Жизнь - сквозь камешки вода
Вместо подарка выкладываю довольно новый фик Вирент (ну, сама-то я в творческом кризисе) 
- как всегда Снейджер, написанный на Рождественские СОВы для ТТП
Название: Как веревочка ни вьется
Автор: Вирент
Бета: М@РиЯ
Жанр: Romance
Пейринг: СС/ГГ
Рейтинг: R
Дисклаймер: Все принадлежит Ро
Саммари: Иногда невнимательность на уроке зелий может привести к исполнению тайных желаний... Но Гермиона никак не могла ожидать, что ее мечта исполнится столь буквально.
Комментарии: на конкурс «Рождественские СОВы» на Тайнах Темных Подземелий.
AU по отношению к эпилогу и частично к концу 7 книги. Снейп жив. ООС героев, особенно Северуса.
Размер: миди
Статус: закончен
Главы 1-4
Глава 1
Прошло два месяца с тех пор, как Гермиона, Гарри и Рон вернулись в Хогвартс на свой импровизированный восьмой курс, а девушка уже успела пожалеть о принятом решении. Не прояви она принципиальность, стань ассистенткой преподавателя трансфигурации, как предлагала МакГонагалл, и все могло быть по-другому.
Гермиона не представляла, как трудно ей будет втянуться в размеренную школьную жизнь после годичного скитания по лесам, постоянного напряжения, боев и потерь. Но еще трудней примерить на себя образ примерной ученицы. И почти невозможно принять возвращение прежних стереотипов поведения с некоторыми профессорами, особенно со Снейпом, которого ей бы хотелось называть по имени и видеть не педагогом, а любовником и мужем.
читать дальшеГермиона попыталась взять себя в руки и вернуться к варке зелья, которым должна была заниматься на уроке, но в голову по-прежнему лезли воспоминания о недавнем прошлом. Слишком стремительным был для нее переход от яростной ненависти, испытываемой к Снейпу, после убийства Дамблдора, к всепоглощающей симпатии и любви.
Если бы она так стремительно влюбилась в какого-то другого мужчину, то заподозрила бы его в использовании амортенции, но мрачному зельевару незачем было это делать. Так что приходилось во всем винить свое глупое сердце, выбравшее вопреки желанию хозяйки настолько сложный объект для любви. А ведь еще в начале последней битвы ничего не сулило такого исхода.
Они пробрались в Хогвартс подобно ворам. Рон увлек Гермиону в Тайную комнату, чтобы добыть зуб василиска, которым можно было разрушить крестраж — чашу Хельги Хаффлпафф, а Гарри с Луной пошли разыскивать диадему Ровены Райвенкло, и больше они не пересекались до конца битвы.
Самым страшным моментом было объявление Волдеморта, что Гарри Поттер погиб. В те тревожные мгновения Гермионе показалось, что это конец всему: будущему, мечтам, даже самой жизни. Ведь под властью Темного Лорда ей не выжить в магическом мире, да и в магловском вряд ли удастся скрыться от преследования Пожирателей.
Окрыленные словами предводителя, последователи Волдеморта многократно удвоили свои старания. Они начали теснить защитников Хогвартса, почти потерявших надежду на победу. И если бы не перебежчики в их собственном лагере — старшекурсники Слизерина, противостоящие собственным друзьям и родным — светлая сторона потерпела бы поражение, и никакой воскресший Поттер, убивший таки Волдеморта, не помог.
Гермиона одна из первых примчалась в палату, куда поместили Гарри, и очень удивилась, увидев на соседней кровати еле живого Снейпа. Первым ее желанием — она хорошо запомнила его — было добить мерзавца. Похоже, что-то промелькнуло в ее взоре, так как руку с палочкой сжали непослушные пальцы Поттера, и он, с трудом выдавливая из себя слова, прошептал-потребовал:
— Даже не думай его проклинать. Более того, дай мне магическую клятву: если я выпаду из реальности на некоторое время, ты не позволишь кому-либо причинить Снейпу вред или забрать его из Хогвартса.
— Но почему? — негодующе и непонимающе спросила она.
— Потому что он никогда не предавал Дамблдора. Потому что я ему верю. Все остальные объяснения после.
Едва слова клятвы отзвучали, как Гарри потерял сознание. А Гермионе действительно пришлось выдержать не один словесный бой и даже угрожать применить магию, отгоняя от еле живого Снейпа представителей министерства. Слава Мерлину, мадам Помфри, школьная целительница, поддержала ее в этом начинании.
Лишь через неделю, когда Гарри набрался сил, Гермиона узнала, что Снейп убил Дамблдора по приказу последнего, что он все время, пусть и несколько своеобразно, защищал и воспитывал Гарри и, рискуя собственной жизнью, снабжал Орден Феникса сведениями о противнике. Что ему выпала незавидная участь отправить на смерть сына женщины, которую он когда-то любил.
Стали известны ей и события, произошедшие в Визжащей хижине. Волдеморт ошибочно думал, что Снейп является владельцем Старшей палочки, и натравил на него Нагайну, свой предпоследний крестраж. Зельевар, давно дожидающийся, когда Темный Лорд уберет с фамильяра защиту, которую ему самому снять было не под силу, увеличил меч Гриффиндора, переданный Гарри, и отрубил змее голову.
Такой дерзкий проступок, разумеется, не мог остаться безнаказанным, и Темный Лорд направил в неверного слугу смертельное проклятие. Но на пути зеленого луча встал Поттер, прятавшийся до этого под мантией-невидимкой. Волдеморт, с одной стороны обрадованный его смертью, а с другой, желая продлить мучения Снейпа перед гибелью, запустил в зельевара не повторной Авадой, а смесью проклятий, которые неминуемо привели бы к кончине, если бы не своевременная и грамотная помощь мадам Помфри.
Узнав все это, Гермиона иначе посмотрела на зельевара, и, пожалуй, именно этот момент можно считать отправной точкой ее любви. Впрочем, девушка не сразу это поняла. Она просто продолжала посещать больничное крыло и подолгу разговаривала со Снейпом. Слово за слово — мужчина оказался изумительным собеседником.
Общение продолжалось и после его выздоровления: Гермиона и Гарри, как и сам зельевар, провели все лето в Хогвартсе, восстанавливая замок, затем втроем съездили за ее родителями и привели в порядок дома в Годриковой лощине и в тупике Прядильщиков. В какой-то из моментов девушке даже показалось, что зельевар отвечает на ее чувства взаимностью.
В конце октября школа вновь распахнула свои двери, и Гермиона решила вернуться в Хогвартс в качестве ученицы, а не ассистентки преподавателя, как предлагала им с Гарри профессор МакГонагалл. Она и Поттера на это подбила: мол, так будет честней. Но стоило ей сесть за парту, как Снейп натянул маску «надменного профессора» и перестал общаться с Гермионой на равных. Мерлин, он вообще гнал ее прочь, указывая на неуместность появления в его комнатах.
И вот, спустя всего два месяца после начала занятий на восьмом курсе, Гермиона осознала, какой совершила промах. Повернуть время вспять было ей не под силу, но и смиряться с создавшейся ситуацией она не собиралась.
***
Гермиона потрясла головой и наконец-то вынырнула из невеселых дум и воспоминаний, которые нередко возникали у нее на занятиях Снейпа, а сегодня был особенный случай. Профессор дал студентам задание сварить довольно сложное зелье, требующее максимальной концентрации. Но из-за лежащих сейчас на столе перед ней ингредиентов, ее не было у девушки и в помине.
Если перепутать последовательность добавления златоглазок и шкуры бумсланга, увеличить количество унций глаз скарабея с трех до четырех… А еще взять в кладовке один из корешков-ножек мандрагоры, нагреть котел до критической температуры и выключить… то из противоожоговой мази, которую варил восьмой курс, вышло бы довольно редкое зелье. Гермиона вычитала его рецепт совершенно случайно в записях Слизерина, которые Гарри вынес из Тайной комнаты и переводил с языка змей на английский.
По описанию, зелье было предназначено для сближения двух людей. Оно на какое-то время соединяло их, обучая действовать совместно, позволяя притереться и убрать разногласия. И что интересно — разорвать связь было невозможно. Она исчезала лишь после достижения цели, для которой была создана.
Как бы Гермионе хотелось воспользоваться этим зельем и привязать Северуса к себе, показать, насколько она взрослая, умная, достойная его внимания и любви. И сейчас она боролась с искушением перепутать рецепты, сходить в кладовку за недостающей мандрагорой и все же сварить не мазь, а…
Гермиона тряхнула головой и сосредоточилась на уроке. Рука зависла над варевом, не решаясь опрокинуть ступку с растертыми глазами скарабеев.
— Тут три унции, Рон? — уточнила она у соседа.
— Чуть больше, но какая разница?.. — беспечно откликнулся Уизли и подтолкнул ее под локоть, просыпая содержимое ступки в котел.
Жидкость вместо ультрамаринового цвета на этом этапе окрасилась в бордовый.
— Ты что, уже и шкурку бросил? — простонала Гермиона, вспоминая этапы приготовления совершенно другого зелья.
— Да, — подтвердил рыжий. — А разве не надо было?
— Нет, идиот! — не удержалась она. — Златоглазки опускаются первыми!
— И что теперь? — чуть озабоченно поинтересовался Рон.
— Испортим зелье, — хмуро сообщила Гермиона, продолжая помешивать в котле.
«Последняя стадия, — мелькнуло в ее голове. — Вот теперь бы и мандрагора пригодилась. Но ее нет, а значит — и соблазна не будет». В этот миг что-то бухнулось в котел, выплеснув часть недоваренного зелья наружу.
— Нет! — воскликнул Рон. — Оно же взорвется!
Его рука метнулась к вентилю огня, желая перекрыть его, но лишь подбавила пламя. Гермиона невозмутимо отсчитала до шести про себя, как советовалось в старинном рецепте, и лишь затем погасила горелку.
Находясь в странном ступоре, она заметила, как Рон отпрыгнул от их стола, Снейп же, наоборот, подбежал, приблизившись к девушке вплотную. В следующее мгновение поверхность зелья вспенилась, и оно вырвалось наружу фонтаном, окатив и Гермиону, и преподавателя.
«Вот теперь все этапы старинного рецепта соблюдены», — констатировала про себя девушка, прежде, чем потерять сознание.
Глава 2
Гермиона очнулась от Энервейта, произнесенного взволнованным голосом Гарри. Приподняв голову, она огляделась. Кабинет был пуст, злополучный котел с зельем окружен защитным куполом, Снейп, как и она, лежал на полу без сознания, а Поттер теперь склонился над ним, стараясь привести в чувства.
Три последующих события произошли почти одновременно. Из зеленого пламени камина вышла встревоженная мадам Помфри, Снейп открыл глаза, и на запястьях его и Гермионы вспыхнуло серебристое свечение, почти сразу же превратившееся в концы белого витого шнура не более метра длиной, связавшего девушку и мужчину.
— Что за идиотские шуточки?! — рявкнул Снейп, резко садясь.
«Свяжет, говорите?.. Вот и полюбуйся результатом!» — промелькнула в голове Гермионы истеричная мысль, и девушка нервно засмеялась, тоже садясь на полу.
Некоторое время три мага смотрели на нее, как на сумасшедшую, затем мадам Помфри невозмутимо протянула ей и Снейпу по бокалу успокоительного зелья, а Гарри попытался убрать шнур отменяющим заклинанием, но у него ничего не получилось.
— Это ваша работа? — снова подал голос Снейп, грозно потрясая левой рукой с привязанной к ней веревкой перед носом Поттера.
— Нет, разумеется! — возмутился парень и снова произнес: — Фините Инкантантем!
Предсказуемо для Гермионы, у него ничего не вышло. Она опять захихикала, получив гневный взгляд от зельевара, который сам применил отменяющие чары, а затем, призвав нож Акцио, попытался разрезать шнур им. Инструмент прошел через привязь, словно ее и не существовало.
— Что, черт возьми, происходит? — прорычал Снейп, отбрасывая нож и вскакивая на ноги.
Он хотел метнуться прочь от Гермионы, но девушка все еще сидела на полу, а магическая привязь в виде довольно прочного шнура по-прежнему связывала ее правое запястье с его левым, поэтому у мужчины ничего не получилось. Он вообще едва устоял на ногах от рывка, потому что Гермиона инстинктивно прижала руку к себе, боясь вывиха, и расстояние, и так небольшое, сократилось.
— Похоже на связывающий ритуал, — сообщила мадам Помфри, сканируя Снейпа и Грейнджер. — Не понимаю, как его можно было провести незаметно во время урока. Но если я права хоть отчасти, то вы не избавитесь от связи мгновенно, поэтому предлагаю успокоиться и все обдумать. Гарри, помоги Гермионе встать.
Через некоторое время Гермиона и Северус сидели на одном диване. Она время от времени пыталась похихикать, он — выдрать из своей шевелюры клок волос. Гарри чуть беспомощно переводил свой взгляд с одного на другую, а мадам Помфри о чем-то глубоко задумалась.
— Надо внимательно просмотреть воспоминания о том, что происходило на уроке, — наконец выдала она, затем взмахнула палочкой, заставляя окружающую обстановку показать пару предшествующих часов.
***
Сначала шел вполне обычный урок зелий. Затем на импровизированном экране возник стол, за которым работала пара: Грейнджер и Уизли. Девушка рассеянно нарезала ингредиенты, не слишком обращая внимания, что делает сосед.
Вот Рон кинул в варево нарезанную шкуру бумсланга, забыв, что ее следует добавлять после златоглазок и глаз скарабея. Вот взвесил эти самые глаза и, видя, что стрелка почти у деления четыре, все же ссыпал их в ступку.
Измельчив чуть больше, чем требовалось в данном рецепте, Рон протянул ингредиент Гермионе и даже подтолкнул ее руку, когда она замешкалась.
— И что теперь? — прозвучал его вопрос, но в голосе было лишь безразличие.
— Испортим зелье, — на автомате ответила Гермиона, не прекращая работать.
Со стороны стола Панси Паркинсон в их котел прилетел дополнительный и весьма взрывоопасный компонент: корешок-ножка мандрагоры. Заметив это, Рон испугался взрыва и крутанул вентиль горелки, но не выключил, а наоборот — увеличил температуру. Помедлив, Гермиона все же погасила огонь. Взрыв не прозвучал, однако зелье выплеснулось из котла, окатив девушку и Снейпа, который не успел выставить вокруг неизвестного варева щит.
Далее действия развернулись еще быстрей. Гарри оградил котел, выгнал всех из класса, послал патронуса за целительницей, а сам привел пострадавших в чувство.
— Неужели веревка возникла из-за безнадежно загубленного рецепта приготовления противоожоговой мази?! — негодующе и изумленно воскликнул Снейп, едва просмотр завершился.
— Похоже на то, — неуверенно ответила мадам Помфри. — Хотя я впервые слышу, что с помощью зелья можно связать двух людей.
После ее слов Гермиона снова хихикнула, чем заслужила сразу три пристальных взгляда. Их объединяли растерянность и беспокойство за нее, во всем остальном они различались. Целительница откровенно тревожилась за психику девушки и переживала, что не в состоянии помочь своим пациентам. Снейп одновременно негодовал и чего-то панически боялся (не предстоящей ли вынужденной близости с Гермионой?). Гарри чуть хмуро поглядывал на подругу, словно подозревая ее в случившемся.
Сколько бы еще продолжалось это переглядывание — неизвестно, но тут за дверями класса послышались голоса учеников, пришедших на следующий урок зелий, заставив находящихся в кабинете выйти из ступора.
— Гарри, — обратилась мадам Помфри к Поттеру, — позови сюда директрису МакГонагалл, я отошлю учеников, а вы двое попытайтесь еще раз избавиться от веревки.
Раздав указания, целительница первой покинула помещение. Гарри поспешил за ней, и связанная парочка осталась вдвоем. Снейп повторил трюк с чарами и ножом и, поняв, что все бесполезно, склонил голову, закрыв лицо руками. Гермиона забралась на диван с ногами и задумалась.
По всему выходило, что у нее в котле сварилось именно то зелье, о котором она читала. Если так, то что еще было в описании? Каковы условия, чтобы связь исчезла? Этого девушка не помнила дословно и посмотреть в ближайшее время вряд ли выйдет: Снейп — параноик и он наверняка решит, что она все подстроила специально.
***
Едва появившись, МакГонагалл развила бурную деятельность, перепробовав несколько чар, способных разорвать веревку. Затем попыталась разрезать ее ножницами и перерубить мечом Годрика Гриффиндора, принесенным домовиком из директорского кабинета. Не получив положительного результата, она сунула нос в котел, будто что-то смыслила в зельях и, наконец, изрекла:
— Как понимаю, Северус, ты не в курсе, что именно сварилось у мисс Грейнджер?
— Я, конечно, не исследовал зелье, но, судя по технологии и дополнительному компоненту, в котле нечто иное, нежели противоожоговая мазь. Имеет ли оно отношение к связавшей нас веревке? Не знаю. Как убрать ее — тоже, — с долей раздражения, но более спокойным тоном, чем ранее, отчитался Снейп.
— Ну и положение… — протянула директриса и задумалась. — Вижу один выход: проконсультироваться с самым старейшим алхимиком, Николасом Фламелем. Если же и он ничего не скажет… что-нибудь придумаем.
Знаменитый маг не заставил себя ждать. Гермиона ожидала увидеть седобородого старца, но он выглядел как сорокалетний мужчина с мудрыми и чуть усталыми глазами.
Выслушав краткую историю, Фламель склонился над котлом. Северус и Гермиона, переглянувшись, встали с дивана и присоединились к нему, чтобы вблизи наблюдать за его работой. Примерно через час алхимик выдал вердикт:
— Да, мне знаком этот рецепт. Во времена моей юности этим зельем пользовались для связи предполагаемых партнеров и, особенно, будущих супругов. Веревка заставляла пары проводить в обществе друг друга все двадцать четыре часа, уча взаимодействию и, в конце концов, сближала их.
— Ее можно убрать? — с надеждой спросил Снейп.
— Нет, она сама должна раствориться, — покачал головой Фламель.
— И что требуется сделать, чтобы это произошло?
— Я уже говорил, целью такого связывания обычно является сближение пары.
— Несколько размытое определение. До какой степени нам необходимо сблизиться?
— Обычно степень задается либо самой парой, либо тем, кто обливает их зельем. Это может быть как простое деловое сотрудничество, так и супружеские отношения.
— Но в нашем случае все произошло неожиданно! — подала голос Гермиона, боясь, что если промолчит, то Снейп решит, что она причастна к появлению веревки.
— Значит, вам придется узнать на практике, насколько необходимо сблизиться, — невозмутимо произнес Фламель.
— Это неприемлемо. Я учитель, она — ученица. Да и разница в возрасте… — краснея, пробормотал Снейп.
— О чем вы говорите, юноша?.. — снисходительно усмехнулся старейший алхимик. — Маги живут лет по двести, так что, уверяю, разница в двадцать лет сгладится очень быстро. Или вы испытываете неприязнь друг к другу? Так связь и призвана устранить такие преграды.
— Почему же это зелье не используется до сих пор, почему оно было забыто? — поинтересовалась МакГонагалл, тоже смущенная темой разговора.
— Честно говоря, я не знаю, — признался Фламель. — Может быть, посчитали, что ходить привязанными друг к другу несколько унизительно. Ведь веревку не сделать невидимой с помощью чар. Или умер зельевар, знавший рецепт… Все же таким способом пользовались крайне редко. Я, вот, о зелье совершенно не помнил, пока не столкнулся с ним сегодня. Впрочем, какая разница?.. Пара уже связана, и веревка исчезнет, когда перестанет быть нужна. Так что — общайтесь, сближайтесь, а не надейтесь, что все само рассосется.
Глава 3
Фламель убрался восвояси, но еще некоторое время после его исчезновения в помещении висела тишина. Затем МакГонагалл произнесла наигранно-веселым тоном:
— Что ж, пока вы связаны, я отменяю твои уроки, Северус, и освобождаю мисс Грейнджер от занятий. Нам еще повезло: инцидент произошел всего за пару дней до начала зимних каникул.
— Мне хотелось бы самому провести контрольные работы у пятых и седьмых курсов, — заявил Снейп. — Но это мелочи по сравнению с проблемой, как нам существовать с Грейнджер, пока мы не можем отойти друг от друга дальше, чем на пару шагов.
— Это же очевидно. Ей придется временно поселиться в твоих апартаментах.
— Это неприемлемо! — воскликнул зельевар, и на его щеках вспыхнули красные пятна.
— Не спорю, — тоже слегка покрывшись румянцем, согласилась МакГонагалл. — Но я не вижу другого выхода.
— Вы что, боитесь меня? — язвительно-возмущенным тоном осведомилась Гермиона, глядя на Снейпа, и сердито прошипела: — Уверяю, я не собираюсь вас домогаться!
Директриса укоризненно покачала головой, а мужчина окинул девушку затравленным взглядом. «Похоже, он не слишком доверяет себе», — мелькнула в голове Гермионы удовлетворенная мысль. Это радовало, хотя она не могла гарантировать, что Снейп не справится со своими внутренними демонами, да и подзуживают ли они его, или это плод ее воображения?
МакГонагалл, пообещав снять с Паркинсон и Уизли по пятьдесят баллов за невольное создание ситуации, а Поттеру начислить сто за оперативность действий, ретировалась. Пара же еще долго сидела на диване, не шевелясь.
О чем размышлял Северус, девушке было неизвестно. Она же изумлялась выкрутасам собственной судьбы. Бывает же такое: мечтать почти весь урок быть связанной со Снейпом (не так буквально, конечно), и, бац, между ними вполне материальная веревка.
С одной стороны — это замечательно. Они будут (подумать только!) спать в одной кровати, и она постарается его соблазнить. Но с другой, им придется вместе посещать даже туалет, а это не так приятно. Хотелось бы все же хоть какого-то уединения!
Еще ее сердце сжималось от ужаса, стоило представить, что мужчине на глаза попадет перевод дневника Слизерина. Уж тогда-то ей точно несдобровать. Снейп скорей поверит, что она подговорила даже Паркинсон, чем в случайность. Как бы незаметно попросить Гарри выкинуть эту улику или, по крайней мере, убрать подальше...
Из оцепенения Гермиону вывел сильный рывок веревки, заставивший ее вскочить с дивана и почти бегом последовать за зельеваром. Оказывается, Снейп решил посетить санузел. К облегчению для обоих, осязаемая и зримая веревка прошла через дубовую дверь, словно ее не было. Правда, девушку притянуло почти вплотную к преграде.
Гермиона обессилено прислонилась лбом к деревянной поверхности. Мерлин, она никогда не ощущала себя более унизительно и смущенно. Ей пришлось довольно долго простоять под дверью, прежде чем Снейп появился. У нее даже успела мелькнуть мысль: не утопился ли мужчина с горя в унитазе.
Наконец, он вышел с непроницаемым, бесстрастным лицом привычного Северуса Снейпа и изрек:
— Ваша очередь. Не собираюсь через пять минут бежать сюда обратно.
Гермиона вспыхнула до корней волос, влетела внутрь, не преминув сильно шандарахнуть дверью. Едва она захлопнулась, как девушка сползла на пол и некоторое время просто сидела так. Затем воспользовалась туалетом и раковиной, поправила прическу, тоже натянула на лицо как можно более невозмутимое и даже слегка наглое выражение и вышла из санузла, заявив:
— Надеюсь, в дальнейшем вы не собираетесь делать проблему из этого обычного мероприятия. И если мне потребуется посетить это заведение через десять минут, пойдете добровольно. Мы не в яслях, чтобы смущаться из-за подобных потребностей!
Сказано было, по ее мнению, не агрессивно и по-взрослому. Но, Мерлин свидетель, как же ее смущала необходимость обговаривать такие мелочи. Да… не прошло и пары часов, а она уже могла понять, почему это зелье было забыто!
***
— Пожалуй, вы правы, — услышала она голос Северуса. — Нам надо учиться сосуществовать мирно. Ни вы, ни я не виноваты в произошедшим. Ведь так?
При последнем вопросе его черные проницательные глаза уставились на нее пронзительным, изучающим взглядом.
Гермиона слегка покраснела. В любом случае она не собиралась признаваться, что случайно знает этот рецепт, и даже помечтала о том, чтобы применить его на практике. Не могло же желание стать материальным. Даже в магическом мире это было нереальным! Но и промолчать в ответ… было бы неверным решением. И она пошла ва-банк:
— Да, я хотела бы сблизиться с вами. Но не так! Это, в самом деле, унизительно, неправильно и даже гадко. Почему вы думаете, что я способна на такое? Я настолько вам отвратительна?
Снейп сверкнул на нее черными глазами.
— Сблизиться со мной? — переспросил он изумленно, словно она призналась в любви к гриндилоу. — Зачем?
Гермиона показательно закатила глаза, демонстрируя всем видом идиотизм последнего вопроса. Снейп продолжал какое-то время смотреть на нее с долей недоверия. Затем тихо выдавил:
— Не собираюсь делать вам комплименты, но вы умны, молоды, я уважаю вас и не считаю способной на подлости. Но юные девушки бывают иногда импульсивны…
— Вы полагаете, что я, вычитав сомнительный рецепт, применила бы его, не надеясь, что зелье свяжет именно нас с вами, а не меня и Рона, к примеру? — перебила его Гермиона.
— Откуда мне знать, не планировали ли вы это изначально, а я — случайный результат?
— Хотя бы оттуда, что я не настолько глупа!
Некоторое время мужчина сверлил ее взглядом, затем поставил точку в этом разговоре:
— Так или иначе, связаны именно мы, и Фламель прав, говоря, что надо пытаться приблизить миг, когда веревка исчезнет, а не уповать на «авось».
— Здравая мысль, — проворчала Гермиона. — Поэтому обсудим, как проведем зимние каникулы. У меня были свои планы. У вас, наверное, тоже.
— Сначала поговорим о заключительных уроках у пятых и седьмых курсах, — парировал он. — Думаю, будет лучше, если вы скроетесь под мантией-невидимкой, а я постараюсь не ходить по классу. Чтобы это было легче осуществить, попрошу Поттера ассистировать. Он, конечно, плохо разбирается в зельях, зато превосходно справляется с нестандартными ситуациями. Будет ходить между рядами во время практики и следить, чтобы не было взрывов. По поводу каникул… я слушаю ваши пожелания.
— Я обещала родителям встретить Рождество вместе с ними и не отступлюсь. Они меня едва простили за заклинание, заставившее их забыть о существовании дочери. Не хочу, чтобы они сердились на меня, — ответила Гермиона.
— Вы полагаете, что придти на праздник, привязанной веревкой к собственному преподавателю, который вдвое старше вас, — это не повод для ссоры? Что они могут подумать, когда нам придется заночевать в одной комнате? Не лучше ли найти предлог и остаться на каникулы в Хогвартсе, а к ним поехать потом, когда связь исчезнет? — привел довольно разумные доводы Снейп.
Гермиона могла бы согласиться с ними, если бы не одно «но». В ее планы входило замужество с этим мужчиной, а раз так, то, рано или поздно, ей придется поговорить с родителями о кандидатуре будущего зятя. Если они захотят скандала, то все равно устроят. Зачем оттягивать неизбежность? По крайней мере, сейчас их связь материальна. Ее можно увидеть и даже пощупать.
— Нет, и это не обсуждается! — уперлась она.
Снейп окинул ее странным взглядом, проворчал под нос: «Упрямая гриффиндорка!», но не стал уговаривать, сказав лишь:
— Хорошо. Рождество проведем у ваших родителей. Новый год встретим в Хогвартсе, а дальше будет видно.
«Пара праздников вместе — лучше, чем ничего», — решила Гермиона. Это прекрасный повод сделать зельевару изысканный подарок, и он не посмеет отказаться. И еще, в создавшейся ситуации больше плюсов, чем минусов. Она использует время, проведенное вместе, чтобы показать себя во всей красе и соблазнить неприступного упрямца.
От подобных наполеоновских планов губы Гермионы расплылись в несколько коварной улыбке, заставившей Северуса занервничать. Но он все еще надеялся устоять перед чарами юной прелестницы.
Глава 4
Сумасшедший по всем параметрам день, который, казалось, тянется и тянется, все же завершался. На смену ему шла ночь — не менее длинная, наполненная смущением, неловкостью и неизбежностью. Северус едва не вырвал на своей голове все волосы, не понимая, как влип в это положение и главное — за что?
Пока был жив Волдеморт, Снейп не планировал свое будущее, не позволял себе мечтать и предпочитал жить прошлым, специально растравляя рану, оставленную смертью Лили, единственной женщиной, которую любил. Он даже малодушно надеялся, что ненадолго переживет монстра.
Но судьба распорядилась иначе. Северус выжил и в полной мере ощутил свободу: от кабалы двух великих магов, от долга, от груза вины. Это был глоток воздуха, окрыливший его, показавший, как хороша жизнь. Именно под действием этой эйфории он и пребывал все лето и начало осени. Именно благодаря этому мужчина позволил себе смотреть на молоденькую девушку, принимать ее знаки внимания, испытывать к ней симпатию и даже нечто большее.
К моменту открытия Хогвартса Северуса немного приземлило, а решение Грейнджер стать ученицей напомнило о пропасти, разделяющей их. Он решил отпустить девушку, не успевшую еще, как ему казалось, привязаться к нему. И вдруг это зелье! Его и без веревки тянуло к Гермионе. Сможет ли он держать себя в руках, ночуя с девушкой на одной кровати, видя ее полуобнаженную, томную и такую близкую после пробуждения? Особенно, если учесть совет Фламеля сблизиться как можно тесней.
После легкого ужина прямо в его апартаментах, прошедшего в напряженном молчании, Северус привел Гермиону в собственную спальню. Даже без чтения мыслей он ощущал ее волнение, выдаваемое сбившимся дыханием и румянцем на щеках, и ему нестерпимо хотелось, чтобы это было не просто смущение, а нечто большее: желание, страсть. Но он ничем не показал этого, нейтрально спросив:
— На какой стороне кровати предпочитаете спать?
— На правой, — пролепетала девушка, исподтишка поглядывая на него.
Северус много бы дал, чтобы узнать, о чем она сейчас думает. Конечно, в его распоряжении всегда оставалась легиллименция, но… сейчас это казалось таким неэтичным.
— Отлично, потому что я — на левой, — как можно беззаботней ответил он и слегка улыбнулся.
Ох, кажется, это была неудачная идея — улыбаться, потому что Гермиона посмотрела на него весьма изумленно. Северус нахмурился. Неужели гриффиндорка, как все остальные, считала, что он не умеет этого делать?!
— Эльфы принесли ваши вещи, — сухо сообщил он. — Идемте в душ.
— Вместе? — пискнула она, заставляя его покраснеть.
— Вы видите другой выход? — сердито прошипел он. — Собираетесь пользоваться очищающими чарами и другой магией? Я обещаю не пялиться на вас!
— А я — нет! — выкрикнула Гермиона и бросилась к ванной, невольно волоча мужчину за собой.
В отличие от туалета, эта комната была большой, и невозможно было воспользоваться душем, если бы один из них остался за дверью. Северус это понимал и, несмотря на выкрик Гермионы, похожий на отголосок истерики, войдя внутрь, тут же наложил отвлекающие чары. Теперь они почти не видели друг друга — лишь размытые силуэты.
Они, в самом деле, собирались мыться вместе, потому что делать это по очереди было еще глупей. Стоять рядом, вглядываться в размытый силуэт, представлять, как руки другого дотрагиваются до собственной кожи, и желать прикоснуться самому… — лучше заняться делом.
Шорох одежды, вздохи, брызги воды и мыла — все это было похоже на пытку. Из ванной пара вышла, не глядя друг на друга, и Северус почти тут же погасил в спальне свет. Он первым скользнул под одеяло и замер. Девушка легла на большом расстоянии от него и старалась даже не дышать.
Северус тоже лежал напряженный как струна и ощущал жар, идущий от ее тела. Мерлин, как ему хотелось прикоснуться к ней! Но это было... совершенно непозволительно! Он думал, что ему не удастся заснуть в такой обстановке, но, удивительное дело, первым погрузился в объятия Морфея.
Гермиона же долго вглядывалась в его строгие черты, едва различимые во мраке комнаты, не имевшей окон, но все же освещенной ночным свечением, присущим всем спальням замка. Постепенно она расслабилась и тоже задремала. Сквозь сон она ощутила, как мужчина подвинулся к ней, по-хозяйски перекинул через ее талию руку и, шумно вдохнув запах ее волос, ровней задышал ей в шею. Как ни странно, именно эти манипуляции позволили девушке по-настоящему заснуть.
***
Утро началось с увеличившейся интенсивности свечения, что и заставило Северуса проснуться. Гермиона все еще крепко спала рядом, разбросав волосы по подушке. Она была такой красивой и манящей, что ему пришлось перевести взгляд на потолок, лишь бы не видеть ее. Но руки не желали подчиняться своему хозяину. И вскоре его пальцы, едва касаясь, повторяли контуры ее губ, скользили по нежной шейке и даже ненадолго нырнули за ворот ночнушки.
«Если бы она дала знак, что ей это нравится», — мелькнуло в голове мужчины, и кто-то наверху услышал его молитву: ручка девушки провела по его груди — он спал в пижаме, и пуговицы, как всегда, высвободились за ночь из петель, оголяя кожу. Губы сонно пробормотали что-то похожее на его имя и мазнули по ключице.
Северус громко выдохнул, осознав, что задержал дыхание, чуть притянул Гермиону к себе и легко поцеловал в уголок приоткрытого рта. Мерлин, еще пару мгновений, и он накинется на девушку с ласками и поцелуями. Но тут ее карие глаза распахнулись, и они оба замерли, глядя друг на друга.
— Доброе утро, — теплым со сна голосом, что делало ее еще сексуальнее, пробормотала Гермиона и, забыв про веревку, вскочила с кровати, пытаясь сбежать в ванную.
Северус успел ухватить ее за талию, не дав упасть прямо на коврик у кровати.
— Я не кусаюсь, — сообщил он чуть насмешливо, ненадолго прижав девушку к себе, затем выпустил из кольца рук, встал сам, и они уже парой пошли умываться.
В последний момент Северус повернул к помещению с туалетом и раковиной, явно желая хоть ненадолго уединиться. Гермиона, как и вчера, прислонилась лбом к дверям, пытаясь погасить в груди жар желания и терзавшее ее смущение.
Мерлин, в больнице она тоже видела Северуса без мантий, в пижаме, но не рассмотрела, насколько он сексуальный. Хотелось отринуть условности, впиться в тонкие губы, проверить гладкость кожи и крепость мышц, ласкать чужое тело и позволить трогать себя…
Поможет ли веревка им сблизиться или, наоборот, отдалит?.. Гермионе верилось, что первое. Северус пока не проявлял по отношению к ней агрессии, пытался быть милым, даже обнимал ночью и утром. Это ли не доказательство, что ему она тоже небезразлична?!
Все эти мысли и время, которое она провела наедине, позволили Гермионе обрести уверенность в себе. Она же хотела стать ближе Северусу. Чем не повод и не шанс?.. О, она не будет и дальше вести себя, как застенчивая гриффиндорка. Станет обольстительной, хитрой, но ни в коем случае не навязчивой. Если они выдержат эти дни, привязанные друг к другу в самом прямом смысле, то и в дальнейшем смогут найти взаимопонимание.
Завтракали они молча, но за столом уже не чувствовалось вчерашнего напряжения. Северус позволял себе кидать на девушку изучающие взгляды, но делал это настолько незаметно, что на ее лице ни разу не возникло удивления. Зато там иногда возникала несколько загадочная и предвкушающая улыбка, что заставляло зельевара нервничать.
Застарелая паранойя и неуверенность в собственной привлекательности не позволяли мужчине поверить, что у Гермионы добрые намерения. Однако прошлая ночь и мирное утро говорили об обратном. Но в любом случае у него еще будет возможность убедиться.
А как ему самому вести себя с Гермионой? Наступая на собственные желания, решая с высоты прожитого, что они не пара, отталкивать или показать, насколько он не против этого пока навязанного союза? Поколебавшись, Северус решил дать шанс их отношениям. В конце концов, Гермиона, пусть и молода, но отнюдь не романтичная дурочка. Сможет увидеть и оценить все плюсы и минусы его характера.
- как всегда Снейджер, написанный на Рождественские СОВы для ТТПНазвание: Как веревочка ни вьется
Автор: Вирент
Бета: М@РиЯ
Жанр: Romance
Пейринг: СС/ГГ
Рейтинг: R
Дисклаймер: Все принадлежит Ро
Саммари: Иногда невнимательность на уроке зелий может привести к исполнению тайных желаний... Но Гермиона никак не могла ожидать, что ее мечта исполнится столь буквально.
Комментарии: на конкурс «Рождественские СОВы» на Тайнах Темных Подземелий.
AU по отношению к эпилогу и частично к концу 7 книги. Снейп жив. ООС героев, особенно Северуса.
Размер: миди
Статус: закончен
Главы 1-4
Глава 1
Прошло два месяца с тех пор, как Гермиона, Гарри и Рон вернулись в Хогвартс на свой импровизированный восьмой курс, а девушка уже успела пожалеть о принятом решении. Не прояви она принципиальность, стань ассистенткой преподавателя трансфигурации, как предлагала МакГонагалл, и все могло быть по-другому.
Гермиона не представляла, как трудно ей будет втянуться в размеренную школьную жизнь после годичного скитания по лесам, постоянного напряжения, боев и потерь. Но еще трудней примерить на себя образ примерной ученицы. И почти невозможно принять возвращение прежних стереотипов поведения с некоторыми профессорами, особенно со Снейпом, которого ей бы хотелось называть по имени и видеть не педагогом, а любовником и мужем.
читать дальшеГермиона попыталась взять себя в руки и вернуться к варке зелья, которым должна была заниматься на уроке, но в голову по-прежнему лезли воспоминания о недавнем прошлом. Слишком стремительным был для нее переход от яростной ненависти, испытываемой к Снейпу, после убийства Дамблдора, к всепоглощающей симпатии и любви.
Если бы она так стремительно влюбилась в какого-то другого мужчину, то заподозрила бы его в использовании амортенции, но мрачному зельевару незачем было это делать. Так что приходилось во всем винить свое глупое сердце, выбравшее вопреки желанию хозяйки настолько сложный объект для любви. А ведь еще в начале последней битвы ничего не сулило такого исхода.
Они пробрались в Хогвартс подобно ворам. Рон увлек Гермиону в Тайную комнату, чтобы добыть зуб василиска, которым можно было разрушить крестраж — чашу Хельги Хаффлпафф, а Гарри с Луной пошли разыскивать диадему Ровены Райвенкло, и больше они не пересекались до конца битвы.
Самым страшным моментом было объявление Волдеморта, что Гарри Поттер погиб. В те тревожные мгновения Гермионе показалось, что это конец всему: будущему, мечтам, даже самой жизни. Ведь под властью Темного Лорда ей не выжить в магическом мире, да и в магловском вряд ли удастся скрыться от преследования Пожирателей.
Окрыленные словами предводителя, последователи Волдеморта многократно удвоили свои старания. Они начали теснить защитников Хогвартса, почти потерявших надежду на победу. И если бы не перебежчики в их собственном лагере — старшекурсники Слизерина, противостоящие собственным друзьям и родным — светлая сторона потерпела бы поражение, и никакой воскресший Поттер, убивший таки Волдеморта, не помог.
Гермиона одна из первых примчалась в палату, куда поместили Гарри, и очень удивилась, увидев на соседней кровати еле живого Снейпа. Первым ее желанием — она хорошо запомнила его — было добить мерзавца. Похоже, что-то промелькнуло в ее взоре, так как руку с палочкой сжали непослушные пальцы Поттера, и он, с трудом выдавливая из себя слова, прошептал-потребовал:
— Даже не думай его проклинать. Более того, дай мне магическую клятву: если я выпаду из реальности на некоторое время, ты не позволишь кому-либо причинить Снейпу вред или забрать его из Хогвартса.
— Но почему? — негодующе и непонимающе спросила она.
— Потому что он никогда не предавал Дамблдора. Потому что я ему верю. Все остальные объяснения после.
Едва слова клятвы отзвучали, как Гарри потерял сознание. А Гермионе действительно пришлось выдержать не один словесный бой и даже угрожать применить магию, отгоняя от еле живого Снейпа представителей министерства. Слава Мерлину, мадам Помфри, школьная целительница, поддержала ее в этом начинании.
Лишь через неделю, когда Гарри набрался сил, Гермиона узнала, что Снейп убил Дамблдора по приказу последнего, что он все время, пусть и несколько своеобразно, защищал и воспитывал Гарри и, рискуя собственной жизнью, снабжал Орден Феникса сведениями о противнике. Что ему выпала незавидная участь отправить на смерть сына женщины, которую он когда-то любил.
Стали известны ей и события, произошедшие в Визжащей хижине. Волдеморт ошибочно думал, что Снейп является владельцем Старшей палочки, и натравил на него Нагайну, свой предпоследний крестраж. Зельевар, давно дожидающийся, когда Темный Лорд уберет с фамильяра защиту, которую ему самому снять было не под силу, увеличил меч Гриффиндора, переданный Гарри, и отрубил змее голову.
Такой дерзкий проступок, разумеется, не мог остаться безнаказанным, и Темный Лорд направил в неверного слугу смертельное проклятие. Но на пути зеленого луча встал Поттер, прятавшийся до этого под мантией-невидимкой. Волдеморт, с одной стороны обрадованный его смертью, а с другой, желая продлить мучения Снейпа перед гибелью, запустил в зельевара не повторной Авадой, а смесью проклятий, которые неминуемо привели бы к кончине, если бы не своевременная и грамотная помощь мадам Помфри.
Узнав все это, Гермиона иначе посмотрела на зельевара, и, пожалуй, именно этот момент можно считать отправной точкой ее любви. Впрочем, девушка не сразу это поняла. Она просто продолжала посещать больничное крыло и подолгу разговаривала со Снейпом. Слово за слово — мужчина оказался изумительным собеседником.
Общение продолжалось и после его выздоровления: Гермиона и Гарри, как и сам зельевар, провели все лето в Хогвартсе, восстанавливая замок, затем втроем съездили за ее родителями и привели в порядок дома в Годриковой лощине и в тупике Прядильщиков. В какой-то из моментов девушке даже показалось, что зельевар отвечает на ее чувства взаимностью.
В конце октября школа вновь распахнула свои двери, и Гермиона решила вернуться в Хогвартс в качестве ученицы, а не ассистентки преподавателя, как предлагала им с Гарри профессор МакГонагалл. Она и Поттера на это подбила: мол, так будет честней. Но стоило ей сесть за парту, как Снейп натянул маску «надменного профессора» и перестал общаться с Гермионой на равных. Мерлин, он вообще гнал ее прочь, указывая на неуместность появления в его комнатах.
И вот, спустя всего два месяца после начала занятий на восьмом курсе, Гермиона осознала, какой совершила промах. Повернуть время вспять было ей не под силу, но и смиряться с создавшейся ситуацией она не собиралась.
***
Гермиона потрясла головой и наконец-то вынырнула из невеселых дум и воспоминаний, которые нередко возникали у нее на занятиях Снейпа, а сегодня был особенный случай. Профессор дал студентам задание сварить довольно сложное зелье, требующее максимальной концентрации. Но из-за лежащих сейчас на столе перед ней ингредиентов, ее не было у девушки и в помине.
Если перепутать последовательность добавления златоглазок и шкуры бумсланга, увеличить количество унций глаз скарабея с трех до четырех… А еще взять в кладовке один из корешков-ножек мандрагоры, нагреть котел до критической температуры и выключить… то из противоожоговой мази, которую варил восьмой курс, вышло бы довольно редкое зелье. Гермиона вычитала его рецепт совершенно случайно в записях Слизерина, которые Гарри вынес из Тайной комнаты и переводил с языка змей на английский.
По описанию, зелье было предназначено для сближения двух людей. Оно на какое-то время соединяло их, обучая действовать совместно, позволяя притереться и убрать разногласия. И что интересно — разорвать связь было невозможно. Она исчезала лишь после достижения цели, для которой была создана.
Как бы Гермионе хотелось воспользоваться этим зельем и привязать Северуса к себе, показать, насколько она взрослая, умная, достойная его внимания и любви. И сейчас она боролась с искушением перепутать рецепты, сходить в кладовку за недостающей мандрагорой и все же сварить не мазь, а…
Гермиона тряхнула головой и сосредоточилась на уроке. Рука зависла над варевом, не решаясь опрокинуть ступку с растертыми глазами скарабеев.
— Тут три унции, Рон? — уточнила она у соседа.
— Чуть больше, но какая разница?.. — беспечно откликнулся Уизли и подтолкнул ее под локоть, просыпая содержимое ступки в котел.
Жидкость вместо ультрамаринового цвета на этом этапе окрасилась в бордовый.
— Ты что, уже и шкурку бросил? — простонала Гермиона, вспоминая этапы приготовления совершенно другого зелья.
— Да, — подтвердил рыжий. — А разве не надо было?
— Нет, идиот! — не удержалась она. — Златоглазки опускаются первыми!
— И что теперь? — чуть озабоченно поинтересовался Рон.
— Испортим зелье, — хмуро сообщила Гермиона, продолжая помешивать в котле.
«Последняя стадия, — мелькнуло в ее голове. — Вот теперь бы и мандрагора пригодилась. Но ее нет, а значит — и соблазна не будет». В этот миг что-то бухнулось в котел, выплеснув часть недоваренного зелья наружу.
— Нет! — воскликнул Рон. — Оно же взорвется!
Его рука метнулась к вентилю огня, желая перекрыть его, но лишь подбавила пламя. Гермиона невозмутимо отсчитала до шести про себя, как советовалось в старинном рецепте, и лишь затем погасила горелку.
Находясь в странном ступоре, она заметила, как Рон отпрыгнул от их стола, Снейп же, наоборот, подбежал, приблизившись к девушке вплотную. В следующее мгновение поверхность зелья вспенилась, и оно вырвалось наружу фонтаном, окатив и Гермиону, и преподавателя.
«Вот теперь все этапы старинного рецепта соблюдены», — констатировала про себя девушка, прежде, чем потерять сознание.
Глава 2
Гермиона очнулась от Энервейта, произнесенного взволнованным голосом Гарри. Приподняв голову, она огляделась. Кабинет был пуст, злополучный котел с зельем окружен защитным куполом, Снейп, как и она, лежал на полу без сознания, а Поттер теперь склонился над ним, стараясь привести в чувства.
Три последующих события произошли почти одновременно. Из зеленого пламени камина вышла встревоженная мадам Помфри, Снейп открыл глаза, и на запястьях его и Гермионы вспыхнуло серебристое свечение, почти сразу же превратившееся в концы белого витого шнура не более метра длиной, связавшего девушку и мужчину.
— Что за идиотские шуточки?! — рявкнул Снейп, резко садясь.
«Свяжет, говорите?.. Вот и полюбуйся результатом!» — промелькнула в голове Гермионы истеричная мысль, и девушка нервно засмеялась, тоже садясь на полу.
Некоторое время три мага смотрели на нее, как на сумасшедшую, затем мадам Помфри невозмутимо протянула ей и Снейпу по бокалу успокоительного зелья, а Гарри попытался убрать шнур отменяющим заклинанием, но у него ничего не получилось.
— Это ваша работа? — снова подал голос Снейп, грозно потрясая левой рукой с привязанной к ней веревкой перед носом Поттера.
— Нет, разумеется! — возмутился парень и снова произнес: — Фините Инкантантем!
Предсказуемо для Гермионы, у него ничего не вышло. Она опять захихикала, получив гневный взгляд от зельевара, который сам применил отменяющие чары, а затем, призвав нож Акцио, попытался разрезать шнур им. Инструмент прошел через привязь, словно ее и не существовало.
— Что, черт возьми, происходит? — прорычал Снейп, отбрасывая нож и вскакивая на ноги.
Он хотел метнуться прочь от Гермионы, но девушка все еще сидела на полу, а магическая привязь в виде довольно прочного шнура по-прежнему связывала ее правое запястье с его левым, поэтому у мужчины ничего не получилось. Он вообще едва устоял на ногах от рывка, потому что Гермиона инстинктивно прижала руку к себе, боясь вывиха, и расстояние, и так небольшое, сократилось.
— Похоже на связывающий ритуал, — сообщила мадам Помфри, сканируя Снейпа и Грейнджер. — Не понимаю, как его можно было провести незаметно во время урока. Но если я права хоть отчасти, то вы не избавитесь от связи мгновенно, поэтому предлагаю успокоиться и все обдумать. Гарри, помоги Гермионе встать.
Через некоторое время Гермиона и Северус сидели на одном диване. Она время от времени пыталась похихикать, он — выдрать из своей шевелюры клок волос. Гарри чуть беспомощно переводил свой взгляд с одного на другую, а мадам Помфри о чем-то глубоко задумалась.
— Надо внимательно просмотреть воспоминания о том, что происходило на уроке, — наконец выдала она, затем взмахнула палочкой, заставляя окружающую обстановку показать пару предшествующих часов.
***
Сначала шел вполне обычный урок зелий. Затем на импровизированном экране возник стол, за которым работала пара: Грейнджер и Уизли. Девушка рассеянно нарезала ингредиенты, не слишком обращая внимания, что делает сосед.
Вот Рон кинул в варево нарезанную шкуру бумсланга, забыв, что ее следует добавлять после златоглазок и глаз скарабея. Вот взвесил эти самые глаза и, видя, что стрелка почти у деления четыре, все же ссыпал их в ступку.
Измельчив чуть больше, чем требовалось в данном рецепте, Рон протянул ингредиент Гермионе и даже подтолкнул ее руку, когда она замешкалась.
— И что теперь? — прозвучал его вопрос, но в голосе было лишь безразличие.
— Испортим зелье, — на автомате ответила Гермиона, не прекращая работать.
Со стороны стола Панси Паркинсон в их котел прилетел дополнительный и весьма взрывоопасный компонент: корешок-ножка мандрагоры. Заметив это, Рон испугался взрыва и крутанул вентиль горелки, но не выключил, а наоборот — увеличил температуру. Помедлив, Гермиона все же погасила огонь. Взрыв не прозвучал, однако зелье выплеснулось из котла, окатив девушку и Снейпа, который не успел выставить вокруг неизвестного варева щит.
Далее действия развернулись еще быстрей. Гарри оградил котел, выгнал всех из класса, послал патронуса за целительницей, а сам привел пострадавших в чувство.
— Неужели веревка возникла из-за безнадежно загубленного рецепта приготовления противоожоговой мази?! — негодующе и изумленно воскликнул Снейп, едва просмотр завершился.
— Похоже на то, — неуверенно ответила мадам Помфри. — Хотя я впервые слышу, что с помощью зелья можно связать двух людей.
После ее слов Гермиона снова хихикнула, чем заслужила сразу три пристальных взгляда. Их объединяли растерянность и беспокойство за нее, во всем остальном они различались. Целительница откровенно тревожилась за психику девушки и переживала, что не в состоянии помочь своим пациентам. Снейп одновременно негодовал и чего-то панически боялся (не предстоящей ли вынужденной близости с Гермионой?). Гарри чуть хмуро поглядывал на подругу, словно подозревая ее в случившемся.
Сколько бы еще продолжалось это переглядывание — неизвестно, но тут за дверями класса послышались голоса учеников, пришедших на следующий урок зелий, заставив находящихся в кабинете выйти из ступора.
— Гарри, — обратилась мадам Помфри к Поттеру, — позови сюда директрису МакГонагалл, я отошлю учеников, а вы двое попытайтесь еще раз избавиться от веревки.
Раздав указания, целительница первой покинула помещение. Гарри поспешил за ней, и связанная парочка осталась вдвоем. Снейп повторил трюк с чарами и ножом и, поняв, что все бесполезно, склонил голову, закрыв лицо руками. Гермиона забралась на диван с ногами и задумалась.
По всему выходило, что у нее в котле сварилось именно то зелье, о котором она читала. Если так, то что еще было в описании? Каковы условия, чтобы связь исчезла? Этого девушка не помнила дословно и посмотреть в ближайшее время вряд ли выйдет: Снейп — параноик и он наверняка решит, что она все подстроила специально.
***
Едва появившись, МакГонагалл развила бурную деятельность, перепробовав несколько чар, способных разорвать веревку. Затем попыталась разрезать ее ножницами и перерубить мечом Годрика Гриффиндора, принесенным домовиком из директорского кабинета. Не получив положительного результата, она сунула нос в котел, будто что-то смыслила в зельях и, наконец, изрекла:
— Как понимаю, Северус, ты не в курсе, что именно сварилось у мисс Грейнджер?
— Я, конечно, не исследовал зелье, но, судя по технологии и дополнительному компоненту, в котле нечто иное, нежели противоожоговая мазь. Имеет ли оно отношение к связавшей нас веревке? Не знаю. Как убрать ее — тоже, — с долей раздражения, но более спокойным тоном, чем ранее, отчитался Снейп.
— Ну и положение… — протянула директриса и задумалась. — Вижу один выход: проконсультироваться с самым старейшим алхимиком, Николасом Фламелем. Если же и он ничего не скажет… что-нибудь придумаем.
Знаменитый маг не заставил себя ждать. Гермиона ожидала увидеть седобородого старца, но он выглядел как сорокалетний мужчина с мудрыми и чуть усталыми глазами.
Выслушав краткую историю, Фламель склонился над котлом. Северус и Гермиона, переглянувшись, встали с дивана и присоединились к нему, чтобы вблизи наблюдать за его работой. Примерно через час алхимик выдал вердикт:
— Да, мне знаком этот рецепт. Во времена моей юности этим зельем пользовались для связи предполагаемых партнеров и, особенно, будущих супругов. Веревка заставляла пары проводить в обществе друг друга все двадцать четыре часа, уча взаимодействию и, в конце концов, сближала их.
— Ее можно убрать? — с надеждой спросил Снейп.
— Нет, она сама должна раствориться, — покачал головой Фламель.
— И что требуется сделать, чтобы это произошло?
— Я уже говорил, целью такого связывания обычно является сближение пары.
— Несколько размытое определение. До какой степени нам необходимо сблизиться?
— Обычно степень задается либо самой парой, либо тем, кто обливает их зельем. Это может быть как простое деловое сотрудничество, так и супружеские отношения.
— Но в нашем случае все произошло неожиданно! — подала голос Гермиона, боясь, что если промолчит, то Снейп решит, что она причастна к появлению веревки.
— Значит, вам придется узнать на практике, насколько необходимо сблизиться, — невозмутимо произнес Фламель.
— Это неприемлемо. Я учитель, она — ученица. Да и разница в возрасте… — краснея, пробормотал Снейп.
— О чем вы говорите, юноша?.. — снисходительно усмехнулся старейший алхимик. — Маги живут лет по двести, так что, уверяю, разница в двадцать лет сгладится очень быстро. Или вы испытываете неприязнь друг к другу? Так связь и призвана устранить такие преграды.
— Почему же это зелье не используется до сих пор, почему оно было забыто? — поинтересовалась МакГонагалл, тоже смущенная темой разговора.
— Честно говоря, я не знаю, — признался Фламель. — Может быть, посчитали, что ходить привязанными друг к другу несколько унизительно. Ведь веревку не сделать невидимой с помощью чар. Или умер зельевар, знавший рецепт… Все же таким способом пользовались крайне редко. Я, вот, о зелье совершенно не помнил, пока не столкнулся с ним сегодня. Впрочем, какая разница?.. Пара уже связана, и веревка исчезнет, когда перестанет быть нужна. Так что — общайтесь, сближайтесь, а не надейтесь, что все само рассосется.
Глава 3
Фламель убрался восвояси, но еще некоторое время после его исчезновения в помещении висела тишина. Затем МакГонагалл произнесла наигранно-веселым тоном:
— Что ж, пока вы связаны, я отменяю твои уроки, Северус, и освобождаю мисс Грейнджер от занятий. Нам еще повезло: инцидент произошел всего за пару дней до начала зимних каникул.
— Мне хотелось бы самому провести контрольные работы у пятых и седьмых курсов, — заявил Снейп. — Но это мелочи по сравнению с проблемой, как нам существовать с Грейнджер, пока мы не можем отойти друг от друга дальше, чем на пару шагов.
— Это же очевидно. Ей придется временно поселиться в твоих апартаментах.
— Это неприемлемо! — воскликнул зельевар, и на его щеках вспыхнули красные пятна.
— Не спорю, — тоже слегка покрывшись румянцем, согласилась МакГонагалл. — Но я не вижу другого выхода.
— Вы что, боитесь меня? — язвительно-возмущенным тоном осведомилась Гермиона, глядя на Снейпа, и сердито прошипела: — Уверяю, я не собираюсь вас домогаться!
Директриса укоризненно покачала головой, а мужчина окинул девушку затравленным взглядом. «Похоже, он не слишком доверяет себе», — мелькнула в голове Гермионы удовлетворенная мысль. Это радовало, хотя она не могла гарантировать, что Снейп не справится со своими внутренними демонами, да и подзуживают ли они его, или это плод ее воображения?
МакГонагалл, пообещав снять с Паркинсон и Уизли по пятьдесят баллов за невольное создание ситуации, а Поттеру начислить сто за оперативность действий, ретировалась. Пара же еще долго сидела на диване, не шевелясь.
О чем размышлял Северус, девушке было неизвестно. Она же изумлялась выкрутасам собственной судьбы. Бывает же такое: мечтать почти весь урок быть связанной со Снейпом (не так буквально, конечно), и, бац, между ними вполне материальная веревка.
С одной стороны — это замечательно. Они будут (подумать только!) спать в одной кровати, и она постарается его соблазнить. Но с другой, им придется вместе посещать даже туалет, а это не так приятно. Хотелось бы все же хоть какого-то уединения!
Еще ее сердце сжималось от ужаса, стоило представить, что мужчине на глаза попадет перевод дневника Слизерина. Уж тогда-то ей точно несдобровать. Снейп скорей поверит, что она подговорила даже Паркинсон, чем в случайность. Как бы незаметно попросить Гарри выкинуть эту улику или, по крайней мере, убрать подальше...
Из оцепенения Гермиону вывел сильный рывок веревки, заставивший ее вскочить с дивана и почти бегом последовать за зельеваром. Оказывается, Снейп решил посетить санузел. К облегчению для обоих, осязаемая и зримая веревка прошла через дубовую дверь, словно ее не было. Правда, девушку притянуло почти вплотную к преграде.
Гермиона обессилено прислонилась лбом к деревянной поверхности. Мерлин, она никогда не ощущала себя более унизительно и смущенно. Ей пришлось довольно долго простоять под дверью, прежде чем Снейп появился. У нее даже успела мелькнуть мысль: не утопился ли мужчина с горя в унитазе.
Наконец, он вышел с непроницаемым, бесстрастным лицом привычного Северуса Снейпа и изрек:
— Ваша очередь. Не собираюсь через пять минут бежать сюда обратно.
Гермиона вспыхнула до корней волос, влетела внутрь, не преминув сильно шандарахнуть дверью. Едва она захлопнулась, как девушка сползла на пол и некоторое время просто сидела так. Затем воспользовалась туалетом и раковиной, поправила прическу, тоже натянула на лицо как можно более невозмутимое и даже слегка наглое выражение и вышла из санузла, заявив:
— Надеюсь, в дальнейшем вы не собираетесь делать проблему из этого обычного мероприятия. И если мне потребуется посетить это заведение через десять минут, пойдете добровольно. Мы не в яслях, чтобы смущаться из-за подобных потребностей!
Сказано было, по ее мнению, не агрессивно и по-взрослому. Но, Мерлин свидетель, как же ее смущала необходимость обговаривать такие мелочи. Да… не прошло и пары часов, а она уже могла понять, почему это зелье было забыто!
***
— Пожалуй, вы правы, — услышала она голос Северуса. — Нам надо учиться сосуществовать мирно. Ни вы, ни я не виноваты в произошедшим. Ведь так?
При последнем вопросе его черные проницательные глаза уставились на нее пронзительным, изучающим взглядом.
Гермиона слегка покраснела. В любом случае она не собиралась признаваться, что случайно знает этот рецепт, и даже помечтала о том, чтобы применить его на практике. Не могло же желание стать материальным. Даже в магическом мире это было нереальным! Но и промолчать в ответ… было бы неверным решением. И она пошла ва-банк:
— Да, я хотела бы сблизиться с вами. Но не так! Это, в самом деле, унизительно, неправильно и даже гадко. Почему вы думаете, что я способна на такое? Я настолько вам отвратительна?
Снейп сверкнул на нее черными глазами.
— Сблизиться со мной? — переспросил он изумленно, словно она призналась в любви к гриндилоу. — Зачем?
Гермиона показательно закатила глаза, демонстрируя всем видом идиотизм последнего вопроса. Снейп продолжал какое-то время смотреть на нее с долей недоверия. Затем тихо выдавил:
— Не собираюсь делать вам комплименты, но вы умны, молоды, я уважаю вас и не считаю способной на подлости. Но юные девушки бывают иногда импульсивны…
— Вы полагаете, что я, вычитав сомнительный рецепт, применила бы его, не надеясь, что зелье свяжет именно нас с вами, а не меня и Рона, к примеру? — перебила его Гермиона.
— Откуда мне знать, не планировали ли вы это изначально, а я — случайный результат?
— Хотя бы оттуда, что я не настолько глупа!
Некоторое время мужчина сверлил ее взглядом, затем поставил точку в этом разговоре:
— Так или иначе, связаны именно мы, и Фламель прав, говоря, что надо пытаться приблизить миг, когда веревка исчезнет, а не уповать на «авось».
— Здравая мысль, — проворчала Гермиона. — Поэтому обсудим, как проведем зимние каникулы. У меня были свои планы. У вас, наверное, тоже.
— Сначала поговорим о заключительных уроках у пятых и седьмых курсах, — парировал он. — Думаю, будет лучше, если вы скроетесь под мантией-невидимкой, а я постараюсь не ходить по классу. Чтобы это было легче осуществить, попрошу Поттера ассистировать. Он, конечно, плохо разбирается в зельях, зато превосходно справляется с нестандартными ситуациями. Будет ходить между рядами во время практики и следить, чтобы не было взрывов. По поводу каникул… я слушаю ваши пожелания.
— Я обещала родителям встретить Рождество вместе с ними и не отступлюсь. Они меня едва простили за заклинание, заставившее их забыть о существовании дочери. Не хочу, чтобы они сердились на меня, — ответила Гермиона.
— Вы полагаете, что придти на праздник, привязанной веревкой к собственному преподавателю, который вдвое старше вас, — это не повод для ссоры? Что они могут подумать, когда нам придется заночевать в одной комнате? Не лучше ли найти предлог и остаться на каникулы в Хогвартсе, а к ним поехать потом, когда связь исчезнет? — привел довольно разумные доводы Снейп.
Гермиона могла бы согласиться с ними, если бы не одно «но». В ее планы входило замужество с этим мужчиной, а раз так, то, рано или поздно, ей придется поговорить с родителями о кандидатуре будущего зятя. Если они захотят скандала, то все равно устроят. Зачем оттягивать неизбежность? По крайней мере, сейчас их связь материальна. Ее можно увидеть и даже пощупать.
— Нет, и это не обсуждается! — уперлась она.
Снейп окинул ее странным взглядом, проворчал под нос: «Упрямая гриффиндорка!», но не стал уговаривать, сказав лишь:
— Хорошо. Рождество проведем у ваших родителей. Новый год встретим в Хогвартсе, а дальше будет видно.
«Пара праздников вместе — лучше, чем ничего», — решила Гермиона. Это прекрасный повод сделать зельевару изысканный подарок, и он не посмеет отказаться. И еще, в создавшейся ситуации больше плюсов, чем минусов. Она использует время, проведенное вместе, чтобы показать себя во всей красе и соблазнить неприступного упрямца.
От подобных наполеоновских планов губы Гермионы расплылись в несколько коварной улыбке, заставившей Северуса занервничать. Но он все еще надеялся устоять перед чарами юной прелестницы.
Глава 4
Сумасшедший по всем параметрам день, который, казалось, тянется и тянется, все же завершался. На смену ему шла ночь — не менее длинная, наполненная смущением, неловкостью и неизбежностью. Северус едва не вырвал на своей голове все волосы, не понимая, как влип в это положение и главное — за что?
Пока был жив Волдеморт, Снейп не планировал свое будущее, не позволял себе мечтать и предпочитал жить прошлым, специально растравляя рану, оставленную смертью Лили, единственной женщиной, которую любил. Он даже малодушно надеялся, что ненадолго переживет монстра.
Но судьба распорядилась иначе. Северус выжил и в полной мере ощутил свободу: от кабалы двух великих магов, от долга, от груза вины. Это был глоток воздуха, окрыливший его, показавший, как хороша жизнь. Именно под действием этой эйфории он и пребывал все лето и начало осени. Именно благодаря этому мужчина позволил себе смотреть на молоденькую девушку, принимать ее знаки внимания, испытывать к ней симпатию и даже нечто большее.
К моменту открытия Хогвартса Северуса немного приземлило, а решение Грейнджер стать ученицей напомнило о пропасти, разделяющей их. Он решил отпустить девушку, не успевшую еще, как ему казалось, привязаться к нему. И вдруг это зелье! Его и без веревки тянуло к Гермионе. Сможет ли он держать себя в руках, ночуя с девушкой на одной кровати, видя ее полуобнаженную, томную и такую близкую после пробуждения? Особенно, если учесть совет Фламеля сблизиться как можно тесней.
После легкого ужина прямо в его апартаментах, прошедшего в напряженном молчании, Северус привел Гермиону в собственную спальню. Даже без чтения мыслей он ощущал ее волнение, выдаваемое сбившимся дыханием и румянцем на щеках, и ему нестерпимо хотелось, чтобы это было не просто смущение, а нечто большее: желание, страсть. Но он ничем не показал этого, нейтрально спросив:
— На какой стороне кровати предпочитаете спать?
— На правой, — пролепетала девушка, исподтишка поглядывая на него.
Северус много бы дал, чтобы узнать, о чем она сейчас думает. Конечно, в его распоряжении всегда оставалась легиллименция, но… сейчас это казалось таким неэтичным.
— Отлично, потому что я — на левой, — как можно беззаботней ответил он и слегка улыбнулся.
Ох, кажется, это была неудачная идея — улыбаться, потому что Гермиона посмотрела на него весьма изумленно. Северус нахмурился. Неужели гриффиндорка, как все остальные, считала, что он не умеет этого делать?!
— Эльфы принесли ваши вещи, — сухо сообщил он. — Идемте в душ.
— Вместе? — пискнула она, заставляя его покраснеть.
— Вы видите другой выход? — сердито прошипел он. — Собираетесь пользоваться очищающими чарами и другой магией? Я обещаю не пялиться на вас!
— А я — нет! — выкрикнула Гермиона и бросилась к ванной, невольно волоча мужчину за собой.
В отличие от туалета, эта комната была большой, и невозможно было воспользоваться душем, если бы один из них остался за дверью. Северус это понимал и, несмотря на выкрик Гермионы, похожий на отголосок истерики, войдя внутрь, тут же наложил отвлекающие чары. Теперь они почти не видели друг друга — лишь размытые силуэты.
Они, в самом деле, собирались мыться вместе, потому что делать это по очереди было еще глупей. Стоять рядом, вглядываться в размытый силуэт, представлять, как руки другого дотрагиваются до собственной кожи, и желать прикоснуться самому… — лучше заняться делом.
Шорох одежды, вздохи, брызги воды и мыла — все это было похоже на пытку. Из ванной пара вышла, не глядя друг на друга, и Северус почти тут же погасил в спальне свет. Он первым скользнул под одеяло и замер. Девушка легла на большом расстоянии от него и старалась даже не дышать.
Северус тоже лежал напряженный как струна и ощущал жар, идущий от ее тела. Мерлин, как ему хотелось прикоснуться к ней! Но это было... совершенно непозволительно! Он думал, что ему не удастся заснуть в такой обстановке, но, удивительное дело, первым погрузился в объятия Морфея.
Гермиона же долго вглядывалась в его строгие черты, едва различимые во мраке комнаты, не имевшей окон, но все же освещенной ночным свечением, присущим всем спальням замка. Постепенно она расслабилась и тоже задремала. Сквозь сон она ощутила, как мужчина подвинулся к ней, по-хозяйски перекинул через ее талию руку и, шумно вдохнув запах ее волос, ровней задышал ей в шею. Как ни странно, именно эти манипуляции позволили девушке по-настоящему заснуть.
***
Утро началось с увеличившейся интенсивности свечения, что и заставило Северуса проснуться. Гермиона все еще крепко спала рядом, разбросав волосы по подушке. Она была такой красивой и манящей, что ему пришлось перевести взгляд на потолок, лишь бы не видеть ее. Но руки не желали подчиняться своему хозяину. И вскоре его пальцы, едва касаясь, повторяли контуры ее губ, скользили по нежной шейке и даже ненадолго нырнули за ворот ночнушки.
«Если бы она дала знак, что ей это нравится», — мелькнуло в голове мужчины, и кто-то наверху услышал его молитву: ручка девушки провела по его груди — он спал в пижаме, и пуговицы, как всегда, высвободились за ночь из петель, оголяя кожу. Губы сонно пробормотали что-то похожее на его имя и мазнули по ключице.
Северус громко выдохнул, осознав, что задержал дыхание, чуть притянул Гермиону к себе и легко поцеловал в уголок приоткрытого рта. Мерлин, еще пару мгновений, и он накинется на девушку с ласками и поцелуями. Но тут ее карие глаза распахнулись, и они оба замерли, глядя друг на друга.
— Доброе утро, — теплым со сна голосом, что делало ее еще сексуальнее, пробормотала Гермиона и, забыв про веревку, вскочила с кровати, пытаясь сбежать в ванную.
Северус успел ухватить ее за талию, не дав упасть прямо на коврик у кровати.
— Я не кусаюсь, — сообщил он чуть насмешливо, ненадолго прижав девушку к себе, затем выпустил из кольца рук, встал сам, и они уже парой пошли умываться.
В последний момент Северус повернул к помещению с туалетом и раковиной, явно желая хоть ненадолго уединиться. Гермиона, как и вчера, прислонилась лбом к дверям, пытаясь погасить в груди жар желания и терзавшее ее смущение.
Мерлин, в больнице она тоже видела Северуса без мантий, в пижаме, но не рассмотрела, насколько он сексуальный. Хотелось отринуть условности, впиться в тонкие губы, проверить гладкость кожи и крепость мышц, ласкать чужое тело и позволить трогать себя…
Поможет ли веревка им сблизиться или, наоборот, отдалит?.. Гермионе верилось, что первое. Северус пока не проявлял по отношению к ней агрессии, пытался быть милым, даже обнимал ночью и утром. Это ли не доказательство, что ему она тоже небезразлична?!
Все эти мысли и время, которое она провела наедине, позволили Гермионе обрести уверенность в себе. Она же хотела стать ближе Северусу. Чем не повод и не шанс?.. О, она не будет и дальше вести себя, как застенчивая гриффиндорка. Станет обольстительной, хитрой, но ни в коем случае не навязчивой. Если они выдержат эти дни, привязанные друг к другу в самом прямом смысле, то и в дальнейшем смогут найти взаимопонимание.
Завтракали они молча, но за столом уже не чувствовалось вчерашнего напряжения. Северус позволял себе кидать на девушку изучающие взгляды, но делал это настолько незаметно, что на ее лице ни разу не возникло удивления. Зато там иногда возникала несколько загадочная и предвкушающая улыбка, что заставляло зельевара нервничать.
Застарелая паранойя и неуверенность в собственной привлекательности не позволяли мужчине поверить, что у Гермионы добрые намерения. Однако прошлая ночь и мирное утро говорили об обратном. Но в любом случае у него еще будет возможность убедиться.
А как ему самому вести себя с Гермионой? Наступая на собственные желания, решая с высоты прожитого, что они не пара, отталкивать или показать, насколько он не против этого пока навязанного союза? Поколебавшись, Северус решил дать шанс их отношениям. В конце концов, Гермиона, пусть и молода, но отнюдь не романтичная дурочка. Сможет увидеть и оценить все плюсы и минусы его характера.
