напрягаясь.
«Что же наговорил ей этот недоумок?» – подумал он, с ненавистью разглядывая ползающего по полу мальчишку. Ему снова захотелось пнуть Рона, но он сдержался.

~~~~~~~

Северус скрестил на груди руки и стал ждать, когда Лестрейндж заговорит. Но та специально молчала, явно ожидая, что он проявит нетерпение и тем самым выдаст себя.
- Хватит, отдохни, – велела Лестрейндж Уизли, и мальчишка мгновенно прекратил вылизывать ее ботинки.
Он опустил задницу на свои пятки и теперь сидел по-собачьи, с ужасом глядя на них. В его заплаканных глазах была мольба о пощаде, отчего Северуса передернуло. «Слабак», – презрительно подумал он и перевел взгляд на Беллатрису, которая внимательно за ним наблюдала.
- Волнуешься? – спросила она.
- С чего бы? – вопросом на вопрос ответил Северус.
- А надо бы, – в голосе женщины послышалась угроза и торжество. – Этот милый мальчик поведал мне интересную историю о том, что к его другу в последнее время зачастил патронус. И знаешь, как он выглядел?
Беллатриса испытующе посмотрела на Северуса, но, не дождавшись никакой реакции, взмахнула палочкой и невидимая плеть ударила по спине Уизли, который взвизгнул и выкрикнул:
- Лань!
Желание пнуть мальчишку у Северуса возросло многократно, но он не повел даже бровью. Беллатриса заскрипела зубами от разочарования и вновь обрушила свой гнев на Уизли – теперь мальчишка извивался под Круцио, истошно крича.
- Ты не представляешь, как заводят меня эти вопли, но они мешают поговорить, – сообщила женщина, нехотя отводя палочку.
Ее карие, чуть сумасшедшие глаза пристально уставились на Северуса, и она спросила:
- Ты думаешь, Азкабан лишил меня памяти? Это не так. Я прекрасно помню твой патронус в школе, Северус. Это была лань!
- Когда это было, – фыркнул он. – И потом, неужели он такой уникальный? Ты же не видела патронус в деталях.
- Возможно, я бы поверила, что это совпадение, – ничуть не разочаровалась его ответом Беллатриса. – Только есть одно малюсенькое «но»…
Она снова уставилась на него, не мигая. «Тролль раздери эту психопатку. Что еще ей известно?» – с долей паники подумал Северус, но не стал торопить собеседницу с продолжением фразы, хотя Лестрейндж опять играла в молчанку, желая его спровоцировать.
- Надеюсь, я собью с тебя спесь, – угрожающе проговорила Беллатриса, закипая от гнева. – По-хорошему мы должны продолжить нашу беседу у Темного Лорда…
- Но ты боишься, что он не станет слушать твои наветы на меня, считая, что они вызваны ревностью, – перебил ее Северус.
- Нет! – взвизгнула она. – Ошибаешься! Просто мне не хочется портить его настроение!
Лестрейндж наставила на Северуса палочку, и он моментально ответил ей тем же. Несколько минут они сверлили друг друга взглядами, затем Беллатриса сникла и нехотя выдавила:
- Просто я боюсь, что меня накажут.
Заявление было весьма неожиданным, и Северус заинтересованно уставился на неё:
- Даже так?
- Да, – вздохнула она, опуская палочку. – В том, что случилось, есть доля моей вины.
Северус выгнул брови, с нетерпением ожидая продолжения, но Беллатриса снова надолго замолчала, а когда заговорила, ее голос стал бесцветным:
- Наш господин доверил мне на хранение одну вещицу, а я не уберегла.
Северус снова напрягся, догадываясь, что она говорит о чаше Хельги Хаффлпафф. «Уже в курсе, – констатировал он. – Но она не может думать на меня. Или может?»
- О том, что артефакт у меня, знали только трое: Темный Лорд, я и ты, – продолжила Беллатриса, заставляя Северуса сжать сильней волшебную палочку. – И вот она вдруг пропала. А сегодня появляется этот милый мальчик, – она стегнула Уизли невидимой плеткой по спине, – и говорит, что видел такую безделушку у Поттера, только покореженной. Согласись, Северус, сочетание этого с ланью гарантирует тебе приговор от Темного Лорда. Так что готовься к смертельному проклятью.
- Я всегда к нему готов, моя милая Белла, – холодно сообщил Снейп, запоздало сожалея, что оставил все обезвреженные крестражи у Гарри (так распорядился Дамблдор), и мгновенно добавил: – Авада Кедавра!
В глазах Лестрейндж успело мелькнуть удивление, прежде чем она замертво упала на каменный пол камеры.
- Проклятье, как некстати! – воскликнул Северус.
Он обшарил карманы Лестрейндж и вытащил из них палочку Уизли. Затем произнес несколько заклинаний, и на полу вместо мёртвого тела осталась небольшая кучка пепла.
- Что же мне с тобой делать, ничтожество? – обратился он к Уизли, застывшему в ужасе. – Ты болтун, а значит, находка для Пожирателей. А мне совершенно не хочется, чтобы в этом замке знали мои секреты.
Северус сделал шаг в сторону мальчишки, но тот с визгом отпрянул.
- Я же говорю, ничтожество, – сплюнул мужчина ему под ноги. – Если бы не Гарри…
Он нехотя взмахнул пару раз палочкой, залечивая разбитый нос и вправляя сломанные пальцы, затем трансформировал Уизли в небольшую деревянную фигурку.
- Так-то лучше.

~~~~~~~

Едва выйдя за порог камеры, Северус чуть не столкнулся с кем-то бегущим по коридору и инстинктивно придержал от падения.
- Нет! – закричал женским голосом некто и начал вырываться.
Северус моментально узнал гриффиндорскую всезнайку и вздохнул с облегчением.
- Прекратите истерику, мисс Грейнджер, – строго сказал он, отвешивая ей пощечину.
Она на миг застыла, что обеспечило ему время для взмаха палочкой.
Северус склонился над обездвиженной девушкой, рассматривая: губы разбиты и искусаны, по голым ногам течет кровь, черная мантия явно с чужого плеча, под ней обнаженное, избитое плеткой тело. «Изнасилована и избита, но как-то вырвалась и убежала», – констатировал он после осмотра. – Молодец, девчонка! Не то, что этот Уизли».
Остановив кровь и вытащив из руки волшебную палочку, Северус трансформировал Грейнджер в такую же деревянную фигурку, как мальчишку, и обшарил оставшуюся на полу мантию: в ней оказалась еще одна палочка, принадлежащая то ли девушке, то ли насильнику. Сунув фигурку в карман, он обратил внимание на открытую дверь камеры, расположенной невдалеке. Выставив палочку, мужчина шагнул к ней.
- Посмотрим.
Открывшаяся картина дала понять, что предосторожности были излишними: на полу в луже крови лежал мертвый Люциус Малфой. Это заставило Снейпа еще больше зауважать гриффиндорку, но принесло новые неприятности.
- Час от часу не легче! – не сдержавшись, воскликнул он.
Если отсутствие Беллатрисы Лестрейндж на общем собрании Темный Лорд мог объяснить эксцентричностью женщины – заигралась с Уизли и забыла обо всем на свете, то неявка Люциуса Малфоя моментально вызовет вопросы – аристократ был на редкость обязательным.
Однако выбора у Северуса не было, и он испепелил труп Малфоя, после чего очистил пол камеры и почти бегом отправился к выходу из замка, надеясь, что Темный Лорд не свяжет исчезновение двух своих преданных слуг с его недолгой отлучкой.

~~~~~~~

К счастью, лошадь, на которой Северус приехал в замок, по-прежнему стояла у входа осёдланная. Он вскочил на нее и погнал галопом по размытой дороге, рискуя сломать себе шею. Времени оставалось все меньше и меньше.
Приехав в избушку, мужчина наскоро вытер вспотевшее животное и укрыл попоной. Затем вошел в дом и на мгновение задумался, как быть со спасенными подростками. Возиться с ними Северус не собирался, но и мучить напрасно тоже. Разум подсказывал оставить их прямо в виде деревянных фигурок, но тогда, когда он вернется, их раны будут значительно в худшем состоянии.
Наконец решение было принято. Уизли Северус не доверял совершенно, поэтому, вернув мальчишке обычный вид, он посадил его в подполе, бросив одеяло и оставив болеутоляющее. Закрыв помещение на засов, он трансформировал Грейнджер и тоже дал обезболивающего.
- Вы спасли меня! – воскликнула девушка и прижалась к нему, и Северус даже через несколько слоёв одежды ощутил прикосновение горячего тела.
«Она голая», – некстати мелькнуло в его голове, и он начал возбуждаться от этой мысли. Это было совершенно неправильно и не ко времени, поэтому, обозвав себя извращенцем и нерешительно погладив девушку по волосам, он хрипло выдавил:
- Ну что вы. Вы сами спаслись, мисс Грейнджер. Я просто вывел вас из замка.
Она зарыдала, но ему было некогда успокаивать ее. Поэтому Северус отстранился, сунул ей успокоительное зелье и, чтобы привлечь внимание к своим словам, назвал по имени:
- У меня нет времени нянчиться с вами, Гермиона. Тёмный Лорд ждёт меня в замке к трём часам, а сейчас уже его начало.
- Там Гарри, – всхлипнула она. – Вы его спасете?
Северус не смог ответить этой измученной, но такой смелой девочке, которая смотрела на него с искренним доверием, «нет» и поэтому буркнул:
- Все возможно.
Несколько мгновений они молчали, а затем он добавил:
- В любом случае, я вернусь сюда. Поэтому дождитесь меня.
- Куда я пойду? Тут же лес кругом, а я без палочки и даже без одежды, – развела гриффиндорка руками. Но когда до нее дошло, что она стоит перед мужчиной в чем мать родила, то, покраснев, добавила: – Извините.
Северус махнул рукой, запоздало отводя взгляд, и, кивнув на прощание, вышел.

@темы: снейджер, северитус