[Славница]

"Перекати-поле", главы 20-23



Глава 20. Полоса препятствий


Пряча философский камень в Хогвартсе, Дамблдор преследовал две цели. Во-первых, получить его в свое распоряжение. Во-вторых, проверить магический потенциал Поттера, пустив слух о том, что кто-то охотится за артефактом, создав на пути к тайнику, где он якобы хранится, полосу препятствий, которую сможет преодолеть ребенок-вундеркинд или группа первокурсников.
Когда Гарри не появился в Хогвартсе, и все попытки найти его не привели ни к чему, старый маг решил найти ему замену. Самым очевидным кандидатом на роль «Избранного» был Невилл Лонгботтом, который тоже подходил под пророчество. Но мальчик показал себя очень слабым магом даже на обычных занятиях, проводимых для первокурсников. Его бабушка вообще призналась, что считала внука сквибом до восьми лет, так как у него не случалось спонтанных магических выбросов.
Однако не в правилах Дамблдора было отступать от задуманного. Умело управляя мальчиком и его тремя однокурсниками, Роном Уизли, Симусом Финниганом и Дином Томасом, он заставил их вести расследование, выявляя «злоумышленника», и строить планы по спасению «философского камня». Директора не удивил выбор кандидатуры на роль похитителя: гриффиндорцы решили, что это угрюмый, придирчивый профессор зелий Северус Снейп.
Декан Слизерина сам дал повод так думать о себе. Сначала он зачем-то полез в комнату, где был люк входа в полосу препятствий, и его укусил цербер, прозванный Хагридом, известным любителем различных монстров, Пушком. Затем Снейп поссорился с Квиррелом, которого ученики опекали и жалели из-за навязчивой идеи по поводу преследования вампиров. Преподаватели так громко ругались, что детям не пришлось использовать специальные подслушивающие заклинание, чтобы узнать: Северус угрожает Квириниусу.
Когда Дамблдор поинтересовался у зельевара о причинах конфликта, оказалось, что Снейп всерьез подозревает коллегу в причастности к попыткам похитить философский камень из дома Фламеля и «Гринготтса».
– С чего ты решил, мой мальчик? — спросил старый маг.
– Квиррел ведет себя очень подозрительно с тех пор, как занял место преподавателя ЗОТС, — поморщившись от обращения, начал свое пояснение Северус. — Он стал более самоуверенным, решительным, у него изменился взгляд, походка и даже голос. В его глазах бывают красные отблески, что свидетельствует о постоянном использовании темной магии. С другой стороны Квириниус нацепил дурацкую чалму, демонстративно заикается и рассказывает какой-то бред о преследовании вампиров, хотя, как знаток темных созданий, должен понимать, что такая ситуация нереальна, если только не предположить, что он уничтожил целый клан или парочку. В этом же году Квиррел слишком интересуется защитой камня. К счастью, он ошибочно считает, что полоса препятствий приведет их к нему, а не к обманке.
– Тогда я удивлен твоей горячностью, мой мальчик, — покачал головой Дамблдор. — Зачем было с ним ссориться, если он интересуется игрушкой, которую я приготовил для первокурсников? Может, Квириниус в детстве не наигрался? Если твои подозрения верны, то следящие чары, наложенные на зеркало Еиналеж, зафиксируют его на месте преступления, и мы сможем предъявить ему обвинение в настоящих попытках ограбления.
– Я как-то это не учел, — чуть удрученно признался зельевар, но потом, оживившись, добавил: — Зато это подхлестнуло ваших доморощенных детективов к дальнейшим расследованиям.
– Да, и очень скоро они отправятся спасать камень от тебя.
– Хотел бы я лично присутствовать, когда гриффиндорские недоумки столкнуться там с Квиррелом, вместо меня. Да и на его выражение лица посмотрел бы, когда он поймет, что это ловушка для наивных детей. Надеюсь, ваше зеркало это зафиксирует.
Оба мага мечтательно улыбнулись, предвкушая интересный просмотр.
– Думаю, и дети, и Квириниус отправятся за камнем в день, когда я отбуду в министерство. Прошу, дай им хорошую фору, Северус. Особенно меня в этом случае волнует наш профессор. Я, конечно, ему доверяю, и предполагаю, что ты зря подозреваешь его, но… не могу сбрасывать со счетов твое шпионское чутье, — сказал Дамблдор, закругляя беседу.

***

Волдеморт долго размышлял, как ему поступить: попытаться похитить камень одному, а потом забрать Поттера из Тайной комнаты, или идти с ним вместе. Если предположить, что придется покидать Хогвартс в спешке, то предпочтительней являлся второй вариант. В таком случае, что говорить мальчишке? Он не считал воспитанника готовым к полной правде. Лучше сказать половину или чуть больше, а после ритуала, когда они будут связаны еще сильней, все остальное.
– Дамблдор прячет в школе одну вещичку, необходимую мне. Сейчас я хочу попытаться овладеть ею. На всякий случай я беру тебя с собой. Так что поторопись, — сказал он мальчишке, ворвавшись в библиотеку Слизерина, где тот проводил почти все время.
– Смотрю, похищение чужих артефактов у вас семейное хобби, — хмыкнул Гарри. — Надеюсь, мне не надо взламывать для вас двери?
Хотя это было неприкрытое хамство, наставник не наказал его, а только сердито глянул и устремился к выходу. Решив не сердить его напрасно, мальчик двинулся следом. У люка наверх им пришлось задержаться чуть дольше, потому что Квиррел колдовал, создавая временный подъемник.
Когда они оказались в коридоре, то Гарри понял, что действие снова разворачивается ночью. Они долго шли по школе, спускались и поднимались по двигающимся лесенкам, но не встречали ни единой души. Лишь говорящие портреты ругались и требовали, чтобы их не будили, когда на картины случайно падал свет Люмоса.
Наконец, маги оказались перед обычной деревянной дверью, на которой стоял широкий металлический засов.
– Такое впечатление, что ее специально заперли, чтобы кто-то внутри не вырвался наружу, — шепотом предположил Гарри.
– Ты догадлив, — подтвердил наставник. — За дверью находится охранник, который почти никогда не спит. Но я узнал способ его устранить.
Мальчик прислушался: изнутри раздавались звуки тяжелого дыхания, какие-то шорохи, глухие удары и вырывался запах зловония. Мужчина начал сосредоточенно колдовать. Вскоре перед ним в воздухе зависла арфа, которая заиграла.
– Открой нараспашку двери Алохоморой, но не входи, — скомандовал наставник. — Пусть музыка усыпит охранника.
Мальчик, не доставая палочку, произнес заклинание и, когда засов уехал в сторону, распахнул дверь. Арфа влетела внутрь, продолжая играть. Выждав некоторое время, они вошли следом. Посреди комнаты, пуская обильные слюни, спала трехголовая собака размером с огромный грузовик.
– Цербер, — выдохнул Гарри. — Он не скоро проснется?
– Будет спать, пока звучит музыка, — сообщил наставник, кидая в охранника заклинанием, от которого он приподнялся в воздух и, переместившись немного в сторону, плавно опустился на пол.
Место, где ранее лежал цербер, освободилось, и там оказался круглый люк. Еще одно заклинание, крышка отлетела в сторону, открывая проход вниз.
– Придется прыгать, — заглянув туда, прокомментировал Квиррел, скривившись, и показал пример.
Вслед за наставником Гарри приземлился на мягкие стебли какого-то растения, которое перекрывало дальнейшую дорогу. Через мгновение они начали двигаться, обвивая магов, а затем сдавили их тела.
– Дьявольские силки? — спросил Гарри.
– Да. Поэтому расслабься и не двигайся. Тогда они потеряют интерес к тебе и выпустят из своих объятий, — посоветовал наставник.
Спустя некоторое время оба мага благополучно упали вниз, где зловоние было в несколько раз сильней, чем наверху. А еще здесь кто-то громко храпел.
– Опять цербер? — тихо поинтересовался Гарри, не видя из-за кромешной темноты существо, издающие эти звуки.
– Нет, это горный тролль, верней, детеныш. Я умею повелевать ими. Сейчас он спит, как все дневные существа, и абсолютно безопасен, так как его сон невероятно крепок, — пояснил Квиррел слегка приглушенным голосом и углубился в узкий коридор.

***

Отойдя достаточно далеко от спящего тролля, мужчина зажег Люмос. Вскоре они попали в комнату, наполненную тихим шелестом и свистом.
– Птицы? — удивился Гарри.
– Летающие ключи, созданные Флитвиком, преподавателем чар. Так он пытался сделать их недоступными. Акцио на них не действует, а по-другому дверь не открыть, — прокомментировал Квиррел.
Гарри исследовал скважину, затем заметил метлу, висящую невысоко от пола в дальнем конце комнаты и проговорил:
– Попробую поймать необходимый. Правда, я летал только в глубоком детстве, но вряд ли разучился за эти годы.
Он взмыл вверх, некоторое время присматривался к мельтешению ключей, затем выделил требуемый экземпляр и устремился следом. Непродолжительная бешеная гонка, и пленник в руке едва шевелит чуть смятыми крылышками.
– Ты мог бы стать отличным ловцом, — оценил увиденное зрелище наставник.
– На кой мне эта бесполезная игра в квиддич? Пустая трата времени, — безразлично пожав плечами, откликнулся Гарри.
– Ты слишком много времени проводишь в библиотеке.
– Сам меня в ней запер!
Волдеморт фыркнул, в который раз удивляясь постоянному желанию мальчика перечить в ответ. «Вот ведь упрямец! Никакое Круцио не помогает сделать из него покорного слугу. Не могу понять, радует это меня или огорчает», — мелькнуло в голове у темного мага. Сейчас было не время и не место размышлять на это тему.
Вскоре взору магов открылась огромная шахматная доска с колоссальными мраморными фигурами. Гарри шагнул на поле и устремился к противоположной стороне, минуя ряды белых, но черные пешки сомкнули скрещенные сабли, не пуская.
– Так ничего не выйдет, — сообщил Волдеморт, насмешливо глядя на удивленного воспитанника, который явно не предполагал, что каменные шахматы могут шевелиться. — Чтобы пройти, нам придется выиграть партию. Это задумка МакГонагалл, преподавателя трансфигурации. Она замечательный шахматист, но я намного искусней ее в этой игре.
Он велел мальчику занять одну из клеток, а сам встал на место ферзя. Затем двинул первую фигуру. Три хода — три разбитых в осколки противника, и вот мужчина уже объявляет шах и мат черному королю.
В следующем зале ничего не было, кроме стола с колбами, в которых находились разные жидкости. Там же лежал пергамент с какой-то записью.
– Это загадка профессора зелий Северуса Снейпа. Я позволяю тебе разгадать ее, так как считаю слишком простой, — пояснил Квиррел.
При произнесении имени зельевара сердце Гарри пропустило удар. Да, прошло много лет с момента, когда они расстались, но мальчик по-прежнему надеялся, что когда-нибудь будет с ним, так как считал тот период жизни самым счастливым, не считая младенчества с родителями. Однако он не подал вида, а просто шагнул к столу. В пергаменте оказалась логическая загадка, ответ на которую обеспечивал проход дальше. Пока мальчик ее решал, проемы дверей сзади и спереди перегородило бушующее пламя.
– Вот это зелье обеспечит безопасное преодоление огня, — подняв одну из колб, сообщил Гарри наставнику. — Но его мало — один небольшой глоток — вряд ли хватит для двоих.
– Я знаю другой способ преодолеть эту преграду, — успокоил его Квиррел и взмахом палочки погасил пламя. Затем схватил воспитанника за руку и быстро пробежал в дверь. — Вот и зеркало, задумка Дамблдора. Я знаю, что камень находится внутри, но как его достать, пока не придумал.
– Замечательно, — саркастично протянул Гарри, вслед за мужчиной подходя почти вплотную к стеклу и начиная вглядываться в него.

***

Рон Уизли был младшим сыном в семье и всегда хотел превзойти старших братьев. Но это было невероятно сложно. Как переплюнуть красавца Билла, работающего в египетском филиале «Гринготтса», или укротителя драконов Чарли, веселых выдумщиков близнецов и даже зануду Перси, учащегося на одни «Превосходно», если сам не наделен ни умом, ни силой, ни находчивостью? Остается безрассудство и смелость, но как их проявишь на первом курсе? Он надеялся стать другом Гарри Поттера, знаменитого Мальчика-который выжил, но тот не приехал в школу.
Вдруг судьба сама подкинула ему задачку, решив которую Рон мог прославиться. Ему с друзьями случайно стало известно, что в школе спрятан философский камень, которому угрожает опасность. Что может быть лучше, чем вычислить злоумышленника и попытаться спасти артефакт? Весь первый курс гриффиндорцы разгадывали, что именно спрятано и где, а также следил за Снейпом, предполагаемым похитителем.
Незадолго до экзаменов директор внезапно уехал в министерство, Квиррел занемог, а Флитвик с МакГонагалл заперлись в кабинете чар, решая какие-то межфакультетские проблемы. Гриффиндорцы рассудили, что это ожидаемый час Икс, когда Снейп попытается проникнуть к тайнику и выкрасть камень, поэтому, не раздумывая, отправились туда сами.
Беспрепятственно достигнув запретного коридора на третьем этаже, они обнаружили распахнутые двери и потайной люк, а так же Пушка, спящего под играющую арфу. Прыгнув вниз, мальчишки попали в плен к дьявольским силкам. К счастью, Невилл не только вспомнил растение, но и факт, что оно боится огня. Внизу их едва не вырвало от запаха, издаваемого спящим троллем, зато порадовал факт его безопасности — они сильно сомневались, что им бы удалось победить это чудовище.
Зал с ключами не доставил проблем, так как Рон довольно быстро поймал нужный, приметив у него смятое крылышко. А вот волшебные шахматы заставили поволноваться. Ему, как главному эксперту этой игры, пришлось пожертвовать двумя фигурами, конем и пешкой, что привело к ранениям Симуса и Дина.
К загадке Снейпа Рон отправился вдвоем с Невиллом и, увидев ряд колб и инструкцию, смысл которой им был непонятен, не на шутку разволновался. А когда обнаружилось, что обе двери преграждают стены из бушующего огня, появился ужас.
– Чертов ублюдок! — завопил Рон, потрясая кулаком в воздухе, и, сбавив тон, добавил: — Это наверняка загадка сальноволосого гада. Пока мы тут думаем, в какой колбе яд, а в какой зелье для прохода, Снейп не только украдет философский камень, но и смоется.
– Надо было позвать Грейнджер — она мастер разгадывать логические головоломки. Я же никак не могу уловить даже суть, — убито пробормотал Невилл, вчитываясь в непонятные строчки.
– Девчонку?.. Спятил? — возмутился Уизли.
– Это лучше, чем быть отравленным, — разумно парировал Лонгботтом.
– Эх, была — не была! — воскликнул рыжий, взяв две колбы.
Он протянул одну приятелю, другую опустошил сам и тут же свалился без движения.
– Ты что, отравился? — дрожащим голосом спросил испуганный Невилл.
Рука его дрогнула, колба выпала и разбилась, разливая на пол необходимое для прохода через огонь зелье. Но он даже не заметил этого, кинувшись к пострадавшему однокурснику.


Глава 21. Философский камень


Гарри с интересом рассматривал огромное зеркало: стекло было чуть мутноватым, рама — витой, посеребренной. Наверху имелась надпись на кельтском, которую он с трудом перевел: «Бойся своих желаний, они не всегда приносят радость». «И что это значит? — мелькнуло в его голове. — Типа, я хочу, чтобы родители ожили, а они, вернувшись, окажутся сволочами?» В ту же минуту он увидел не только свое отражение, но и отца с матерью. Они улыбнулись ему и обняли. Это выглядело настолько реально, что Гарри дотронулся до плеч и даже оглянулся.
– Дерьмовое зеркало, — чуть слышно пробормотал мальчик, затем громче поинтересовался у наставника: — Какого х*ра мы любуемся им?.. Вы тоже видите призраков прошлого и не можете оторваться?
– Я просил тебя не ругаться матом, — нахмурился Квиррел, взмахнул палочкой, и на воспитанника обрушился удар невидимой плети.
– Оте*тесь, — огрызнулся Гарри, нарочно игнорируя наставление. — Лучше скажите, что эта стекляшка показывает вам?
– Вожделенный предмет, — вздохнув, ответил Волдеморт, осознавая, что сейчас не время учить мальчишку хорошим манерам. — Я держу его в руке, даже чувствую тяжесть, но ладонь по-прежнему пуста.
– Б*ь, назовите его мне, и я тоже попробую вытащить это наружу. Мне по х* его магическая уникальность. Отдам, не ссыте!
– Невоспитанный мальчишка. — Еще пара ударов плетью. — Это философский камень, создание Николаса Фламеля.
– Как выглядит эта игрушка?
– Огромный, не ограненный рубин.
– Вы решили стать бессмертным?
– Не совсем, но близко к истине.
«И по х*, пусть не договаривает», — рассердился Гарри, снова поворачиваясь к зеркалу.

***

Где-то вдалеке раздался непонятный грохот, который был похож на тот, что сопровождал игру в исполинские шахматы.
– Кто-то рвется нам на помощь или конкуренты? — ухмыльнулся Гарри.
Наставник сердито уставился на него, опять применил плеть и приказал:
– Поторопись!
Парень передернул плечами и вновь уставился на чуть туманное стекло. Отражение подмигнуло ему, засунуло руку в карман и вытащило оттуда кроваво-красный камень размером с его ладонь. В тот же миг он почувствовал, как его собственный карман брюк оттопыривается и тяжелеет. Украдкой ощупав его содержимое, Гарри догадался по ощущениям, что там лежит вожделенная для Квиррела вещь.
«Отдать или не отдать?» — вспыхнула в его голове дилемма. Становиться бессмертным Поттер не хотел, но философский камень — такая редкость, которой просто так не разбрасываются разумные маги. Пока он решал этот сложный вопрос, в соседнем помещении за стеной огня раздались мальчишеские голоса. Неизвестные ругали Снейпа и вслух читали пергамент, содержащий простейшую, по мнению Гарри, логическую задачку.
– Гриффиндорские недоумки, сующие нос в чужие дела! — зло прошипел Волдеморт. — Как они все вынюхали и сумели пройти так далеко?
– Вы их знаете? Какой курс? — поинтересовался Гарри, в голове которого появилось какое-то неприятное предчувствие.
Присутствие мальчишек, его ровесников, наводило на какие-то мысли, которые пока не могли сформироваться до конца. Размышления прервал голос наставника:
– Рон Уизли, выходец из семейки магов-маглолюбцев, и Невилл Лонгботтом, несостоявшийся Избранный, который тоже подходил под пророчество.
– Что за х*ня? Какое пророчество? — моментально забыв о предыдущей проблеме, настороженно спросил Поттер.
– Незадолго до твоего рождения было предсказано, что появится маг, которому будет под силу уничтожить Темного Лорда, — сообщил Квиррел.
Злость затмила разум мальчика, и он сердито выпалил:
– И этот е*нутый козел убил моих родителей из-за такой х*ни? Кто в здравом рассудке верит в пророчества? Это же муть!
Остаток эмоциональной речи Гарри произносил, терпя Круцио. К концу заклинания он упал на пол, извиваясь от боли, но так и не закричал.
– Ты что, сторонник этого отморозка? И камень собираешься притащить к нему? — устало поинтересовался мальчик, вставая на ватные ноги.
Детали картинки сложились воедино: слишком простая защитная полоса, присутствие малолеток, преданность наставника Темному Лорду. Квиррел явно попался в чужую ловушку, не заметив этого оттого, что слишком сильно возжелал заполучить философский камень. «Его тут никогда не было!» — дошло до Гарри, отчего он чуть не засмеялся в голос. Переборов этот порыв, мальчик язвительно выдавил:
– Так вот, недоумок х*ев, тебя провели, как несмышленого ребенка!
Возмущенный стилем общения и непокорностью воспитанника, Волдеморт собирался снова запустить в него пыточным проклятьем, но передумал, услышав последнюю фразу.
– Что ты сказал? Повтори! — потребовал он.
– Раскинь мозгами, слабоумный! — продолжил ехидную речь Поттер. — В соседнем помещении два гриффиндорских первокурсника, по твоим словам, идиота, которым удалось преодолеть почти все преграды на пути к этому замечательному в кавычках зеркалу. Не кажется ли тебе это странным?
– Немного, — согласился мужчина и, пожав плечами, добавил: — Видимо сработала поговорка: «Дуракам везет».
– Нет, кретин, все так и задумано великим дедушкой Дамблдором! Ты повелся на игрушку, специально предназначенную для детишек! — Выкрикнув последнюю фразу, Гарри швырнул наставнику красно-кровавую стекляшку, которая непонятно как попала в его карман.
Волдеморт поймал вожделенный предмет, пару секунд рассматривал, а затем отчетливо понял, что мальчишка прав: его провели, как неразумного ребенка — это подделка. Внутри вспыхнула неконтролируемая ярость, и, не отдавая себе отчета, темный маг произнес смертельное заклинание, и Поттер упал на пол.
– Вот и все, Избранный, — безразлично произнес Темный Лорд, рассматривая мальчишку, который так и не стал его соратником. — В таком виде ты еще лучше подходишь для ритуала.

***

Гарри огляделся: вокруг, насколько хватало взгляда, расстилался густой и плотный туман. «Где это я? — удивился мальчик, вспомнил зеленый луч и предположил: — Умер?» Вдалеке показались два силуэта и стали стремительно приближаться. Вскоре он понял, что это его родители.
– Мама, папа, — поприветствовал их Гарри. — Я на том свете? Вы пришли встретить меня?
– Не встретить, а повидать, — мягко ответила Лили, обнимая его и целуя.
– Тебе рано умирать, сын, — поддержал ее Джеймс, тоже прижимая его к своей груди.
– Но в меня попала Авада Кедавра. От нее нет защиты, — напомнил Гарри.
– Не совсем так, — возразила мама, качая головой. — Первый раз ты не погиб, потому что я случайно запустила древний ритуал под названием «жертва матери». Сейчас ты сможешь вернуться благодаря этому. — Она указала куда-то за спину сына.
Гарри оглянулся: невдалеке сидел годовалый ребенок, худой, болезненный, с красными глазами. Его голое тело было покрыто чешуей, вместо ног извивался небольшой змеиный хвост.
– Кто это? — шепотом спросил шокированный Гарри.
– Частичка души Волдеморта, которую он, не желая, вложил в твою голову, — пояснил отец.
– Ох*ть! — вырвалось у мальчика. Но, поймав неодобрительные взгляды родителей, он смутился и пробормотал: — Простите. Интернатское воспитание.
– Это ты нас прости, — грустно попросила мама. — Мы не хотели оставлять тебя одного.
– Вы не виноваты, — отказался Гарри. — Это Волдеморт, будь он проклят!
Он подошел к младенцу, присел на корточки и сказал:
– Привет, уродец!
– Сам ты уродец! — неожиданно откликнулся ребенок, который по виду был в таком возрасте, когда не умеют нормально говорить.
– Ах, простите, — с издевкой произнес Гарри. — Ты один у своего создателя или вас много?
– Я шестой. Так что тебе никогда не избавиться от меня. Крестражи надежно спрятаны, и окончательная смерть мне не грозит.
– Это мы еще посмотрим! Пять Авад, и все вы окажетесь здесь.
Произнеся эту фразу, Гарри обернулся к притихшим родителям и спросил:
– Что будет с этим?
– Ему придется дожидаться, когда последний осколок души Волдеморта появится здесь, или он сможет воссоединиться с оставшимися на земле частями, если они соберутся вместе в одном теле, — ответил отец. — Так что, тебе лучше вернуться, Гарри, несмотря на грядущие невзгоды.
– Да уж, — фыркнул мальчик и с сарказмом добавил: — Кто, если не я, избранный каким-то пророчеством, в котором наверняка нет ни грамма здравого смысла.
– К сожалению, оно истинное, — призналась мама, вздыхая, и прочитала полный текст.
– Главное, в конце я выйду победителем, — утешил ей сын и с грустью произнес: — Кажется, мне пора. Такое ощущение, что кто-то двигает мое тело.
– Ты прав, — согласились родители и растаяли в тумане.

***

Почти в то же мгновение Гарри открыл глаза и обнаружил себя на полу, недалеко от странного зеркала. Над ним возвышался Квиррел, который трогал его носком ботинка, затем сказал тоном удовлетворенного победителя:
– Вот и все, Избранный. В таком виде ты еще лучше подходишь для ритуала.
Мальчик пнул наставника в грудь ногой и вскочил. Мужчина отпрянул в неприкрытом изумлении, граничащем с испугом, и сдавленно спросил:
– Ты выжил? Опять?
– Как видишь. Меня не так-то просто убить, — произнес Гарри, недобро усмехаясь, и сам задал вопрос: — Что еще за ритуал, петух неощипанный?
Вместо ответа в него понесся зеленый луч. Парень отклонился и, не долго думая, сам произнес смертельное проклятье. Как ни странно, оно сработало, и Квиррел упал на пол.
– Б*ь, — выругался потрясенный Гарри — Это же высшая магия! Не ожидал, что сумею.
– Ненавижу! — неожиданно прозвучал голос наставника.
В следующую минуту над телом Квиррела взвилось темное облако, сформировалось в туманную голову и продолжило говорить:
– Этот недоумок испугался смерти, выкинул меня на задворки своего жалкого сознания, и ты смог убить его. Поздравляю, Гарри Поттер, ты поистине сильный маг, раз тебе такое удается в одиннадцать!
– Ты кто? — выдавил мальчик, шокировано смотря на сгусток.
– Не узнал? — неприятно ухмыльнулось туманное лицо. — Лорд Волдеморт.
Несколько минут Гарри стоял неподвижно, глядя на заклятого врага. Оказывается, он почти год общался с Волдемортом, учился у него магии, трахался с ним. «Сегодня день откровений. Не только этот козел попался в ловушку, но и я тоже. К счастью, теперь контракт на ученичество между нами расторгнут», — мелькнуло в его голове, и мальчик продолжил издеваться над бывшим наставником, не заботясь о субординации:
– Вот уе*ок! Наступил на те же грабли, вылетел из тела недоумка, приютившего тебя, и все вые*шься! Пошел на х*!
Из палочки Гарри снова вылетел зеленый луч, но прошел сквозь темный сгусток, не задев. Вместо этого, стоявшее на линии огня, зеркало, брызнуло осколками. Волдеморт рассмеялся неприятным смехом и пообещал:
– Мы еще встретимся, мальчишка!
Затем он попытался пролететь сквозь Поттера, но, наткнувшись на защитный купол, возникший вокруг него, рванул к двери, в проеме которой все еще бушевал магический огонь, и пропал.
– П*ц! — изрек Гарри, прежде чем потерять сознание.

***

Очнулся Поттер на удобной кровати, заправленной салатовым постельным бельем. Оглядевшись, он увидел, что находится в светлом помещении, стены которого имеют такой же оттенок. Рядом стояла пожилая женщина в длинной мантии тоже зеленоватого цвета и такой же шапочке с большими отворотами, похожими на смешные уши.
– Ты в целительном крыле Хогвартса, — пояснила она приятным мягким тембром. — У тебя был сильный магический выброс, отчего ты потерял сознание.
– Не стоит нагружать нашего юного пациента такой сложной информацией, Поппи. Он ее вряд ли воспринимает, — раздался еще один голос, явно принадлежащий пожилому мужчине.
Гарри повернул голову в сторону, откуда это прозвучало, и увидел добродушного старца с длинной белой бородой, заткнутой за пояс, в затемненных очках-половинках, держащихся на кончике крючковатого носа. Его голубые глаза таинственно мерцали и заинтересованно рассматривали мальчика.
– Альбус Дамблдор, директор школы волшебства и чародейства Хогвартс, — подтвердил догадку Гарри седобородый маг. — Как ты себя чувствуешь, мой мальчик?
– Нормально, — хрипло ответил Поттер, обдумывая линию поведения с этим интриганом. — Что произошло?
– Хотел бы я знать, — развел руками собеседник, вздыхая. — Как ты оказался в школе?
Отвечать на подобные вопросы правдиво, мальчик не собирался, так как в подобном случае надо было рассказать об ученичестве у Волдеморта, о жизни в Тайной комнате и об ее обитателе. Директор не вызывал у него ни доверия, ни уважения. Поэтому он решил врать, изображая из себя простоватого оболтуса, попавшего в непонятную передрягу.
– Меня привел сюда Квиррел, — коротко пояснил Гарри непосредственно на заданный вопрос.
Мальчик бросил на старика нарочито невинный взгляд и встретился с ответным: заинтригованным, испытующим, проникающим в душу. Мелькнула чужая мысль: «Попался на фразу о невинном и чистом отроке? Да, Квириниус, сказалась твоя собственная молодость».
Глаза Дамблдора зажглись удивление, и Гарри ощутил бесцеремонно вторжение в собственный разум. «Накося, выкуси, старый пердун!» — постарался транслировать мальчик и представил бескрайнее море, которое всегда помогало скрыть его помыслы, эмоции и тайные думы.
– Однако… — удивленно протянул директор и повторил: — Однако.
– Вы о чем? — невинно хлопнув ресницами, осведомился Гарри, разыгрывая полное непонимание только что произошедшей мысленной битвы.
– Пустое стариковское бормотание, — отмахнулся Дамблдор. — Лучше расскажи мне подробно, как ты познакомился с Квириниусом, зачем он привел тебя в школу, и вообще о своей жизни.
– Запросто, раз вам интересно, — пожал плечами Поттер, радуясь, что и этот крутой дядька не может читать его мысли и воспоминания. — С раннего детства я жил с родственниками, дядей и тетей, так как мои родители погибли в автокатастрофе. Сначала я попал в обычную школу вместе с Дадли, моим кузеном. Но затем меня отправили в интернат для мальчиков, откуда я редко приезжал домой даже на каникулы, которые обычно проводил у приятелей. Во время последних Климентиус Квиррел, с которым я случайно встретился на выступлении его рок-группы, познакомил меня со своим братом. Квириниус, увидев мой шрам, начал вешать лапшу о магии, о моей избранности и о том, что он охотится за какой-то мифической штукой под названием «философский камень». Затем предложил мне две сотни фунтов — не маленькие деньги — за прогулку в волшебную школу с целью помочь в похищении.

***

– Вы тайком проникли в Хогвартс, преодолели препятствия и оказались перед зеркалом? — нетерпеливо продолжил директор, когда мальчик замолк, переводя дыхание.
– Да, так и было, — покладисто подтвердил Гарри, хихикая про себя над ним. — Он усыпил трехголовое чудище, подсказал, как справиться с зеленой гадостью, выиграл партию у живых шахмат. Я поймал ключ и разгадал загадку про колбы — люблю, знаете ли, подобные штуки. Потом мы оказались в комнате с зеркалом, в котором я увидел родителей, а потом мое отражение отдало мне камень. Как так вышло?
– Это невероятный артефакт, мой мальчик, — сообщил Дамблдор, улыбаясь. — Его называют зеркалом Еиналеж, которое отражает самые сокровенные мечты. Ты, вот, увидел, родителей, Квиррел наверняка обладал камнем.
– Да, но эта штука оказалась в моем кармане. Как?
– Это моя задумка. Иногда я восхищаюсь собственной изобретательностью. Камень мог достать только человек, у которого чистая, невинная душа.
«От скромности не сдохнешь, старый уе*ок. Сказал бы проще: вытащить мог лишь малолетка, на которого вся это х*ня и была изначально настроена», — мысленно парировал Гарри, но вслух произнес совершенно другое:
– Надеюсь, камень в безопасности?
– Все в порядке. Не беспокойся, — мягко произнес директор, снова приторно улыбаясь. — Лучше рассказывай дальше.
– Это почти все, — сказал Гарри, которому надоело врать. — Квиррел изменил голос, его глаза покраснели. Он потребовал отдать философский камень и, когда я не согласился, запустил в меня Авадой. Но, как вы понимаете, я не стоял на месте, предположив, что этот зеленый луч не несет ничего хорошего, и забежал за зеркало, стекло которого отразило заклинание в Квиррела. Над башкой мужика появилось темное облако, объявило себя Волдемортом, пообещало повторную встречу и вылетело через горящий проем. А я потерял сознание.
«Уф… — выдохнул он, переводя дыхание. — Нагородил, х* знает что. Мне бы сказки писать!»
– Я горжусь тобой, мой мальчик, — объявил старый маразматик, умильно глядя на него. — Сейчас поспи, а я пока подумаю о твоей дальнейшей судьбе.
– Вот уж, спасибо, — с сарказмом выдавил Гарри.
Но директор не ощутил издевательских ноток или сделал вид, потому что потрепал его по щеке, самодовольно улыбнулся и выплыл из палаты.
– Отдыхай, Гарри, — произнесла молчавшая все это время женщина в светло-зеленой мантии, влила в него какое-то гадкое зелье и подоткнула одеяло.


Глава 22. Косая аллея


Проснулся Гарри все в той же палате в хорошем самочувствии, встал, устав от лежания, и решил исследовать целебное крыло. В нем оказалось не менее двух десятков помещений, предназначенных для одного, двух или трех пациентов. В одном из них спал веснушчатый рыжий мальчишка. Предположив, что это один из придурков, которые застряли в комнате с зельями, Гарри вошел внутрь.
– Ты кто? — проснувшись от стука двери и увидев перед собой незнакомого ровесника, напряженно спросил рыжий и сел на кровати.
– Не ссы. Я лишь Гарри, — усмехаясь над его испугом, сообщил Поттер. — А ты?
– Рон Уизли, первый курс Гриффиндора, — официально представился собеседник и затараторил: — Я, конечно, всего год в школе, но что-то тебя до сих пор не видел. Ты с другого факультета? Неужели старше? На вид не скажешь.
– Я тут не учусь пока. Но мы, думаю, ровесники.
– Ты чей-то сын? Мадам Помфри? Так она, вроде, старуха.
– Медичка? Нет, я не ее сын.
– Кто? Я о здешней целительнице.
– А, так у вас называются врачи.
– Какие странные словечки. Ты магл? Как тогда оказался в школе?
Гарри надоел бессмысленный разговор, и он, проигнорировав последний вопрос, уселся на соседнюю кровать и задал свой:
– А ты как оказался в больничном крыле?
– В целебном, — на автомате поправил его Рон и, оживившись, начал рассказывать детективную историю под названием: «Спаси философский камень». Закончил он ее словами: — Прикинь, Пушок мне чуть не оторвал голову. Тролль пытался нас затоптать, но мы ударили его дубиной. Затем я поймал ключ и выиграл в шахматы, пожертвовав двумя друзьями. Потом мы с Невиллом гадали над пергаментом, оставленным Снейпом, и я отравился смертельным ядом. Очнулся здесь, и парни сказали, что нас вытащил Дамблдор, а у зеркала нашли труп Квиррела.
– Ну, ты и п*ть! — засмеялся Гарри. — Половину брешешь, трепло. Цербер спал, убаюканный арфой, да и тролль тоже дрых без задних ног. А уж история с ядом — полная х*ня. Он вовсе не смертельный, а лишь парализующий.
– Ты-то почем знаешь? — обиделся рыжий.
– Я нюхал все колбы.
– Ты был там? Кстати, ты так и не представился.
– Гарри Поттер.
– Тот самый?
– Если да, то что?
– Обалдеть! Я так мечтал с тобой познакомиться и подружиться!
– Б*ь! Мне только фаната не хватало!

***

Парни уставились друг на друга: Рон с обожанием и восторгом, Гарри с пренебрежением. Их переглядывание прервало появление Дамблдора, который умильно улыбнулся и воскликнул:
– Вот ты где, мой мальчик! Уже подружился с Роном? Это хорошо. Вы наверняка будете учиться на одном факультете, правда, ты пойдешь на первый курс.
– Директор, но по факультетам распределяет шляпа,– зачем-то напомнил прописную истину Уизли. — Почему же вы уверены, что Гарри окажется в Гриффиндоре?
– Там учились его родители. Он смелый, добрый мальчик, — ответил старик, похлопав по плечам по очереди обоих ребят.
«Очень добрый, — ухмыльнулся про себя Поттер. — Особенно, когда сплю зубами к стенке». Вслух же он спросил у Дамблдора:
– Вы за мной?
– Да, мой мальчик, — подтвердил директор, заставляя парня скрипеть зубами от такого обращения к себе. — Хочу поговорить с тобой и отправить домой, к Дурслям.
«Опять?» — почти вслух простонал Гарри, но, взяв себя в руки, отстраненно спросил:
– Почему именно к ним? Они ненавидят меня.
– Я уверен, мой мальчик, ты преувеличиваешь. Твои родственники просто строгие, требовательные люди. В тебе говорит подростковый нигилизм, — блаженно улыбаясь, произнес директор.
«Ах, вот как, оказывается, называется то, когда эти твари меня били и морили голодом, — строгостью», — сердито подумал Гарри, еле сдерживая ярость. Пока он справлялся со своими эмоциями, старик вывел его из палаты Рона Уизли и продолжил свою речь:
– Что же касается второго твоего вопроса: почему именно к ним, так я открою тебе правду. Только в доме Петуньи, родной сестры твоей матери, тебе можно жить, не опасаясь последователей Волдеморта — так работает кровная защита.
Поняв, что никакие доводы не заставят директора передумать, мальчик кивнул. «Ничего, придет время, когда ты расплатишься за свои манипуляции», — мелькнуло в его голове, и он послушно последовал за Дамблдором к границам аппарации. Его раздражение несколько поубавилось, когда он увидел позеленевшие от испуга лица родственников.
– Вы опять возвращаете нам этого монстра? — сдавленно пискнула тетя, в страхе переводя взгляд со старого мага на племянника и явно не зная, кого сильней бояться. — Он чуть не убил Дадлика!
– Петунья, ты преувеличиваешь, — укоризненно покачав головой, сказал Дамблдор. — Я уверен, Гарри не мог так поступить. Может, мальчики ссорились…
– О нет, старик, мой сын получил сотрясение мозга после стычки с этим ненормальным. Мы отправили Поттера в школу для детей с криминальными наклонностями с одной просьбой: не пускать его к нам на каникулы. И вот, появляетесь вы и снова навязываете его! — завопил Вернон, багровея. — Я никогда не допущу пребывания этого выродка в моем доме!
Пару минут этот жирный боров и старик мерялись взглядами. Гарри предположил, что Дамблдор сканирует его мысли. Затем старый маг поступил так же с Петуньей и Дадли и тяжело вздохнул, обдумывая, как поступить.
– Обливиэйт! — произнес он через пару минут, делая круг палочкой. — Вы все частично забудете прошлое. Да, вы не слишком расположены друг к другу. Петунья заставляет Гарри работать, Вернон может позволить себе его выпороть, а, вы, мальчики, не ладите между собой. Но все вы одна семья, и каждое лето племянник приезжает в этот дом.
Поттер почувствовал, что его окутывает странная магия, и он готов верить словам Дамблдора. «Пошел на х*! — послал он старого интригана и потихоньку выпустил свою магию, нейтрализуя воздействие. Неприятное чувство исчезло, но взрослый маг не заметил этого, облегченно улыбнулся и пропал с дивана.
– Марш в комнату, дармоед! — как в детстве, скомандовал дядя, сердито глянув на Гарри.
– Куда? — удивился мальчик, хорошо помня, что раньше жил в чулане под лесенкой.
– Совсем растерял мозги в своем интернате? — вызверилась на него тетя, отвесив подзатыльник. — В бывшую игровую комнату Дадлика. Ты там живешь!
«Последствия магии? — не веря, предположил мальчик. — Хоть какой-то прок от старого козла».
– Дебильный шрамоголовый уродец, — захихикал кузен, провожая его по лестнице. — Готов изображать из себя грушу? Я поднаторел в боксе.
– Оте*сь, пока в е*ло не заехали, — огрызнулся Поттер.
– Я скажу маме, как ты выражаешься, — потрясенно глядя на него, сообщил Дадли.
– Попробуй, и я заставлю тебя сожрать твой х*, — глядя на него ледяным взглядом, сообщил Гарри.
– Ты меня не боишься? — еще больше удивился свинтус.
– А должен? — осведомился Поттер, поигрывая своей палочкой, подспудно удивившись, что Дамблдор не обнаружил ее и не отнял. Видимо, теряя сознание, Гарри по инерции сунул ее в специальный футляр, прикрепленный к предплечью и скрытый чарами невидимости.
Дадли изменился в лице, задрожал и ретировался в свою комнату. «Одной проблемой меньше, — вздохнул юный маг, глядя на запертую дверь кузена. — Еще бы и родственничков отучить от рукоприкладства. И тут можно будет жить». Впереди было лето, и он сумеет их перевоспитать.

***

К концу августа Дурсли стали шелковыми, лишний раз боялись дерзить племяннику и заставлять его работать. Они неплохо его кормили и старались поменьше попадаться на пути. Гарри посмеивался и ждал, когда поедет в Хогвартс. Интересно, как сложатся его отношения там? Если все юные маги такие же маменькины сынки, как Уизли, он быстро станет королем школы.
Еще его интересовало, как именно придет приглашение в Хогвартс. Снова прилетит сова или кто-то из педагогического состава приедет за ним? «Хорошо бы Снейп. Может, он вспомнит меня или я сумею снять с него заклинание? Если бы это получилось, Северус не дал бы меня в обиду», — размечтался Поттер. Но двадцать восьмого августа в дверь постучался Хагрид.
– Привет, Гарри, как ты вырос, — добродушно пробасил великан. — Когда я тебя видел в последний раз, ты был махонький, размером с мою ладонь.
Он вытянул свою огромную ручищу и улыбнулся в косматую бороду. Гарри улыбнулся в ответ, вспоминая, как испугался его в младенчестве. Теперь-то он четко видел, что Сириус был абсолютно прав: этот трехметровый увалень при всем своем грозном виде не обидит даже муху, не то, что ребенка.
– Вы кто? — спросил Гарри, чтобы не показать свою осведомленность.
– Рубеус Хагрид, Хранитель ключей и садов Хогвартса, — официально представился великан и пояснил: — Зови меня Хагрид. Меня Дамблдор прислал помочь тебе с поездкой на Косую аллею за школьными принадлежностями.
Гарри кивнул и вышел из дома. Он ожидал, что они аппарируют или воспользуются порталом, но Хагрид повел его к обычному автобусу, который довез их до Лондона. Там они сели в метро, где великан всю дорогу громко изумлялся турникетами, узкими сидениями и толпой, не переставая вязать какой-то оранжевый шарф большими толстыми спицами.
Выйдя, они долго шли, пока не свернули на узкую вонючую улочку и остановились у неприметной двери с покосившейся надписью «Дырявый котел». За ней оказался замызганный бар с неприятным беззубым хозяином за высокой стойкой и странными посетителями, большинство которых выглядели неопрятно, кутались в мантии и прятали лица от света тусклых масляных светильников.
– Стаканчик, Рубеус? — предложил хозяин заведения.
– Нет, Том, я с юным Гарри Поттером, — слишком громко, по мнению мальчика, отказался великан.
Он сделал это наверняка не специально. Просто трудно говорить тише, имея такие габариты и вес.
Вопли Хагрида привлекли ненужное внимание к Гарри: многие посетители вскочили с мест и кинулись пожимать ему руки, хлопать по плечам и восхищенно заглядывать в глаза. Лесничий с трудом разогнал толпу и вывел мальчика через заднюю дверь в грязный дворик с мусорными баками, огороженный каменной стеной.
– Они спятили? — хмуро поинтересовался изрядно помятый Гарри.
– Прости их, парень. Они слишком благодарны тебе. Ты избавил магический мир от Сам-знаешь-кого, — мягко произнес Хагрид.
– Это не повод разобрать меня на сувениры, — пробурчал мальчик, все еще сердясь на идиотов, устроивших балаган из встречи с ним, и на человека, вызвавшего это. Поэтому решил смутить великана, спросив: — Это ты так Волдеморта назвал: «Сам-знаешь-кто»?
– Э, да… — пробормотал испуганный Хагрид. — Не бравируй его именем. Это не принято!
– Почему?
– Ну, эта… маги боятся называть его по имени.
– Неужели думают, что призовут?
– Нет, но лучше не стоит.
– Ладно, — смилостивился Гарри. — Больше никаких имен.
Великан облегченно вздохнул, достал розовый зонтик и стукнул им по стене — кирпичи разъехались, образуя арку.
– Почему твоя палочка замаскирована так? — удивился мальчик.
– Тише! — прижав палец к губам, умоляюще проговорил Хагрид. — Мне вообще-то нельзя колдовать. Там обломки.
– Почему?
– Ну, эта… давняя история. Не хочу вспоминать.
– Забей!
Некоторое время они шли молча, думая каждый о своем.

***

В «Гринготтсе» Гарри сопровождал его управляющий. К счастью, Хагрид, позеленевший от езды на тележке, которые доставляли посетителей к сейфам, не обратил на это внимания. Затем они обошли магазины, сверяясь со списком учебников для первого курса, который был у великана, и купили новые мантии. А под конец посетили магазин Оливандера.
– Я знал, что рано или поздно увижу тебя, юный Поттер, — поприветствовал его мастер волшебных палочек. — Почему ты опоздал на год?
– Ой, точно, — хлопнул себя по лбу Хагрид. — Дамблдор, великий человек, просил меня выведать это. Почему ты не ответил на письмо, Гарри, а потом совы не могли тебя отыскать?
«Выведать, значит… — сердито прищурился Поттер, глядя на оговорившегося простофилю. — Ну-ну, х* тебе в жопу, а не правда». Он сделал невинное выражение, захлопал ресницами и сообщил:
– Как бы ты отреагировал, если бы к тебе прилетела странная птица, щипала за пальцы, а к ее лапе оказался привязанным пергамент со странным текстом? Я же не подозревал тогда о существовании магии.
– Бедная крошка, — погладив его своей ручищей по волосам, произнес добродушный великан. — Ты испугался и не поверил.
– И наверняка непроизвольно скрыл себя от почтовых сов, — добавил Оливандер, которого Дамблдор тоже попросил выяснить этот вопрос у мальчика.
– Понятия не имею, — прикинулся Гарри лопухом.
– Мерлин с этим, — отмахнулся хозяин магазина. — Давай займемся тем, зачем ты пришел сюда: выбором палочки. Но запомни, не маг выбирает, а она.
Как и в лавке Барджмана, поиск затянулся надолго. Да и результат был схожим. Потттеру досталась палочка из остролиста с пером феникса, сестра палочки Волдеморта, имеющей ту же начинку, но оболочку из тиса.
– Тебя ждут великие дела, — объявил Оливандер. — Темный Лорд был злодеем, но гением. От тебя мы вправе ожидать нечто подобное.
– Вы, эта, зря… — покачал головой Хагрид. — Его папка и мамка были святыми людьми, добрыми, светлыми волшебниками. Гарри пойдет по их стопам.
– Я вовсе не говорил, что мальчик станет темным волшебником, — запротестовал создатель палочек. — Великим, гением — да. Только поэтому я сравнил Гарри Поттера с Темным Лордом.
– Ну, тогда, эта, ладно, — успокоился великан.
Гарри слушал их перепалку и улыбался. Он, конечно, не собирался быть последователем Волдеморта или переплюнуть его в злодеяниях, но и светлым магом ему не стать. «Уже поздно, — подумал с сожалением мальчик. — Я запятнал свою душу убийством почти невинного Квиррела».


Глава 23. Распределение


Вечером тридцать первого августа дядя Вернон безропотно довез племянника до вокзала Кинг Кросс и даже проводил к началу платформ девять и десять, ехидно отметив на прощание:
– Дальше ты сам. Только у таких ненормальных, как ты и твое будущее окружение, поезд может отходить от пути, расположенного где-то посередине.
«Надо же, — удивился Гарри. — Боров невольно угадал: проход к Хогвартс-экспрессу наверняка находится в разделительной стенке. Какого х*ра Хагрид не сообщил, как туда попасть? Забывчивость или подсуетился старик-затейник?» Склоняясь ко второму варианту, он стал присматриваться к толпе. На первый взгляд, она выглядела обычной: озабоченные пассажиры, судорожно пересчитывали багаж, толкались и громко переговаривались.
Но потом Гарри заметил каких-то клоунов, одетых очень странно. Вот быстро прошел мужчина в ночной женской сорочке, в одной руке сжимающий руку девчонки, которая поверх куртки натянула сарафан. Гордо вскинув голову, на которой примостилось птичье гнездо, а на плечах вместо горжетки живая лиса, прошествовала высокая старуха с круглолицым мальчиком, сжимающим огромную уродливую жабу. Промчался пацан в мантии, с клеткой, в которой испуганно ухала сова, и с коробкой, из которой выглядывали мохнатые паучьи лапки в локоть длиной.
«Волшебники, — понял мальчик и устремился за ними. Все они исчезали в кирпичной стенке, разделяющие девятую и десятую платформы, без всяких заклинаний. — А вот и проход». Он смело двинулся на нее, и она расступилась, открывая обзор на старинный паровоз с огромными колесами и вереницей вагонов.
– Гарри, Гарри, иди сюда! Я познакомлю тебя с семьей, — крикнул звонкий мальчишеский голос.
Поттер обернулся на зов, и в его глазах зарябило от обилия рыжих голов. Выделив Рона, он поприветствовал его:
– Салют, Трепло! Как вас много!
– Да уж, — фыркнул Уизли, ничуть не обидевшись на обращение. — Тут еще не вся семейка. Билл сейчас в Египте, Чарли в Румынии, Перси ушел к вагону старост. Остались близнецы, я и Джинни. Ну, и родители.
Он указал на каждого родственника, с восторгом и любопытством смотревшего на Гарри. Затем склонился к его уху и нарочито громко зашептал:
– Эта пигалица, моя сестра, сохнет по тебе уже два года.
– Я тронут, — с сарказмом сообщил Поттер, разглядывая заалевшую девчонку, наряженную в застиранную пижаму со снитчами, и насмешливо поинтересовался у нее: — После сна переодеться не пробовала? Я, вот, по-старинке, занимаюсь этим каждое утро.
Она еще сильней покраснела, на ее синих глазах появились слезы, и Джинни умчалась.
– Ты крут, чувак! — сильно хлопнув его по спине, одобрил Рон. — Дай пядь!
Гарри неохотно пожал протянутую руку. Парень был простецким, веселым, но больно уж шумным, на его взгляд. Да и смотрел Рон на знаменитого Мальчика-который-выжил, как на праздничный пудинг, и это бесило.

***

Под кудахтанье толстой мамаши рыжего, которую звали Молли, дурацкие шутки близнецов, Фреда и Джорджа, и наставления лысеющего отца семейства по имени Артур, Гарри с Роном влезли в поезд. Рыжий помахал в окно родителям и потащил нового друга к купе.
– Возьму над тобой шефство, — пообещал он, плюхаясь на сидение.
– Обойдусь, — нелюбезно отказался Гарри.
Он достал из сумки, где хранил все свои уменьшенные школьные принадлежности, книгу о рунах, увеличил ее и демонстративно уставился в текст. Рон обижено надул губы и отвернулся к окну. Повисло молчание. Однако вскоре дверь отворилась, и в проеме появился русоволосый мальчик с карими глазами, одетый в магловские джинсы и рубашку.
– У вас свободно? — смущенно спросил он, протискивая в купе объемный сундук. — Колин Криви, еду на первый курс.
– Рон Уизли, второкурсник Гриффиндора, — с превосходством глядя на новенького, представился рыжий и спросил: — Ты магл?
– Кто? — не понял мальчишка.
– Рон интересуется, ты не из семьи волшебников, — перевел Гарри, отрываясь от книги. — Я тоже буду учиться на первом курсе.
– А… В моей семье еще не было магов, — охотно ответил Криви. — А вы?
– Чистокровный маг, — нелюбезно буркнул Уизли, боясь, что мальчишке удастся завоевать расположение Поттера.
– Я, можно сказать, тоже. Хотя моя мама была из семьи маглов, — сказал Гарри, мысленно усмехаясь над очевидной ревностью рыжего: «Еще не заполучил, а уже не хочет делиться».
Он тряхнул головой, челка слетела со лба, открывая шрам-молнию. После весенней истории с зеркалом из него вытекло много крови, рубец значительно побледнел, но пока не пропал, как обещала мадам Помфри. Однако Гарри начал о нем забывать и перестал закрывать повязкой.
– Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил! Я все о тебе знаю! — взвизгнул от восторга Криви, достал фотоаппарат и ослепил Поттера вспышкой.
– Еще один е*нутый фанатик. Можешь посмаковать с Уизли знакомство со Знаменитостью, а меня увольте, — раздраженно выпалил Гарри, схватил сумку и выскочил из купе.
Через пару вагонов он столкнулся с бледным остроносым блондином, волосы которого были уложены гелем. За ним, хмуро сдвинув брови, вышагивали два одинаковых амбала с кретинским выражением на лицах.
– Смотри куда прешь, магл! — презрительно оглядывая Гарри с головы до ног, сердито сказал остроносый.
– С дороги, высокородный уе*ок, — не менее зло осадил его Поттер, ненавидевших таких лощеных богатеньких мальчиков.
– С кем разговариваешь, червь?– возмутилась бледная моль. — Я — Малфой, чистокровный маг в энном поколении. Крэбб, Гойл, разберитесь!
Амбалы выдвинулись вперед, демонстративно сжимая кулаки.
– Как страшно, — закатил глаза Гарри, запуская в парочку Круциатусы, сжал пальцы на тонкой шейке лощеного сноба и сообщил в расширившиеся от ужаса серые глаза: — А я — лорд Поттер. Запомни, сыкун маменькин!
«Бля, как-то у меня плохо идет знакомство с возможными друзьями», — без всякого сожаления подумал он, двигаясь дальше. Вскоре Гарри нашел пустое купе и в одиночестве доехал до Хогвартса. Дальше его ждала встреча с Хагридом, поездка на лодках через озеро и невольное восхищение величественным замком, нависающим над водой.

***

Гарри вместе с другими первокурсниками вошел в Большой зал, любуясь парящими свечами и зачарованным потолком. Пройдя по проходу между двумя парами длинных столов, за которым сидели разновозрастные ученики в черных маниях с эмблемами факультетов на груди, они выстроились перед преподавателями, дружно поклонились, как научила МакГонагалл, чопорная тощая дама, встречавшая их у дверей школы, и развернулись к залу.
Перед первокурсниками на табурете возникла старая шляпа, в месте соединения тульи с полями появился широкий рот, и она запела:

Когда была я молодой,
Меня носить любили.
Блистала я тогда красой.
Ах, что за времена то были!

Теперь судьбу ребят вершу,
Что в школу к нам приходят.
Их помыслы считав, решу,
Какому дому маг подходит.

Коль ты трудяга из трудяг,
То в Хаффлпафф твой путь.
Умен, как древний маг Сократ,
В Рейвенкло твоя суть.

Всем смельчакам открою дверь
Я в Гриффиндор наш славный.
А коль хитер, то мне поверь,
Ждет Слизерин коварный.

Так одевайте же меня
Смелее, не стесняйтесь.
Откройте души, не тая.
С друзьями вы соединяйтесь.

– Спасибо, — сказала МакГонагалл шляпе, когда песня смолкла, развернула пергамент и возвестила на весь зал: — А теперь начнем распределение. Гринграсс, Астория.
К табурету вышла белокурая девочка.
– Слизерин! — выкрикнула шляпа, едва коснувшись ее головы.
– Керк, Эндрю, — вызвала профессор следующего.
На этот раз шляпа долго думала, прежде чем выпалить:
– Гриффиндор!
Колин Криви распределился туда же, а Луна Лавгуд, имевшая глаза на выкате и чуть ненормальное выражение лица, в Рейвенкло. Еще несколько фамилий, которые Гарри прослушал, и, наконец:
– Поттер, Гарри.
Под громкое перешептывание зала, он сел на табурет и надел Распределяющую шляпу.
– Хм, — раздался дребезжащий голос в его голове. — И куда прикажешь отправить тебя? Хаффлпафф отпадает сразу, так как ты не любишь трудиться. Ты, конечно, умен, но не фанатик учебы. Дамблдор хотел видеть тебя в Гриффиндоре, но безрассудные смельчаки не вынесут твоего сарказма. И потом, надо учесть кровь Слизерина, которая, оказывается, течет в тебе, твое умение говорить на серпентаго и знание темной магии. И там тебе хоть немного дадут отпор.
– СЛИЗЕРИН! — на весь зал выкрикнула шляпа.
– Долго думала, старая тряпка, — фыркнув, мысленно произнес Гарри, и под изумленное молчание зала проследовал к факультетскому столу.

***

Перед началом этого учебного года Дамблдор вызвал к себе МакГонагалл и Снейпа.
– Коллеги, хочу сообщить, что Гарри Поттер нашелся и осенью приедет в школу. Я более чем уверен, что мальчик попадет в Гриффиндор. Поэтому у меня к вам обоим есть просьбы. Ты, Минерва, как его будущий декан, постарайся меньше обращать внимания на разные шалости, будь готова выслушать мальчика и вообще прояви заинтересованность. У тебя, Северус, задание будет противоположное. Ты выступишь в роли придирчивого, строгого педагога, ненавидящего учеников враждующего факультета. Так мальчик быстрей сориентируется, где надо искать поддержку и друзей.
– Если мальчишка попадет ко мне, вы предложите нам поменяться ролями? — поинтересовался Снейп, ехидно глядя на старого мага.
– Это вряд ли произойдет, — после непродолжительного обдумывания выдавил директор. — Так что, не волнуйся.
– А вдруг?
– В любом случае я не заставлю тебя с ним нянчиться. Я же помню, что ты недолюбливал его отца.
Сидя в Большом зале, Северус вспоминал этот разговор. Он, конечно, не был добрым учителем, но относиться к кому-то предвзято, лишь потому, что ребенок носит определенную фамилию — как-то совсем непедагогично.
После Азкабана, куда он попал, как все, кто носил черную метку, у Северуса появились провалы в памяти. Дамблдор считал, что это вызвано воздействием дементоров. Но знание причины не решало проблему — зельевар многое забыл.
Одной из загадок прошлого было кольцо на безымянном пальце, означающее, что он женат. Но вот незадача, сколько Северус не пытался вспомнить, на ком и при каких обстоятельствах, ничего не получалось. Друзей у него не было, чтобы расспрашивать, родственников тоже, а директор сослался на то, что это личная информация, которой зельевар обычно не делился с ним.
Такой же загадкой были отношения между Снейпом и некоторыми людьми. Чета Поттеров входило в это число. Из его головы вылетели целые куски, оставив фрагменты, плохо складывающиеся в целую картинку. Тут дело обстояло чуть проще. Что-то приоткрыла ему Минерва, что-то Поппи, но больше всего директор, рассказавший о долгой вражде между Северусом и Джеймсом и нежных чувствах зельевара к Лили.
По словам Дамблдора, Северус был знаком с девушкой до школы, дружил и даже любил ее. Но однажды обозвал грязнокровкой, после чего они поссорились. Затем Лили стала встречаться с Поттером, которого Снейп еще сильней возненавидел. Позже он примкнул к Волдеморту и передал ему часть пророчества, из-за которого чета погибла. Еще, он просил темного мага, чтобы тот не убивал Лили.
Северус, конечно, верил старику, и раз тот говорил, то все так и обстояло на самом деле. Только причем тут мальчик?.. Не сваливать же грехи отца на ребенка! Но приказ, пусть и высказанный в виде просьбы, оставался приказом. Он был стольким обязан Дамблдору — именно директор поручился за него в министерстве, чтобы Аврорат снял претензии к бывшему Пожирателю, что невыполнение приравнивал к предательству.
Наконец, колонна первокурсников вошла в зал. Северус постарался сразу выявить в этой толпе Поттера, но дети казались одинаковыми из-за одежды. Это случилось, когда первокурсники выстроились перед преподавательским столом. На зельевара уставились зеленые глаза Лили, расположенные на лице Джеймса. «Мерлин, как он похож на обоих!» — чуть ли не вслух выдохнул Северус, не в состоянии отвести взгляда.
Ему показалось, что время замерло. В голове проносились странные картины: худенький малыш в короткой пижаме испуганно жмется к его ноге и он же, поправившийся и загорелый, в одних белых трусиках резвится в прибое; лукавый ребенок, летающий на лошадке-качалке, и плачущий, вырывающийся из рук Аврора. И крик, разрывающий сердце: «Неет!.. Северус!.. Верните его!»
«Что это было? — удивился Снейп, возвращаясь в реальность. — Сон наяву или забытое прошлое? Но почему Альбус ничего подобного не рассказал?» Ответов не было, и спросить не у кого — у директора почему-то не хотелось. Расстроившись, зельевар уставился в зал, чтобы обнаружить Поттера за столом своего факультета. «Вот тебе, Альбус, и прогнозы! Мальчик-то в Слизерине. Как хочешь, но ненавидеть я его не буду. Максимум отнесусь отстраненно», — мысленно отрепетировал Северус будущий разговор с Дамблдором.

@темы: снарри, слеш/яой