[Славница]

В свете сегодняшнего дня рождения Снейпа и прошедшего Рождества выкладываю фик Вирент, где Северус - заглавное действующее лицо. Повествование ведется с его позиции. Это Снейджер и любимый мной Северитус.




Название: Ловушка для души
Автор: Вирент

Бета: М@РиЯ
Жанр: AU/роман
Пейринг: СС/ГГ, Северитус
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Размер: миди
Дисклаймер: Герои принадлежат Д.К. Роулинг.
Аннотация: Спустя годы после победы над Волдемортом тучи снова начинают сгущаться над магическим миром. Но все окончательно запутывается, когда под Рождество Трелони изрекает очередное пророчество. Оно заставляет задуматься, как не допустить новую войну, и не слишком ли поздно предотвращать?.. И причем здесь Слизнорт?
Комментарии: ООС героев. AU с конца 5 курса. Развилкой служит события в Отделе тайн.
Написано на «Рождественские СОВы» на ТТП, команда: «Слизерин», экзамен: «прорицание».
Статус: закончен.


Главы 1-4



Глава 1. Тревожная заметка

Обеденное время в Хогвартсе, когда все собирались в Большом зале, было всегда особенным. За столом узнавали сплетни, получали корреспонденцию, следили за чьим-либо поведением и даже исподтишка влезали в чужие мысли. Правда, в последнее время особой надобности в шпионских навыках не наблюдалось, но Северус Снейп любил иногда тряхнуть стариной. Да и статус директора обязывал быть в курсе событий.
Северус никогда не видел себя в этой роли, да и другие тоже. Именно поэтому поначалу его назначили на нее временно, но и по прошествии десяти лет снимать не собирались.

***

Все случилось при весьма трагических обстоятельствах.
Возродившийся Волдеморт во что бы то ни стало хотел узнать дословный текст пророчества о себе и Гарри Поттере. Для этого он насылал на мальчика видения об Отделе Тайн, где пророчество хранилось. Покойный Дамблдор попросил Снейпа заниматься с Поттером окклюменцией, не учтя, что они ненавидят друг друга.
Уроки, на которых учитель не хотел учить, а ученик — учиться, предсказуемо потерпели фиаско, и в результате Поттер с кучкой малолетних соратников ввязался в противостояние с опытными Пожирателями смерти.
Как ни странно, они даже одерживали верх до прибытия членов Ордена Феникса. И если бы в Отделе Тайн не появился Волдеморт собственной персоной, неизвестно, чем бы все закончилось. Вот только история не любит сослагательных наклонений.
Темный Лорд, посчитавший нужным прийти на помощь своим последователям, напал на Поттера: превратившись в змею, он чуть не задушил его своими кольцами. Гарри задыхался и, возможно, умер бы, если бы Снейп, прибывший в Министерство вместе с Дамблдором, вовремя не запустил в Волдеморта заклинанием, заставившим того ослабить давление. Этого мальчишке хватило, чтобы освободиться.
Между Поттером и Темным Лордом завязалась дуэль, и всем окружающим вскоре стало ясно, что младший маг имеет огромный потенциал, но пока не готов к этому сражению. Это понял и Дамблдор, переключив внимание Волдеморта на себя. Но время старого мага прошло, Альбус постепенно слабел и сдавался.
Несмотря на явное преимущество, Темный Лорд в какой-то момент решил отступить — бой с Дамблдором и схватка с Поттером его тоже изрядно потрепали, и он, успешно запустив в своего противника сильным черномагическим проклятием, исчез.
Пострадавшего Альбуса доставили в больницу «Святого Мунго», но было уже поздно — через час он скончался, не приходя в сознание.
После его смерти новый министр магии хотел назначить на место директора Хогвартса Минерву МагГонагалл, но она в день событий в Отделе Тайн тоже сильно пострадала — на нее напали помощники Амбридж, ставленницы Фаджа в Хогвартсе. Флитвик и Спраут отказались. И тогда Скримджер уговорил Снейпа занять этот пост. С тех пор Северус возглавлял школу.

***

Смерть Дамблдора, да и остальные события того года, сильно повлияли на всех, кто в них участвовал. Но больше всего они отразились на Поттере. Мальчишка в одночасье повзрослел. Стал собранней, прилежней и почтительней. Тогда Северус впервые понял, как ошибался на его счет. Гарри не являлся копией Джеймса, как считал Снейп, — он не был ни избалованным, ни заносчивым и, в отличие от Поттера-старшего, умел признавать свои ошибки, извиняться и быть благодарным.
Едва выйдя из больничного крыла, Гарри пришел к Снейпу сказать спасибо и попросить подготовить его к битве с Волдемортом. Северус согласился, хотя для вида и разыграл недовольство, проехавшись по умственным способностям гриффиндорца. Но, если честно, он сам спустя какое-то время предложил бы ему свою помощь. Ведь, не говоря уж о желании сделать все возможное для победы над Темным Лордом, Северус обещал Лили и Дамблдору защищать мальчишку и приглядывать за ним.
Через два года, перед самым окончанием седьмого курса, Поттер прикончил красноглазого монстра. Причем способ нашел самостоятельно: вычитал в библиотеке Блэков заклинание изгнания души, покореженной темными ритуалами, а затем сжег опустевшую оболочку.
Это забрало у Гарри столько магических сил, что он на долгих пять лет впал в кому. Затем еще год приходил в себя под чутким надзором мадам Помфри и Северуса, а теперь, сдав экзамены на звание мастера ЗОТИ, преподавал в Хогвартсе соответствующий предмет.
Кроме него пост профессора заняли еще трое выпускников того года: Лонгботтом, заменивший Спраут, Грейнджер, пришедшая на место МакГонагалл, и Голстейн, преподающий руны. Правда, все они, в отличие от Поттера, прежде окончили магический университет и получили степень бакалавра по соответствующим дисциплинам.
Еще одной переменой в преподавательском составе школы стало возвращение Горация Слизнорта на его прежние должности — профессора зелий и декана Слизерина — сразу после назначения Снейпа директором. Северусу долго пришлось уговаривать старика, у которого он сам когда-то учился, и решающим аргументом стала банальная лесть о несравненных талантах пожилого зельевара на этих поприщах.

***

Именно испуганный возглас Горация за обедом привлек сегодня внимание директора. Более того, зельевар скомкал «Ежедневный порок» и поспешно покинул Большой зал. Желая понять, что так расстроило и взволновало Слизнорта, Северус подобрал и расправил газету.
На первой полосе была небольшая заметка с колдографией, изображение на которой заставило его побледнеть, а сердце застучать сильнее — над развалинами какого-то дома в небе висела до жути пугающая метка Волдеморта. Текст был не менее тревожащим:

«В канун Хэллоуина на окраине Литтл-Хэнгелтона, где по сей день сохранился остов дома Гонтов — предков убитого Поттером Волдеморта, — был зафиксирован мощный всплеск темной магии, после которого в небо взмыл знак Пожирателей смерти, так называемая темная метка — череп с выползающей из него змеей.
Что это?.. Жестокая шутка бывших последователей Темного Лорда? Попытка испугать? Или знак, что темный волшебник не уничтожен до конца и возвращается?»

Северус невольно прикоснулся через одежду к знаку Волдеморта на своем левом предплечье. Он, вопреки его ожиданию, не пропал со смертью создателя — лишь побледнел.
«А вдруг автор статьи прав, и это означает, что Волдеморт все еще не уничтожен до конца? — мелькнула паническая мысль и тут же пришла другая, успокаивающая расстроенные нервы: — Это невозможно. Поттер избрал весьма надежный способ покончить с ним — совсем не светлый, но действенный. Он уничтожил и душу, и тело Темного Лорда».
Однако червь сомнения, появившийся после прочтения статьи, заставил Снейпа поскорей покончить с едой и последовать за Слизнортом, чтобы побеседовать с ним. Слишком его поведение показалось директору странным. Складывалось впечатление, что старик знал чуть больше, чем написано в газете.

***

Когда Снейп добрался до комнат зельевара, тот собирал свои вещи.
– Что вы делаете, Гораций? — искренне удивился Северус.
– Ухожу. Увольняюсь, — поспешно ответил Слизнорт, не прекращая своего занятия.
– Но почему?
– Э-э… Личные обстоятельства.
– Это не ответ. Я никуда не отпущу, пока не объясните, что на вас нашло.
Слизнорт бросил в чемодан очередную порцию сложенной одежды, опустился на стул и несколько затравленно глянул на директора. Затем безжизненным голосом произнес:
– Вы читали сегодняшний номер «Пророка»?
– Да, и меня он тоже взволновал, — откровенно ответил Северус. — Но, во-первых, это ровным счетом ничего не значит. Во-вторых, каким образом этот факт касается лично вас?
– Ах, если бы это было так… Но все гораздо сложнее. Темный Лорд, в самом деле, может вернуться, и заметка лишь подтверждает, что это скоро случится. Ну а я… Не могу всего сказать, Северус, но меня это более чем касается. Поэтому я ни минуты не останусь в школе!
– Мне нужны не обтекаемые слова, Гораций, а конкретные факты, чтобы я поверил в новое возрождение Волдеморта. Но в любом случае мне непонятно ваше решение. Хогвартс по-прежнему остается самым надежным местом, куда Волдеморту не пробраться даже с армией своих последователей. Так что прекращайте свои сборы, а заодно и панику.
– Вам хорошо говорить, а мне страшно. Он убьет меня, — прошептал Слизнорт, но все же приступил к разбору своего чемодана.
– Даже если допустить на минуту, что Темный Лорд вернется, то вряд ли вы будете возглавлять список кандидатов на уничтожение. Скорее всего, не войдете даже во второй десяток, — язвительно заметил Снейп и не удержался от ухмылки.
– Вы ошибаетесь.
– Поясните.
– Нет, — покачал головой зельевар, — и не настаивайте!
– Хорошо, — не стал давить директор, решив не нервировать и так взволнованного и трясущегося от ужаса старика.
Слизнорт вздохнул с явным облегчением и принялся чуть веселей доставать собранные вещи, бурча под нос, что школа, в самом деле, самое надежное укрытие для него


Глава 2. Новое пророчество


Со времени выхода той неприятной статьи в «Ежедневном Пророке» до Хогвартса начали долетать слухи, что людей в масках и черных мантиях видели в пабах, в магловских поселениях и даже в Лютном переулке. То тут, то там в небо взлетал знак Волдеморта.
Слизнорт при каждом таком известии бледнел и начинал заикаться, но больше пока не делал попыток уволиться. Снейп тоже всякий раз проверял цвет своей метки, но она была все также бледна. Он даже порывался спросить у Гарри, не беспокоит ли его шрам, но не решался. Молодой человек и так лишь недавно начал искренне улыбаться и шутить. Напоминать ему о прошлой войне не хотелось, тем более — пугать возможным продолжением.
Однако судьба внесла свои коррективы. Ее роль, как и прежде, сыграла Сивилла Трелони.
Эта несколько странная и экстравагантная женщина по-прежнему обитала на вершине Северной башни и, хотя не вела уроков, так как, став директором, Северус упразднил прорицания, на обед спускалась непременно.
Закутанная в многослойные шали, в огромных очках, с несколько отрешенным лицом и неразлучной бутылкой хереса, к которой она периодически прикладывалась, Сивилла походила на обычную сумасшедшую. Особенно когда пыталась изобразить, что предсказывает судьбу. К ней так и относились, несмотря на то, что уже дважды ее пророчества сбылись.
Невзирая на начавшиеся зимние каникулы, за столами в Большом зале было довольно многолюдно. Почти все ученики старше четвертого курса старались не уезжать до Рождественского бала, ставшего традиционным после победы над Волдемортом, которая произошла незадолго до Нового года.
Последней пришла Трелони, и вначале несла обычную чушь о тревожных предчувствиях, о своем третьем глазе и гадании по магическому шару. Все с усмешкой взирали на это представление, пока она посередине фразы вдруг не окаменела, а из ее рта не раздался странный, замогильный голос:

И восстанет живой мертвец, возвратившись в чужом обличье.
И настанет слепой конец всем обычаям и приличиям.
Поведёт толпу за собой, привлеченную запахом плоти.
Белизну смоет талой водой, темнота же надежду поглотит.
И прозреют слепые в час, когда свет приходит с востока.
И поверженный силой их возвращенный закроет око.

Сивилла покачнулась, затем пьяно икнула и сказала уже обыкновенно:
– На чем я остановилась?..
Ученики и некоторые преподаватели засмеялись. Северус побледнел и с тревогой оглядел тех, кто не разделил веселье, понимая, что это не очередной бред, а самое настоящее пророчество. Особенно его интересовала реакция трех человек: двух бывших гриффиндорцев — Гарри и Грейнджер, и старого зельевара.
Слизнорт вскрикнул и тут же грохнулся в обморок. Грейнджер закрыла ладошкой рот, ее глаза распахнулись от шока, и она переводила их с прорицательницы на своего друга, затем на него, Северуса, потом опять на Сивиллу — и так по кругу. Поттер же смертельно побледнел, схватился за голову и стремительно выбежал из зала.
Поколебавшись, Снейп поспешил за ним. Но мальчишки и след простыл.

***

– И куда тебя понесло в таком состоянии? — проворчал Северус, пытаясь сообразить, где ему искать Гарри Поттера.
За спиной раздался стук каблучков, а следом голос их обладательницы:
– Он наверняка отправился на Астрономическую башню.
– Прыгнуть с нее? — ехидно осведомился директор, чтобы скрыть свое волнение.
– Зачем вы так, Северус? — укорила его Грейнджер — а это была именно она.
С момента появления в Хогвартсе в качестве педагога эта особа называла его лишь по имени, игнорируя ядовитые замечания, что разница в статусе и возрасте все еще лежит пропастью между ними и не способствует панибратству. Сейчас же это показалось Снейпу уместным и даже несколько успокоило.
– Просто от этого охламона всегда ожидаешь непредсказуемых поступков, — более мирно пояснил Северус. Затем спросил о том, что его уже давно волновало: — Он не говорил вам, что ощущает боль в шраме? А, может, ему снятся необычные сны?
– А должны? — обеспокоено спросила Гермиона, направляясь в сторону Астрономической башни.
– Мало ли, — пожал плечами Снейп, идя с ней бок о бок.
– Если и да, то Гарри молчит об этом, — подумав, сказала она. — Вы же знаете, насколько он любит вариться в собственном соку.
– О да! — подтвердил Северус. — Знаменитое гриффиндорское упрямство.
– Или слизеринская скрытность, перенятая у вас, — поддела его Гермиона.
Некоторое время они шли по Хогвартсу молча, затем девушка несколько смущенно поинтересовалась:
– А вы сами ничего не чувствуете?
При этом ее глаза метнулись к его левому предплечью, где под слоями одежды все еще было клеймо Волдеморта. Северус скривился, но все же снизошел до ответа:
– Я в последнее время так часто гляжу на нее, что иногда мне кажется — она наливается цветом. Хотя это может быть обычной паранойей.
– Это из-за той осенней статьи и последующих слухов? — уточнила Гермиона.
– Вы тоже следите за этим? — вместо ответа осведомился он. — Почему не поговорили со мной? Все еще не доверяете?
– Вы тоже, — укорила она.
– Не хотел напрасно волновать Поттера, — пояснил Северус, удивляясь своей откровенности.
– А мы — вас! — с некоторым вызовом парировала девушка и больше не произнесла ни одного слова до самой башни.
Он тоже молчал, гадая, что означает ее выпад. Ему вообще иногда мерещилось какое-то повышенное внимание со стороны молодой женщины, и это, чего греха таить, было приятно. Хотя чаще Северус списывал такие предположения на разыгравшееся воображение.

***

Гарри сидел на смотровой площадке прямо на полу, обхватив себя руками, и казался таким несчастным и потерянным, что у Снейпа защемило сердце. Чем взрослей становился мальчик, тем чаще Северус забывал, что тот — сын ненавистного Джеймса, зато помнил, что в нем живет частичка некогда любимой Лили. Ее черты все больше проглядывали в Гарри, а портретное сходство со школьным врагом проходило. С годами это лишь усиливалось, рождая в сердце сурового профессора по отношению к парню почти отеческую любовь.
– Ну, что ты, что ты… — проговорила с нежностью Грейнджер и кинулась к поникшему другу, обнимая, укачивая, как мать — дитя.
– За что?.. — больным голосом произнес Гарри — Я не хочу этого. Я не смогу, не выдержу!
К концу фразы он был на грани истерики.
Сердце Северуса снова сжалось от жалости к страдающему юноше, но вместе с тем в душе поднялось раздражение, и он выплеснул его в слова:
– Что за спектакль, Поттер?!
– Вы не поняли? Волдеморт возвращается! — сердито выпалил Гарри.
– Даже если и так, то это не повод разнюниваться, — холодно заметил Северус. — Сейчас никто от вас не ждет очередных подвигов. И вообще, с чего вы решили, что новое пророчество Трелони о Волдеморте?
– Я не глухой и не слепой, и в курсе, что активизировались Пожиратели смерти, а в небе все чаще возникает черная метка.
– Вот именно, что не «слепой». Да и Волдеморта трудно назвать «живым мертвецом». Надо быть не человеком, чтобы не умереть после вашего заклинания. Вы сначала убили его душу, затем сожгли тело, — постарался успокоить его профессор.
– Похоже, ему этого было мало, потому что он — монстр.
– Не демонизируйте его!
– То есть вы не верите новому пророчеству Трелони и знакам, подтверждающим его? — уточнил Гарри.
– Не буду врать, — вздохнул Северус, — я верю, что это не ее шарлатанская выходка, а истинное предсказание, но вот о ком оно?.. Есть вероятность, что снова о Волдеморте. Хотя совсем непонятно, как он мог в этот раз выжить. Да и другие слова… Кто такие «слепые», как победят его? Как узнать самого «мертвеца», если он под чужой личиной? Вот именно этим мы с вами и займемся, вместо того, чтобы впадать в депрессию.
По мере того, как он все это говорил, Гарри все больше приободрялся. Сначала он сел ровней и высвободился из объятий Гермионы, затем встал на ноги и расправил плечи. «Вот это другое дело!» — мысленно похвалил его Снейп.
Однако молодой человек все еще был не готов к новым испытаниям. Он снова обхватил свои плечи руками и глухо произнес:
– Мерлин, это так тяжело, Северус! Опять эта треклятая война, борьба, тревога за близких людей. А мне хочется просто пожить по-человечески!
– Мне этого тоже хочется, Гарри, и гораздо дольше, чем тебе, — признался мужчина. — Но что поделаешь?.. Судьба не всегда справедлива к своим детям, особенно к Избранным. А ты такой и есть.
Поттер криво улыбнулся, копируя его мимику, и уткнулся ему в грудь. Северус неловко обнял молодого человека, и некоторое время они так стояли. Затем Гарри отстранился. Повисло неловкое молчание.
– Мне, пожалуй, надо ее благодарить за то, что подарила тебя, — признался он. Помолчал немного, а затем, горько ухмыльнувшись, с изрядной долей сарказма добавил: — Вместе мы — сила.
– Не сомневаюсь, — поддержал его тон Северус и с не меньшим ехидством добавил: — А если к нам присоединится не менее героическая Грейнджер, то никакие живые мертвецы нам не страшны.
Бывшие гриффиндорцы дружно хихикнули, и он понял, что Гарри окончательно пришел в норму, но все же уточнил:
– Что, будем бороться и не киснуть?
– А то! — хором ответили ему младшие маги, и оба озорно подмигнули.
– Вот это другое дело, — вслух высказал Северус недавнюю мысленную похвалу и пошел к выходу, показывая, что разговор окончен.
Гарри и Гермиона последовали за ним, и он спиной ощущал их решимость.


Глава 3. Рождественский бал

Если бы Северуса спросили, какая мантикора его покусала, когда он в год победы над Волдемортом согласился с Флитвиком и ненадолго вернувшейся в Хогвартс МакГонагалл, что в школе необходимо провести праздничный бал, он не ответил бы. Хотя…
Помнится, в качестве повода для отказа Северус говорил, что главный герой торжества Гарри Поттер лежит в коме в больничном крыле. Их же контраргументом было напоминание о том, что на этом возможные жертвы и заканчиваются.
Приведя под стены замка чуть ли не целую армию, в которую входили не только Пожиратели смерти, но и оборотни с великанами, Волдеморт вызвал Поттера на поединок. То, как быстро расправился с ним едва достигший совершеннолетия парень, вызвало ступор у последователей Лорда.
Этого хватило, чтобы оборотней и великанов окружили их же сородичи: первых — стаи под предводительством Люпина, вторых — примкнувшие к Гроху и Хагриду отщепенцы и полукровки. А соратников Темного Лорда из числа людей быстро обезвредили вызванные на подмогу авроры. Все произошло так стремительно, что ни с той, ни с другой стороны не оказалось погибших — лишь легкораненые.
Другим, более весомым для нового директора доводом были слова МакГонагалл, что погибший два года назад Дамблдор хотел бы этого бала. Ведь он любил веселиться и веселить других.
Выслушав все это, Северус не смог отказать. Через год уговоры повторились вновь, через два — опять, на третий — еще раз. На четвертый год он сам как-то втянулся, а когда в Хогвартс пришли молодые преподаватели, и очнулся Гарри, директор устроил Рождественский бал по собственной инициативе.
В этом же году отменить это мероприятие значило ни больше, ни меньше, чем признать новое возвращение Волдеморта, тем более что слухи такие уже появились. Да и прознавшая про новое пророчество Трелони Скиттер разгадывала его именно в этом ключе. Правда, даже она не могла объяснить, кто такие «слепые», которые «прозреют».
То, что пророчество так быстро стало достоянием общественности, было предсказуемым — слишком много свидетелей присутствовало в этот момент в зале, и никто даже не пытался просить их промолчать.

***

Самым неприятным в такого рода мероприятиях, по мнению Северуса, было его непременное участие в них. Как директор, он обязан был присутствовать, говорить речи, не кривить лицо от слащавости происходящего, не рычать и не огрызаться на коллег.
Еще ему приходилось следить за своей внешностью и одеждой. Хотя он не изменил своим любимым черным мантиям, но на них появилась кайма зеленого или серебряного цвета, а волосы директор мыл настолько часто, что они не успевали превратиться в грязные сосульки.
Поздравив всех с Рождеством и Новым годом — бал в этом году проводили после него, Северус открыл танцы. Эта обязанность тоже не слишком нравилась ему, хотя он великолепно умел вальсировать.
Причина нелюбви крылась в том, что приходилось приглашать дам, и любая из них могла воспринять это как знак, что ее выделяют, и после пытаться влиять на него, помня, как прислушивался к советам МакГонагалл покойный Дамблдор.
Избегая такой ситуации, Северус в первые годы тоже приглашал лишь Минерву, а когда она ушла, стал менять партнерш. Чтобы следовать собственному правилу, в этом году ему предстояло открыть бал с Гермионой, но, испугавшись непонятно чего, он пригласил Септиму Вектор, с которой уже танцевал пару лет назад.
Профессор нумерологии была на несколько лет старше директора и позволяла себе откровенно флиртовать с ним. Септиме явно было приятно, что ее выбрали уже во второй раз. Северус же скрежетал зубами и злился на самого себя, украдкой наблюдая за Грейнджер, которая могла бы быть на ее месте.
Гермиона из неоперившейся девушки за эти годы превратилась в красивую молодую женщину. Ее непокорные волосы теперь были убраны в сложную прическу. По-видимому, даже в этом она подражала своей наставнице Минерве МакГонагалл. Ее поведение также было схоже с поведением бывшего декана Гриффиндора: требовательная и строгая с учениками, Грейнджер всегда защищала своих львят.
Сейчас на балу ее кудри так и норовили вырваться из-под контроля, портя идеальный порядок на голове. Легкий румянец, задорный смех, блестящие карие глаза — все это делало девушку обворожительной настолько, что Северус не мог оторвать от нее взгляд. Поэтому, отбыв «необходимую повинность», как он называл положенный по статусу тур вальса, он вернулся за стол и продолжил наблюдение за Гермионой.
Она что-то непрестанно щебетала на ухо Гарри — ее бессменному партнеру на всех вечеринках, тормошила его, смеялась, откидывая голову назад и при этом открывая нежную шейку, прямо ждущую поцелуя.
Последняя мысль смутила Северуса, и он одернул себя: «Что за неуемные фантазии? Грейнджер — молодая, симпатичная особа. Она никогда не позволит мне прикоснуться к себе. Да я и не решусь».
Но разыгравшееся воображение рисовало все более и более откровенные сцены, нежели простой поцелуй. Слегка уступая фантазиям, Северус укорил себя, что не пригласил молодую коллегу быть партнершей по вальсу. Мог бы хоть ненадолго ощутить в руках этот гибкий стан, вдохнуть аромат ее духов: еле уловимый, с примесью горького миндаля — гораздо приятнее, чем слащавая приторность цветочных духов Септимы.
Поттер в очередной раз крутанул свою партнершу и, как показалось наблюдавшему за ними Снейпу, сильнее прижал ее к себе.
«Что скрывают отношения этих двоих?» — задался Северус вопросом, поймав себя на том, что ревнует. Ему почему-то не хотелось, чтобы Гарри был заинтересован в своей подруге, как в девушке.
«Она мне самому нравится, — неожиданно дошло до него. — Мерлин, за что?.. Если эти двое — любовники, то я снова окажусь соперником Поттера. Как бы в этом случае трагедия не превратилась в фарс. Что может быть более жалким, чем престарелый воздыхатель? Нет, я не допущу такого — задавлю это чувство в зародыше».
Приняв нелегкое решение, Северус вздохнул свободней и, высидев еще час, выскользнул из Большого зала.

***

Северус не собирался идти в свой директорский кабинет. Он, конечно, несколько изменил интерьер, убрав кричащие тона, так любимые покойным Альбусом, но в целом помещение осталось прежним, храня в себе ауру бывших директоров, особенно Дамблдора. Новому хозяину порой было в нем неуютно. Поэтому он старался реже бывать там.
В таком настроении, как сегодня, Северус обычно патрулировал Хогвартс. По статусу ему не нужно было этим заниматься. Но, во-первых, блуждание по коридорам успокаивало его нервы, приводило мысли в порядок. Во-вторых, ему нравилось наводить страх на припозднившихся студентов, особенно парочки.
В честь праздника и каникул Северус не собирался ни разгонять их, ни даже снимать баллы. Он вообще замечал, что, подружившись с Гарри, стал спокойнее и добрее. Иногда это пугало, но в целом Северусу нравилось. Правда, он не признался бы в этом даже под пытками.
Так как бал начался сравнительно недавно, то коридоры почти пустовали, и развешенная тут и там омела скучала без жертв. Эльфы год от года заботливо украшали ее венками весь замок. Это было древней традицией Хогвартса, и, как бы с ней не боролся новый директор, неистребимой.
Задумавшись, Северус вывернул в очередной коридор и застыл, увидев попавшую в плен омелы Грейнджер, так смутившую его душу в этот вечер. Сейчас она стояла, прикрыв глаза и, кажется, даже задремала, дожидаясь освобождения.
Повинуясь желанию прикоснуться к ее губам пусть и мимолетным поцелуем, Северус сделал шаг в ее сторону, опомнился и застыл. Как бы ни были тихи его шаги, девушка распахнула глаза и лукаво глянула него. Его это почему-то задело, и он, уже не колеблясь, двинулся мимо нее.
– Вы так и уйдете? — настиг его почти у самого поворота возмущенный голос Гермионы.
– Именно так я и собираюсь поступить, — с несколько садистским удовольствием сообщил Северус, но все же повернулся в ее сторону.
– Я настолько вам омерзительна? — задала она еще один вопрос уже обиженным тоном.
– Нет. Но, видите ли, мисс, целовать своих подчиненных не входит в обязанности директора.
– Но спасать дам — прямая обязанность мужчин!
– Могу послать Патронус Поттеру, — нехотя предложил Северус, так как глубоко в душе боялся последующих насмешек, когда освободит жертву из плена омелы.
– Гарри наверняка уже на полпути в особняк Блэков, — сообщила Гермиона. — К тому же, он мне как брат и целоваться с ним под омелой неудобно.
– Со мной и подавно, — чувствуя странное облегчение в душе от ее признания, все же продолжил упираться он.
– Вы просто разучились. Сознайтесь! — ехидно проговорила нахалка и с вызовом глянула на него, демонстративно облизав губы.
Этого Северус уже не мог вынести и, преодолев разделяющее их пространство, впился в ее рот самым страстным поцелуем, на который был способен. Гермиона охнула и незамедлительно ответила.
Некоторое время они целовались, затем он отстранился и хотел сказать нечто глупое и даже отчасти гадкое, типа: «Это ничего не значит. Я поступил бы так с каждой, попавший в плен омелы». Но она, словно вычислив его намерения, произнесла:
– Не говорите ничего. Не портите чудесный вечер!
После этого Гермиона поспешно скрылась с «места преступления». Северус же еще долго стоял истуканом и трогал чуть припухшие губы. И, чего лукавить перед собой, ему уже хотелось повторения.


Глава 4. Зимние каникулы

Добравшись до директорских апартаментов, Северус долго бушевал и корил себя за идиотизм. Ему рисовались ужасающие картины, в которых Грейнджер смеялась на пару с Поттером, обсуждая его безумный порыв, называла-таки «престарелым ловеласом» и радовалась, что, преодолев омерзение, все же выполнила условие пари.
Накрутив себя подобным образом, утром Северус нацепил самую непроницаемую маску и, отгородившись ею, вошел в Большой зал. Наблюдение за Гермионой не улучшило его настроения.
Она не смотрела на него с чуть лукавой улыбкой, как бывало в последнее время, а выглядела подавленной и смущенной, и ему даже показалось, что прятала от него чуть виноватый взгляд.
Но с чего вдруг?.. Ведь именно Северус первым накинулся на ее губы. Выходит, как он и предполагал, вся ситуация была подставой, и теперь Грейнджер мучается запоздалым раскаяньем. Чтобы окончательно взбеситься от осознания этого факта, Северусу не хватило последнего штриха — понимающей ухмылки Поттера, но Гарри не было в замке.
Кипя от раздражения, злости и обиды, Северус незамедлительно покинул Хогвартс, чтобы не наговорить и не наделать глупостей. Первым порывом было запереться в родительском гнезде — скорее логове — и погрязнуть в неприятных думах. Однако разум возобладал, и он решил использовать внезапную свободу от директорства с пользой, разобравшись на месте, что же произошло в Литтл-Хэнгелтоне.
Зима в этом году была совсем не морозной. В этот же день и вовсе моросил то ли дождь, то ли снег. Поэтому город встретил безлюдьем и слякотью. Впечатление запустения подчеркивало наличие нескольких пустующих домов, скорее остовов, и близость погоста. Если бы мать будущего Волдеморта специально выбирала место, где зачать такого монстра, то лучшего бы не нашла.
Прежде всего, Северус отправился к развалинам дома Гонтов, где видели черную метку. Уже на подходе от них веяло остаточной магией, причем темнейшей из темных. Но заклинание «Морсмордре» не могло вызвать ничего подобного. Однако сколько Северус ни обследовал остов дома, он не заметил следов проведения ритуала. Тут вообще не было ничего подозрительного, кроме фона!

***

Раздосадованный неудачей, Северус поселился в местном трактире, служащем также гостиницей, и отправился по домам, барам и магазинам опрашивать местное население, чередуя заклинания доверия, болтливости и забвения.
В результате кропотливых изысканий, достойных знаменитых сыщиков, он узнал, что в последний день октября в Литтл-Хэнгелтоне видели человека, закутанного с головы до ног в черный плащ странного покроя. Появился он, как и Северус, на кладбище и, не торопясь, прошелся по городку, надолго задержавшись в бывшем доме Гонтов.
Местные пьянчуги, вечно околачивающиеся в таких местах, слышали, как он копался в развалинах, что-то бурча. Затем раздался торжествующий смех, повеяло холодом… а дальше маглы ничего не помнили. Очнулись случайные свидетели, когда над домом уже висел призрачный зеленый череп со змеей.
Так как следов ритуала в развалинах не обнаружилось, Северус пришел к выводу, что странный визитер что-то нашел. Но что?.. Абсолютно неясно!
Неудовлетворенный зашедшим в тупик расследованием, он решил посетить особняк Реддлов, находящийся в более хорошем состоянии. Еще на подходе стало понятно, что там кто-то обитает. Через закрытые плотные шторы из окон пробивался свет, слышалась негромкая музыка и голоса. А еще от дома веяло темной магией, как застарелой (все-таки Волдеморт провел тут не один день), так и свежей, более молодой и горячей, менее злобной.
Желая выяснить происхождение второго следа, Северус применил к себе заглушающие и дезиллюминационные чары, проник внутрь особняка и, дойдя до гостиной, откуда слышались голоса, остолбенел. За столом, так часто использовавшимся Пожирателями для собраний, сидели бывшие слизеринцы, чьи отцы числились в рядах ярых последователей Темного Лорда: Флинт, Нотт, Мальсибер и еще человек пять.
Разговор крутился вокруг осеннего происшествия, оживающих меток и желания отомстить за родителей и побежденного предводителя. Собравшиеся строили нелепые планы по устрашению маглов и даже по захвату министерства и Хогвартса. Они так шумели и спорили, что потрясенный увиденным Северус остался незамеченным.

***

Конец каникул Северус провел-таки в доме родителей, роясь в собственной библиотеке в надежде выяснить, каким образом Волдеморт мог вернуться после примененного к нему заклинания. Но он никогда не интересовался столь темными разделами магии, поэтому ничего не обнаружил.
Зато перебирание книг, варка нескольких экспериментальных зелий и небольшая тренировка в боевых заклятиях позволили ему привести свои нервы в относительный порядок. Так что в Хогвартс Северус вернулся почти спокойным, практически не думая ни о возможном втором возрождении Волдеморта, ни тем более о глупом поцелуе под треклятой омелой.
Рутина повседневных директорских обязанностей и отсутствие ярких и громких выступлений юных последователей Волдеморта также положительно влияли на настроение Северуса, и изредка, чего греха таить, он стал позволять себе мимолетный взгляд в сторону Грейнджер.
Она снова стала лукаво улыбаться ему, кокетливо отвечала на реплики за столом, но в целом держалась на расстоянии. Поттер тоже не ухмылялся злорадно, не делал двусмысленных намеков и не выглядел человеком, который недавно провернул жестокую шутку.
Бурного любовного романа между бывшими гриффиндорцами тоже явно не наблюдалось. Они вообще практически не общались, так как Гермиона совмещала преподавание трансфигурации с деканскими обязанностями, а Гарри открыл дуэльный клуб, где проводил почти все внеурочное время. В выходные молодые преподаватели либо готовились к занятиям, либо разъезжались по своим делам.
Вектор и Трюк, непревзойденные сплетницы, говорили, что девушка старается наладить отношения с родителями, которые испортились, когда она с помощью магии заставила их уехать из Британии, потому что Пожиратели сеяли панику и смерть среди маглов и магов. Победитель же Волдеморта занимался восстановлением дома в Годриковой впадине, возобновлением гончарного производства, основанного прадедом Поттера, и разбиванием сердец многочисленных поклонниц.
Северус хорошо знал, насколько Гарри не везло в любви. Поттер, как и он сам, был недоверчивым и видел за признаниями лишь интерес к Герою. Но, будучи молодым, общительным и добрым, Гарри частенько попадался на уловки девиц, а затем страдал и разочаровывался. В последнее время Поттеру особенно не везло, и у него частенько было мрачное настроение. Из-за этого он замкнулся и меньше общался и с Гермионой, и с Северусом.

@темы: снейджер, северитус