[Славница]

"Единое целое", Часть 2, Главы 1-4


Часть 2. Ветер перемен


Глава 1. Шляпа опять поет

Возвращение в Хогвартс далось Гарри и Драко с трудом. Каждому казалось, что все вернется на круги своя, и у них не будет возможности встречаться, по крайней мере, открыто. Особенно печалило, что Дамблдор настоял на том, чтобы они не афишировали сближение хотя бы в первые дни.
Нет, директор не подозревал об истинном характере их «дружеских» отношений (ну, или делала вид, что не подозревает). Однако настоятельно рекомендовал не вдаваться в подробности прошедшего лета. Поэтому, войдя в Большой зал, Гарри и Драко разошлись за столы своих факультетов, и теперь брюнет украдкой наблюдал за ним.
Наконец, их взгляды встретились, и обоим показалось, что в голове прозвучало: «Все будет хорошо. Я рядом и не забыл о тебе». Они синхронно тяжко вздохнули, грустно улыбнулись и разорвали визуальный контакт.
В следующее мгновение Поттера кто-то хлопнул по спине со всей дури. Это оказался Рон, взирающий на него со смесью радости и неодобрения. Чем вызвано второе, Гарри сначала не понял, а затем приписал своему внешнему виду. На нем было все новое, с иголочки, причем дорогое и высшего качества. Это в сочетании с завязанными в хвост отросшими волосами, вместо вечного «вороньего гнезда» на голове, создавало образ настоящего чистокровного мага, привыкшего к аристократическому окружению.
– Ты стал просто красавцем, — сделала ему комплимент Гермиона, подошедшая с рыжим, садясь за стол.
– Ты тоже выглядишь великолепно, — вернул ей похвалу Гарри.
– Тебя летом не только ЗОТИ и другой важной фигне учили, но и этикету? — неодобрительно полюбопытствовал Рон, плюхаясь с другой стороны Поттера, который высокомерно парировал:
– Нет, а что?
– Выглядишь, как сноб, и разговариваешь так же.
Парни обменялись недовольными взглядами, и Гермиона постаралась погасить предполагаемую ссору:
– Ладно вам. В этикете нет ничего плохого, как и в аккуратном внешнем виде.

***

Не слишком радужное начало встречи с друзьями несколько испортило настроение Гарри, но вход в зал первокурсников заставил его вспомнить собственное распределение. Поэтому он решил сравнить песню шляпы, слова которой помнил наизусть. Сейчас они были совсем другими:

Когда стучится лютый враг,
Все распри прекращайте.
Берите в руки школы флаг,
И вместе все шагайте.

Перед огромною бедой,
Сплотитесь, факультеты.
Иначе зарастут травой
Пустые кабинеты.

У гриффиндорца честность есть
У слизеринца — хитрость.
Всех качеств их не перечесть,
Лишь стоит примириться.

Отнять у когтевранца ум,
Погибнет, только дунь.
Ему поможет лишь трудом
Упорный Пуффендуй.

Возьмитесь за руки, друзья!
Уж враг стоит у двери.
Вам ссориться никак нельзя.
Вы люди же, не звери...

– Похоже, война с Волдемортом набирает обороты, раз шляпа велит объединяться, — прослушав песню, предположила Гермиона.
– От ее советов, безусловно, выйдет толк. Слизеринцы прослушают и кинутся дружить с нами, — язвительно заметил Рон.
– Перестань вешать ярлыки лишь из-за принадлежности факультету, — посоветовал Гарри несколько более сердитым тоном, чем стоило бы.
– Это говоришь ты?! Тебе летом промыли мозги? — набросился на него рыжий.
– Прекрати! — остановила его Гермиона. — Гарри прав. Пора повзрослеть!
Уизли надулся и не смотрел на них вплоть до окончания распределения. Лишь больной вид Дамблдора, вставшего из-за стола, и его безжизненная черная рука на перевязи заставила его воскликнуть:
– Что это с ним?
– Да уж, видок — краше в гроб кладут, — поддакнул Гарри.
Они обменялись одинаковыми взглядами, отражающими смесь любопытства и тревоги за старого мага, и дальше слушали директора в дружеском молчании.

***

Дамблдор, напомнив о школьных правилах, огласил имена новых преподавателей. Таких, вместе с Миллером, оказалось трое. Один, Фредерик Томпсон, тоже был профессором ЗОТИ, но до пятого курса. Второй — вернувшийся в школу Люпин, что порадовало Золотое трио, который собирался вести специальный курс анимагии для старшекурсников.
– Класс! Давно мечтаю попробовать себя в этой области, — обрадовался известию Рон. — Интересно, это под силу всем или только избранным?
– Теоретически все маги, кроме зараженных ликантропией и вампиризмом, способны стать анимагами. На деле это требует усердия, — назидательно сказала Гермиона.
После ее заявления друзья какое-то время ели молча, затем Рон поинтересовался у Гарри, как тот провел лето.
– Я же писал тебе, что Дамблдор меня отправил к одному человеку, чтобы тот дополнительно позанимался со мной из-за любви Волдеморта ко мне. Подробности мне рассказывать не разрешили, но в целом я остался доволен.
– Спасибо тебе за письмо. Оно помогло нам с Герм. А ты как, не встретил еще девушку своей мечты? А то она намекала, что ты влюбился.
– Интересно, откуда ты это взяла? — спросил Гарри у девушки, глядя на нее настороженно и в то же время с любопытством.
Гермиона зарделась, как маков цвет, спрятала глаза и неуверенно пояснила:
– В твоем послание был какой-то скрытый смысл — так мне показалось. Вот я и решила, что это связано с тем, что ты кем-то увлекся.
Поттеру подумалось, что она что-то недоговаривает. Но так как узнать о Драко девушка ниоткуда не могла, то предположил, что это знаменитая женская интуиция, поэтому уклончиво ответил:
– В любом случае на сегодняшний день я не готов ни подтвердить это, ни опровергнуть. Так что гадайте дальше.
– О, ради Мерлина, шифруйся, великий конспиратор, сколько угодно. Но помни, все тайное становится явным рано или поздно, — заявил Рон.
Его тон и вид говорили, что рыжий ничуть не обиделся на скрытность друга, и Гарри это порадовало, так как не определился в реакции, которая последует, когда Рон узнает, что он влюблен в парня, да еще и в Драко Малфоя. Поэтому брюнет понадеялся, что правда выйдет не скоро.


Глава 2. Вводная лекция Люпина

Первый учебный день начался не совсем обычно, по крайней мере, для старшекурсников. Заключалось это в том, что вместо того, чтобы во время завтрака дать расписание занятий, их оставили в Большом зале для проведения общего собрания, на котором Дамблдор сказал следующее:
– Для всех желающих, помимо обычных занятий по ЗОТИ, профессор Миллер будет вести дополнительные занятия по боевой магии. У него есть своя теория, самым главным постулатом которой является парная работа. Подробности он расскажет сам. Но одно замечу, что парой могут оказаться и представители разных факультетов. Чтобы притереться друг к другу, им потребуется взаимодействие между собой не только во время этих занятий, но и на других предметах. Поэтому окончательное расписание вы получите после формирования группы и пар. Сейчас вам дается небольшой перерыв, во время которого вы сможете решить для себя, нужны ли вам эти дополнительные занятия, а заодно и занятия у профессора Люпина. После этого шестой курс идет на вводную лекцию по анимагии, где все, без исключения, пройдут тест на способность к ней, седьмой — к профессору Миллеру. Потом вы поменяетесь.

***

Так как первое занятие у Люпина должно было состояться в Большом зале, то шестикурсники остались в нем, а семикурсники покинули помещение. Заниматься или нет у Миллера, Золотое трио не обсуждало, зато Рон и Гермиона принялись выдвигать предположения о сути теории профессора.
– Самым разумным было бы, чтобы партнерами стали друзья или возлюбленные, короче те, кто может положиться друг на друга — угадал один из критериев выбора пар Рон и с сожалением заметил: — Если я прав, то у нас большие проблемы. Где найти Гермионе напарника?
– Почему именно мне, а не Гарри или тебе? — возмутилась девушка.
– Вот именно, — поддакнул Поттер, сожалея, что не может сказать, что уже имеет пару, причем подходящую не только по выбранному Уизли критерию, но и по второму, который собирается учитывать Миллер.
– Все просто, — пожал плечами Рон, начиная объяснение. — Я не смогу выбрать Герм, так как мои чувства к ней не позволят мне полноценно задействовать мозги. Я стану пялиться на нее и думать, черт знает о чем, а не о борьбе. Выбрать не Гарри, а кого-то из Грифов… Я не верю никому так же, как тебе, друг.
– Я тоже не доверяю никому, кроме вас двоих! — отчеканила Гермиона, хмурясь.
Поттер, который знал о теории Сэма намного лучше друзей, предполагал, что они составляют идеальную пару по всем критериям профессора. Поэтому решил поддержать девушку:
– Ты не прав, Рон, считая, что не сможешь работать с Гермионой. Прикинь, вас закидывают разной гадостью Пожиратели. Неужели ты будешь думать о чем-то постороннем, а не о том, как спасти ее и спастись самому?
– Что за вопрос?.. Буду думать, как унести ноги невредимыми. Но это же экстренная ситуация. А занятия — совсем другое.
– На них нас будут учить, как выживать. Заставят привыкнуть друг к другу. Поэтому не ломай голову, а выбирай Герм.
– А ты?
– Я?.. Могу быть с Невилом. После Отдела Тайн я ему доверяю. Не так, как тебе, конечно, но, думаю, в достаточной мере.
«Это если не учесть наш магический потенциал и другие личностные критерии, которым Сэм придает большое значение», — добавил Гарри про себя. Гермиона словно услышала эту фразу или вспомнила о том, что Дамблдор говорил о какой-то теории нового профессора, потому что сказала:
– Вы забыли, что у Миллера есть еще какой-то свой подход к выбору пар. Недаром нас предупредили о межфакультетских связях. Гарри, директор ничего не намекал тебе?
Последний вопрос был неожиданный, но Поттер сумел сохранить невозмутимое выражение на лице и бесстрастный тон, чтобы ответить:
– В любом случае он бы попросил меня повременить с разглашением этой информации до лекции профессора.
Друзья собирались возмутиться, особенно это было заметно по физиономии Рона, но тут в Большой зал вошел Люпин, и разговор прервался.

***

Представившись, профессор открыто заявил о том, что является оборотнем.
– Говорю это вам потому, что не смогу продемонстрировать собственные достижения в преподаваемом предмете. Но это не умаляет моих познаний в теории анимагии. Я начал заниматься этой наукой еще на первом курсе Хогвартса вместе с моими друзьями, которые хотели помочь мне во время полнолуний. Для тех, кто не в курсе, поясню, что маг в образе зверя, причем любого, может не опасаться заражения оборотня или вампира, даже если они покусают его.
Он раздал тесты, которые должны были выявить у каждого ученика магический потенциал, склонность к анимагии и предполагаемое животное. Гарри и Драко летом уже прикидывали, в кого они могут превратиться, и пришли к парадоксальному выводу, что это и птицы, и змеи. Но такое было вроде невозможно.
Во время перерыва, устроенного Люпином для обработки тестов, Гарри, Рон и Гермиона строили предположения, в кого превратятся. Рыжий сказал, что его очаровал Блэк в образе черной собаки, и ему тоже хотелось бы быть псом. Но в семье ходила легенда, что фамилия Уизли возникла не на пустом месте, а из-за семейного анимагического образа — ласки.
Гарри признался, что мечтает быть быстрой, хищной птицей — соколом или беркутом, а Гермиона рисовала себя кошкой, как ее самая уважаемая преподавательница.
Они еще обсуждали породы и внешний вид. Впрочем, это был неблагодарный труд. Никакой тест не способен выявить, как ты будешь выглядеть, по крайней мере, до конца — лишь непосредственное перевоплощение. Ведь не бывает двух одинаковых кошек или собак, и даже оленей и других на первый взгляд одинаковых животных.

***

– Можете задать вопросы, которые возникли у вас, — разрешил Люпин после перерыва и просмотра учениками обработанных результатов теста.
– Мой магический потенциал тридцать пять. Много это или мало и как влияет на способность овладеть анимагией? — поинтересовался Эрни Макмиллан.
– Это весьма неплохой результат, учитывая тот факт, что вы маглорожденный и учитесь на шестом курсе. Вам, конечно, придется потрудиться, чтобы освоить образ. Но если вы приложите усилия, то все у вас выйдет. А вот сквибы, магический потенциал которых не поднимается выше пятнадцати, никогда не смогут перекинуться, как бы упорно не изучали теорию.
– Все ли маги могут превратиться в животное? — спросила Лайза Турпин.
– Нет, не все. Обращенные оборотни и вампиры не смогут овладеть этой наукой хотя бы потому, что изначальные магические существа, заразившие их, имеют фиксированный образ зверя. Вампир, даже обращенный, превращается в летучую мышь, отправляясь на охоту. Оборотень становится волком в полнолуние. Наличие крови некоторых магических существ, которые могут дать потомство с человеком-магом, тоже оказывает влияние на способность к анимагии. Например, родственники гоблинов и фейри не могут стать анимагами, а вейлы и сирены овладеют ей с легкостью, но выбор образа у них будет продиктован прародителем, хотя и не такой фиксированный, как у вампиров.
– Может ли один и тот же маг создать два анимагических образа, — задал волнующий Гарри вопрос Блэйз Забини.
– Это невозможно. Хотя есть легенда, что двум магам, которые являлись истинными партнерами и уже имели схожие анимагические формы, удалось создать единый образ, причем они превращались в магическое животное, чего обычно не бывает.
Выслушав этот ответ, Поттер решил, что они с Драко летом ошиблись. Впрочем, он частенько был исключением из всех правил. Так что… «Поживем — увидим», — легкомысленно решил он и пошел вместе с друзьями на большой перерыв.

***

– Сравним результаты? — предложила Гермиона, оказавшись в коридоре. — Потенциал у меня семьдесят пять, а предполагаемый отряд животных — куньи.
– Для маглорожденный у тебя офигенный потенциал. Когда ты достигнешь возраста Дамблдора, то станешь не менее сильной, — с восхищением и некоторой завистью сказал Рон. — У меня, чистокровного, намного ниже: всего пятьдесят.
– Просто ты слишком ленивый, чтобы развивать его, как следует, — парировала она, но, увидев, что он надулся, перевела разговор на животное. — Лучше скажи, кем ты можешь быть? Подтвердилась легенда?
– Фиг его знает. У меня написано то же самое, что и у тебя. Но, Мерлин свидетель, я ни ухом, ни рылом… что значит эта абракадабра.
– Насколько я помню биологию, то куньи — это куницы, норки и ласки. Так что у тебя есть шанс.
– У тебя, кстати, тоже.
– Да, и это странно.
– Почему? — вмешался Гарри в диалог друзей. — Это говорит о том, что вы схожи, и из вас выйдет прекрасная пара, причем во всех смыслах.
– Кстати, а что у тебя? — спросила Гермиона.
– Как и мечтал, я могу стать птицей. Что касается потенциала, то он у меня высок — восемьдесят.
– Недаром Волдеморт считает тебя равным себе. У того же Дамблдора сейчас сто двадцать, и это почти потолок для мага.
– Ага, потолком является потенциал Мерлина: сто пятьдесят, — вспомнил Рон. — Интересно, а у красноглазого сколько?
– Раз он боится директора, то ниже не меньше, чем на двадцать пунктов, — предположила Гермиона.


Глава 3. Теория Сэма Миллера

На дополнительный курс Миллера пришли не все шестикурсники, но довольно много. Причем присутствие некоторых удивило троицу. Так, они считали, что ни Лаванда Браун, ни Симус Финниган никогда не захотят заниматься боевой магией — оба казались достаточно беспечными, чтобы задумываться о том, что нарастает вероятность открытого столкновения с Волдемортом. К тому же, девушка пеклась о внешности и расстраивалась после каждого сломанного ногтя.
Недоумение вызывала самая тупая, на взгляд гриффиндорцев, парочка из Слизерина: Крэбб и Гойл, которая училась настолько плохо, что было не понятно, как они добрались до шестого курса. Драко на каникулах рассказал Гарри секрет их успеха: родители парочки платили их однокурсникам, и те писали лишние эссе, делились готовыми зельями и даже исподтишка помогали на чарах и трансфигурации.
Непонятно почему отсутствовали Энтони Голстейн и Эрни Макмиллан, которые в прошлом году на занятиях ОД неоднократно высказывали намерение пойти после Хогвартса в Академию Авроров, где это предмет был профилирующим. Не было и Нотта с Булстроуд, которые не скрывали, что хотят примкнуть к Пожирателям, а значит, должны были, по идее, стремиться на эти занятия.
Преподаватель явился минута в минуту и, даже не представляясь, попросил сдать тесты Люпина и выстроиться в круг на расстоянии вытянутых руки от соседей. После чего произнес заклинание, которое вызвало вокруг каждого странное свечение.
Обежав всех своим пристальным и изучающим взглядом, Миллер что-то записал на пергаменте и велел перейти в ту часть класса, где стояли парты. Затем он раздал тесты и, когда ученики закончили отвечать на вопросы, сказал:
– Прежде чем объявить перерыв, на котором вы еще раз обсудите, кого выбрать своей парой, а я обработаю результаты, расскажу, как найти достойного партнера. Самым главным критерием должен стать равный магический потенциал, родство магических полей и схожесть личностных характеристик. В исключительных случаях я допускаю союз ведущий-ведомый. Но тогда к моменту начала занятий маги должны не просто дружить, а являться либо близкими родственниками, либо любовниками.
Миллер назвал несколько исторических примеров, когда два мага следовали этой теории, и из них вышли прекрасные пары. Затем объявил перерыв.

***

Едва это произошло, Рон потащил Гарри к Невиллу. Поттера немного удивило, что Гермиона, которая обычно была заводилой в таких делах, плелась позади них и выглядела насупленной. «Можно подумать, она знает, с кем меня напишет Сэм», — подумал он. Впрочем, ему было все равно.
Пока Гарри размышлял, они разыскали Лонгботтома, но даже беглого взгляда на него было достаточно, чтобы понять, он уже выбрал пару. По крайней мере, Невилл по-хозяйски обнимал стоявшую рядом Ханну Эббот, которая счастливо улыбалась. Однако Рон посчитал нужным уточнить:
– Ты станешь напарником Гарри у Миллера, Нев?
– Я похож на человека, который не нашел пару? — осведомился Лонгботтом совершенно несвойственным для себя ехидным тоном.
«Он тоже изменился после министерства и лета, — понял Поттер. — Теперь это уверенный в себе парень, а не размазня, и я рад за него».
– Э… нет, — растерянно протянул Рон, шокированный поведением Невилла, который уже нормально пояснил:
– У нас с Гарри слишком разный магический потенциал и почти полная противоположность магических полей. Мы не сработаемся, если я правильно понял теорию Миллера. Гарри подавит меня, и я буду оглядываться на него в критических ситуациях, а не помогать.
Лонгботтом и Эббот отошли, а Рон озабоченно спросил:
– И что теперь? С кем будет наш Гарри?
– Я приму выбор Миллера, — пожал плечами Поттер.
– Нет, это не дело. Он совершенно не знает взаимоотношений между учениками и может выбрать, опираясь лишь на свои исследования.
– И что?.. Результаты призваны выявить наиболее подходящих напарников.
– Во-во. По той фигне, которую он исследовал, это может оказаться Забини или Паркинсон.
Гарри удивился, почему Рон в первую очередь не назвал Малфоя, но не стал напоминать об этом. Гермиона тоже промолчала по этому поводу, зато высказалась в поддержку теории нового профессора:
– Если это истинные партнеры, то все у них получится.
– Глупости! — уверенно заявил Рон. — Мы должны сами найти подходящую пару нашему другу.
В этот момент Поттер почувствовал на своей талии чью-то руку, а его плеча коснулся чей-то подбородок, и раздался голос Симуса Финнигана:
– Меня, например. Гарри, ты не возражаешь?
В принципе, Поттеру было все равно, так как этот фарс продлится лишь до дверей класса. Но Симус являлся особым случаем. Во-первых, ирландец раздражал его лично. Во-вторых, был так слаб в заклинаниях, что положиться на него даже на уроке было бы верхом идиотизма. В-третьих, к нему ревновал Драко, который считал, что Финниган давно имеет виды на брюнета. Поэтому Гарри ответил:
– Боюсь, у нас ничего не выйдет. Мы не друзья, и потенциал у нас наверняка слишком разный. Поищи кого-нибудь другого.
– Зря. Не понимаешь, чего ты теряешь, — томно проговорил Симус, ущипнул его за зад и обслюнявил ухо, не стесняясь присутствия Рона и Гермионы.
– Пошел отсюда, педик! — заорал рыжий. — Гарри только этого не хватало!
Слова друга, призванные защитить, вызвали в брюнете глухое раздражение. «Невероятно, Рон, будучи чистокровным магом, не приемлет однополые пары. Выходит, что мы скоро поругаемся?» — мелькнуло в голове Гарри, и его настроение стремительно упало. Правда, речь Гермионы несколько это исправила:
– Рон, причем тут ориентация Симуса? В магическом мире нередки такие союзы.
Уизли насупился и сморщил нос, давая всем своим видом понять, как ему неприятен такой поворот беседы. Гарри тоже не жаждал продолжения этой темы, боясь поссориться с Роном прямо сейчас, поэтому, буркнув что-то неопределенное, ретировался.

***

Не успел Поттер отойти от друзей на почтительное расстояние, как его схватил за запястье Драко, втолкнул в нишу за доспехами, которую от коридора отгораживали занавеси, и сердито прошипел:
– Какого ты позволил лапать себя этому ирландцу?
– Я даже не видел, как он подошел, — оправдался Гарри и впился в его губы поцелуем, чтобы не дать возможность продолжать говорить глупости.
Вскоре они терлись друг о друга и постанывали.
– Мне никто не нужен, кроме тебя, — сказал он, когда они оба достигли разрядки, и блондин очистил их заклинанием. — Так что не ревнуй, хотя это приятно.
– Какого старый манипулятор запретил сразу сказать, что мы будем партнерами? Мол, нам так велели и все такое? — сердито поинтересовался Драко. — Представь, ко мне приставала Паркинсон, прося вспомнить «прошлые чувства».
– Вспомнил? — ухмыльнулся Гарри, поглаживая его по спине.
– Ну, тебя! Научил язвить на свою голову, — фыркнул блондин и снова поцеловал его.
Раздался сигнал, означающий конец перерыва. Им пришлось привести себя в порядок и, оглядываясь, не заметил ли кто, выбраться друг за другом из укрытия. Драко сразу прошел в класс, а Гарри подождал друзей.
– Ты где шлялся? — накинулся на него Рон. — Мы так и не нашли тебе пару.
– Я обязан отпрашиваться в туалет и хронометрировать свое пребывание там? — язвительно парировал Гарри, все еще сердитый на него.
Подумав, он все же решил намекнуть на причастность директора к тому, что сейчас произойдет в классе. Он, хоть и злился на Рона, но ссориться с ним не спешил.
– Что до пары, соглашусь с Миллером. Ему видней, как и Дамблдору.
– Ты что-то знаешь? — ожидаемо забеспокоился Уизли.
– Я имел беседу с директором и пообещал ему кое-что, — подтвердил Гарри.
– Что именно?
– Сейчас узнаешь.
После этих слов Поттер вошел в аудиторию.


Глава 4. Принять выбор

– Запишитесь на пергаменте сначала те, кто определился с парой, затем остальные, — скомандовал Миллер, едва появился.
К его столу потянулась цепочка учеников. Некоторые шли парочками, как Невилл и Ханна. Профессор смотрел на возникающие фамилии, иногда одобрительно кивая или неудовлетворенно хмыкая. Наконец последний человек вернулся на место, и в помещении некоторое время стояла тишина. Затем профессор сказал:
– Понимаю, что не все поинтересовались у предполагаемого партнера характеристиками магического поля и потенциалом. Но есть же внешние признаки этого, например, успехи в учебе. Однако не все это не учли, и я вижу, что некоторые написали себя в пару, только бы не быть одному. Слава Мерлину, здравомыслящие тоже отыскались. Сейчас я зачитаю те пары, которые у меня не вызывают нареканий, и которые я сохраню. Более того, я поясню, чем они понравились мне. Встаньте все полукругом. Те, кого я называю, выходят ко мне, а затем садятся за парты.
Первыми Миллер вызвал сестер Патил и сказал, что у них крепкая родственная связь и одинаковый магический потенциал. Вторыми были Ханна и Невилл, у которых оказались взаимодополняющие магические поля и средний, почти одинаковый потенциал.
Третьими вышли Рон и Гермиона, которых Миллер назвал не совсем гармоничной парой, так как у них ярко выражены роли ведомого и ведущего.
– Однако это компенсируется вашими гармоничными взаимоотношениями. Вы не только дружите, но влюблены друг в друга и готовы пожертвовать жизнью ради партнера, — завершил он разбор.
Похвалил Миллер, как ни странно, и пару Гойла и Крэбба. Правда, предупредил, что им придется стараться, чтобы дотянуться до уровня остальных участников занятий. Подходящих, по мнению Гарри, Бута и Броклхерст Сэм раскритиковал, сообщив, что их магические поля имеют слишком много различий.
– Но мы встречаемся уже два года, и наши отношения отнюдь не дружеские, — откровенно признался Терри.
– В вашем случае это ничего не значит. Вас тянет друг другу чисто физически. На духовном плане вы далеки и вскоре расстанетесь, — безапелляционно произнес профессор.
– Вы что, пророк? — насупилась Мэнди.
– Нет, конечно, но имею достаточный опыт, чтобы делать выводы.
Бут и Броклхерст несколько минут шептались, затем Терри с вызовом заявил:
– Мы не собираемся расставаться только потому, что так советуете вы, но прислушаемся к рекомендации, если вы назначите нам других напарников на время ваших занятий. Все-таки учеба и повседневная жизнь — это разные сферы, и вам, как преподавателю, видней.
– Это правильный подход, — одобрил Миллер. — Как профессор, ведущий дополнительные занятия, я имею права не допускать к ним тех, кто не желает подчиняться моим решениям.
После этих слов он раскритиковал оставшиеся две пары, сказав, что ребята записались в них, следуя девизу: лучше с кем угодно, чем одному.
– Ни у Забини и Паркинсон, ни у Финнигана и Финч-Флетчли нет ничего общего. Схема ведомый — ведущий не годится, так как они даже не друзья, не говоря о любовной связи, пусть даже поверхностной.
– Откуда вы знаете? — сердито, в два голоса спросили Панси и Симус.
– По тестам и магическому сканированию. Вы просто не можете быть парами в сексуальном плане хотя бы потому, что у вас разная ориентация! Скорее уж Паркинсон подойдет Финч-Флетчли, но только по этому показателю.

***

После фразы профессора в аудитории поднялся гвалт, и ему пришлось выждать, чтобы продолжить распределение.
– Итак, теперь я озвучу пары, которые составил сам. Предупреждаю еще раз: кто категорически не согласится со мной, будет вынужден покинуть занятия. Начну с обсуждаемых ранее Бута и Броклхерст. Предлагаю Терри стать напарником Мораг Мак-Дугал, а Мэнди — Сьюзен Боунс.
Так как никто из четверки не стал возражать, то они дружно согласились. Терри явно порадовало, что Мэнди будет заниматься с девушкой, а он с юношей. Это не должно вызвать ревности между ними, так как у напарников была традиционная ориентация.
– Теперь вторая, не менее не понравившаяся мне пара: Паркинсон и Забини, — вызвал Миллер, и слизерины снова подошли к нему. — Начнем с вас, Блейз. Предлагаю вам в напарники Дина Томаса. Он хоть и маглорожденный, но имеет не меньший потенциал, чем у вас, а еще ваши поля замечательно дополняют друг друга.
Забини смерил гриффиндорца оценивающим взглядом. По мнению Гарри, они были чем-то похожи внешне: оба смуглокожие, с яркими глазами-маслинами, одинаково сложены, но слизеринец чуть красивей.
– Как скажете, — разорвал первым чуть затянувшееся ожидание Забини.
– Я тоже согласен, — чуть смущенно сказал Томас, украдкой окинул будущего партнера, но был пойман и получил в ответ откровенное подмигивание.
Оставив Паркинсон на будущее, Миллер вызвал Финнигана и Финч-Флетчли. Сверившись с результатами исследований еще раз, Миллер предложил Джастину Лайзу Турпин из Когтеврана, назвав их довольно подходящими, а Финнигану — слизеринца Муна, тоже полукровку с близким магическим потенциалом и довольно сочетаемыми полями. Четверка безразлично пожала плечами и присоединилась к тем, кто уже прошел распределение.

***

– Теперь мисс Паркинсон, — объявил профессор, когда они уселись. — Говоря откровенно, никто из трех оставшихся магов не подходит вам в напарники. Но я не могу просто так оставить вас без шанса испытать себя в боевой магии. Поэтому предлагаю приемлемый вариант: приблизительно равный магический потенциал и схожесть некоторых черт характера. Да, не идеально, но… с Лавандой Браун вы хотя бы сможете вместе работать, что не скажешь о молодых людях. К тому же, Малфой и Поттер — идеальная пара, и разбивать я ее не собираюсь.
– Что?!.. Вы издеваетесь?! — закричали в три голоса Рон, Лаванда и Панси. — Это идиотский выбор!
Последняя фраза принадлежала рыжему и прозвучала позже других, поэтому сразу была замечена. Миллер непонимающе уставился на Рона и хмуро осведомился:
– Мистер Уизли, почему я слышу возмущение из ваших уст? Разве происходящее сейчас касается каким-то образом вас?
– Еще как касается! — Рон даже вскочил из-за парты. — Гарри мой друг, и я не позволю ему работать в паре с таким ублюдком, как Малфой.
– Вы? Не позволите?.. Я не ослышался? Вы кто Поттеру? Опекун, любовник?
– Я его друг!
– Этот статус не дает вам право решать за него!
Гарри, взбешенный поведением рыжего и тем, что тот оскорбил Драко, бесцеремонно вмешался в разговор:
– Зато я имею такое право.
Рон, явно решивший, что он собирается протестовать и обрадованный этим, улыбнулся, и вздохнул с облегчением. «Рано радуешься», — сердито прищурившись, осадил его мысленно Поттер и сказал вслух:
– Открою маленькую тайну. Меня тестировали в первый день возвращения с каникул, и я был готов к происходящему сейчас заранее. Но даже тогда я сразу же согласился стать напарником Малфоя. Да, мы все прошлые годы соперничали с ним, но узнав, насколько мы взаимно дополняем друг друга, решил попробовать. Наш союз обещает гораздо больше, чем вражда. Надеюсь, Драко думает так же.
– Разумеется, — уверенно подтвердил слизеринец.
Они сами подошли друг к другу и под молчание аудитории сели за одну парту. После такой демонстрации Рон не стал ничего выкрикивать, но на его физиономии явно читалось, что он еще поговорит с Гарри, так сказать, тет-а-тет. «Придется соврать про приказ Дамблдора, — поморщился Поттер. — Я не готов с ним ссориться».

***

– Вернемся к оставшимся дамам, — разбил тишину Миллер. — Мисс Паркинсон, какие вы имеете претензии против работы в паре?
– Я презираю Браун и не собираюсь терпеть дружбу моего жениха с Поттером, — заявила Панси.
– Пэн, когда это мы обручились? Что-то я не припомню, — насмешливо поинтересовался Малфой. — Я никогда не связал бы себя с таким мопсом, как ты.
– Наглец! Я отдала тебе девичью честь.
– Было бы что отдавать, — достаточно громко заметил Забини.
– Прекратить посторонние разговоры! Выяснение отношений отнесите на внеурочное время, — прервал их перепалку профессор. — Мисс Браун, что скажете вы?
– Я ненавижу Паркинсон и не собираюсь налаживать с ней отношения ради сомнительного удовольствия учить боевую магию, из-за которой можно пострадать, — ответила гриффиндорка.
– Зачем же вы пришли? Перепутали аудитории, и попали вместо занятий кройкой и шитьем на мои курсы?.. Соболезную.
Ученики засмеялись, и Браун выскочила из класса, размазывая по лицу слезы. Миллер хмыкнул и предупредил всех:
– На будущее… Я не потерплю неприкрытой ненависти и вражды. Если кто-либо, даже не будучи парой, станет проявлять агрессию и ненависть к другому ученику (или, упаси нас Мерлин, будет взаимная неприязнь), то я выгоню виновника и его пару.
– В таком случае, я удаляюсь, — объявила Паркинсон и, заносчиво вскинув свой курносый нос, не спеша вышла.
Небольшое шушуканье, вызванное выходкой слизеринки, было прервано заключительными словами Миллера:
– Примириться с моим решением, это еще не все, чего я жду от вас. Вы должны упорно работать, развивая магический потенциал и стремясь к сближению магических полей. Чтобы проверить, как это меняется, я собираюсь тестировать вас.
После этого профессор их отпустил.

@темы: гарри/драко