[Славница]

Еще один фик о любви, о сбывшейся мечте. Прекрасная рождественская история.



Название: Тот, кому подвластны чудеса
Автор: Вирент

Жанр: Флаффная драма с хорошим концом
Рейтинг: PG-13
Пейринг: ГП/ДМ
Тип: слеш
Размер: мини
Дисклаймер: Стихи - мои, герои - тети Джо.
Содержание: Пост-Хогвартс. Немного грусти и любви.
Комментарий: фик написан на рождественский конкурс для форума "Армия колдунов и магов"




Драко Малфою исполнилось тридцать. Когда-то ему казалось, что это солидный возраст. Но это было заблуждением. Драко ощущал себя таким же молодым, как в шестнадцать, хотя и был теперь гораздо умнее.
В день своего совершеннолетия он получил черную метку, считая это замечательной идеей, так как его отец проповедовал идеалы чистокровности и выставлял Темного Лорда всемогущим магом, относящимся к Пожирателям смерти как равным себе.
Сколько копий сломал Драко, пока не понял, что его кинули, как глупого котенка. Волдеморт был монстром, убивающим и маглов, и магов, и даже своих последователей. Он дал Драко невыполнимое задание и, когда у подростка не получилось убить директора Хогвартса, то уничтожил и мать, и отца.
Драко спасся случайно, переметнувшись на сторону Гарри Поттера и его команды. В качестве своей лояльности, он принес в организацию двенадцать голов Пожирателей смерти и пару крестражей. Но, несмотря на это, почти все окружение Гарри не поверило ему. Рон даже грозился убить при первой возможности. И только заступничество Гарри оградило Драко от нападок. Осадив вопли рыжего недоумка, Гарри пожал Драко руку и сказал:
- Дамблдор учил нас, что каждый имеет право на ошибку. Поэтому я верю тебе, Малфой.
Но он пошел гораздо дальше, сделав бывшего врага своим партнером и поселив в одной палатке. И постепенно сотрудничество превратилось в искреннее доверие.
Сколько раз во время войны Драко слышал за своей спиной гневное перешептывание. Как его только не называли: шлюхой, иудой, подстилкой… Но он терпел, лишь бы быть рядом с Гарри, в которого был влюблен очень-очень давно. Драко и сам не заметил, когда соперничество переросло в восхищение и любовь к гриффиндорцу.
Оказавшись рядом, Драко не позволял себе показать Гарри ничего более серьезного, чем обычная дружба, так как считал его гетеросексуалом. По ночам он часто не мог уснуть, слушая дыхание или любуясь брюнетом, и касался его, лишь делая массаж. Но ему этого было почти достаточно. Ведь когда-то Драко не мог рассчитывать и на это.
Потом настал час последней битвы. И всем на деле пришлось доказывать, на чьей они стороне. Гарри с трудом пробивался среди Пожирателей смерти, защищающих Волдеморта. В какой-то момент боя Рон не выдержал напряжения и струсил. Если бы не Драко, то Гарри просто не дожил бы до финальной битвы. Несмотря на собственные раны, слизеринец не ушел с поля боя до самого конца и даже вынес обессилившего победителя.
После победы Гарри долго был без сознания, и Драко сидел у его постели день и ночь. Он ни на миг не хотел оставлять своего возлюбленного без присмотра, поэтому ел и спал прямо в палате. Мадам Помфри благосклонно отнеслась к его дежурству, так как считала, что рядом с Гарри должен постоянно находиться кто-то близкий. А Драко был единственный, кто мог пока сидеть у постели больного.
Но потом очнулась Грейнджер. Придя пару раз в палату к Гарри, она долго наблюдала за Драко и хмурилась, а затем без предупреждения напала на него. Очнулся он в каком-то незнакомом доме, связанный магическими путами, а рядом была гриффиндорка.
- Надеюсь, Малфой, тебе не надо объяснять, что в твоих интересах не появляться рядом с Гарри? – осведомилась она. – Поверь, я сделаю все возможное, чтобы посадить тебя в Азкабан, если ты не послушаешься доброго совета.
- За что ты меня ненавидишь? – задал он вопрос.
- За все. – Грейнджер была серьезной, решительной и злой. – Ты думаешь, можно исправить шесть лет ненависти какими-то жалкими месяцами? Тебе не помогли бы и годы. Ты как был слизеринским гадом, так и остался. Но это не главное. Ты лелеешь надежду, что сделаешь из Гарри извращенца. Ему только очередного скандала не хватает.
- Почему я не могу хотя бы дождаться, когда Гарри придет в себя?
- Потому что он добрый человек и вряд ли сможет отказать тебе в дружбе. Тем не менее, ему надоело нянчиться с тобой. – Драко не поверил ее словам, но Грейнджер, ухмыляясь, протянула ему свиток. – Прочти сам, что он думает.
Драко с трепетом взял пергамент:

«Дорогая моя Гермиона,
Накануне решающей битвы я хочу признаться тебе в любви. Надеюсь, мы выживем и будем вместе.
Не знаю, как поговорить с Малфоем, что период нашей дружбы закончен? Я защищал его ради общей победы, хотя он мне почти ненавистен. В мирное время я не хотел бы видеть Малфоя рядом с собой. Тем более ты его ненавидишь. А ради твоего счастья я порвал бы даже с другом. Если выбирать между ним и тобой, любимая моя Гермиона, то я выбираю тебя
Любящий тебя Гарри».

- Как видишь, Малфой, я выполняю просьбу жениха, – издевательским тоном проговорила Грейнджер, испытывая явное наслаждение, что причиняет ему душевную боль.
Драко было нечего сказать после этого послания, и он смирился. Больше не вступая в дискуссии, Драко выполнил все требования Грейнджер: сменил имя, выдав себя за своего дальнего родственника, и уехал из страны.

С момента последней битвы прошло десять лет. Драко объездил полмира. Он побывал в Австралии и Америке, исколесил Африку и даже посетил Россию. Все это время он не заглядывал в английские газеты – слишком больно было бы ему узнать что-либо о Гарри.
Он не завел за эти годы ни детей, ни семью, ни любовника. Случайные связи не приносили в душу успокоения. Драко будто что-то искал, но не находил этого. Теперь он возвратился на родину, называя охватившее его чувство ностальгией. Даже в глубине души, он не хотел сознаваться, что просто-напросто бредил возможностью узнать о Гарри хоть что-нибудь. Пусть не встретиться, но хотя бы спросить о нем, полистать газеты.
Лондон встретил Драко пушистым снежком. Уже чувствовался дух Рождества: повсюду шатались праздные горожане, елки, украшенные гирляндами, стояли буквально на каждом шагу. В предпраздничной суете одиночество ощущалось гораздо сильнее.
У Драко не осталось друзей в Англии, а столкнуться с бывшими сокурсниками, даже случайно, не хотелось. Но и сидеть в четырех стенах, пусть и великолепно отделанных, у него тоже не было ни малейшего желания. Пустынный замок, его родовое гнездо, был не лучшим местом для веселья.
Решение пришло неожиданно: Драко отправился в магловский бар, чтобы быть неузнанным. Он выбрал вполне очаровательное местечко, где собирались люди нетрадиционной ориентации. Драко не собирался ни с кем знакомиться, но предпочитал именно такие места, так как чувствовал себя в них более уютно.
Официант, молоденький и стройный мальчик, услужливо принес меню.
- У нас, наряду с китайской кухней, имеется и традиционно английская.
- Я предпочитаю английскую кухню. Слишком давно не был дома, – сказал Малфой.
- У нас вы впервые? – поинтересовался официант для проформы. Тогда вам стоит дождаться выступления нашего хозяина. Он будет сегодня петь. Это стоит послушать.
Драко ухмыльнулся на его слова. Последний раз, когда он видел выступление в гей-баре, певец-трансвестит так был размалеван, что его чуть не затошнило. Что-то подобное он ожидал увидеть и здесь. Но вслух Драко вежливо ответил:
- Что ж, буду ждать с нетерпением.
Хозяин не был похож ни на трансвестита, ни на обычного посетителя собственного бара. Одет он был скорее скромно: его поджарую фигурку подчеркивали узкие черные брюки и темно-зеленая рубаха, распахнутая на загорелой груди.
- Я не хочу вас смущать своим грустным настроением, господа. Но Рождество для меня полно грусти. Простите, если мой романс несколько испортит вам настроение, – хриплый голос стройного молодого человека на сцене раздался по-домашнему доверительно.
Растрепанные черные волосы напомнили Драко о Гарри. Если бы не место, он бы решил, что перед ним бывший гриффиндорец. «У меня просто разыгралось воображение, – одернул себя Драко, ожидая начала выступления. – Гарри никак не может быть хозяином такого сомнительного заведения. Зачем Победителю Волдеморта нужно владеть магловским баром? У его ног лежит весь магический мир».
Хозяин жестом фокусника достал из-за стула гитару, перебрал на ней струны.
- Как часто приходилось вам сожалеть, что не выразили свою любовь? – спросил он у притихшего зала. – Мне приходится сожалеть об этом ежедневно. Сегодня десять лет со дня смерти моего друга. Хотел бы я назвать его своим любовником, но…
Он глубоко вздохнул и запел приятным баритоном:

Голубые глаза обманули.
Мне пророчили ясные дни.
Только в омут меня затянули
И с ума чуть меня не свели.

Называл тебя другом и братом
И боялся коснуться руки.
Ты ушел от меня безвозвратно.
Сны мои как полынью горьки.

Я во сне твои очи рисую.
В них насмешка смешалась и лед.
Я во сне тебя смело целую.
«Я вернусь», – образ твой мне соврет.

Нет надежды на скорую встречу.
Ну, зачем ты ушел навсегда?
Время сердце тоскою калечит,
И в глазах затаилась слеза.

Голос отзвучал, и в баре повисла несколько непраздничная тишина. Брюнет горько ухмыльнулся и произнес:
- Что ж, мои бедные поклонники, пора исправлять ваше настроение.
Он вновь заиграл, но на сей раз полилась шутливая мелодия. Да и слова были, пожалуй, хулиганские, дерзкие и насмешливые.
Драко захотелось развеяться в компании хозяина бара. «Может, ему нравятся утонченные блондины? Почему бы не позволить себе флирт на Рождество с приятным человеком?» – подумал он и подозвал официанта:
- Не могли бы вы позвать за мой столик вашего хозяина. Я хочу угостить его.
- Не знаю, сэр. Он обычно не садится за столики. Но я передам ваше предложение, – замялся официант.
Драко наблюдал, как он подошел к сцене и шепнул на ухо хозяину его предложение. Взгляд хозяина устремился на Драко, и он вздрогнул, затем почти подбежал к столику:
- Драко?! Это ты?
- Гарри?! – простонал Драко, узнавая в хозяине Поттера. – Не может этого быть.
- Ты же умер, – произнес Гарри, плюхаясь на стул.
- Это была идея твоей жены, – пожал плечами Драко. – Мне показалось, что твое письмо полностью подтвердило сказанное Грейнджер. Но что, черт возьми, ты делаешь в баре такой ориентации? Вот уж не ожидал ничего подобного.
Гарри посмотрел на него с непонимание и почти рассердился.
- Какая жена?.. Какое письмо?.. Ты вообще соображаешь, что было со мной, когда ты так сказать умер…
Драко вздохнул и рассказал Гарри про давний разговор с Грейнджер и про письмо, которое она показала.
- Вот стрева! – с ненавистью произнес Гарри. – Мне она сказала, что ты погиб. Как она могла поступить так с нами?! Хотя я тоже хорош. Молчал как партизан на допросе. Интересно, ты меня простишь за давностью лет?
- Мне нечего тебе прощать. Я просто любил тебя, верней, люблю, – совсем тихо признался Драко и уставился в такие родные черты лица.
- Знаешь, что я тут делаю? – спросил Гарри, прикрывая его руку своей ладонью. – Я не просто владею этим баром. Это мой образ жизни. Мне нравятся мужчины. А в тебя я был влюблен так сильно, что не смог забыть за эти десять лет.
- Что ты сказал? – Драко не верил своим ушам.
- То, что ты слышал, глупый, несносный, белобрысый хорек, – отчеканил Гарри, наклонился и поцеловал его в податливые губы. – Я не писал того письма, Драко. Не мог написать, так как мечтал о тебе, но боялся признаться в своих чувствах. Поверь. Когда Грейнджер сказала, что ты умер, я тут же покинул магический мир. Десять лет кошмара, и теперь ты запросто сидишь в моем баре. Это стоит отметить. – Он отвернулся от собеседника и объявил на весь зал: – Господа! Сегодня я всех угощаю шампанским! Я буду любить Рождество: оно вернуло мне возлюбленного.
Посетители захлопали. Кто-то стал улюлюкать, кто-то закричал поздравления. Было видно, что в баре много завсегдатаев, которые любят хозяина и желают ему счастья.
- Не могу поверить, что это явь. – Гарри снова поцеловал Драко.
- Ты прав. Это похоже на прекрасный сон, не более, – согласился Драко, пылко откликаясь на поцелуй. – Чтобы поверить в реальность происходящего, я не стану отпускать тебя ни на минуту.
- Правильно. Не стоит делать глупостей. Давай, лучше я спою для тебя. Мне все эти годы хотелось сделать нечто похожее.
Драко было жаль выпускать его из объятий, но и послушать песню, посвященную именно ему, тоже хотелось. Гарри улыбнулся загадочно, вытащил палочку, оглянулся вокруг и лукаво подмигнул. В его руках появилась гитара, и он запел:

Моя голубоглазая любовь.
Ты смотришь на меня сквозь время и пространство.
В груди кипит взбесившаяся кровь.
Устал я от тоски непостоянства.
Прижмись к моим губам и выпей душу.
Я на тебя гляжу в который раз.
Но твой покой я, милый, не нарушу.
Мы будем вместе, но не здесь и не сейчас…

- У меня несколько грустная поэзия о тебе. Я уже отчаялся, что мы будем когда-нибудь сидеть вот так, рядом, и я буду целовать твои губы. Но я обещаю обязательно исправиться и написать что-нибудь веселое и обнадеживающее, – сказал Гарри, когда отзвучал последний аккорд и снова впился в податливые губы.
Драко слушал его и не верил, что такое невозможное счастье обрушилось на него прямо в рождественскую ночь. «Такое возможно только в сказке, – подумал он, целуя единственного любимого человека. – И только ему всегда удается сделать сказку былью. Потому что он – Гарри Поттер, человек, которому подвластны чудеса».

@темы: гарри/драко