[Славница]

"Новая политика школы", главы 7-9



Глава 7. Друзья и враги


Постепенно баталии начали стихать. Уже почти никто не устраивал свалок в коридорах и не плескал компотом в лицо неугодному соседу прямо за столом.
Проснувшись как-то утром очередного выходного дня и выйдя в комнату отдыха, Гарри и Драко увидели Рона и Блейза, которые мирно сидели на диване и весело смеялись.
– Привет, ребята, — помахал им Рон, приветливо улыбаясь.
– Никак вы угомонились? — ухмыльнулся Гарри.
– Ну, Блейз — отличный парень, несмотря на то, что слизеринец, — немного смутившись, признался Рон.
– И когда же ты это понял? — вмешался Драко.
– После того, как мы в сотый раз набили друг другу рожи, — охотно пояснил Блейз.
«Наш директор все-таки самый проницательный человек в мире», — подумал Гарри, подмигивая партнеру, как заговорщик. — Не проведи я лето в замке Малфоев, мы бы с Драко лежали сейчас в больничном крыле. А так выглядим самыми адекватными».
– Мы чего пришли-то: пригласить вас с нами на прогулку, — несколько робко сказал Рон и, с тревогой глянув на друга, спросил: — Пойдете?
– С удовольствием, — опережая Гарри ответил Драко, вызвав удивление у обоих гриффиндорцев.
Поттер незаметно пожал руку блондину, выражая благодарность, и кивнул Рону, подтверждая, что тоже согласен. Уизли искренне обрадовался. «Я рад, что ошибся в нем, — подумал Гарри, глядя на рыжего. — Он не такой упертый и, надеюсь, прекрасно поладит с Драко».
Эта мысль оказалась пророческой. Они замечательно провели выходной вчетвером: летали на метлах, гуляли вдоль озера, играли в шахматы. Да и в последующие, учебные дни Рон и Блейз продолжали общаться с ними по-дружески. Что сказалось и на отношениях между Гарри и Драко. Они стали еще ближе и раскованней друг с другом. И единственным местом, где они все еще не знали, как вести себя, оставалась спальня.
Вставая по утрам с соседней кровати, Гарри старательно отводил глаза от блондина и спешил быстрее покинуть комнату, так как боялся, что Драко увидит, как его лицо заливает румянец, а глаза сами собой скользят по стройной фигуре партнера. Сны, которые мучили его летом, становились только откровенней, и это не упрощало ситуацию.
Ему, возможно, было бы легче, если бы Гарри знал, что Драко еле сдерживает себя, чтобы не накинуться на зеленоглазого брюнета и не зацеловать его до потери пульса. Просто он не был уверен, что Поттер ответит ему в этом плане, а рушить хрупкую дружбу не хотелось.
Все это заставляло обоих проводить в спальне минимум времени. Они приходили туда последними и вставали ни свет ни заря на пробежку по квиддичному полю. Как ни странно, но совместные упражнения их ничуть не смущали. Впрочем, последнему способствовали летние занятия под руководством Люциуса, когда они на глазах у мужчины боролись топлес.

***

На фоне улучшения отношений с Роном и Блейзом, Гарри и Драко не сразу заметили, что Гермиона несколько отдалилась от них. Это было связано с тем, что девушка чрезвычайно сблизилась со своей партнершей. Этому способствовало то, что обе раньше не имели в Хогвартсе подруг.
Гермиона, довольно умная и начитанная, еле терпела своих бывших соседок по комнате, Лаванду и Парвати, считая их безмозглыми куклами. Те, занятые сплетнями, нарядами и флиртом с мальчиками, в свою очередь не стремились к сближению, называя ее занудой и зубрилкой.
Пэнси тоже не нашла себе достойной напарницы. Миллисент Буллстроуд, по ее мнению, была слишком тупая и страшная. Именно презрение к этой бесформенной девице когда-то заставило Пэнси заняться собственной фигурой. И теперь она имела довольно стройное и привлекательное тело.
Теодора Нотт для Пэнси была слишком тихой и скромной. Ее несколько удивляло, как такая тихоня вообще попала в Слизерин. Еще одна сокурсница, Дафна Гринграсс, сама не стремилась к общению с Паркинсон, предпочитая вообще держаться несколько в стороне от собственного факультета.
Первые дни после перераспределения Гермиона и Пэнси присматривались друг к другу. Но вскоре выяснили, что у них много общих интересов и совпадающие взгляды на жизнь. Паркинсон сначала напрягало то, что Грейнджер была грязнокровкой, но так как ее семья не была ярой поклонницей Темного Лорда и чистоты крови и даже имела в родстве маглов, то быстро отбросила предрассудки.
Гермиона же, узнав, что напарница вовсе не коварная интриганка, как она представляла всех слизеринцев, а вполне адекватная девчонка, тоже перестала держаться на расстоянии. Причем одной из точек соприкосновения стали, как ни странно, улучшившиеся отношения между Гарри и Драко. Обе не могли смириться, что они сделали это так быстро.
Не способствовало общению с этой парой и присоединение к ним Рона и Блейза. И если на Блейза обеим было наплевать, то Рона они почти одинаково не переваривали. Пэнси считала его глупым ничтожеством, а Гермиона была откровенно обижена на его невнимание и неудавшейся роман. Желая скрыть злость на саму себя (как она вообще могла влюбиться в недалекого и безголового парня?), она предпочитала сердиться на Рона.
Зато отношения в группе, к которой их приписали, сложились вполне нормально. Бутт и Лонгботтом настолько дополняли друг друга, что смазывалась порывистость Терри и неуклюжесть Невилла, и в паре они казались единым целым. Лайза Турпин и Джастин Финч-Флетчли, ставшие парой еще до этого года, тоже смотрелись гармонично. Обе пары были в меру общительными и легко восприняли партнерство Гермионы и Пэнси. Все это позволяло всем шестерым стать если не друзьями, то приятелями.

***

Впрочем, Гарри, сосредоточенный на учебе и собственных отношениях с Драко, не слишком обращал на все это внимания. Его больше радовало, что в целом ученики Хогвартса перестали обращать внимания на их пару. А тот факт, что конфликты между другими тоже пошли на спад, позволял с головой уйти в учебу.
Откуда ему было знать, что еще не все смирились с их дружбой. Как ни странно, началом конфликта послужило появление в школе старшего Малфоя. Как-то придя на завтрак, Гарри и Драко увидели его за преподавательским столом.
– Что он тут делает? — удивился Гарри.
– Понятия не имею, — пожал плечами Драко. — Видимо, решил преподнести нам сюрприз. Особенно мне.
Тем временем в зале тоже слышались удивленные и даже недовольные возгласы, которые вскоре прервал поднявшийся директор.
– Приятно видеть, что на ваших лицах с каждым днем становится меньше синяков и ссадин, — начал он свою речь, лукаво оглядывая зал через очки-половинки. — Впрочем, я привлек ваше внимание совсем по другому поводу. Хочу представить вам нового профессора, Люциуса Малфоя, который будет вести боевую магию у шестого и седьмого курса. Прошу любить и жаловать.
В Большом зале раздались жидкие аплодисменты.
– Занятия будут проходить по группам, но в конце полугодия и года будут устроены соревнования между ними, — объявил Малфой, взглядом прекращая шум. — Вам предстоит обучиться основам нападения, обороны и маскировки. Большинство занятий будет проводиться в полевых условиях. Так что, у кого нет, приобретайте спортивную форму. Ее можно заказать в любом магловском спортивном магазине. Те ученики, кто не знает, как это сделать, могут обратиться ко мне или к своим товарищам, выходцам из семей маглов.
Четвертая группа шестикурсников, где были Крэбб и Булстроуд, яростно зашушукалась. Причем Поттера неприятно удивило, что в возмущении принимают участие почти все, даже Симус Финниган. Они так расшумелись, что директор сделал им замечание.
После обеда Люциус подошел к Гарри и Драко, обнял сыны и пожал руку Поттеру.
– Я рад, что вы не переругались в школе.
Молодые люди синхронно фыркнули, выказывая абсурдность иного исхода, что не могло не порадовать Люциуса. Однако вслух он сказал:
– Не надейся на мое снисхождение на уроках, Драко.
– Когда это ты был ко мне снисходителен? — протянул сын, вызвав у отца ухмылку.
– Вас не напрягает, что вы будете учить детей, чьи отцы и даже матери являются Пожирателями смерти? Они же будут вас ненавидеть, — поинтересовался Гарри.
– Я почти ничего не боюсь, — завил Малфой-старший. — С кучкой детишек я прекрасно справлюсь. Хуже будет, если сюда пожалуют их папаши.
– Неужели такое возможно? — обеспокоено спросил Драко.
– В Хогвартс вряд ли, а вот в Хогсмид вполне, — ответил Люциус. — Поэтому, мальчики, я запрещаю вам ходить туда вдвоем.
Дождавшись энергичных кивков от обоих, означающих согласие, он добавил:
– Это одна из причин, по которой я решил стать преподавателем в Хогвартсе. Буду сам за вами присматривать.
Такая забота, несколько удивив, обрадовала обоих парней.

***

В этот же день, идя из аудитории в аудиторию, Гарри и Драко натолкнулись на Крэбба и МакМилана, которые смотрелись как близнецы — оба толстые, агрессивные и несколько туповатые. Они, на удивление, быстро спелись, почти избежав конфликтов между собой.
– Сын предателя и его новый телохранитель, — злобно прорычал Винсент, преграждая дорогу.
– Отвали, Крэбб, — надменно велел Малфой, пытаясь сдвинуть его со своего пути.
– Ты думаешь, что присутствие Поттера может нас остановить? — хмуро поинтересовался Эрни, доставая палочку.
– Не ожидал от тебя, МакМилан, что ты такой, — несколько удивленно признался Поттер.
– Ты вообще заткнись, змееуст недоделанный. Еще паинькой прикидывался. Да я лучше буду служить Темному Лорду, чем лизать тебе зад, — сердито выпалил хаффлпаффец и презрительно добавил: — Как вы, однако, быстро спелись со слизеринским хорьком.
– Просто у них любовь, — загоготал Крэбб.
Это послужило сигналом. Рассвирепевшие подростки кинулись на массивных противников. Драко, который хорошо знал повадки Винсента, быстро скрутил его руки и крепко зажал в свой фирменный захват. Поттеру не так повезло. Эрни был настолько выше и сильней его, что вскоре Гарри оказался прижатым к стене с нависшим над ним противником.
– Ну, Мальчик-который-выжил, сейчас мы проверим, что в тебе такого, что заставило слизеринца забыть приоритеты, — нехорошо ухмыльнувшись, сообщил МакМилан и впился своими липкими губами Гарри в шею.
Драко, увидев это безобразие, вышел из себя, так как не мог смотреть, как этот урод прикасается к тому, что должно принадлежать только ему. Он выхватил палочку, оглушил Крэбба и выкрикнул:
– РИКТУСЕМПРА!
Эрни отлетел, кувыркаясь, от своей жертвы.
– Как ты? — озабоченно спросил Драко у Гарри.
– Блин, я потерял столько долгих секунд, и этот громила сумел меня одолеть! Я убью этого гада! — прорычал Поттер, подаваясь в сторону хаффлпаффца.
– Не переживай, ты же недавно стал учить приемы моего отца. В следующий раз повезет, — попытался успокоить его Малфой, попутно не давая кинуться на МакМилана. — Давай, линять. Не то появится Филч.
– Ну, уж нет, я просто так не уйду, — заявил Гарри, снова пытаясь подойти к противнику.
– Ты что задумал? Не будешь же ты его убивать? — нахмурился Драко, видя нехороший блеск в его глазах.
– Хотелось бы, но мне не светит париться в Азкабане из-за такого гада. Я придумал кое-что другое, — сказал Поттер, доставая палочку. — МОБИЛЕКОРПУС!
Тело оглушенного МакМилана поднялось в воздух и, повинуясь палочке Гарри, упало на тело Крэбба. Поттер ехидно ухмыльнулся и произнес:
– ФИНИТЕ ИНКАНТЕМ! ПЭШЕН ФОРСТ!
Громилы очнулись и принялись неистово целовать друг друга. Малфой изумленно глянул на Гарри и явно собирался как-то прокомментировать увиденное. Но тут появилась Мисс Норисс.
– Филч идет! — тихо воскликнул Гарри, схватил слизеринца за запястье, и они помчались прочь из коридора.

***

Добежав, до своих спален, они ввалились в комнату отдыха.
– Ну, ты даешь! — восхищенно сказал Малфой. — Что это ты с ними сделал?
– Вычитал в новой энциклопедии любовное заклинание. Вот, решил проверить, как оно действует. По-моему, вполне неплохо! — признался гриффиндорец.
– Ты меня изумляешь. Когда это ты успел стать таким?
– Ты чего, Малфой, белены объелся. Я был таким всегда. Ты просто меня не знаешь, милый. Меня шляпа хотела запихнуть в Слизерин. Но я ненавижу сырые подвалы.
– «Милый» — звучит очаровательно. Но хотелось бы, чтобы ты называл меня «Драко», — съязвил слизеринец, отойдя от потрясения.
– Да ну тебя, язва! — хихикнул Гарри. — С тобой невозможно серьезно общаться.
– Почему же? — притворно надулся Малфой и ехидно произнес: — Вот, пожалуйста, могу и серьезно. У тебя засос на шее. Очень здоровый и очевидный.
– Вот черт! Этот МакМилан… Я не знаю, что с ним сделаю. Мне что же теперь с шарфиком на шее ходить? Еще все решат, что… — Гарри запнулся и покраснел.
Драко хмыкнул, догадавшись, о чем подумал гриффиндорец, и елейно произнес:
– Я, в отличие от этого недоумка, так не целуюсь. Уж если ставить на тебе метки, то так, чтобы никто не видел.
– Какие метки? — сглотнул Поттер, еще больше краснея.
– Ты, разве, не в курсе, что засос считается таким знаком, что кто-то на тебя имеет права? Меня Пэнси как-то разукрасила, я ее чуть не прибил. Ненавижу отметины, — любуясь смущением гриффиндорца, протянул Драко.
– Черт! Я просто в бешенстве, — почти не слушая его, признался Гарри. — Что делать?
– Есть два варианта. Идем к мадам Помфри и доводим старушку до обморока или я попытаюсь снять с тебя эту гадость. Я кое-что умею, — предложил Малфой, надеясь, что Поттер предпочтет второй вариант.
– Давай уж лучше без обмороков, — к его облегчению попросил Гарри.
Победно сверкнув глазами, Драко сходил в спальню за мазью от сильных синяков и засов собственного изготовления. К тому же, у него получалось сводить это прикосновением своих рук. Велев Поттеру сесть перед собой на низенькую скамью, он стал наслаждаться процессом лечения.
Руки у Драко были теплыми и мягкими. Гарри прикрыл глаза от наслаждения и даже откинулся на него. Ему было так уютно и хорошо, что он почти задремал.
– Все готово, — спустя несколько минут сообщил в ухо пациенту Малфой, обдумывая, не поцеловать ли его, но удержался.
– Спасибо, — так же тихо прошелестел Гарри, нехотя вставая.
Ему вдруг до одури захотелось выкинуть нечто невероятное, что иногда снилось по ночам. Но он тоже не решился. В комнате повисло смущенное молчание. Чтобы разорвать его, гриффиндорец напомнил:
– Пора на гербологию.
– Ты прав, — вздохнул Драко и потянул его за руку к двери.
По дороге они молчали. Каждый ругал себя за нерешительность, но не знал, насколько их мысли сейчас сходятся.

***

С этого дня началась черная полоса. Чуть ли не ежедневно кто-нибудь из слизеринцев цеплялся к ним. Иногда в таких потасовках участвовали и их новые партнеры, что невероятно бесило Поттера. Однако этот факт не мешал быть им начеку, и их почти не заставали врасплох.
Обычно Гарри успевал прикрыть себя и Драко щитом, и они ощетинивались палочками. Жизнь превратилась в нескончаемую дуэль. В конце концов, это было замечено директором. Дамблдор собрал самых отъявленных задир и заявил им непререкаемым тоном:
– Если вы не прекратите травлю Поттера и Малфоя, то я не потерплю вашего пребывания в Хогвартсе. У нас тут школа волшебства, а не колония для малолетних преступников.
Эффект был слишком хорош: все прекратилось, как по мановению волшебной палочки. Вчерашние недруги стали любезно улыбаться и чуть ли не кланяться, встречая пару.
– Боюсь, это не кончится добром, — предположил Люциус, которого Дабмблдор поставил в известность, и дал Гарри и Драко особые браслеты, обработанные Протеевыми чарами. — Это на крайний случай. Их вызов будет означать SOS.
Его опасения вскоре оправдались. Буквально через пару дней Гарри и Драко, возвращаясь с зельеварения, одновременно почувствовали сильный удар по голове и моментально потеряли сознание.
Очнулись они привязанными друг к другу в едва освещенной комнате, окруженные довольно странной компанией: Крэбб, МакМилан, Пьюси и Монтегю. Все четверо глумливо смеялись, рассматривая их. Размышляя, что же вызвало такое веселье, Гарри и Драко осознали, что абсолютно голые. «Вот ублюдки!» — мелькнула у них одинаковая мысль.
– Что, голубки, попались, — ухмыльнулся Пьюси, видя, что они открыли глаза.
– Да пошел ты! — огрызнулся Гарри.
– К сожалению, нам действительно пора, — притворно расстроился семикурсник. — Видишь ли, у нас сейчас ЗОТИ, а у них, — он показал в сторону шестикурсников, — зелья. Но потом мы вернемся, чтобы поразвлечься.
После последних слов все еще больше заржали и, показывая неприличные жесты, покинули помещение. Гарри и Драко, оставшись наедине, принялись оценивать, смогут ли выпутаться. Но вскоре поняли, что это невозможно. Их привязали друг к другу таким образом, что они лежали, прижатые друг к другу лицом в тесных объятьях и не могли пошевелиться.
– Ублюдки, — снова повторил Гарри, чувствуя, что начинает возбуждаться от такой близости блондина.
– Извращенцы, — поддакнул Драко, испытывая схожие проблемы.
– Давай попытаемся развязать веревки.
– Давай, а то они обещали вернуться.
Они стали ерзать, путаясь ослабить путы, но это привело лишь к тому, что возросло возбуждение. Наконец, чувствуя как трется чужая плоть об его живот, Гарри не выдержал и поцеловал блондина. Тот охотно откликнулся и некоторое время они занимались этим интересным делом. Однако вскоре Драко немного отодвинулся от гриффиндорца и сказал:
– Это, конечно, изумительно. Но мне бы не хотелось ждать моих бывших товарищей. Боюсь, их ласки нам с тобой не понравятся.
– Но с этими веревками ничего не выходит, — напомнил Гарри, старательно отводя глаза.
– Придется воспользоваться подарком отца, — безапелляционно завил Драко, заставляя брюнета еще больше смутиться.
Он попытался потереть браслет о спину партнера, вызывая этим приятные мурашки.
– Но наш вид... — попытался остановить его Гарри.
– Думаю, отец стойко выдержит его. К тому же, я не вижу другого способа вырваться, — успокоил его Драко и еще немного потер браслет.
Пару секунд они лежали неподвижно, затем он добавил:
– А пока есть время…
В следующую минуту они снова целовались. Появление Люциуса прервало это занятие.
– Очаровательно! — язвительно произнес отец Малфоя, рассматривая связанных парней. — И кто же это сделал? Твои бывшие друзья, Драко?
– Естественно, — фыркнул сын.
Люциус тоже фыркнул, освободил их от веревок и наколдовал мантии.
– Спасибо, — поблагодарил красный как рак Гарри.
Старший Малфой снова фыркнул и проводил их до комнаты, а сам отправился к Дамблдору.
Инцидент не стал достояние общественности полностью, но повлек за собой последствия, о которых говорил директор: все, кто участвовал в нападении, были отчислены из школы. После этого ни у кого не осталось желания задевать Гарри и Драко.


Глава 8. Бег по пересеченной местности


Во второй декаде декабря начались соревнования групп, которые проводились у последних курсов, начиная с четвертого. Победители определялись по параллелям, так как задания были разной сложности, а боевая магия присутствовала только у шестого и седьмого курса.
Квиддичное поле украсили флагами всех факультетов, которые висели, повторяясь, по всему периметру и соединялись в гирлянду цепочками из цветов. Открытие началось торжественным проходом по кругу всех участников. Поттеру это напомнило открытие олимпиады, которое он тайком наблюдал когда-то по телевизору у Дурслей. Там спортсмены из разных стран шли в таких же колоннах.
У каждой группы была своя форма, различающаяся цветами и аксессуарами, которая состояла из мантии и спортивного костюма. Во время полетных испытаний планировалось мантии снимать, так как фигуры высшего пилотажа были весьма сложны. К тому же развивающиеся полы одежды могли сгладить от них впечатление.
После прохода по кругу все встали по периметру квиддичного поля, вдоль забора, отделяющего трибуны, заполненные зрителями. В центр вышли девочки с разных факультетов и курсов и исполнили красивый танец, который специально готовили к этому дню. Потом в небо взлетели фейерверки, сделанные близнецами Уизли.
В заключение торжественной части Альбус Дамблдор произнес речь о необходимости дружбы и сплоченности факультетов в условиях приближающейся войны. Затем выступила Роланда Трюк с призывами к честной борьбе. Последним слово взял Люциус Малфой, объявший порядок соревнований по курсам и выдавший расписание каждой группы.
У шестого курса первый день был посвящен полетам и разделялся на четыре задания: высший пилотаж, защита колец, забрасывание квофола и ловля снитча. Выступали не все, а по четыре представителя от группы, которые лучше других владели метлой.
Высшим баллом считалась десятка, которая составлялась из оценок по каждому элементу. Например, по высшему пилотажу ее ставили тому участнику, который выполнил все его фигуры (пять обязательных) без огрехов. В конце очки суммировались, и средний балл был результатом.
Впервые за школьные годы Рон был в другой команде, поэтому после приветствия пообещал разделать группу Гарри и Драко под орех во всех видах соревнования.
– Я с прошлого года не пропустил в свое кольцо ни мяча. Да и снитч научился ловить неплохо. Вам, парни, ничего не светит, — заявил он довольно высокомерно в заключении.
– Еще посмотрим, — задиристо откликнулся Малфой.
– Особенно в ловле снитча. У нас в команде два лучших ловца, да и Дин с Теодорой показывают неплохие результаты, — поддержал его Гарри, ловя себя на мысли, что желает Рону проиграть. Это было что-то новое, но выглядело вполне естественно, так как они были соперниками.
– Предлагаю, кто бы ни был первым, вечером всем вместе завалиться в Хогсмид. Преподы обещали, что разрешат вечеринку, — подал голос Терри Бут, руководитель еще одной группы шестикурсников.
– Тогда надо всех брать, а не только участников, — заявил Энтони Голдстейн, которому очень нравилась его партнерша, Парвати Патилл, не принимавшая участия в соревнованиях первого дня.
– Это не обсуждается. Мы все одна команда, вне зависимости от участия. Следовательно, пойдем вместе, — подвел итог Гарри.
На том и порешили.

***

Первым был высший пилотаж. Гарри и Драко отлетали очень чисто и получили десятки. Дэвид Мун зарубил пике, и ему Снейп, один из судей, снял балл. Дин Томас выступил еще хуже, потеряв два балла, по одному от Малфоя и Трюк. Причем Гарри показалось, что преподавательница полетов придралась к выполнению Томасом «мертвой петли».
В группе Терри Бута лучшей, как ни странно, оказалась Лайза Турпин, которая никогда ранее не входила в квиддичную команду Рейвенкло. Сам Терри тоже справился замечательно, хотя и потерял два балла.
Группа Рона выступила чуть хуже, так как чисто отлетал лишь Блейз Забини. Рон, по мнению Гарри, должен был получить не больше пятерки, но к нему отнеслись лояльно, и он встал на вторую строчку, вслед за напарником.
Остальные выступали с переменным успехом, но они, по предварительным подсчетам Гарри и Драко, не приближались к набранным ими баллам. Так что пока они лидировали. Последней выступала группа Мораг Мак-Дугал и заняла последнюю строчку. Хуже всех показал себя Симус Финниганн, не добравший больше половины баллов и едва не врезавшийся в песок.
На этом первый этап первого дня завершился, и все приступили к двум следующим. Это была защита колец и забивание квофола. Тут Рон, как и обещал, оказался на высоте, не пропустив ни одного гола. Но когда пришла очередь забивать, то не справился с Драко и Морагом.
Гарри, который боялся, что окажется на последнем месте, занял пятую позицию среди однокурсников, пропустив вперед еще только Лайзу Турпин, которую комментатор Акерли Стюарт, третьекурсник Рейвенкло, окрестил «неожиданным открытием для тренеров по квиддичу». Худшими в этом испытании были Сьюзен Боунс, забившая два гола и не пропустившая один, и Эмилия Фоссет, добившаяся только одного попадания.
Ловля снитча, будучи завершающим этапом, расставила все на свои места. К группе Поттера не смог приблизиться никто. Не говоря о Гарри и Драко, которые поймали все мячи, Дэвид упустил снитч только однажды. Да и то, он засмотрелся на раскрасневшуюся Сьюзен, которая его и поймала. Дин немного отстал от него, уступив мяч Рону и Грегори. Хуже всех показал себя снова Финниган, не поймавший ни одного снитча. Предпоследнее место заняла Фосеет, вырвавшая мяч только у него.
Когда были подсчитаны все баллы, то первая группа под предводительством Гарри лидировала по всем четырем видам соревнования, далеко оставив других позади, особенно, в первом и последнем виде. Группа Уизли за счет забитых и пойманных квофолов выдрала себе второе место, что ни сколько не расстроило Рона.
Если кто и обиделся результатам, то, как ни странно, Симус Финниган и его напарница Миллисент Буллстроуд, которая не принимала участия в первом дне соревнования. Они так громко возмущались, что их группа заняла последнее место, что даже отказались идти на совместную вечеринку. Впрочем, никто особо их и не уговаривал, даже члены их команды. Наоборот, их командир, Мораг Мак-Дугал высказал следующее:
– Слава Мерлину! Воздух в пабе будет только чище. До чего мне надоела эта парочка!

***

Вместо ужина, почти весь шестой курс оккупировал «Кабанью голову». Они сдвинули вместе несколько столов и дружно расселись. На удивление Гарри и Рона, Гермиона поздоровалась с ними очень сухо, а когда между Блейзом и Роном втиснулась Падма, вовсе пересела и стала болтать с Пэнси и Терри.
Вскоре к ним присоединился Невилл Лонгботтом и начал откровенно флиртовать с Паркинсон. Это было так непохоже на него, что Гарри разинул рот. Слизиринка кокетливо хихикала, временами поглядывая на Малфоя.
– Эта дурочка хочет вызвать у меня ревность, — усмехнулся Драко, заметив это.
– В таком случае, ей надо очень сильно постараться. Я не могу представить, чтобы Невилл мог составить тебе конкуренцию, — усомнился Гарри.
– Не скажи. Ваш увалень превратился просто в сердцееда. Смотри, как он на нее смотрит! — возразил Малфой.
– О-о, так она своего добилась. Ты ревнуешь, — поддел его Поттер.
– Естественно, нет. Разве она может составить конкуренцию одному зеленоглазому брюнету? — очень серьезно шепнул ему на ухо Драко.
Гарри невольно вспыхнул, благодаря Мерлина, за то, что в пабе был полумрак и сделал вид, что прислушивается к разговорам. За столом было весело и шумно. Все усиленно вспоминали самые острые моменты сегодняшних соревнований. Рон, положив свою руку на плечи Падмы, стал горячо доказывать, что Драко сегодня просто повезло.
– Давай, мы с тобой устроим свое соревнование, — горячился Уизли. — Ты никогда не был вратарем и нападающим. А я выиграл в прошлом году кубок школы.
– Остынь, Рон. Разве я спорю, — отмахнулся блондин.
Его взгляд был расслаблен и размягчен, а рука незаметно перекочевала на плечи Гарри. Но, так как все уже были достаточно пьяными, то на это никто не обратил внимания. Поэтому, поколебавшись, Поттер придвинулся ближе и тоже обнял блондина, только за талию. Когда же другая рука соседа погладила его по бедру, то и вовсе опустил голову ему на плечо.
После паба им с Драко удалось отстать от компании и скрыться в пустующем классе, где они долго и страстно целовались. И только внутреннее табу пока не позволяло им решиться на что-нибудь более откровенное.

***

Второй день соревнований был посвящен элементам боевой магии. Квиддичное поле превратили в полосу препятствий, которую надо было проходить парами. Над созданием трудились все профессора и даже несколько Авроров, специально приглашенных для этих целей. В отличие от полетов, полосу проходили все поголовно. Прошедшие испытание пары не возвращались обратно, а присоединялись к зрителям. Все это делалось с единственной целью, чтобы полоса препятствий носила элемент неожиданности.
Пространство поля было распахано и перерыто траншеями. Здесь был ручей, развалины, кусты и участок шоссейной дороги. Мишени, что приготовили для участников, выглядели так реально, что не верилось в их фальшивость. Каждую из них надо было обезвредить, то есть серьезно ранить, оглушить и связать. Ограничением являлись непростительные заклятья.
– Законов пока никто не отменял. За непростительное заклятие можно угодить в тюрьму. Так что, никаких Круцио, Империо и, тем более Авады Кедавры, — предупредил Люциус перед началом соревнования.
– Скажите, а если я убью Волдеморта с помощью Авады меня тоже посадят в Азкабан? — съехидничал Гарри, не сдержавшись.
– Непременно, дорогой, непременно, — усмехнулся мужчина.
– Так, может, темному магу надо просто сказать: «Ай-яй-яй» и погрозить пальчиком? — продолжил зубоскалить Поттер.
– Замечательная идея. Он лопнет от смеха, — похвалил его Драко, и все засмеялись.
Впрочем, увидев в реальности действия фальшивых Пожирателей смерти, напарники не раз пожалели о запрете. Настолько те действовали хитро, внезапно и ожесточенно.
Первая же мишень вынырнула из-за кустов и чуть не попала заклятием в плечо Малфоя. Но тот оказался проворней на пару секунд, отскочив в сторону и выкрикнув:
– РИКТУСЕМПРА!
Фигура перекувырнулась и упала на траву. Подростки наложили на нее обездвиживающее заклинание и связали. Затем пошли вперед. Двигались быстрым темпом.
Во время переправы через ручей из-за камня мелькнула голова второй мишени. Не дожидаясь нападения, Гарри обездвижил ее, и они продолжили переправу.
На другом берегу из развалин выскочили сразу двое фальшивых Пожирателей. Завязался небольшой бой.
– ПЕТРИФИКУС ТОТАЛУС! — выкрикнул один из нападающих.
– ИМПАДИ… — присоединился его «товарищ».
– ПРОТЕГО! СТУПЕФАЙ! — отреагировал Гарри.
– ЭКСПЕЛИАРМУС! ИНКАРЦЕРРО! — одновременно с ним откликнулся Драко.
Их действия оказались намного эффективней, и мишени снова были благополучно связаны.
Следующее нападение произошло на участке шоссе. Поттера и Малфоя окружили сразу три мишени, которые появились с характерным для аппарации щелчком. Именно это предупредило подростков о возможном нападении. Гарри успел установить щит, прикрывая себя и Драко, который все время двигался, чуть ли не вплотную — так они ходили по школе со времен нападения Крэбба и МакМилана.
Заклятия, которые выкрикнули мишени, отлетели от щита, и Гарри с Драко перешли в наступление. Обменявшись с противниками парочкой Ступефаев и Риктусемпр, они снова выиграли и продолжили продвижение к финишу.
Далее проходил участок, который надо было обязательно пройти незаметно — небольшой лагерь Пожирателей смерти. Там находилось всего шесть палаток с часовыми у входов. Решив, что вступать в бой с превосходящим противником — несусветная глупость, молодые люди применили к себе чары прозрачности и неслышно прокрались под самым носом часовых.
Выбравшись из лагеря, они какое-то время шли просто по дороге, которая вскоре уперлась в непроходимое болото. К счастью, оно было не слишком большим, и с этого берега прекрасно можно было разглядеть другой.
– Кто сказал, что мы обязаны продираться по этой зыбкой территории, рискуя попасть в трясину? Давай аппарируем, — предложил Драко.
– Давай. К счастью, здесь не нагнали тумана, и ориентиры видны как на ладони, — поддержал его Гарри.
Они взялись за руки, и в следующую минуту болото осталось позади. А перед их глазами простиралась идеально ровная зеленая лужайка без видимых преград.
– Наверняка ловушка, — предположил Гарри.
– Да, слишком мирно, — согласился Драко. — Двигаемся осторожно. Смотрим под ноги.
Так они и поступили и вскоре убедились, что не напрасно. В одном месте оказалась прикрытая травой западня. В другом мелькнула леска растяжки, а в третьем петля, в случае попадания в которую можно было оказаться вздернутым неизвестно куда. Подростки осторожно обошли все три ловушки и достигли финиша.
– Как вы видели, маршрут был разбит на семь частей: внезапное нападение, засада, нападение с разных сторон, окружение, лагерь противника, непроходимое болото и ловушки. За каждый этап судьи ставят отдельную оценку. Высший балл — десять, — пояснил Люциус, когда они подошли к столу судей.
Гарри и Драко получили все семь десяток и стали ждать остальных. К их счастью, вся их команда справилась с заданиями довольно хорошо: никто не был вздернут или ранен в бою. Правда, Теодора Нотт немного повредила ногу, провалившись в яму с ловушкой.
В группе Бута, которая проходила второй, Лайза Турпин и Джастин Финч-Флетчли пострадали при окружении, а хаффлпаффец еще и умудрился попасть в петлю, которая вздернула его за ногу высоко над землей.
Рон с Блейзом вышли из окружения с «ранами», спугнув часового, но зато увидели все ловушки. Их девчонки были «спасены» из окружения, как и пара Лайза — Джастин. Гермиона и Пэнси чуть не утонули в болоте. Паркинсон ранили при внезапном нападении, а Грейнджер свалилась в коварную яму.
Как и в первый день хуже всех выступал Симус Финниган, который умудрился пострадать на каждом участке маршрута, а под конец вообще «умереть» у растяжки, считавшейся смертельной ловушкой. Вообще из его группы лишь Мэнди Броклхерст осталась без каких-либо травм. Остальные все пострадали.

***

Итоги соревнований были подведены после прохождения маршрута всеми участниками.
– В целом, я доволен результатами, — сказал Люциус Малфой, который подводил итоги как главный судья соревнований. — Правда, группа Мак-Дугала, будь все в реальности, уже была бы почти полностью уничтожена. Они погибали в окружении и в лагере, что не так позорно. Но вот утонуть в болоте, где нет даже противника, это уже слишком. Я вообще не понимаю, почему некоторые пары пытались туда соваться. Хорошо, хоть в лагере противника никому не приходило в голову устроить резню.
Как и в первый день группа Поттера лидировала со значительным отрывом. Группа Уизли, на сей раз, перегнала группу Бута, и по итогам двух дней они поделили между собой второе место. Это понравилось всем, за исключением некоторых, среди которых, на удивление Гарри, оказалась пара Грейнджер — Паркинсон.
После соревнований, как и в предыдущий раз, шестикурсники отправились в Хогсмид. Правда, в пабе они разбились на мелкие группы. Гарри и Драко оказались в компании Рона и Блейза. Вскоре к ним присоединились Падма и Сьюзен.
Постепенно даже такая маленькая компания разбилась по парочкам. Рон откровенно целовался с одной из сестер Патил, а Блейз строил глазки Боунс. Поттер и Малфой под шумок обменивались касаниями под столом и обсуждали Пэнси и Гермиону.
– Невероятно, как они спелись! — сказал Гарри, удивляясь их дружбе. — Я вообще перестал узнавать Гермиону. Она почему-то дуется на меня.
– Может, это Пэн на нее так влияет? — предположил Драко.
Поттер неопределенно пожал плечами. Некоторое время они молчали.
– Пойдем отсюда. Мне надоело смотреть, как рыжий целуется. Я тоже хочу! — через некоторое время предложил Драко. — Единственное, что меня останавливает, так это мой отец. Он строго приказал не ходить одним и, если поймает, то заставит драить аудиторию или собирать слизней.
– Эх, жаль, у меня нет мантии и карты, — сокрушенно вздохнул Поттер и тут же замолк, поняв, что сболтнул лишнее.
– О чем это ты? — поинтересовался Малфой.
Гарри поколебался пару минут и рассказал ему о мантии-невидимке и о карте Мародеров. В конце концов, в последнее время он начал доверять блондину безоговорочно.
– Такие вещички надо держать при себе, — согласился Драко, никак не показывая, что сердится на то, что партнер так долго скрывал эту тайну. — Но у меня идея. Пошли в «Сладкое королевство», применим чары хамелеона и влезем в туннель. Там, глядишь, и без карты, спокойно выйдем в школьном коридоре.
Они так и поступили.
Без приключений проникнув в школу, молодые люди снова нашли пустующий класс и какое-то время целовались там. Затем вернулись в свою спальню.


Глава 9. Семейное Рождество


Комментарий: Конец главы несколько превышает рейтинг PG-13.

----------------------------------------

Люциус Малфой, когда решил быть учителем в Хогвартсе, имел на такой шаг много причин. Ему было скучно сидеть дома, обрекая себя на невольное заточение. Ему хотелось быть рядом с сыном и его новым партнером, ограждая их от возможных несчастий, вызванных его решением. И, главное, он сбегал из дома подальше от бешенства Блэка, крестного Золотого Мальчика, которого Малфой-старший спас в сентябре.
Перетягивая Поттера на свою сторону, Люциус хотел сразить юношу наповал. Полюбить Гарри, как родного сына, он не мог, да и не считал нужным. Это вообще казалось бесперспективной затеей, учитывая упрямство и неприступность рано осиротевшего Мальчика-который-выжил. Поттер не был похож на подростка, готового кинуться на грудь недавнего врага, да и просто чужого человека, проявившего участие.
Тут нужно было нестандартное решение. Люциус, неплохо зная черную магию, решил вернуть единственного из доступных родственников Поттера — Сириуса Блэка, человека, которого Гарри любил как родного, и по которому сильно тосковал. Упав за занавес в Отделе Тайн, он пока был ни жив ни мертв. Чтобы состояние стабилизировалось, требовался год. С момента падения прошло гораздо меньше времени, и следовательно, Блэка можно было вернуть назад.
Очнувшись после возвращения, Сириус чуть не накинулся на спасителя, едва увидев перед собой Малфоя-старшего.
– Пожиратель недобитый! — заорал он. — Кто тебя поставил моим тюремщиком?!
– Не вопи, — осадил Люциус, накладывая на спасенного легкое успокоительное заклинание. — Я тебя, можно сказать, спас с того света, а ты орешь, как бешеный. Где благодарность?
– Что ты мелешь, трусливый слуга безобразного монстра? Я видел тебя в Отделе Тайн и помню, как моя родственница обездвижила меня. Тогда вы меня и схватили, — продолжал бушевать Блэк.
– Разуй глаза! Где это видано, чтобы Темный Лорд держал своих пленников на пуховых перинах? Ты же не в подземелье! — возмутился Малфой.
Мужчины уставились друг на друга с ненавистью, копя силы на новый спор. Но тут в комнату вошла Нарцисса с подносом, на котором были укрепляющее зелье и немного еды, и, улыбаясь, мягко попросила Блэка:
– Сириус, кузен, перестань так нервничать! Тебе это вредно.
– Нари? — удивился спасенный и забормотал: — Черт… Я ничего не понимаю. Я у вас в замке? Но как?
– Только не волнуйся, — повторила женщина. — Видишь ли, наша сестрица Беллатриса почти убила тебя в Отделе Тайн, а мой муж смог вернуть из-за Завесы. Так что, не стоит на него злиться. Он, ради твоего спасения, пошел на нарушение правил, применив черную магию. И это сейчас, когда все так нестабильно!
– Мерлин… Малфой… Нарцисса… Я запутался, — жалобно проговорил Блэк и закрыл лицо руками. Потом посмотрел на свою кузину с какой-то теплотой и надеждой, и добавил: — Ты же мне все объяснишь, не так ли?
– Разумеется, дорогой, — пообещала она.
Вот после этих слов Люциус и решил сбежать из дома. Он безоговорочно верил своей жене, так как они любили друг друга. Но выносить, как Нарцисса воркует с Блэком, он не мог. К тому же, Люциус боялся испортить своей язвительностью и презрением, что испытывал к родственнику жены, впечатление от благородного поступка, решив: «Пусть раскаивается и проникается ко мне благодарностью без меня. Моя женушка быстро обработает этого пса и посадит на шелковую ленточку».
С тех пор Малфой писал домой письма два раза в неделю и был осведомлен, что Блэк хорошо восстанавливается, окруженный заботой эльфов и Нарциссы. А в начале декабря сам посетил замок и убедился в этом, вытерпев от Сириуса извинения и заверения в вечной дружбе.
Теперь Люциус прикидывал, как будет реагировать Поттер на новость о спасении крестного. Однако, объявляя своему воспитаннику, что тот едет в Малфой-менор на зимние каникулы, ни словом не обмолвился о предстоящем сюрпризе, рассуждая: «Как он справляется с неприятностью, я уже видел. Настало время посмотреть, как он реагирует на неожиданную радость».

***

Сообщение о том, что он едет к Малфоям, вызвало у Гарри настоящую радость и предвкушение. Радость от того, что он не будет один в Хогвартсе (Рон и Гермиона собирались покинуть школу, не обмолвившись о приглашении к себе), и от предстоящей встречи с Нарциссой, матерю Драко, которая ему очень понравилась летом. Предвкушение от надежды, что в неформальной обстановке сумеет решиться на что-нибудь более серьезное, чем обжигающие поцелуи с Драко, которых становилось катастрофически мало.
Замок Малфоев по-прежнему поражал воображение, а его хозяйка блистала красотой и утонченностью. Она встретила Гарри как родного, но не накинулась с удушающими объятьями, как Молли Уизли.
– Рада снова видеть тебя у нас, Гарри, — сказала Нарцисса, позволяя поцеловать себе руку. — Надеюсь, это станет доброй традицией.
– Спасибо, мадам, — улыбнулся ей Поттер. — Мне очень нравится у вас в замке.
– Называй меня по имени, — попросила она, слегка обнимая его за плечи. — Мы почти родственники. Ведь твой крестный приходится мне кузеном.
Упоминание о Блэке огорчило гриффиндорца, но он не подал вида, вежливо вымолвив:
– Хорошо, Нарцисса.
Она снова улыбнулась, отпуская его из объятий, и подошла к сыну, приветствуя и его.
– Когда устроитесь в комнатах, приходите в китайскую гостиную. Гарри ждет сюрприз, — сказал Люциус, когда жена закончила обнимать Драко.
Гарри попытался всмотреться в глаза мужчины, стараясь прочесть в его мыслях, что это за сюрприз, но не преуспел в этом. Тогда он перевел взгляд на Драко, который только непонимающе пожал плечами, и они вдвоем посмотрели на Нарциссу, но та только продолжала ласково улыбаться им обоим.
Молодые люди быстро поднялись в комнаты и сменили черные ученические мантии на более непринужденные. Гарри одел зеленую, а Драко бордовую. Затем поспешили вниз. У дверей гостиной Гарри на миг задержался, волнуясь, что за сюрприз его ожидает, но, открыв ее, забыл обо всем на свете. В комнате, помимо родителей Драко, был его крестный, Сириус Блэк, живой и здоровый!
– Сириус… — выдохнул Гарри, поняв, что уже несколько минут задерживает дыхание, смотря на воскресшего крестного. — Ты?..
– Я вернулся к тебе, — сдавленно откликнулся Блэк и сильно прижал его к своей груди.
Некоторое время они стояли неподвижно, не размыкая объятий.
– Как это удалось? — наконец поинтересовался Гарри.
– Это заслуга Люциуса, — пояснил Сириус, выпуская его из объятий. — Он вытащил меня с помощью черной магии.
– Фантастика, — выдавил Гарри и посмотрел на отца Драко.
Несколько мгновений Люциусу казалось, что Поттер, как и его крестный, кинется к нему на шею. Но парень лишь крепко сжал кисти рук мужчины и глядя в непроницаемые серые глаза вымолвил:
– Спасибо. Спасибо вам! Вы не представляете, что сделали для меня.
– Немного представляю, — откликнулся Люциус и ненадолго притянул Поттера к своей груди. Затем отпустил и улыбнулся.
Некоторое время все молча стояли в гостиной. Затем Блэк подошел к Драко и, пожав протянутую руку, сказал:
– Я рад, что мой племянник и мой крестник теперь друзья. Ты хороший парень, Драко. Твоя мама мне столько о тебе рассказывала, пока я тут восстанавливался. Я бы очень хотел, чтобы вы с Гарри стали настоящими братьями.
– Спасибо, дядя, — сухо буркнул Драко, которому совсем не нравилась идея стать Поттеру братом, так как он хотел совсем не таких отношений с брюнетом.
Масло в огонь подлила Нарцисса, которая решила выразить свою любовь к новому родственнику. Она снова ненадолго прижала Гарри к своей груди и проговорила:
– Мне так приятно, что ты стал ближе нашей семье. Ты очень мне нравишься.
Драко на миг показалось, что Нарцисса собирается признать гриффиндорца своим сыном, а тот с удовольствием назовет ее матерью, и ему стало еще тоскливей. Но Гарри лишь немного смутился и, мягко высвободившись из объятий, поблагодарил:
– Спасибо.
Если честно, Поттера тоже немного напрягал поворот в разговоре, когда крестный и мама Драко в два голоса стали ратовать за дружбу и братские отношения между мальчиками. И если дружить с блондином он не возражал, то вот быть ему братом — увольте! С братьями не целуются в темных подземельях и не спят в одной кровати, о чем он мечтал.
Стоило как-то дать понять собравшимся тут взрослым, как он видит эти отношения сам. Однако слишком шокировать не хотелось. Поэтому Гарри обнял Драко за талию, прижался к нему всем телом и нежно поцеловал в висок. Затем с вызовом глянул на остальных. Однако те с честью выдержали это представление.
По лицам Малфоев вообще ничего невозможно было разобрать, а крестный, хоть и выказал изумление, но никак не прокомментировал сцену. Если бы гриффиндорец умел читать мысли, то он бы знал, что Сириус рад такому повороту, Нарцисса не может определить, как относиться к заявке, но полагается во всем на мужа. А Люциус просчитывал в уме варианты, как добиться наследников, если это не минутная прихоть.
– Что же, пора обедать, — наконец разорвала возникшее молчание хозяйка замка. — Эльфы уже накрыли в малой столовой.
Драко и Гарри, наконец, отлепились друг от друга и пошли следом за взрослыми, изредка кидая друг на друга смущенные и предвкушающие взгляды. Впрочем, этот насыщенный вечер они закончили каждый в своей спальне, даже не поцеловавшись на прощание по-настоящему.

***

Следующие несколько дней стали зимней сказкой для Гарри. Люциус устроил в парке снежную горку, с которой даже съехал пару раз на санях в обнимку с женой и сыном. Затем они с Нарциссой со снисходительными улыбками наблюдали, как Блэк резвится наравне с Гарри и Драко. Сириус то превращался в собаку и возил сани с мальчишками, то катался попеременно с каждым, заливисто смеясь.
Они проводили почти целые дни на этой горке. Гарри было приятно обнимать сидящего впереди Драко, дышать ему в затылок и невзначай касаться холодной кожи разгоряченным ртом. Здорово было, упав с саней, барахтаться в рыхлом снегу, долго не разжимая объятий, совместно отбиваться от атак крестного, а затем стряхивать снег, касаясь руками запретных территорий. Все это был похоже на хождение по острию лезвия бритвы, игре на грани фола.
Вечера гриффиндорец проводил у крестного в комнате, который рассказывал разнообразные истории. Драко сначала дулся и не заглядывал к ним. Но затем стал присоединяться к этим беседам. Они лежали бок о бок на ковре и смотрели, как Сириус курит трубку или пьет вино, и Гарри думал: «Как странно найти дом там, где я никогда не искал его».
А перед самым сном молодые люди прощались на пороге то одной, то другой спальни, нежно обмениваясь поцелуями. И лишь только за пару дней до возвращения в Хогвартс, Драко затянул брюнета в свою комнату.
– Мне надоело ходить вокруг да около, — заявил он, запуская руки под рубашку Поттера. — Я не отпущу тебя просто так из этого дома.
Он стал расстегивать пуговицы, а затем вовсе стянул ее, прикоснувшись горячими руками к оголенному торсу.
– Наконец-то, ты решился, — обрадовался Гарри, помогая раздеться блондину между поцелуями.
Вскоре они были оба полностью раздеты.
– Ты такой красивый, — сообщил Драко, разглядывая открывшееся тело.
– Ты тоже, — прошептал Гарри. — Я это рассмотрел еще тогда, в подземелье.
Они легли на кровать и стали изучать друг друга руками и губами. Жар разгорался с каждой минутой, и обоим казалось, что это самое замечательное, что до сих пор случалось в их жизни. Вскоре молодые люди застонали, соприкоснувшись возбужденными члена и, двигаясь в унисон, одновременно достигли разрядки.
– С Рождеством тебя, зеленоглазый котенок! — шепнул Малфой, целуя Гарри глаза.
– С Рождеством, сероглазое наваждение! — откликнулся Поттер, сжимая Драко в объятиях.
Через минуту они оба спали.
С этого момента Гарри и Драко проводили ночи вместе то в одной спальне, то в другой, надеясь, что эльфы не доложат об этом остальным обитателям замка.

@темы: гарри/драко