Жизнь - сквозь камешки вода
Один из необычных фиков, которые часто пишет Вирент.
Название: Проклятье наших душ
Автор: Вирент
Бета: Lisse
Гамма: Смертя
Жанр: AU/драма/роман
Тип: гет
Пейринг: Салазар Слизерин/Ровена Рейвенкло, Волдеморт/Гермиона Грейнджер (относительно)
Рейтинг: PG-13
Размер: миди
Дисклаймер: Спасибо Джо за классных героев.
Содержание: В жизнь Гермионы Грейнджер внезапно врываются воспоминания о прошлом ее души. Ей снится человек, чья душа является ее второй половиной. Однако в нынешнем воплощении - это Волдеморт. Что же из этого выйдет? Определенно ничего хорошего. Возможен ООС.
Пролог и 1-3 главы
Пролог
Большой зал Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс сиял тысячами огней. Множество свечей парило под зачарованным потолком, на полу и на стенах мерцало кружево светотени. Ночь была на удивление звездной, хотя еще вечером небо было сплошь покрыто тучами, и дождь пригибал к земле деревья в Лесу. Казалось, звезды на потолке были отражением трепещущих от сквозняка, но не гаснущих лепестков пламени свечей.
Во главе каждого факультетского стола, которые были пока довольно коротки, сидел его Основатель в парадной мантии.
Ровена повернула голову к слизеринскому столу и встретилась взглядом с Салазаром. Сегодня он выглядел холодным и решительным.
читать дальшеМолодая женщина невольно вздохнула и перевела взгляд на Мерлина, который сидел за преподавательским столом. Сейчас он занимал его в гордом одиночестве, так как Основатели на этот вечер стали его учениками.
- Как вы знаете, – начал Мерлин, и в зале повисла тишина, – месяц назад ко мне обратились два моих ученика, которых я по праву считаю своими магическими наследниками. Они хотели выяснить, кто из них является более сильным волшебником. Я долго думал, как организовать это противостояние, чтобы оно не выглядело примитивной дуэлью, и решил, что это должен быть магический турнир. В нем будут три задания, третье из которых - дуэль. Но, помимо этого, я позволю себе ставить Салазару и Годрику баллы. Прежде чем все начнется, оба соискателя должны будут заключить магический договор. Для этой цели я создал Кубок Огня.
Перед Мерлином возник домовой эльф и протянул ему большой деревянный кубок, покрытый грубой резьбой. Ровена скривила губы и подумала: «Мог бы создать что-нибудь изящней». Она нахмурилась от собственной мысли, отмечая, что стала размышлять, как Салазар.
Молодая женщина вновь посмотрела в сторону слизеринского стола. Лицо Салазара было очень серьезным. В отличие от Ровены, он не обратил внимания на простоту кубка, с ожиданием глядя на синие языки пламени, вырывающиеся из него. Вновь раздавшийся голос Мерлина оторвал Ровену от созерцания возлюбленного:
- Я сделал этот кубок еще и в надежде, что вы будете проводить Турнир между своими факультетами или даже между Хогвартсом и другими Школами Магии. Вы кладете кусочки пергамента с именами кандидатов прямо в огонь. Кубок Огня выбросит имена достойных, подтверждая, что магический договор заключен именно с ними. Когда-нибудь кандидатов не будет только двое, и Кубок сам станет выбирать Чемпионов. Пока же я опустил в него два пергамента, на которых Слизерин и Гриффиндор подали заявку мне на разрешение их спора.
Кубок засиял ярче, заставляя слезиться глаза от синих языков пламени, танцующих над ним. Вдруг пламя налилось красным, взметнулся столб искр, и из кубка вылетел обгоревший кусок пергамента.
- Салазар Слизерин, – торжественно прочитал Мерлин.
Салазар встал со своего места и важно прошествовал к преподавательскому столу.
- Поздравляю! – сказал Мерлин.
Он протянул волшебнику обгоревший кусок пергамента, и Салазар принял его с таким видом, будто учитель вручил ему документ, в котором подтверждалось, что он теперь правитель всего магического мира. Ровена тяжело вздохнула. Салазар оглянулся, они встретились взглядами, и у нее кольнуло сердце. «Это не к добру», – подумала она, видя, как в его глазах появляется выражение коварства и торжества…
Любви забвенье звезды напророчили,
Но мы не верили в пророчества тогда.
Любовь и счастье на года друг другу прочили,
Но жизнь изменчива бывает, как вода.
С судьбой давно проиграно сражение.
Нам сердце опорочила беда.
Настал тот час – пророчества свершения,
И потеряли мы друг друга на века.
Прошли года, безликие столетья.
Мы бороздили их, забыв тот сладкий миг.
Друг друга не узнав или не встретив,
Меняя имена, судьбу и лик.
И вот судьба нам подарила случай.
Кольнула в сердце давняя любовь.
Но ненависть меж нами грозной тучей
Пророчит беды нам с тобою вновь.
Глава 1. Том Риддл
В кухне дома Блэков, где по-прежнему находился штаб Ордена Феникса, у плиты привычно суетилась миссис Уизли. Время шло к обеду, на который, кроме постоянно проживающих здесь (а это Рон, Джинни, Гарри и Гермиона), ожидался почти весь Орден Феникса. За длинным кухонным столом сидели Джинни и Гермиона, которых Молли попросила помочь в приготовлении еды.
Девушки почти не разговаривали, так как Гермиона никак не могла отойти от смерти своих родителей. Это случилось буквально три дня назад. Тогда девушка тоже работала на кухне, и тут мама сказала, что у них закончился лук, а без него суп сварить невозможно. И, так как Гермионе все еще было нельзя колдовать на каникулах, она выскочила из дома, чтобы купить его.
Не успела Гермиона далеко отойти от дома, как рядом с ним возникли двое Пожирателей Смерти в черных мантиях и белых масках, взмахнули палочками и раздался мощный взрыв. Как в замедленной съемке она наблюдала за тем, как дом разлетается на кусочки, а над его обломками всплывает черная метка.
Вокруг началась суета, к дому помчались пожарные машины и толпы любопытствующих соседей, а девушка не могла пошевелиться. Из транса ее вывело прикосновение чьей-то руки. Гермиона обернулась - рядом с ней стоял Ремус Люпин.
- Пойдем, – сказал он, – пока они не вернулись и не поняли, что ты жива.
Гермиона действовала как во сне. Она позволила обнять себя, и они переместились на площадь Гриммо. Только к вечеру девушка вышла из транса и разрыдалась в предоставленной ей комнате, оплакивая смерть родителей...
В камине загудело пламя, возвращая Гермиону из тягостных воспоминаний. Она посмотрела на камин – оттуда выходил Артур Уизли. Поздоровавшись с женой, он неожиданно обратился к девушке:
- Гермиона, в Министерстве знают, что ты живешь у нас, поэтому они передали этот конверт мне.
- Что это такое? – спросила она.
- Судя по надписи, это от твоих родителей, – ответил мистер Уизли.
Гермиона удивилась и сказала:
- Мои родители были маглами, – голос дрогнул от этих слов, и ей пришлось на секунду замолчать, но в следующий миг она продолжила, – каким же образом их письмо попало в Министерство Магии?
- Извини, я этого не знаю, – ответил мистер Уизли. – Посмотри внутри, может, там ты найдешь ответ. Если тебе тяжело делать это одной, то я думаю, что Джинни или кто-нибудь другой может составить тебе компанию.
Как бы это не было и в самом деле тягостно, но Гермионе вовсе не хотелось, чтобы кто-то присутствовал, когда она будет читать письмо от родителей. Тем более Джинни не была близкой подругой, а Гарри, который мог бы поддержать ее, занимался своими делами и не подходил на роль утешителя, так как просто не умел этого делать.
- Спасибо, – ответила Гермиона мистеру Уизли, – но я справлюсь сама.
Взяв письмо, она поднялась в свою комнату, села за стол, вскрыла сургучную печать, на которой находился оттиск двух незнакомых гербов, и углубилась в чтение.
«Дорогая Гермиона!
Если ты читаешь это письмо, значит, нас уже нет на свете. Может, ты осудишь нас за принятое решение, но его уже не изменить. Мы решили рассказать тебе правду только после того, как покинем этот свет. Сначала мы не хотели делать это вообще, но последние события натолкнули нас на мысль, что ты все-таки должна знать о своих корнях.
Дело в том, Гермиона, что ты вовсе не маглорожденная. Ты чистокровная волшебница, так как мы оба являемся потомками очень древних магических родов, уходящих корнями в глубокую древность. Не станем приводить их фамилий, так как к настоящему времени от этих родов не осталось никого, кроме тебя. Да это и небезопасно – наши родственники никогда не поддерживали «Сама знаешь кого». Поэтому лучше расскажем в общих чертах.
Мы оба родились сквибами. Как в любой чистокровной семье, это посчитали позором. Нас хоть и не изгоняли из домов родителей, но с удовольствием позабыли, когда нам исполнилось по семнадцать лет, и мы начали жить самостоятельно. С тех пор мы не общались с нашими семьями.
Встретились мы случайно во время учебы на стоматологов и полюбили друг друга. Хотя мы и жили, можно сказать, отдельно от магического мира, но пристально следили за событиями в нем. В те времена, как ты знаешь, «Тот, кого нельзя называть» шел к власти. Он активно искал союзников и убивал несогласных.
Наши родители и немногочисленные родственники были уничтожены полностью. Мы решили не ждать, когда придет наша очередь, и поменяли место жительства, биографию и фамилию. Это было сделано магловскими способами; Пожиратели смерти нас не нашли.
Ты можешь спросить, почему же мы решили продолжать скрываться и после исчезновения «Сама знаешь кого»?.. Это потому, что мы, как и многие, причастные к магическому миру, не поверили в его смерть, и, как видишь, не ошиблись.
Что еще сказать?.. Да, пожалуй, и нечего... Просто знай, что ты в мире магии не случайный человек. За плечами у тебя сотня поколений сильных магов и, может быть, их сила когда-нибудь поможет тебе.
Твои любящие родители, Джейн и Чарльз Грейнджер».
Содержание письма многое объяснило Гермионе. Когда возродился Волдеморт, она увлеклась историей магии и с удивлением узнала, что, по идее, маглорожденных магов не должно быть. Она много расспрашивала своих сокурсников, которые были из семей маглов, и узнала, что у всех есть дальняя родня, связанная с магическим миром. И только себя она считала исключением. Теперь же все встало на свои места.
Впрочем, от этого знания ей было ни тепло, ни холодно. Поэтому Гермиона просто с грустью несколько раз перечитала письмо родителей, и тут в ее дверь постучались. Некоторое время она сомневалась, стоит ли ей открывать, так как думала, что за дверями стоит миссис Уизли, которая решила ее утешить. Утешение от чужой матери в ее состоянии было не тем испытанием, которое она могла бы вытерпеть. Но врожденная вежливость не позволила сделать вид, что она не слышит стука.
Вздохнув, Гермиона открыла дверь. Это был, к ее счастью, Гарри. Он очень изменился за лето, верней, даже за тот месяц, который они не виделись, – парень вырос, осунулся, стал еще серьезней, чем раньше, и его глаза не улыбались, также как и ее. Ведь Гарри тоже недавно потерял своего близкого человека – крестного. К тому же на его плечи лег груз знания, что именно ему предстоит бросить вызов Волдеморту.
Возможно, Гарри сам пришел к ней, узнав о письме, или его послала миссис Уизли, но было такое ощущение, что он пришел ее утешать. Однако он не коснулся содержания письма, а сказал следующее:
- Хотел похвастаться, чему я тут недавно научился. Может, это отвлечет тебя. В общем, ты же знаешь, что со мной занимаются все, кому не лень. Я решил, что кое-чему могу научить и тебя, а именно вынимать из головы свои воспоминания. Знаешь, как ни странно, когда помещаешь их в думоотвод, становится легче.
- Спасибо, – сказала Гермиона. – Ты же знаешь, что я всегда готова учиться.
Надо сказать, она была очень благодарна своему другу, который решил не лезть к ней в душу с пустыми соболезнованиями или попытками неумело утешить, а избрал почти деловой тон и решил отвлечь ее новыми знаниями.
~~~~~~~
- Дамблдор одолжил мне на лето свой думоотвод, - сказал Гарри, когда они пришли в его комнату.
Артефакт стоял на столе, таинственно мерцая в солнечных лучах. Гермиона подошла к нему, на ходу доставая палочку. Гарри продолжил объяснение:
- Чтобы тебе было понятней, я покажу тебе, как это делается. Но я не могу решить, что бы тебе показать. Те мысли, которые лежат на поверхности, доставать достаточно просто. А я бы хотел, чтобы ты поняла принцип извлечения того, что происходило давно, и даже было забыто. Может, у тебя есть какие-нибудь предложения?
Теперь задумалась Гермиона. Ей не хотелось заставлять друга вспоминать что-то личное, а из школьной жизни она знала, вроде бы, все. И тут она вспомнила второй курс, когда Гарри нашел Тайную Комнату.
- Знаешь, – сказала Гермиона, – я давно хотела посмотреть, как выглядит Тайная Комната Салазара Слизерина. Спуститься туда в реальности невозможно - этого не позволит Дамблдор. Но увидеть все равно хочется.
- Просто Тайную Комнату я показать не смогу. Это будет, скорее, воспоминание о происшествии в ней, – ответил Гарри.
- Но это даже интересней. Ты ведь уже не переживаешь об этом? – спросила Гермиона.
- С чего бы, – хмыкнул он. – Я же вышел оттуда победителем. Джинни тоже жива и здорова. А то, что исчез призрак Волдеморта, так туда ему и дорога.
Гарри снова повторил жест и слова заклинания, приложил палочку к виску и сказал:
- Для лучшего извлечения воспоминания надо на нем сконцентрироваться.
После этих слов его глаза немного расфокусировались, а когда они приняли осмысленное выражение, он стал медленно отводить палочку от виска, и за ней устремилась серебристая нить. Гарри опустил кончик палочки в чашу, и пару минут извлекаемая мысль струилась вниз от его виска к ней.
- Все готово, – сказал он наконец. – Можешь смотреть.
Гермиона приблизила свое лицо к той странной субстанции, которая была в чаше. Она испытала нечто похожее на то ощущение, которое возникает при перемещении через портал.
Через мгновение девушка стояла в туалете Плаксы Миртл перед раковиной, которая была входом в Тайную Комнату. Рядом с ней стоял двенадцатилетний Гарри. Недалеко от него - Рон и профессор Локхарт, который с ужасом наблюдал, как Гарри шипит. Кран вспыхнул опаловым цветом и начал вращаться. Через мгновение вместо него была широкая труба, уводящая вниз.
- Ну, я пошел, – сказал Гарри из воспоминаний.
- Я с тобой, – тут же откликнулся Рон.
- Кажется, я вам тут уже не нужен, – с надеждой в голосе вмешался Локхарт в их диалог, и его лицо озарила робкая улыбка.
Он схватился за ручку двери туалета, но его остановили холодные и чуточку злорадные слова Гарри:
- Право пойти первым принадлежит вам.
Локхарт побледнел и попытался отказаться, но Гарри и поддержавший его Рон были неумолимы. Они держали свои палочки направленными на него. Профессору ничего не оставалось, как подойти к трубе и прыгнуть вниз. За ним последовали мальчики. У Гермионы создавалось впечатление, что она не просто смотрит, а тоже участвует в этом.
Дорога до Тайной Комнаты была наполнена ожиданием неизвестности, страхом и решимостью. Гермиона удивилась гигантской коже василиска, вздрогнула, когда Локхарт едва не лишил мальчиков памяти и, казалось, почти оглохла от грохота, когда обрушился свод, отделяя ее с Гарри от Рона и профессора ЗОТИ.
Вскоре они с Гарри дошли до абсолютно гладкой стены, на которой были вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головами, в глаза которых были вставлены огромные изумруды. Когда Гарри снова прошипел, изумруды замерцали ярче. В стене появилась щель, разделившая змей, которая стала расширяться в стороны, открывая проход.
Гермиона, следуя за Гарри, переступила порог и огляделась. Тайная Комната была поистине великолепна: пол и стены сделаны из темно-зеленого мрамора, стоящие в два ряда колонны более светлого тона обвиты серебряными змеями. У задней стены возвышалась огромная статуя древнего старца с длинной бородой до самого подола каменной мантии. Гермиона не могла оторвать взора от его лица.
- Джинни, – оторвал ее от разглядывания статуи еле слышный шепот Гарри.
Гермиона обратила внимание на него - он стоял на коленях перед маленькой бледной фигуркой девочки с рыжими волосами и умолял ее не умирать. Девушка нервно сглотнула, будто не понимая, чем это закончится, и стала с жалостью смотреть, как Гарри трясет Джинни, стараясь привести в чувства.
- Она не очнется, – вдруг раздался сзади них тихий и очень знакомый Гермионе голос.
Вслед за Гарри она круто обернулась - у ближайшей колонны, сложив на груди руки, стоял высокий стройный парень лет шестнадцати. У него были черные волосы, тонкие черты лица, аристократичные бледные руки… А его темные глаза смотрели, казалось, прямо в душу Гермионе. И это было так странно и волнительно, что она забыла, где находится.
Девушка даже не замечала, что фигура этого молодого человека расплывчата и нереальна. Она не вслушивалась в слова Тома, а слышала только его голос и видела его черты лица. «Я его знаю... знаю! – билась в ее мозгу мысль. – Но… откуда?!»
Можно сказать, Гермиона находилась в трансе. Она наблюдала за движениями Тома, за поворотами его головы, за сменой настроения на его красивом и холодном лице, и очнулась только тогда, когда в Тайной Комнате появился василиск.
Это было настолько ужасающее чудовище, что она переключила все свое внимание на него и снова стала следить за событиями, а они развивались стремительно и страшно. Исполинская змея, зеленая, толщиной с колонну, с разинутой пастью, в которой торчали огромные клыки, истекающие ядом, с горящими глазами, которые заставляли оцепенеть даже в воспоминании, двигалась на Гарри.
К счастью, от нападения василиска отвлек Фоукс, который выклевал ему глаза. Гермиона задрожала от страха, переживая за маленького мальчика, которым, по сути, и был сейчас ее друг, и удивилась его бесконечному мужеству. У нее не укладывалось в голове, как же Гарри смог выйти победителем из этой схватки.
И вот уже Гарри и высокий молодой человек, так очаровавший Гермиону, стоят друг против друга. У Риддла в руках была палочка Поттера, а тот, стоя на коленях, занес руку с клыком василиска над дневником. Какую-то долю секунды оба смотрели на дневник, затем мальчик вонзил клык прямо в его сердцевину. Раздался долгий, продирающий до мозга костей вопль, и фигура Тома Риддла стала таять, а Гермионе показалось, что ей вырвали сердце. И вторя этому воплю, она вырвалась из воспоминаний.
- Боже мой! – воскликнула Гермиона, и из ее глаз потекли слезы.
Хорошо, что Гарри не спросил ее, почему она плачет. Если честно, Гермиона и сама до конца не понимала, почему.
- Кажется, я не справился с ролью утешителя, – несколько смущенно и растерянно сказал Гарри спустя пару минут.
Он явно не знал, что теперь ему делать, однако девушка успокоилась сама и пояснила:
- Не знаю, что на меня нашло, прости... Давай теперь я попробую что-нибудь вынуть из своей головы, чтобы закрепить обучение.
Гарри с облегчением вздохнул. Гермиона выбрала для демонстрации совершенно нейтральное воспоминание и вскоре за обучением забыла перенесенный ею шок.
Глава 2. Образ из прошлого
Занятия Гарри и Гермионы были прерваны громким стуком. В комнату вошла миссис Уизли:
- Идите обедать. Я хочу покормить вас пораньше, чтобы вы не путались под ногами.
Гермиона и Гарри молча последовали за ней, не решаясь спорить. У Гермионы запоздало проснулись муки совести оттого, что она не вернулась помогать миссис Уизли с обедом. Пока они ели, в коридоре постоянно раздавался звонок, обозначая, что пришел новый член Ордена Феникса, поэтому Молли все время поторапливала их.
- Смотрю, миссис Блэк больше не надрывается, – сказала Гермиона, покидая кухню.
- Дамблдор, к счастью, нашел способ заткнуть старушке рот, – пояснил Гарри.
- Не смейте подслушивать под дверью, – предупредила их миссис Уизли.
- Она когда-нибудь перестанет видеть в нас детей? – с раздражением спросил Рон.
- Вряд ли, – сказала Джинни. – Биллу уже под тридцать, а она ему, пока он жил в Норе, поправляла воротничок и требовала, чтобы он возвращался не позднее десяти.
За разговорами они поднялись по лесенке на второй этаж и остановились на балконе, глядя в холл, в который как раз входил Дамблдор.
- Надо же, сам директор пожаловал, – сказал Гарри. – Надо бы подслушать, так как его приход означает что-то серьезное. Рон, доставай Удлинители ушей.
Рон стал рыться в карманах и вытащил несколько шнурков телесного цвета, на обоих концах которых были уши: одно миниатюрное, другое – гигантское.
Подростки стали ждать, когда последний член Ордена Феникса скроется за дверью столовой, где и проходило собрание, а затем опустили вниз Удлинители ушей. Шнурки стали удлиняться до тех пор, пока гигантские уши на их концах не прилипли к двери.
- Два района в Уэльсе, три в Шотландии и три в Восточной Англии – это ты называешь "раскачиванием"? – услышала Гермиона обвиняющий голос Грюма. Он звучал так, будто она сама сидела в столовой, недалеко от старого аврора.
- Да, раскачивается, – сказал Бруствер, к которому и был, по-видимому, обращен вопрос. – Ты забыл, что было в прошлый раз?.. Гибли не только маглы, но и семьи, причастные к магическому миру.
- А сейчас разве не то же самое происходит? Грейнджеры убиты, Томасы убиты, Абботы тоже убиты. Эмили Боунс послано предупреждение. Тебе, кстати, тоже, – парировал Грюм.
- Друзья, о чем вы спорите? – вмешался Дамблдор. – Меня беспокоит то, что мы, как и раньше, проигрываем по всем фронтам. Министерство с его аврорами никак не может рашевелиться, а нас слишком мало. Пусть сейчас выступит каждый, кто занимается вербовкой.
- Прошу прощения, – раздался недовольный голос Снейпа. – Но я настаиваю, чтобы меня выслушали первым. Мне некогда тут отдыхать.
- Хорошо, Северус, мы тебя слушаем, – согласился директор.
- По моим сведениям, – начал Снейп, – Волдеморт затевает в Министерстве Магии переворот. К сожалению, он мне не слишком доверяет, и я не знаю фамилий. Могу только сказать, что несколько членов Везенгамота и несколько служащих разных отделов в Министерстве находятся сейчас под «Империо».
- И ты так спокойно об этом сообщаешь?! – взорвался Грюм.
- Ты предлагаешь мне лить слезы? – огрызнулся зельевар. – Мое дело сообщить, а ваше дело думать.
Грюм разразился ругательствами, и Гермиона отодвинула Удлинитель от своего уха, чтобы не слушать их. Дверь столовой хлопнула, и все их Удлинители ушей полетели вниз. Из столовой вылетел Снейп и первое, что он сделал, поднял глаза на них, будто предполагал, что они тут стоят.
- А ну марш отсюда! – рявкнул он. – Еще раз узнаю, что вы этим занимаетесь, и Гриффиндор лишится пятьсот баллов еще до начала учебного года.
Подростки отпрянули от перил.
- Вы не имеете права, – осмелился возмутиться Рон напоследок.
- Хотите проверить, мистер Уизли? – угрожающе прошипел Снейп и вылетел из дверей дома.
- До чего же я его ненавижу! – сказал Рон. – Тебе, Гарри, надо поставить памятник. Мало того, что ты занимаешься с ним на каникулах, так ты еще до сих пор жив. Но за что тебя стоит поругать, это за то, что ты не убил Снейпа.
- К сожалению, я и не собираюсь. Более того, должен сознаться, что я его уже не так ненавижу, как раньше. Этот гад настолько знает свое дело, что одно это вызывает во мне уважение к нему. А на занятиях по окклюменции я получил подтверждение, что он на нашей стороне.
Рон неопределенно фыркнул, а Гермиона еще раз подумала, что Гарри очень сильно повзрослел за то время, пока они не виделись. Можно даже сказать, что его будто подменили. Это уже был не импульсивный подросток, а взрослый человек, способный поступиться своей гордостью ради дела.
- Ну, чем мы теперь займемся? – спросила Джинни.
- Не знаю, кто чем, а я иду в лабораторию, – сказал Гарри. – Снейп обещал мне в конце недели устроить экзамен за прошлые курсы по зельеварению, и если я его завалю, то памятник ты мне, Рон, поставишь уже посмертно.
- Снейп совсем спятил, – покачал головой Уизли. – Ну, а ты, Гермиона?
- Я рассчитывал, – вместо нее ответил Гарри, – что она поможет мне. Снейп объясняет по-прежнему отвратительно, а требует более строго, чем на уроках.
- С вами все ясно. Спрашивать, согласна ли Гермиона помогать тебе, я не собираюсь. Ее хлебом не корми, дай поработать, – фыркнул Рон.
Гермиона и в самом деле не собиралась отказывать Гарри. Она любила с пользой тратить свободное время. Тем более после смерти родителей ей в голову лезли мрачные мысли и хотелось плакать. Поэтому девушка молча отправилась вслед за Гарри в лабораторию.
~~~~~~~
В свою комнату Гермиона вернулась только поздно вечером. После принятия ванны она легла в постель и довольно быстро заснула, и ей стал сниться красочный сон.
Гермиона стояла посреди школьного двора недалеко от главного входа и любовалась на Хогвартс. Южная и Восточная башни уже были построены. Строительство Северной подходило к завершению - ее крышу надо было только покрыть черепицей. Зато Западную башню только-только начали воздвигать, поэтому основная работа домовых эльфов была сосредоточена на ней.
- Как думаешь, – спросила она невидимого собеседника, который стоял чуть позади нее, – к концу этого года мы его достроим?
- Это совершенно необязательно, – раздался глубокий баритон. – Можно в сентябре начать принимать учеников, не достроив Хогвартс. Не думаю, что их сразу будет очень много. Мы же решили строить школу на века...
Последняя фраза прозвучала с долей издевки.
- А разве не так? – спросила она насмешливо.
Ее собеседник фыркнул. Они, не торопясь, пошли по тропинке к озеру. Погода была чудесная. Сквозь осевший и растаявший снег проглядывала зелень. Было довольно тепло, и она позволила себе не надевать зимнюю накидку, оставшись только в мантии, отороченной собольим мехом.
На берегу озера паслось стадо пегасов, среди которых была ее любимая кобылка Венера. Чтобы поздороваться с животным, она погладила ее теплый нос и протянула на ладони припасенный для таких случаев кусочек сахара.
- Ты закормишь ее сладким, – сказал ей спутник. – Лучше уж было дать морковку.
- Не ворчи, – засмеялась она в ответ. – И не учи меня общаться с пегасами. Я на них летаю с пяти лет.
- Кстати, прекрасная идея. Как насчет того, чтобы прокатиться?
Она еще раз провела по носу Венеры, потрепала ее за ухом и с улыбкой обернулась…
Тут сон резко переменился, и Гермиона оказалась в воспоминаниях Гарри о Тайной комнате в тот миг, когда она оборачивалась на голос Тома Риддла. Как и тогда, сердце кольнуло.
Том-призрак оторвался от колонны и пошел в ее сторону. Гермиона смотрела на его приближение с замиранием сердца и предвкушением чего-то прекрасного. Вскоре они стояли друг против друга и вглядывались в глаза. В голове билась мысль: «Наконец-то!» Он наклонил голову и поцеловал ее в губы.
Гермиона в тот же момент проснулась. «Что это было? – подумала девушка. – Не мог же он мне понравиться?» Однако она сама понимала, что лукавит. Том не просто нравился ей - это было какое-то узнавание. Будто они уже когда-то виделись, любили друг друга и были счастливы. Но это же совершенно невозможно. Или нет?..
Хотя до рассвета оставалось еще много времени, заснуть никак не удавалось. Едва Гермиона закрывала глаза, она тут же начинала видеть перед собой приближающееся лицо Тома Риддла и надеялась, что он снова ее поцелует.
- Я совершенно спятила, – пробормотала она вслух. – Это ведь не просто мальчик, а будущий Волдеморт – красноглазое чудовище, которое терроризирует весь магический мир.
Но все было напрасно. Гермиона в ужасе понимала, что где-то на задворках собственного разума она готова сопереживать чудовищу только за то, что он когда-то был Им. Причем она никак не могла вспомнить, кем же Он был. Однако Гермиона знала, что она любила Его и любит до сих пор ту часть Волдеморта, которая осталась в нем от ее Возлюбленного.
~~~~~~~
С этого дня по ночам Гермионе начали сниться сны, которые были почти одинакового содержания. Сначала ей виделся строящийся Хогвартс и его окрестности, по которым она гуляла в сопровождении все того же невидимого ею спутника. Они бродили вдоль озера, летали на пегасах, обсуждали строительство Хогвартса. И постепенно девушка пришла к выводу, что видит времена Основателей.
Гермиона понимала, что связана с ними. Также она знала, что ей обязательно надо вспомнить, кто они такие, что их связывает. Но всякий раз, когда девушка поворачивала голову, чтобы посмотреть на спутника, или пыталась взглянуть в зеркало, чтобы увидеть свое отражение, сон менялся, и она снова возвращалась в воспоминания Гарри о Тайной комнате. Гермиона видела Тома Риддла, который, в отличие от воспоминаний из думоотвода, не разговаривал с Гарри, а обращался к ней, и почти каждый раз сон заканчивался его поцелуем.
Эти сны лишали девушку душевного равновесия. Поэтому, чтобы избавиться от них, она старалась загрузить себя работой днем. Несмотря на лето, Гермиона изучала новые учебники, занималась с Гарри зельями и чарами, участвовала в его тренировках по ЗОТИ, но ничего не помогало. Едва она закрывала глаза, как сны повторялись вновь и вновь.
Лето неслось к завершению, а странные сны не прекращались. Более всего, естественно,волновал повторяющийся в разных вариациях поцелуй с Томом. Гермиона была уверена, что такие сны будут мешать ей в учебе, поэтому, обдумав все сотни раз, она решила попросить Гарри показать ей самое страшное, по ее мнению, воспоминание, а именно момент прихода Волдеморта в дом Поттеров.
В последний день каникул Гермиона решилась совершить задуманное. Она с друзьями вернулась из Косого переулка с ворохом новых вещей к учебному году и посчитала, что благодушное настроение после прогулки не позволит Гарри отказать ей (а он вполне мог это сделать, учитывая, что она собиралась просить).
- Гарри, – сказала Гермиона, когда Рон и Джинни пошли помогать матери, и они остались вдвоем в ее комнате,– я сразу должна извиниться за бестактность, но у меня есть к тебе необычная просьба. Понимаешь, твое воспоминание о Тайной Комнате никак не может выйти у меня из головы. У меня что-то заклинило, и я очаровалась Томом. Мне стыдно признаться, но он снится мне каждую ночь.
- Вполне понимаю, – невесело усмехнулся друг. – Том Риддл был очень красив. Я, конечно, парень, но могу это оценить. Джинни мне тоже рассказывала, что еще почти год плакала о смерти «славного паренька» Тома, забывая, кем он был. Возможно, это часть магии, вложенной в дневник, и я невольно перенес ее в воспоминание. Но как я могу тебя избавить от этого?
- Не мог бы ты показать его злодеяния? – робко попросила она.
- Ты имеешь в виду нападение на дом моих родителей? – спросил Гарри тихо. Гермиона кивнула. – Да, ты права, я не люблю это вспоминать, но сделаю ради тебя.
Гарри вздохнул, сосредоточился, а затем поднес к виску палочку, чтобы вытащить необходимое воспоминание. Когда думоотвод наполнился, он сказал:
- Когда ты это просмотришь, будь добра, уничтожь.
Он показал, как очищать сосуд от ненужных воспоминаний.
- Спасибо, – поблагодарила Гермиона.
Гарри вышел из комнаты, видимо, не желая присутствовать при "просмотре".
~~~~~~~
Гермиона несколько минут колебалась, затем приблизила лицо к думоотводу и решительно погрузилась в воспоминания.
Она стояла рядом с детской кроваткой. В ней сидел маленький черноволосый мальчик, над которым склонилась мама, явно пытаясь уложить спать малыша. Вдруг по дому прошла волна магии, и под ее воздействием зазвенела люстра на потолке. Гермиона вздрогнула вместе с миссис Поттер. Даже маленький Гарри испугался.
- Лили, забирай Гарри и беги! Я его задержу!
Лили протянула руки к сыну, собираясь вытащить его из кроватки, но дверь в комнату разлетелась, как от мощного взрыва, и на пороге появилась высокая фигура в черном плаще с капюшоном, закрывающим голову и частично лицо.
- Отойди от него, – сказал холодным голосом вошедший, – и я оставлю тебя в живых.
Лили обернулась к говорящему и развела руки, будто надеясь прикрыть ими сына, сидящего за ее спиной в кроватке.
- Только не Гарри. Убей лучше меня, - сказала она.
Волдеморт зло рассмеялся.
- Убить тебя?.. Я сделал бы это, но даю тебе шанс избежать такой участи. За тебя просили, и я предлагаю: твоя жизнь в обмен на жизнь твоего сына.
- Я не торгую жизнью своего ребенка, - сердито и твердо сказала миссис Поттер.
- В таком случае, умри. Авада Кедавра…
Лили упала. Волдеморт усмехнулся и подошел к сидящему в кроватке ребенку.
- Вот и все, Избранный, – сказал он малышу. – Тебя даже убивать неинтересно, так как ты не понимаешь своей участи.
Он снял с головы капюшон и уставился своими красными глазами в зеленые глаза Гарри, и Гермиона, наконец, смогла рассмотреть черты Волдеморта. На миг темный маг оторвал свой взгляд от Гарри и, будто почувствовав присутствие кого-то еще, уставился на нее. Их глаза встретились, и сердце девушки пропустило удар. «Салазар? Мой возлюбленный? – мелькнула в голове у Гермионы неизвестно откуда взявшаяся мысль. – Боже мой, что ж ты с собой сделал?!»
Она пошатнулась и выронила думоотвод из рук, вернувшись в реальность.
- Я когда-то была Ровеной? - внезапно осознала она, вспомнив прошлое воплощение своей души. – А это чудовище – Слизерином?.. Лучше бы я этого не знала!
И она заплакала.
Глава 3. Сны и реальность. Часть 1
Гермиона еще долго рыдала, уткнувшись в подушку. В ее голове слышался голос шотландской гадалки, которую когда-то услышали Ровена и Салазар:
«И нет на земле для вас другой половинки. И только вместе вы будете счастливы».
«Это какая-то злая насмешка, – думала Гермиона. – Моей судьбой не может быть монстр». Но что-то подсказывало ей, что как бы она ни сопротивлялась, как бы ни выдумывала себе другого партнера, все это будет совершенно не то. Более того, пророчество старой гадалки убеждало ее, что раз уж они встретились в одной жизни, то другой партнер вообще невозможен. На нее никто просто не обратит внимания как на девушку, особенно после того, как она все вспомнила.
Наконец, устав от слез, Гермиона уснула. И тут же она оказалась в том самом сне, когда они с Салазаром обсуждали открытие Хогвартса, – сне, с которого все началось. Только теперь он имел свое продолжение.
Ровена снова погладила Венеру по носу, потрепала ее за ухом и обернулась к собеседнику. Как бывает только во сне, Гермиона и участвовала в этой сцене, и как бы была сторонним наблюдателем. Поэтому она смогла рассмотреть черты Салазара, сравнивая его с Волдемортом, которого видела в воспоминаниях Гарри о нападении на дом его родителей. Да, безусловно, это был один и тот же человек. Хотя волосы Слизерина ниспадали до лопаток, выражение лица было более мягким, а в черных глазах не было даже намека на красный отсвет.
- Не вижу причины отказаться, – ответила она Слизерину, снимая с ворота его мантии невидимую ворсинку.
Он перехватил ее руку и поцеловал ладонь, притягивая к себе.
- Пожалуй, поедем на Ганимеде. Он прекрасно выдержит нас обоих, а твоей Венере совершенно незачем летать с грузом.
Как и всегда, когда Ровена оказывалась в сильных объятьях Салазара, ее сердце учащенно забилось. На щеках появился девичий румянец, и внутри нее вспыхнуло предвкушение. Однако она пропустила тот момент, когда Салазар еще больше придвинулся к ней и поцеловал ее в губы. Она растворилась в этом поцелуе…
Гермиона резко проснулась. «Боже, как же мы были счастливы. Что же с нами случилось?» – горько подумала она. Что-то подсказало ей, что на последний вопрос она вскоре узнает ответ.
После такого резкого пробуждения, Гермиона еще долго ворочалась в своей постели и заснула только под утро, без всяких сновидений.
~~~~~~~
Проснулась Гермиона оттого, что миссис Уизли трясла ее за плечи.
- Я никак не могу тебя добудиться, – сказала она. – Это так на тебя не похоже. Давай вставай скорей и спускайся завтракать. Пожалуй, ты будешь последняя.
- Простите, – сказала Гермиона. – Мне что-то не спалось вчера.
- Тем не менее, тебе придется проснуться, – назидательно сказала женщина.
К счастью для девушки, она не стала читать лекцию, что сегодня не время валяться в постели, а просто вышла из комнаты.
На Гермиону обрушилась лавина звуков. Где-то в доме хлопали двери, раздавался взволнованный голос Рона, который кричал: «Где мои носки?», слышался топот ног и смех Джинни – характерные звуки поспешных сборов, столь привычные по прежним посещениям Норы. Оттого, что они были в доме Блэков, ничего не изменилось.
Ее саму эта суета не касалась, так как вещи Гермиона собрала заранее. Что волновало девушку на самом деле, так это встреча с Гарри и возможные вопросы. Но она надеялась, что, по крайней мере, сегодня, минует их.
Когда Гермиона спустилась на кухню, там были все обитатели дома. Миссис Уизли покрикивала на всех, поторапливая с завтраком.
- Поезд отходит в одиннадцать. До вокзала почти полчаса ходьбы. Уже почти десять, а у вас еще конь не валялся, – раздавался ее гневный голос.
Гермиона вжала голову в плечи, стараясь быть незаметнее, и шмыгнула к столу. К счастью, женщина только смерила ее недобрым взглядом.
Пламя в камине окрасилось в зеленый цвет, и из него вышел Аластор Грюм.
- Ваша поездка на поезде отменяется, – сказал он вместо приветствия. – Дамблдор посчитал, что для Поттера это слишком опасно. Поедете вместе со мной на «Ночном Рыцаре» часов через пять.
- Ну вот, – протянул Рон. – И за фиг было вставать в такую рань?
- Во-первых, – сказала его мама назидательным тоном, – вам давно было пора налаживать режим. А во-вторых, у тебя до сих пор половина чемодана не собрана. Ты собираешься ехать в Хогвартс в одной пижаме?
Сын разумно не стал перечить. Миссис Уизли удовлетворенно вздохнула и вновь занялась прибывшим гостем. Дальнейший завтрак проходил в более спокойной обстановке. После него все разбрелись по своим комнатам.
Миссис Уизли выгнала их за пятнадцать минут до намеченного срока отъезда. Грюм появился почти следом за ними, в новой хогвартской мантии, опираясь на свою палку.
- Как вы понимаете, я буду вашим новым преподавателем ЗОТИ. Надо же мне побыть учителем по-настоящему, – усмехнулся он. Усмешка на его обезображенном лице выглядела устрашающе.
Подгоняемые миссис Уизли, которая не понятно из-за чего волновалась, они вышли на улицу. Грюм проголосовал автобусу. Ночной рыцарь появился минуты через три. Как и прошлой зимой, Стэн Шанпайк, кондуктор автобуса, уставился на Гарри.
- Закрой рот, – рявкнул на него Грюм и подтолкнул Поттера в автобус.
Ночной рыцарь помчался, заставляя пассажиров мотаться из стороны в сторону. Честно говоря, по доброй воле Гермиона никогда бы не прибегла к этому жуткому транспорту. Впрочем, наверняка многое зависело от водителя, а Эрни, по ее мнению, был сумасшедшим, так как совершенно не заботился о комфорте пассажиров.
Поездка прошла без всяких происшествий, и уже через час они высадились у ворот Хогвартса. До приезда основной массы учеников оставалось еще часа четыре.
- Оставляйте свои вещи в холле и идите в гриффиндорскую башню. Пароль: «Меч Гриффиндра», - сказал Грюм.
Они так и поступили. Перед дверью гостиной Гарри неожиданно придержал Гермиону за локоть и спросил:
- Ну как, помогло?
Девушка от неожиданности даже споткнулась. Она не знала, что ответить ему. Говорить правду она не собиралась, а врать не хотелось. Однако рефлекс сработал раньше, чем она все обдумала, и Гермиона утвердительно кивнула. Она ждала других вопросов, но их, к ее счастью, не последовало.
- Ну и слава богу, – сказал Поттер и отпустил ее.
По всей видимости, ему тоже не очень хотелось обсуждать эту тему.
~~~~~~~
Обычная школьная жизнь лучше всяких успокоительных зелий отвлекла Гермиону от потери родителей, но даже она не могла полностью избавить ее от мыслей о прошлом. Ей очень хотелось узнать все подробности жизни Ровены, которой она когда-то была. Гермиона уже не сомневалась, что это так. Портрет основательницы Хогвартса, висящий недалеко от гостиной Рейвенкло, подтверждал внешнее сходство между ними.
Гермионе даже было удивительно, что никто не видит этого сходства. Возможно, потому, что она сама была обычной растрепанной девчонкой, а Ровена была изображена на портрете со сложной прической, была немного старше и гораздо представительней.
К сожалению девушки, сны о прошлом, которые посещали ее, не контролировались ею. Первые две недели это были бессвязные зарисовки о прогулках Ровены и Салазара, о пустых разговорах, о жарких поцелуях и объятьях. И только в середине сентября ей приснилось, по ее мнению, что-то стоящее.
Ровена первой вошла в учительскую. Сегодня был знаменательный день – первый педсовет Хогвартса. На прошлой неделе они долго уговаривали все вчетвером Мерлина взять на себя обязанности директора.
- Не понимаю, – говорил старый учитель, – зачем вам директор? Школой вполне может править совет магов.
- Во-первых, – сказал Годрик, – это не слишком удобно. Нас четверо, и возможны споры. А вдруг голоса распределятся поровну? Кто нас будит судить? А во-вторых, это дань уважения. Мы все ваши ученики. Вам нами и командовать.
- К тому же, – поддержал его Салазар, – всегда лучше единоличное правление, так что мы передаем в ваши руки все бразды.
И Мерлин согласился. Впрочем, сопротивлялся он для приличия. Всем было понятно, что он очень польщен такой честью. Еще бы! Первая магическая школа на всей территории Англии, а может быть, и Европы.
Сегодня же им предстояло решить вопрос, кого принимать в школу. Ровена очень боялась, что уже на этом этапе возникнут серьезные разногласия, потому что даже они с Салазаром не пришли к единому мнению.
Второй пришла Хельга. Когда они только познакомились, а это было на занятиях у Мерлина, Ровене нравилась ее простодушная доброта и мягкость. Но со временем она посчитала, что в такие трудные времена, когда в Англии бушевали междоусобные войны маглов, в которые вмешивались маги, надо быть более твердой. Едва наметившаяся дружба между женщинами так и не состоялась.
Вскоре появились Салазар и Годрик. По их лицам было видно, что они снова поругались. По мнению Ровены, трудно было найти еще двух таких же разных людей. Салазар был немного холоден, язвителен и довольно спокоен. Годрик же был шумным, иногда не в меру веселым и горячим, он вспыхивал, как огонь из-под кремня. Их дружба-соперничество утомляла Ровену.
Последним явился Мерлин и, предложив всем садиться, начал собрание.
- Итак, – сказал он, – из предварительных бесед я уже понял, что мы сошлись в возрасте начала обучения в нашей школе – это одиннадцать лет. К этому возрасту человек уже сформировавшаяся личность, но его взгляды еще не закостенели, как к шестнадцати. Легче научить человека, который желает учиться, чем того, кто уже считает, что достиг всего сам.
- Как мы будем искать учеников? – спросила Хельга.
- Это довольно просто, – ответил Мерлин. – Есть Книга Судеб, где регистрируются все люди, наделенные магической силой. Мы вполне можем сделать ее копию, в которой будут отражаться все маги, достигшие одиннадцатилетия, которым мы сможем рассылать письма с приглашением в школу.
- В таком случае, – сказал Слизерин, – приглашения получат все. А я считаю, что нужен четкий отбор. Не стоит каждого, кто может восстановить чашку или создать ветер, учить высшей магии.
- И какие же ты выдвигаешь критерии? – осведомился Мерлин.
- Прежде всего, чистота крови, – ответил Салазар, как и ожидала Ровена. – Из полукровки или тем более выходца из магловской семьи, никогда не выйдет путного мага.
- Я не согласна, – сказала Ровена. – Чистота крови вовсе не определяет силу будущего мага. Главное ум и стремление к знаниям.
- Мозги, конечно, хорошо, – встрял Годрик. – Но в наше неспокойное время быть просто кабинетным ученым невозможно. Маг должен уметь драться, а для этого нужна храбрость, а не мозги. По крайней мере, не на первом месте.
- Можно подумать, – сказала Хельга, – мы тут создаем боевые отряды или закрытую школу для избранных. По-моему, мы решили, что просвещать надо всех, кто обладает магией.
После ее слов, все четверо основателей Хогвартса заспорили. Мерлин долго взирал на это, а потом сказал:
- Похоже, пора мне брать бразды правления в свои руки. Если вы будете продолжать также спорить, то в Хогвартсе к сентябрю не появится ни одного ученика, а все-таки хотелось бы открыться.
- Что же вы предлагаете? – осведомилась Ровена.
- Вас четверо, – сказал Мерлин, – и, на удивление, у вас четыре разных мнения. Каждый из вас видит в своих учениках что-то свое. Почему бы, в таком случае, каждому из вас не стать главой собственного факультета, на который вы будете принимать магов с подходящей для вас характеристикой. А чтобы ускорить процесс и не вести предварительные собеседования, предлагаю взять какой-нибудь предмет, наделить его способностью к легилименции, и он будет выявлять и чистоту крови, и ум, и трудолюбие, и храбрость, и другие, так милые именно вам, характеристики.
- А что, – сказал Гриффиндор, – вполне здравая идея. Так как я тут самый честный, предлагаю на эту роль свою шляпу.
И он снял головной убор. Остальные трое основателей фыркнули по поводу заявления о честности, но так как было абсолютно все равно, какой предмет заколдовывать, они не стали спорить.
Ровена покидала собрание со странным чувством. Не было ли это решение концом их дружного сотрудничества? Не приведет ли оно в итоге к расколу?
~~~~~~~
Ходя на занятия, Гермиона внутренне соглашалась с Ровеной, что идея о разделении Хогвартса на факультеты была очень плохой. Единственное, что ее удивляло, что за столько веков в этом плане ничего не изменилось. Она пошла в библиотеку, взяла в очередной раз «Историю Хогвартса» и перечитала устав школы. Оказывается, Гермиона забыла, что менять структуру школы, не меняя ее названия, нельзя. Это было оговорено самими основателями.
Размышления о прошлом невольно притягивали Гермиону к тому, чтобы следить за делами Волдеморта в настоящем. Теперь она смотрела на него иначе. Ей хотелось увидеть в нем отражение Салазара, но в этом монстре вообще было трудно увидеть человека, не то что бывшего возлюбленного. Его деяния были все страшнее и страшнее. Более всего ее поразило последнее сообщение в «Ежедневном пророке» с массой движущихся фотографий.
Пожиратели Смерти во главе с Волдемортом напали на небольшой городок в пригороде Дублина. Глядя на разрушенные дома и десятки жертв, можно было подумать, что тут недавно прошел артобстрел или землетрясение. Но даже не это вызывало приступ ужаса. Не всем маглам, на которых напали Пожиратели, повезло умереть сразу же. Волдеморт оставил несколько семей, чтобы потом мучить одно поколение на глазах у другого.
Стараниями Риты Скиттер, которая вернулась в «Ежедневный пророк», можно было лицезреть эти зверства в газете. Гермиону более всего поразило удовлетворенное выражение на лице Волдеморта (если можно было назвать это лицом), когда он смотрел на страдания жертв, а особенно на просьбы о милосердии.
«Что же сделало тебя таким жестоким, Салазар? – подумала девушка. – А если ты таким всегда и был, то как же тебя любила Ровена?»
Через пару дней после выхода этой шокирующей статьи Гермиона получила ответ о корнях ненависти Салазара к маглам и грязнокровкам.
В связи с зимними каникулами, которые начались в день зимнего солнцеворота, Хогвартс был пуст от студентов. В первый же год его открытия основатели решили, что будут отпускать учеников из школы домой на традиционные кельтские праздники, а летом их обучение будет прерываться.
Ровена за последние восемь лет так привыкла к гомону учеников, что теперь тишина Большого зала несколько давила на нее. Обед подходил к концу, когда тишина была разбита резким хлопаньем двери, и в зал ворвался Салазар в страшной ярости.
- Мы должны немедленно пересмотреть устав школы! – рявкнул он прямо от порога. – Я не потерплю больше, что среди учеников есть грязнокровки.
- Салазар, – сказал Мерлин, – может, мы это все обсудим в учительской? Учеников, конечно, сейчас мало, но мы не одни. И обед не то время, когда можно разводить дискуссии. Я бы тебе советовал тоже поесть и успокоиться.
Слизерин был очень недоволен, но не стал перечить учителю. Он сел на свое место рядом с Ровеной. Последние полгода после окончания турнира волшебников отношения между ними не слишком ладились, но сейчас Ровена была очень обеспокоена состоянием Салазара.
- Что-то случилось? – спросила она его тихо.
- Случилось – не то слово, – прошипел он, почти переходя на перселтанг. – Мой замок разрушен ордами маглов под предводительством Джозефа. Помнишь такого? Считался светленьким магом, так как учился у Годрика. Так вот, он до сих пор проповедует добро, насаждая в Англии христианскую религию маглов, искореняя рассадники неверных. Как понимаешь, семья темного мага, каким вы меня окрестили, вполне подходит под это определение.
Салазар прикоснулся своей палочкой сначала к своему виску, а затем к виску Ровены, и в ее голову хлынули его воспоминания: толпа разъяренных маглов громила небольшой одинокий замок. Предводитель вывел мать и младшую сестру Салазара.
- Вот она, мать дьявола, а это ее новое отродье и продолжение, – сказал он беснующейся толпе.
Ровена с легкостью узнала в говорившем Джозефа.
- Сознайся, женщина, ты – ведьма? – спросил он, обращаясь к матери Салазара.
- Можно подумать, ты не колдун, – фыркнула леди Маргарет и добавила надменно и презрительно: – Хотя меня с тобой сравнивать нельзя. Ты же грязнокровка, ничтожество. Не из-за зависти ли ты злишься?
- Оговариваешь, ведьма, божьего сына, – прошипел Джозеф, бледнея от ее слов и нервно косясь на соратников. – Я заставлю тебя отречься от дьявола.
- Ты совсем с ума сошел со своим богом, выходцем из обычных простаков. Хочешь стать его последователем, чтобы тебе также поклонялись? Только это место уже занято им, – парировала женщина.
- Ты заплатишь мне за столь дерзкие речи, – сердито пообещал Джозеф. – Я заставлю тебя умолять меня о снисхождении.
- Выбейте признание из них обеих, что они пособники дьявола, и пусть эта чистокровная умоляет пощадить ее отродье. Пусть признает, что не выше простых людей, – приказал он нескольким маглам, которые были с ним.
Они с радостью и какой-то особой жестокостью принялись мучить двух женщин. Ровена не смогла долго смотреть на эти зверства и отвела палочку Салазара от своего виска.
- Он заколдовал их всех «Империо», он разбил мою защиту магией, он уничтожил мою семью, прикрываясь христианской добродетелью, хотя просто завидовал мне. И ты будешь после этого утверждать, что надо продолжать учить этих выскочек, грязнокровок, давать им в руки такое вот оружие против нас? Они никогда не будут равными нам, – прошипел Салазар с яростью.
Ровена не знала, как ему возразить. В конце прошлого года она сама повесила на него ярлык темного мага вместе с другими основателями, и было за что. Тогда Салазару с Годриком пришло в голову выяснять, кто сильнее. На третьем туре, по сути, представляющем собой магическую дуэль, Салазар поступил довольно подло, применив запрещенную темную магию. Это и было причиной охлаждения между Ровеной и Салазаром, так как тот считал себя правым и обижался на Мерлина, который объявил победителем Гриффиндора. Однако Ровена не считала, что из-за этого инцидента кто-то имеет право расправляться с семьей Слизерина.
- Что ты молчишь? – вырвал ее из раздумий сердитый голос мужчины. – Надеюсь, ты поддержишь меня на совете?
- Салазар, – сказала Ровена мягко, – я очень сочувствую тебе, поверь. Но неужели из-за одного маглорожденного выродка ты хочешь лишить возможности учиться магии всех маглорожденных магов?
- Да, хочу. И желаю, чтобы ты меня поддержала. Иначе мы поругаемся, – сказал он.
- Давай не смешивать в кучу сейчас, когда ты настолько расстроен, наши отношения и взгляды на обучение, – хмуро предложила Ровена.
- Хорошо, я дам тебе время подумать, – ответил Салазар, будто бы она была зачинщицей спора.
Ровена тяжело вздохнула…
Звонок будильника, оповещающий о подъеме, вырвал Гермиону из сна.
Название: Проклятье наших душ
Автор: Вирент
Бета: Lisse
Гамма: Смертя
Жанр: AU/драма/роман
Тип: гет
Пейринг: Салазар Слизерин/Ровена Рейвенкло, Волдеморт/Гермиона Грейнджер (относительно)
Рейтинг: PG-13
Размер: миди
Дисклаймер: Спасибо Джо за классных героев.
Содержание: В жизнь Гермионы Грейнджер внезапно врываются воспоминания о прошлом ее души. Ей снится человек, чья душа является ее второй половиной. Однако в нынешнем воплощении - это Волдеморт. Что же из этого выйдет? Определенно ничего хорошего. Возможен ООС.
Пролог и 1-3 главы
Пролог
Большой зал Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс сиял тысячами огней. Множество свечей парило под зачарованным потолком, на полу и на стенах мерцало кружево светотени. Ночь была на удивление звездной, хотя еще вечером небо было сплошь покрыто тучами, и дождь пригибал к земле деревья в Лесу. Казалось, звезды на потолке были отражением трепещущих от сквозняка, но не гаснущих лепестков пламени свечей.
Во главе каждого факультетского стола, которые были пока довольно коротки, сидел его Основатель в парадной мантии.
Ровена повернула голову к слизеринскому столу и встретилась взглядом с Салазаром. Сегодня он выглядел холодным и решительным.
читать дальшеМолодая женщина невольно вздохнула и перевела взгляд на Мерлина, который сидел за преподавательским столом. Сейчас он занимал его в гордом одиночестве, так как Основатели на этот вечер стали его учениками.
- Как вы знаете, – начал Мерлин, и в зале повисла тишина, – месяц назад ко мне обратились два моих ученика, которых я по праву считаю своими магическими наследниками. Они хотели выяснить, кто из них является более сильным волшебником. Я долго думал, как организовать это противостояние, чтобы оно не выглядело примитивной дуэлью, и решил, что это должен быть магический турнир. В нем будут три задания, третье из которых - дуэль. Но, помимо этого, я позволю себе ставить Салазару и Годрику баллы. Прежде чем все начнется, оба соискателя должны будут заключить магический договор. Для этой цели я создал Кубок Огня.
Перед Мерлином возник домовой эльф и протянул ему большой деревянный кубок, покрытый грубой резьбой. Ровена скривила губы и подумала: «Мог бы создать что-нибудь изящней». Она нахмурилась от собственной мысли, отмечая, что стала размышлять, как Салазар.
Молодая женщина вновь посмотрела в сторону слизеринского стола. Лицо Салазара было очень серьезным. В отличие от Ровены, он не обратил внимания на простоту кубка, с ожиданием глядя на синие языки пламени, вырывающиеся из него. Вновь раздавшийся голос Мерлина оторвал Ровену от созерцания возлюбленного:
- Я сделал этот кубок еще и в надежде, что вы будете проводить Турнир между своими факультетами или даже между Хогвартсом и другими Школами Магии. Вы кладете кусочки пергамента с именами кандидатов прямо в огонь. Кубок Огня выбросит имена достойных, подтверждая, что магический договор заключен именно с ними. Когда-нибудь кандидатов не будет только двое, и Кубок сам станет выбирать Чемпионов. Пока же я опустил в него два пергамента, на которых Слизерин и Гриффиндор подали заявку мне на разрешение их спора.
Кубок засиял ярче, заставляя слезиться глаза от синих языков пламени, танцующих над ним. Вдруг пламя налилось красным, взметнулся столб искр, и из кубка вылетел обгоревший кусок пергамента.
- Салазар Слизерин, – торжественно прочитал Мерлин.
Салазар встал со своего места и важно прошествовал к преподавательскому столу.
- Поздравляю! – сказал Мерлин.
Он протянул волшебнику обгоревший кусок пергамента, и Салазар принял его с таким видом, будто учитель вручил ему документ, в котором подтверждалось, что он теперь правитель всего магического мира. Ровена тяжело вздохнула. Салазар оглянулся, они встретились взглядами, и у нее кольнуло сердце. «Это не к добру», – подумала она, видя, как в его глазах появляется выражение коварства и торжества…
Любви забвенье звезды напророчили,
Но мы не верили в пророчества тогда.
Любовь и счастье на года друг другу прочили,
Но жизнь изменчива бывает, как вода.
С судьбой давно проиграно сражение.
Нам сердце опорочила беда.
Настал тот час – пророчества свершения,
И потеряли мы друг друга на века.
Прошли года, безликие столетья.
Мы бороздили их, забыв тот сладкий миг.
Друг друга не узнав или не встретив,
Меняя имена, судьбу и лик.
И вот судьба нам подарила случай.
Кольнула в сердце давняя любовь.
Но ненависть меж нами грозной тучей
Пророчит беды нам с тобою вновь.
Глава 1. Том Риддл
В кухне дома Блэков, где по-прежнему находился штаб Ордена Феникса, у плиты привычно суетилась миссис Уизли. Время шло к обеду, на который, кроме постоянно проживающих здесь (а это Рон, Джинни, Гарри и Гермиона), ожидался почти весь Орден Феникса. За длинным кухонным столом сидели Джинни и Гермиона, которых Молли попросила помочь в приготовлении еды.
Девушки почти не разговаривали, так как Гермиона никак не могла отойти от смерти своих родителей. Это случилось буквально три дня назад. Тогда девушка тоже работала на кухне, и тут мама сказала, что у них закончился лук, а без него суп сварить невозможно. И, так как Гермионе все еще было нельзя колдовать на каникулах, она выскочила из дома, чтобы купить его.
Не успела Гермиона далеко отойти от дома, как рядом с ним возникли двое Пожирателей Смерти в черных мантиях и белых масках, взмахнули палочками и раздался мощный взрыв. Как в замедленной съемке она наблюдала за тем, как дом разлетается на кусочки, а над его обломками всплывает черная метка.
Вокруг началась суета, к дому помчались пожарные машины и толпы любопытствующих соседей, а девушка не могла пошевелиться. Из транса ее вывело прикосновение чьей-то руки. Гермиона обернулась - рядом с ней стоял Ремус Люпин.
- Пойдем, – сказал он, – пока они не вернулись и не поняли, что ты жива.
Гермиона действовала как во сне. Она позволила обнять себя, и они переместились на площадь Гриммо. Только к вечеру девушка вышла из транса и разрыдалась в предоставленной ей комнате, оплакивая смерть родителей...
В камине загудело пламя, возвращая Гермиону из тягостных воспоминаний. Она посмотрела на камин – оттуда выходил Артур Уизли. Поздоровавшись с женой, он неожиданно обратился к девушке:
- Гермиона, в Министерстве знают, что ты живешь у нас, поэтому они передали этот конверт мне.
- Что это такое? – спросила она.
- Судя по надписи, это от твоих родителей, – ответил мистер Уизли.
Гермиона удивилась и сказала:
- Мои родители были маглами, – голос дрогнул от этих слов, и ей пришлось на секунду замолчать, но в следующий миг она продолжила, – каким же образом их письмо попало в Министерство Магии?
- Извини, я этого не знаю, – ответил мистер Уизли. – Посмотри внутри, может, там ты найдешь ответ. Если тебе тяжело делать это одной, то я думаю, что Джинни или кто-нибудь другой может составить тебе компанию.
Как бы это не было и в самом деле тягостно, но Гермионе вовсе не хотелось, чтобы кто-то присутствовал, когда она будет читать письмо от родителей. Тем более Джинни не была близкой подругой, а Гарри, который мог бы поддержать ее, занимался своими делами и не подходил на роль утешителя, так как просто не умел этого делать.
- Спасибо, – ответила Гермиона мистеру Уизли, – но я справлюсь сама.
Взяв письмо, она поднялась в свою комнату, села за стол, вскрыла сургучную печать, на которой находился оттиск двух незнакомых гербов, и углубилась в чтение.
«Дорогая Гермиона!
Если ты читаешь это письмо, значит, нас уже нет на свете. Может, ты осудишь нас за принятое решение, но его уже не изменить. Мы решили рассказать тебе правду только после того, как покинем этот свет. Сначала мы не хотели делать это вообще, но последние события натолкнули нас на мысль, что ты все-таки должна знать о своих корнях.
Дело в том, Гермиона, что ты вовсе не маглорожденная. Ты чистокровная волшебница, так как мы оба являемся потомками очень древних магических родов, уходящих корнями в глубокую древность. Не станем приводить их фамилий, так как к настоящему времени от этих родов не осталось никого, кроме тебя. Да это и небезопасно – наши родственники никогда не поддерживали «Сама знаешь кого». Поэтому лучше расскажем в общих чертах.
Мы оба родились сквибами. Как в любой чистокровной семье, это посчитали позором. Нас хоть и не изгоняли из домов родителей, но с удовольствием позабыли, когда нам исполнилось по семнадцать лет, и мы начали жить самостоятельно. С тех пор мы не общались с нашими семьями.
Встретились мы случайно во время учебы на стоматологов и полюбили друг друга. Хотя мы и жили, можно сказать, отдельно от магического мира, но пристально следили за событиями в нем. В те времена, как ты знаешь, «Тот, кого нельзя называть» шел к власти. Он активно искал союзников и убивал несогласных.
Наши родители и немногочисленные родственники были уничтожены полностью. Мы решили не ждать, когда придет наша очередь, и поменяли место жительства, биографию и фамилию. Это было сделано магловскими способами; Пожиратели смерти нас не нашли.
Ты можешь спросить, почему же мы решили продолжать скрываться и после исчезновения «Сама знаешь кого»?.. Это потому, что мы, как и многие, причастные к магическому миру, не поверили в его смерть, и, как видишь, не ошиблись.
Что еще сказать?.. Да, пожалуй, и нечего... Просто знай, что ты в мире магии не случайный человек. За плечами у тебя сотня поколений сильных магов и, может быть, их сила когда-нибудь поможет тебе.
Твои любящие родители, Джейн и Чарльз Грейнджер».
Содержание письма многое объяснило Гермионе. Когда возродился Волдеморт, она увлеклась историей магии и с удивлением узнала, что, по идее, маглорожденных магов не должно быть. Она много расспрашивала своих сокурсников, которые были из семей маглов, и узнала, что у всех есть дальняя родня, связанная с магическим миром. И только себя она считала исключением. Теперь же все встало на свои места.
Впрочем, от этого знания ей было ни тепло, ни холодно. Поэтому Гермиона просто с грустью несколько раз перечитала письмо родителей, и тут в ее дверь постучались. Некоторое время она сомневалась, стоит ли ей открывать, так как думала, что за дверями стоит миссис Уизли, которая решила ее утешить. Утешение от чужой матери в ее состоянии было не тем испытанием, которое она могла бы вытерпеть. Но врожденная вежливость не позволила сделать вид, что она не слышит стука.
Вздохнув, Гермиона открыла дверь. Это был, к ее счастью, Гарри. Он очень изменился за лето, верней, даже за тот месяц, который они не виделись, – парень вырос, осунулся, стал еще серьезней, чем раньше, и его глаза не улыбались, также как и ее. Ведь Гарри тоже недавно потерял своего близкого человека – крестного. К тому же на его плечи лег груз знания, что именно ему предстоит бросить вызов Волдеморту.
Возможно, Гарри сам пришел к ней, узнав о письме, или его послала миссис Уизли, но было такое ощущение, что он пришел ее утешать. Однако он не коснулся содержания письма, а сказал следующее:
- Хотел похвастаться, чему я тут недавно научился. Может, это отвлечет тебя. В общем, ты же знаешь, что со мной занимаются все, кому не лень. Я решил, что кое-чему могу научить и тебя, а именно вынимать из головы свои воспоминания. Знаешь, как ни странно, когда помещаешь их в думоотвод, становится легче.
- Спасибо, – сказала Гермиона. – Ты же знаешь, что я всегда готова учиться.
Надо сказать, она была очень благодарна своему другу, который решил не лезть к ней в душу с пустыми соболезнованиями или попытками неумело утешить, а избрал почти деловой тон и решил отвлечь ее новыми знаниями.
~~~~~~~
- Дамблдор одолжил мне на лето свой думоотвод, - сказал Гарри, когда они пришли в его комнату.
Артефакт стоял на столе, таинственно мерцая в солнечных лучах. Гермиона подошла к нему, на ходу доставая палочку. Гарри продолжил объяснение:
- Чтобы тебе было понятней, я покажу тебе, как это делается. Но я не могу решить, что бы тебе показать. Те мысли, которые лежат на поверхности, доставать достаточно просто. А я бы хотел, чтобы ты поняла принцип извлечения того, что происходило давно, и даже было забыто. Может, у тебя есть какие-нибудь предложения?
Теперь задумалась Гермиона. Ей не хотелось заставлять друга вспоминать что-то личное, а из школьной жизни она знала, вроде бы, все. И тут она вспомнила второй курс, когда Гарри нашел Тайную Комнату.
- Знаешь, – сказала Гермиона, – я давно хотела посмотреть, как выглядит Тайная Комната Салазара Слизерина. Спуститься туда в реальности невозможно - этого не позволит Дамблдор. Но увидеть все равно хочется.
- Просто Тайную Комнату я показать не смогу. Это будет, скорее, воспоминание о происшествии в ней, – ответил Гарри.
- Но это даже интересней. Ты ведь уже не переживаешь об этом? – спросила Гермиона.
- С чего бы, – хмыкнул он. – Я же вышел оттуда победителем. Джинни тоже жива и здорова. А то, что исчез призрак Волдеморта, так туда ему и дорога.
Гарри снова повторил жест и слова заклинания, приложил палочку к виску и сказал:
- Для лучшего извлечения воспоминания надо на нем сконцентрироваться.
После этих слов его глаза немного расфокусировались, а когда они приняли осмысленное выражение, он стал медленно отводить палочку от виска, и за ней устремилась серебристая нить. Гарри опустил кончик палочки в чашу, и пару минут извлекаемая мысль струилась вниз от его виска к ней.
- Все готово, – сказал он наконец. – Можешь смотреть.
Гермиона приблизила свое лицо к той странной субстанции, которая была в чаше. Она испытала нечто похожее на то ощущение, которое возникает при перемещении через портал.
Через мгновение девушка стояла в туалете Плаксы Миртл перед раковиной, которая была входом в Тайную Комнату. Рядом с ней стоял двенадцатилетний Гарри. Недалеко от него - Рон и профессор Локхарт, который с ужасом наблюдал, как Гарри шипит. Кран вспыхнул опаловым цветом и начал вращаться. Через мгновение вместо него была широкая труба, уводящая вниз.
- Ну, я пошел, – сказал Гарри из воспоминаний.
- Я с тобой, – тут же откликнулся Рон.
- Кажется, я вам тут уже не нужен, – с надеждой в голосе вмешался Локхарт в их диалог, и его лицо озарила робкая улыбка.
Он схватился за ручку двери туалета, но его остановили холодные и чуточку злорадные слова Гарри:
- Право пойти первым принадлежит вам.
Локхарт побледнел и попытался отказаться, но Гарри и поддержавший его Рон были неумолимы. Они держали свои палочки направленными на него. Профессору ничего не оставалось, как подойти к трубе и прыгнуть вниз. За ним последовали мальчики. У Гермионы создавалось впечатление, что она не просто смотрит, а тоже участвует в этом.
Дорога до Тайной Комнаты была наполнена ожиданием неизвестности, страхом и решимостью. Гермиона удивилась гигантской коже василиска, вздрогнула, когда Локхарт едва не лишил мальчиков памяти и, казалось, почти оглохла от грохота, когда обрушился свод, отделяя ее с Гарри от Рона и профессора ЗОТИ.
Вскоре они с Гарри дошли до абсолютно гладкой стены, на которой были вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головами, в глаза которых были вставлены огромные изумруды. Когда Гарри снова прошипел, изумруды замерцали ярче. В стене появилась щель, разделившая змей, которая стала расширяться в стороны, открывая проход.
Гермиона, следуя за Гарри, переступила порог и огляделась. Тайная Комната была поистине великолепна: пол и стены сделаны из темно-зеленого мрамора, стоящие в два ряда колонны более светлого тона обвиты серебряными змеями. У задней стены возвышалась огромная статуя древнего старца с длинной бородой до самого подола каменной мантии. Гермиона не могла оторвать взора от его лица.
- Джинни, – оторвал ее от разглядывания статуи еле слышный шепот Гарри.
Гермиона обратила внимание на него - он стоял на коленях перед маленькой бледной фигуркой девочки с рыжими волосами и умолял ее не умирать. Девушка нервно сглотнула, будто не понимая, чем это закончится, и стала с жалостью смотреть, как Гарри трясет Джинни, стараясь привести в чувства.
- Она не очнется, – вдруг раздался сзади них тихий и очень знакомый Гермионе голос.
Вслед за Гарри она круто обернулась - у ближайшей колонны, сложив на груди руки, стоял высокий стройный парень лет шестнадцати. У него были черные волосы, тонкие черты лица, аристократичные бледные руки… А его темные глаза смотрели, казалось, прямо в душу Гермионе. И это было так странно и волнительно, что она забыла, где находится.
Девушка даже не замечала, что фигура этого молодого человека расплывчата и нереальна. Она не вслушивалась в слова Тома, а слышала только его голос и видела его черты лица. «Я его знаю... знаю! – билась в ее мозгу мысль. – Но… откуда?!»
Можно сказать, Гермиона находилась в трансе. Она наблюдала за движениями Тома, за поворотами его головы, за сменой настроения на его красивом и холодном лице, и очнулась только тогда, когда в Тайной Комнате появился василиск.
Это было настолько ужасающее чудовище, что она переключила все свое внимание на него и снова стала следить за событиями, а они развивались стремительно и страшно. Исполинская змея, зеленая, толщиной с колонну, с разинутой пастью, в которой торчали огромные клыки, истекающие ядом, с горящими глазами, которые заставляли оцепенеть даже в воспоминании, двигалась на Гарри.
К счастью, от нападения василиска отвлек Фоукс, который выклевал ему глаза. Гермиона задрожала от страха, переживая за маленького мальчика, которым, по сути, и был сейчас ее друг, и удивилась его бесконечному мужеству. У нее не укладывалось в голове, как же Гарри смог выйти победителем из этой схватки.
И вот уже Гарри и высокий молодой человек, так очаровавший Гермиону, стоят друг против друга. У Риддла в руках была палочка Поттера, а тот, стоя на коленях, занес руку с клыком василиска над дневником. Какую-то долю секунды оба смотрели на дневник, затем мальчик вонзил клык прямо в его сердцевину. Раздался долгий, продирающий до мозга костей вопль, и фигура Тома Риддла стала таять, а Гермионе показалось, что ей вырвали сердце. И вторя этому воплю, она вырвалась из воспоминаний.
- Боже мой! – воскликнула Гермиона, и из ее глаз потекли слезы.
Хорошо, что Гарри не спросил ее, почему она плачет. Если честно, Гермиона и сама до конца не понимала, почему.
- Кажется, я не справился с ролью утешителя, – несколько смущенно и растерянно сказал Гарри спустя пару минут.
Он явно не знал, что теперь ему делать, однако девушка успокоилась сама и пояснила:
- Не знаю, что на меня нашло, прости... Давай теперь я попробую что-нибудь вынуть из своей головы, чтобы закрепить обучение.
Гарри с облегчением вздохнул. Гермиона выбрала для демонстрации совершенно нейтральное воспоминание и вскоре за обучением забыла перенесенный ею шок.
Глава 2. Образ из прошлого
Занятия Гарри и Гермионы были прерваны громким стуком. В комнату вошла миссис Уизли:
- Идите обедать. Я хочу покормить вас пораньше, чтобы вы не путались под ногами.
Гермиона и Гарри молча последовали за ней, не решаясь спорить. У Гермионы запоздало проснулись муки совести оттого, что она не вернулась помогать миссис Уизли с обедом. Пока они ели, в коридоре постоянно раздавался звонок, обозначая, что пришел новый член Ордена Феникса, поэтому Молли все время поторапливала их.
- Смотрю, миссис Блэк больше не надрывается, – сказала Гермиона, покидая кухню.
- Дамблдор, к счастью, нашел способ заткнуть старушке рот, – пояснил Гарри.
- Не смейте подслушивать под дверью, – предупредила их миссис Уизли.
- Она когда-нибудь перестанет видеть в нас детей? – с раздражением спросил Рон.
- Вряд ли, – сказала Джинни. – Биллу уже под тридцать, а она ему, пока он жил в Норе, поправляла воротничок и требовала, чтобы он возвращался не позднее десяти.
За разговорами они поднялись по лесенке на второй этаж и остановились на балконе, глядя в холл, в который как раз входил Дамблдор.
- Надо же, сам директор пожаловал, – сказал Гарри. – Надо бы подслушать, так как его приход означает что-то серьезное. Рон, доставай Удлинители ушей.
Рон стал рыться в карманах и вытащил несколько шнурков телесного цвета, на обоих концах которых были уши: одно миниатюрное, другое – гигантское.
Подростки стали ждать, когда последний член Ордена Феникса скроется за дверью столовой, где и проходило собрание, а затем опустили вниз Удлинители ушей. Шнурки стали удлиняться до тех пор, пока гигантские уши на их концах не прилипли к двери.
- Два района в Уэльсе, три в Шотландии и три в Восточной Англии – это ты называешь "раскачиванием"? – услышала Гермиона обвиняющий голос Грюма. Он звучал так, будто она сама сидела в столовой, недалеко от старого аврора.
- Да, раскачивается, – сказал Бруствер, к которому и был, по-видимому, обращен вопрос. – Ты забыл, что было в прошлый раз?.. Гибли не только маглы, но и семьи, причастные к магическому миру.
- А сейчас разве не то же самое происходит? Грейнджеры убиты, Томасы убиты, Абботы тоже убиты. Эмили Боунс послано предупреждение. Тебе, кстати, тоже, – парировал Грюм.
- Друзья, о чем вы спорите? – вмешался Дамблдор. – Меня беспокоит то, что мы, как и раньше, проигрываем по всем фронтам. Министерство с его аврорами никак не может рашевелиться, а нас слишком мало. Пусть сейчас выступит каждый, кто занимается вербовкой.
- Прошу прощения, – раздался недовольный голос Снейпа. – Но я настаиваю, чтобы меня выслушали первым. Мне некогда тут отдыхать.
- Хорошо, Северус, мы тебя слушаем, – согласился директор.
- По моим сведениям, – начал Снейп, – Волдеморт затевает в Министерстве Магии переворот. К сожалению, он мне не слишком доверяет, и я не знаю фамилий. Могу только сказать, что несколько членов Везенгамота и несколько служащих разных отделов в Министерстве находятся сейчас под «Империо».
- И ты так спокойно об этом сообщаешь?! – взорвался Грюм.
- Ты предлагаешь мне лить слезы? – огрызнулся зельевар. – Мое дело сообщить, а ваше дело думать.
Грюм разразился ругательствами, и Гермиона отодвинула Удлинитель от своего уха, чтобы не слушать их. Дверь столовой хлопнула, и все их Удлинители ушей полетели вниз. Из столовой вылетел Снейп и первое, что он сделал, поднял глаза на них, будто предполагал, что они тут стоят.
- А ну марш отсюда! – рявкнул он. – Еще раз узнаю, что вы этим занимаетесь, и Гриффиндор лишится пятьсот баллов еще до начала учебного года.
Подростки отпрянули от перил.
- Вы не имеете права, – осмелился возмутиться Рон напоследок.
- Хотите проверить, мистер Уизли? – угрожающе прошипел Снейп и вылетел из дверей дома.
- До чего же я его ненавижу! – сказал Рон. – Тебе, Гарри, надо поставить памятник. Мало того, что ты занимаешься с ним на каникулах, так ты еще до сих пор жив. Но за что тебя стоит поругать, это за то, что ты не убил Снейпа.
- К сожалению, я и не собираюсь. Более того, должен сознаться, что я его уже не так ненавижу, как раньше. Этот гад настолько знает свое дело, что одно это вызывает во мне уважение к нему. А на занятиях по окклюменции я получил подтверждение, что он на нашей стороне.
Рон неопределенно фыркнул, а Гермиона еще раз подумала, что Гарри очень сильно повзрослел за то время, пока они не виделись. Можно даже сказать, что его будто подменили. Это уже был не импульсивный подросток, а взрослый человек, способный поступиться своей гордостью ради дела.
- Ну, чем мы теперь займемся? – спросила Джинни.
- Не знаю, кто чем, а я иду в лабораторию, – сказал Гарри. – Снейп обещал мне в конце недели устроить экзамен за прошлые курсы по зельеварению, и если я его завалю, то памятник ты мне, Рон, поставишь уже посмертно.
- Снейп совсем спятил, – покачал головой Уизли. – Ну, а ты, Гермиона?
- Я рассчитывал, – вместо нее ответил Гарри, – что она поможет мне. Снейп объясняет по-прежнему отвратительно, а требует более строго, чем на уроках.
- С вами все ясно. Спрашивать, согласна ли Гермиона помогать тебе, я не собираюсь. Ее хлебом не корми, дай поработать, – фыркнул Рон.
Гермиона и в самом деле не собиралась отказывать Гарри. Она любила с пользой тратить свободное время. Тем более после смерти родителей ей в голову лезли мрачные мысли и хотелось плакать. Поэтому девушка молча отправилась вслед за Гарри в лабораторию.
~~~~~~~
В свою комнату Гермиона вернулась только поздно вечером. После принятия ванны она легла в постель и довольно быстро заснула, и ей стал сниться красочный сон.
Гермиона стояла посреди школьного двора недалеко от главного входа и любовалась на Хогвартс. Южная и Восточная башни уже были построены. Строительство Северной подходило к завершению - ее крышу надо было только покрыть черепицей. Зато Западную башню только-только начали воздвигать, поэтому основная работа домовых эльфов была сосредоточена на ней.
- Как думаешь, – спросила она невидимого собеседника, который стоял чуть позади нее, – к концу этого года мы его достроим?
- Это совершенно необязательно, – раздался глубокий баритон. – Можно в сентябре начать принимать учеников, не достроив Хогвартс. Не думаю, что их сразу будет очень много. Мы же решили строить школу на века...
Последняя фраза прозвучала с долей издевки.
- А разве не так? – спросила она насмешливо.
Ее собеседник фыркнул. Они, не торопясь, пошли по тропинке к озеру. Погода была чудесная. Сквозь осевший и растаявший снег проглядывала зелень. Было довольно тепло, и она позволила себе не надевать зимнюю накидку, оставшись только в мантии, отороченной собольим мехом.
На берегу озера паслось стадо пегасов, среди которых была ее любимая кобылка Венера. Чтобы поздороваться с животным, она погладила ее теплый нос и протянула на ладони припасенный для таких случаев кусочек сахара.
- Ты закормишь ее сладким, – сказал ей спутник. – Лучше уж было дать морковку.
- Не ворчи, – засмеялась она в ответ. – И не учи меня общаться с пегасами. Я на них летаю с пяти лет.
- Кстати, прекрасная идея. Как насчет того, чтобы прокатиться?
Она еще раз провела по носу Венеры, потрепала ее за ухом и с улыбкой обернулась…
Тут сон резко переменился, и Гермиона оказалась в воспоминаниях Гарри о Тайной комнате в тот миг, когда она оборачивалась на голос Тома Риддла. Как и тогда, сердце кольнуло.
Том-призрак оторвался от колонны и пошел в ее сторону. Гермиона смотрела на его приближение с замиранием сердца и предвкушением чего-то прекрасного. Вскоре они стояли друг против друга и вглядывались в глаза. В голове билась мысль: «Наконец-то!» Он наклонил голову и поцеловал ее в губы.
Гермиона в тот же момент проснулась. «Что это было? – подумала девушка. – Не мог же он мне понравиться?» Однако она сама понимала, что лукавит. Том не просто нравился ей - это было какое-то узнавание. Будто они уже когда-то виделись, любили друг друга и были счастливы. Но это же совершенно невозможно. Или нет?..
Хотя до рассвета оставалось еще много времени, заснуть никак не удавалось. Едва Гермиона закрывала глаза, она тут же начинала видеть перед собой приближающееся лицо Тома Риддла и надеялась, что он снова ее поцелует.
- Я совершенно спятила, – пробормотала она вслух. – Это ведь не просто мальчик, а будущий Волдеморт – красноглазое чудовище, которое терроризирует весь магический мир.
Но все было напрасно. Гермиона в ужасе понимала, что где-то на задворках собственного разума она готова сопереживать чудовищу только за то, что он когда-то был Им. Причем она никак не могла вспомнить, кем же Он был. Однако Гермиона знала, что она любила Его и любит до сих пор ту часть Волдеморта, которая осталась в нем от ее Возлюбленного.
~~~~~~~
С этого дня по ночам Гермионе начали сниться сны, которые были почти одинакового содержания. Сначала ей виделся строящийся Хогвартс и его окрестности, по которым она гуляла в сопровождении все того же невидимого ею спутника. Они бродили вдоль озера, летали на пегасах, обсуждали строительство Хогвартса. И постепенно девушка пришла к выводу, что видит времена Основателей.
Гермиона понимала, что связана с ними. Также она знала, что ей обязательно надо вспомнить, кто они такие, что их связывает. Но всякий раз, когда девушка поворачивала голову, чтобы посмотреть на спутника, или пыталась взглянуть в зеркало, чтобы увидеть свое отражение, сон менялся, и она снова возвращалась в воспоминания Гарри о Тайной комнате. Гермиона видела Тома Риддла, который, в отличие от воспоминаний из думоотвода, не разговаривал с Гарри, а обращался к ней, и почти каждый раз сон заканчивался его поцелуем.
Эти сны лишали девушку душевного равновесия. Поэтому, чтобы избавиться от них, она старалась загрузить себя работой днем. Несмотря на лето, Гермиона изучала новые учебники, занималась с Гарри зельями и чарами, участвовала в его тренировках по ЗОТИ, но ничего не помогало. Едва она закрывала глаза, как сны повторялись вновь и вновь.
Лето неслось к завершению, а странные сны не прекращались. Более всего, естественно,волновал повторяющийся в разных вариациях поцелуй с Томом. Гермиона была уверена, что такие сны будут мешать ей в учебе, поэтому, обдумав все сотни раз, она решила попросить Гарри показать ей самое страшное, по ее мнению, воспоминание, а именно момент прихода Волдеморта в дом Поттеров.
В последний день каникул Гермиона решилась совершить задуманное. Она с друзьями вернулась из Косого переулка с ворохом новых вещей к учебному году и посчитала, что благодушное настроение после прогулки не позволит Гарри отказать ей (а он вполне мог это сделать, учитывая, что она собиралась просить).
- Гарри, – сказала Гермиона, когда Рон и Джинни пошли помогать матери, и они остались вдвоем в ее комнате,– я сразу должна извиниться за бестактность, но у меня есть к тебе необычная просьба. Понимаешь, твое воспоминание о Тайной Комнате никак не может выйти у меня из головы. У меня что-то заклинило, и я очаровалась Томом. Мне стыдно признаться, но он снится мне каждую ночь.
- Вполне понимаю, – невесело усмехнулся друг. – Том Риддл был очень красив. Я, конечно, парень, но могу это оценить. Джинни мне тоже рассказывала, что еще почти год плакала о смерти «славного паренька» Тома, забывая, кем он был. Возможно, это часть магии, вложенной в дневник, и я невольно перенес ее в воспоминание. Но как я могу тебя избавить от этого?
- Не мог бы ты показать его злодеяния? – робко попросила она.
- Ты имеешь в виду нападение на дом моих родителей? – спросил Гарри тихо. Гермиона кивнула. – Да, ты права, я не люблю это вспоминать, но сделаю ради тебя.
Гарри вздохнул, сосредоточился, а затем поднес к виску палочку, чтобы вытащить необходимое воспоминание. Когда думоотвод наполнился, он сказал:
- Когда ты это просмотришь, будь добра, уничтожь.
Он показал, как очищать сосуд от ненужных воспоминаний.
- Спасибо, – поблагодарила Гермиона.
Гарри вышел из комнаты, видимо, не желая присутствовать при "просмотре".
~~~~~~~
Гермиона несколько минут колебалась, затем приблизила лицо к думоотводу и решительно погрузилась в воспоминания.
Она стояла рядом с детской кроваткой. В ней сидел маленький черноволосый мальчик, над которым склонилась мама, явно пытаясь уложить спать малыша. Вдруг по дому прошла волна магии, и под ее воздействием зазвенела люстра на потолке. Гермиона вздрогнула вместе с миссис Поттер. Даже маленький Гарри испугался.
- Лили, забирай Гарри и беги! Я его задержу!
Лили протянула руки к сыну, собираясь вытащить его из кроватки, но дверь в комнату разлетелась, как от мощного взрыва, и на пороге появилась высокая фигура в черном плаще с капюшоном, закрывающим голову и частично лицо.
- Отойди от него, – сказал холодным голосом вошедший, – и я оставлю тебя в живых.
Лили обернулась к говорящему и развела руки, будто надеясь прикрыть ими сына, сидящего за ее спиной в кроватке.
- Только не Гарри. Убей лучше меня, - сказала она.
Волдеморт зло рассмеялся.
- Убить тебя?.. Я сделал бы это, но даю тебе шанс избежать такой участи. За тебя просили, и я предлагаю: твоя жизнь в обмен на жизнь твоего сына.
- Я не торгую жизнью своего ребенка, - сердито и твердо сказала миссис Поттер.
- В таком случае, умри. Авада Кедавра…
Лили упала. Волдеморт усмехнулся и подошел к сидящему в кроватке ребенку.
- Вот и все, Избранный, – сказал он малышу. – Тебя даже убивать неинтересно, так как ты не понимаешь своей участи.
Он снял с головы капюшон и уставился своими красными глазами в зеленые глаза Гарри, и Гермиона, наконец, смогла рассмотреть черты Волдеморта. На миг темный маг оторвал свой взгляд от Гарри и, будто почувствовав присутствие кого-то еще, уставился на нее. Их глаза встретились, и сердце девушки пропустило удар. «Салазар? Мой возлюбленный? – мелькнула в голове у Гермионы неизвестно откуда взявшаяся мысль. – Боже мой, что ж ты с собой сделал?!»
Она пошатнулась и выронила думоотвод из рук, вернувшись в реальность.
- Я когда-то была Ровеной? - внезапно осознала она, вспомнив прошлое воплощение своей души. – А это чудовище – Слизерином?.. Лучше бы я этого не знала!
И она заплакала.
Глава 3. Сны и реальность. Часть 1
Гермиона еще долго рыдала, уткнувшись в подушку. В ее голове слышался голос шотландской гадалки, которую когда-то услышали Ровена и Салазар:
«И нет на земле для вас другой половинки. И только вместе вы будете счастливы».
«Это какая-то злая насмешка, – думала Гермиона. – Моей судьбой не может быть монстр». Но что-то подсказывало ей, что как бы она ни сопротивлялась, как бы ни выдумывала себе другого партнера, все это будет совершенно не то. Более того, пророчество старой гадалки убеждало ее, что раз уж они встретились в одной жизни, то другой партнер вообще невозможен. На нее никто просто не обратит внимания как на девушку, особенно после того, как она все вспомнила.
Наконец, устав от слез, Гермиона уснула. И тут же она оказалась в том самом сне, когда они с Салазаром обсуждали открытие Хогвартса, – сне, с которого все началось. Только теперь он имел свое продолжение.
Ровена снова погладила Венеру по носу, потрепала ее за ухом и обернулась к собеседнику. Как бывает только во сне, Гермиона и участвовала в этой сцене, и как бы была сторонним наблюдателем. Поэтому она смогла рассмотреть черты Салазара, сравнивая его с Волдемортом, которого видела в воспоминаниях Гарри о нападении на дом его родителей. Да, безусловно, это был один и тот же человек. Хотя волосы Слизерина ниспадали до лопаток, выражение лица было более мягким, а в черных глазах не было даже намека на красный отсвет.
- Не вижу причины отказаться, – ответила она Слизерину, снимая с ворота его мантии невидимую ворсинку.
Он перехватил ее руку и поцеловал ладонь, притягивая к себе.
- Пожалуй, поедем на Ганимеде. Он прекрасно выдержит нас обоих, а твоей Венере совершенно незачем летать с грузом.
Как и всегда, когда Ровена оказывалась в сильных объятьях Салазара, ее сердце учащенно забилось. На щеках появился девичий румянец, и внутри нее вспыхнуло предвкушение. Однако она пропустила тот момент, когда Салазар еще больше придвинулся к ней и поцеловал ее в губы. Она растворилась в этом поцелуе…
Гермиона резко проснулась. «Боже, как же мы были счастливы. Что же с нами случилось?» – горько подумала она. Что-то подсказало ей, что на последний вопрос она вскоре узнает ответ.
После такого резкого пробуждения, Гермиона еще долго ворочалась в своей постели и заснула только под утро, без всяких сновидений.
~~~~~~~
Проснулась Гермиона оттого, что миссис Уизли трясла ее за плечи.
- Я никак не могу тебя добудиться, – сказала она. – Это так на тебя не похоже. Давай вставай скорей и спускайся завтракать. Пожалуй, ты будешь последняя.
- Простите, – сказала Гермиона. – Мне что-то не спалось вчера.
- Тем не менее, тебе придется проснуться, – назидательно сказала женщина.
К счастью для девушки, она не стала читать лекцию, что сегодня не время валяться в постели, а просто вышла из комнаты.
На Гермиону обрушилась лавина звуков. Где-то в доме хлопали двери, раздавался взволнованный голос Рона, который кричал: «Где мои носки?», слышался топот ног и смех Джинни – характерные звуки поспешных сборов, столь привычные по прежним посещениям Норы. Оттого, что они были в доме Блэков, ничего не изменилось.
Ее саму эта суета не касалась, так как вещи Гермиона собрала заранее. Что волновало девушку на самом деле, так это встреча с Гарри и возможные вопросы. Но она надеялась, что, по крайней мере, сегодня, минует их.
Когда Гермиона спустилась на кухню, там были все обитатели дома. Миссис Уизли покрикивала на всех, поторапливая с завтраком.
- Поезд отходит в одиннадцать. До вокзала почти полчаса ходьбы. Уже почти десять, а у вас еще конь не валялся, – раздавался ее гневный голос.
Гермиона вжала голову в плечи, стараясь быть незаметнее, и шмыгнула к столу. К счастью, женщина только смерила ее недобрым взглядом.
Пламя в камине окрасилось в зеленый цвет, и из него вышел Аластор Грюм.
- Ваша поездка на поезде отменяется, – сказал он вместо приветствия. – Дамблдор посчитал, что для Поттера это слишком опасно. Поедете вместе со мной на «Ночном Рыцаре» часов через пять.
- Ну вот, – протянул Рон. – И за фиг было вставать в такую рань?
- Во-первых, – сказала его мама назидательным тоном, – вам давно было пора налаживать режим. А во-вторых, у тебя до сих пор половина чемодана не собрана. Ты собираешься ехать в Хогвартс в одной пижаме?
Сын разумно не стал перечить. Миссис Уизли удовлетворенно вздохнула и вновь занялась прибывшим гостем. Дальнейший завтрак проходил в более спокойной обстановке. После него все разбрелись по своим комнатам.
Миссис Уизли выгнала их за пятнадцать минут до намеченного срока отъезда. Грюм появился почти следом за ними, в новой хогвартской мантии, опираясь на свою палку.
- Как вы понимаете, я буду вашим новым преподавателем ЗОТИ. Надо же мне побыть учителем по-настоящему, – усмехнулся он. Усмешка на его обезображенном лице выглядела устрашающе.
Подгоняемые миссис Уизли, которая не понятно из-за чего волновалась, они вышли на улицу. Грюм проголосовал автобусу. Ночной рыцарь появился минуты через три. Как и прошлой зимой, Стэн Шанпайк, кондуктор автобуса, уставился на Гарри.
- Закрой рот, – рявкнул на него Грюм и подтолкнул Поттера в автобус.
Ночной рыцарь помчался, заставляя пассажиров мотаться из стороны в сторону. Честно говоря, по доброй воле Гермиона никогда бы не прибегла к этому жуткому транспорту. Впрочем, наверняка многое зависело от водителя, а Эрни, по ее мнению, был сумасшедшим, так как совершенно не заботился о комфорте пассажиров.
Поездка прошла без всяких происшествий, и уже через час они высадились у ворот Хогвартса. До приезда основной массы учеников оставалось еще часа четыре.
- Оставляйте свои вещи в холле и идите в гриффиндорскую башню. Пароль: «Меч Гриффиндра», - сказал Грюм.
Они так и поступили. Перед дверью гостиной Гарри неожиданно придержал Гермиону за локоть и спросил:
- Ну как, помогло?
Девушка от неожиданности даже споткнулась. Она не знала, что ответить ему. Говорить правду она не собиралась, а врать не хотелось. Однако рефлекс сработал раньше, чем она все обдумала, и Гермиона утвердительно кивнула. Она ждала других вопросов, но их, к ее счастью, не последовало.
- Ну и слава богу, – сказал Поттер и отпустил ее.
По всей видимости, ему тоже не очень хотелось обсуждать эту тему.
~~~~~~~
Обычная школьная жизнь лучше всяких успокоительных зелий отвлекла Гермиону от потери родителей, но даже она не могла полностью избавить ее от мыслей о прошлом. Ей очень хотелось узнать все подробности жизни Ровены, которой она когда-то была. Гермиона уже не сомневалась, что это так. Портрет основательницы Хогвартса, висящий недалеко от гостиной Рейвенкло, подтверждал внешнее сходство между ними.
Гермионе даже было удивительно, что никто не видит этого сходства. Возможно, потому, что она сама была обычной растрепанной девчонкой, а Ровена была изображена на портрете со сложной прической, была немного старше и гораздо представительней.
К сожалению девушки, сны о прошлом, которые посещали ее, не контролировались ею. Первые две недели это были бессвязные зарисовки о прогулках Ровены и Салазара, о пустых разговорах, о жарких поцелуях и объятьях. И только в середине сентября ей приснилось, по ее мнению, что-то стоящее.
Ровена первой вошла в учительскую. Сегодня был знаменательный день – первый педсовет Хогвартса. На прошлой неделе они долго уговаривали все вчетвером Мерлина взять на себя обязанности директора.
- Не понимаю, – говорил старый учитель, – зачем вам директор? Школой вполне может править совет магов.
- Во-первых, – сказал Годрик, – это не слишком удобно. Нас четверо, и возможны споры. А вдруг голоса распределятся поровну? Кто нас будит судить? А во-вторых, это дань уважения. Мы все ваши ученики. Вам нами и командовать.
- К тому же, – поддержал его Салазар, – всегда лучше единоличное правление, так что мы передаем в ваши руки все бразды.
И Мерлин согласился. Впрочем, сопротивлялся он для приличия. Всем было понятно, что он очень польщен такой честью. Еще бы! Первая магическая школа на всей территории Англии, а может быть, и Европы.
Сегодня же им предстояло решить вопрос, кого принимать в школу. Ровена очень боялась, что уже на этом этапе возникнут серьезные разногласия, потому что даже они с Салазаром не пришли к единому мнению.
Второй пришла Хельга. Когда они только познакомились, а это было на занятиях у Мерлина, Ровене нравилась ее простодушная доброта и мягкость. Но со временем она посчитала, что в такие трудные времена, когда в Англии бушевали междоусобные войны маглов, в которые вмешивались маги, надо быть более твердой. Едва наметившаяся дружба между женщинами так и не состоялась.
Вскоре появились Салазар и Годрик. По их лицам было видно, что они снова поругались. По мнению Ровены, трудно было найти еще двух таких же разных людей. Салазар был немного холоден, язвителен и довольно спокоен. Годрик же был шумным, иногда не в меру веселым и горячим, он вспыхивал, как огонь из-под кремня. Их дружба-соперничество утомляла Ровену.
Последним явился Мерлин и, предложив всем садиться, начал собрание.
- Итак, – сказал он, – из предварительных бесед я уже понял, что мы сошлись в возрасте начала обучения в нашей школе – это одиннадцать лет. К этому возрасту человек уже сформировавшаяся личность, но его взгляды еще не закостенели, как к шестнадцати. Легче научить человека, который желает учиться, чем того, кто уже считает, что достиг всего сам.
- Как мы будем искать учеников? – спросила Хельга.
- Это довольно просто, – ответил Мерлин. – Есть Книга Судеб, где регистрируются все люди, наделенные магической силой. Мы вполне можем сделать ее копию, в которой будут отражаться все маги, достигшие одиннадцатилетия, которым мы сможем рассылать письма с приглашением в школу.
- В таком случае, – сказал Слизерин, – приглашения получат все. А я считаю, что нужен четкий отбор. Не стоит каждого, кто может восстановить чашку или создать ветер, учить высшей магии.
- И какие же ты выдвигаешь критерии? – осведомился Мерлин.
- Прежде всего, чистота крови, – ответил Салазар, как и ожидала Ровена. – Из полукровки или тем более выходца из магловской семьи, никогда не выйдет путного мага.
- Я не согласна, – сказала Ровена. – Чистота крови вовсе не определяет силу будущего мага. Главное ум и стремление к знаниям.
- Мозги, конечно, хорошо, – встрял Годрик. – Но в наше неспокойное время быть просто кабинетным ученым невозможно. Маг должен уметь драться, а для этого нужна храбрость, а не мозги. По крайней мере, не на первом месте.
- Можно подумать, – сказала Хельга, – мы тут создаем боевые отряды или закрытую школу для избранных. По-моему, мы решили, что просвещать надо всех, кто обладает магией.
После ее слов, все четверо основателей Хогвартса заспорили. Мерлин долго взирал на это, а потом сказал:
- Похоже, пора мне брать бразды правления в свои руки. Если вы будете продолжать также спорить, то в Хогвартсе к сентябрю не появится ни одного ученика, а все-таки хотелось бы открыться.
- Что же вы предлагаете? – осведомилась Ровена.
- Вас четверо, – сказал Мерлин, – и, на удивление, у вас четыре разных мнения. Каждый из вас видит в своих учениках что-то свое. Почему бы, в таком случае, каждому из вас не стать главой собственного факультета, на который вы будете принимать магов с подходящей для вас характеристикой. А чтобы ускорить процесс и не вести предварительные собеседования, предлагаю взять какой-нибудь предмет, наделить его способностью к легилименции, и он будет выявлять и чистоту крови, и ум, и трудолюбие, и храбрость, и другие, так милые именно вам, характеристики.
- А что, – сказал Гриффиндор, – вполне здравая идея. Так как я тут самый честный, предлагаю на эту роль свою шляпу.
И он снял головной убор. Остальные трое основателей фыркнули по поводу заявления о честности, но так как было абсолютно все равно, какой предмет заколдовывать, они не стали спорить.
Ровена покидала собрание со странным чувством. Не было ли это решение концом их дружного сотрудничества? Не приведет ли оно в итоге к расколу?
~~~~~~~
Ходя на занятия, Гермиона внутренне соглашалась с Ровеной, что идея о разделении Хогвартса на факультеты была очень плохой. Единственное, что ее удивляло, что за столько веков в этом плане ничего не изменилось. Она пошла в библиотеку, взяла в очередной раз «Историю Хогвартса» и перечитала устав школы. Оказывается, Гермиона забыла, что менять структуру школы, не меняя ее названия, нельзя. Это было оговорено самими основателями.
Размышления о прошлом невольно притягивали Гермиону к тому, чтобы следить за делами Волдеморта в настоящем. Теперь она смотрела на него иначе. Ей хотелось увидеть в нем отражение Салазара, но в этом монстре вообще было трудно увидеть человека, не то что бывшего возлюбленного. Его деяния были все страшнее и страшнее. Более всего ее поразило последнее сообщение в «Ежедневном пророке» с массой движущихся фотографий.
Пожиратели Смерти во главе с Волдемортом напали на небольшой городок в пригороде Дублина. Глядя на разрушенные дома и десятки жертв, можно было подумать, что тут недавно прошел артобстрел или землетрясение. Но даже не это вызывало приступ ужаса. Не всем маглам, на которых напали Пожиратели, повезло умереть сразу же. Волдеморт оставил несколько семей, чтобы потом мучить одно поколение на глазах у другого.
Стараниями Риты Скиттер, которая вернулась в «Ежедневный пророк», можно было лицезреть эти зверства в газете. Гермиону более всего поразило удовлетворенное выражение на лице Волдеморта (если можно было назвать это лицом), когда он смотрел на страдания жертв, а особенно на просьбы о милосердии.
«Что же сделало тебя таким жестоким, Салазар? – подумала девушка. – А если ты таким всегда и был, то как же тебя любила Ровена?»
Через пару дней после выхода этой шокирующей статьи Гермиона получила ответ о корнях ненависти Салазара к маглам и грязнокровкам.
В связи с зимними каникулами, которые начались в день зимнего солнцеворота, Хогвартс был пуст от студентов. В первый же год его открытия основатели решили, что будут отпускать учеников из школы домой на традиционные кельтские праздники, а летом их обучение будет прерываться.
Ровена за последние восемь лет так привыкла к гомону учеников, что теперь тишина Большого зала несколько давила на нее. Обед подходил к концу, когда тишина была разбита резким хлопаньем двери, и в зал ворвался Салазар в страшной ярости.
- Мы должны немедленно пересмотреть устав школы! – рявкнул он прямо от порога. – Я не потерплю больше, что среди учеников есть грязнокровки.
- Салазар, – сказал Мерлин, – может, мы это все обсудим в учительской? Учеников, конечно, сейчас мало, но мы не одни. И обед не то время, когда можно разводить дискуссии. Я бы тебе советовал тоже поесть и успокоиться.
Слизерин был очень недоволен, но не стал перечить учителю. Он сел на свое место рядом с Ровеной. Последние полгода после окончания турнира волшебников отношения между ними не слишком ладились, но сейчас Ровена была очень обеспокоена состоянием Салазара.
- Что-то случилось? – спросила она его тихо.
- Случилось – не то слово, – прошипел он, почти переходя на перселтанг. – Мой замок разрушен ордами маглов под предводительством Джозефа. Помнишь такого? Считался светленьким магом, так как учился у Годрика. Так вот, он до сих пор проповедует добро, насаждая в Англии христианскую религию маглов, искореняя рассадники неверных. Как понимаешь, семья темного мага, каким вы меня окрестили, вполне подходит под это определение.
Салазар прикоснулся своей палочкой сначала к своему виску, а затем к виску Ровены, и в ее голову хлынули его воспоминания: толпа разъяренных маглов громила небольшой одинокий замок. Предводитель вывел мать и младшую сестру Салазара.
- Вот она, мать дьявола, а это ее новое отродье и продолжение, – сказал он беснующейся толпе.
Ровена с легкостью узнала в говорившем Джозефа.
- Сознайся, женщина, ты – ведьма? – спросил он, обращаясь к матери Салазара.
- Можно подумать, ты не колдун, – фыркнула леди Маргарет и добавила надменно и презрительно: – Хотя меня с тобой сравнивать нельзя. Ты же грязнокровка, ничтожество. Не из-за зависти ли ты злишься?
- Оговариваешь, ведьма, божьего сына, – прошипел Джозеф, бледнея от ее слов и нервно косясь на соратников. – Я заставлю тебя отречься от дьявола.
- Ты совсем с ума сошел со своим богом, выходцем из обычных простаков. Хочешь стать его последователем, чтобы тебе также поклонялись? Только это место уже занято им, – парировала женщина.
- Ты заплатишь мне за столь дерзкие речи, – сердито пообещал Джозеф. – Я заставлю тебя умолять меня о снисхождении.
- Выбейте признание из них обеих, что они пособники дьявола, и пусть эта чистокровная умоляет пощадить ее отродье. Пусть признает, что не выше простых людей, – приказал он нескольким маглам, которые были с ним.
Они с радостью и какой-то особой жестокостью принялись мучить двух женщин. Ровена не смогла долго смотреть на эти зверства и отвела палочку Салазара от своего виска.
- Он заколдовал их всех «Империо», он разбил мою защиту магией, он уничтожил мою семью, прикрываясь христианской добродетелью, хотя просто завидовал мне. И ты будешь после этого утверждать, что надо продолжать учить этих выскочек, грязнокровок, давать им в руки такое вот оружие против нас? Они никогда не будут равными нам, – прошипел Салазар с яростью.
Ровена не знала, как ему возразить. В конце прошлого года она сама повесила на него ярлык темного мага вместе с другими основателями, и было за что. Тогда Салазару с Годриком пришло в голову выяснять, кто сильнее. На третьем туре, по сути, представляющем собой магическую дуэль, Салазар поступил довольно подло, применив запрещенную темную магию. Это и было причиной охлаждения между Ровеной и Салазаром, так как тот считал себя правым и обижался на Мерлина, который объявил победителем Гриффиндора. Однако Ровена не считала, что из-за этого инцидента кто-то имеет право расправляться с семьей Слизерина.
- Что ты молчишь? – вырвал ее из раздумий сердитый голос мужчины. – Надеюсь, ты поддержишь меня на совете?
- Салазар, – сказала Ровена мягко, – я очень сочувствую тебе, поверь. Но неужели из-за одного маглорожденного выродка ты хочешь лишить возможности учиться магии всех маглорожденных магов?
- Да, хочу. И желаю, чтобы ты меня поддержала. Иначе мы поругаемся, – сказал он.
- Давай не смешивать в кучу сейчас, когда ты настолько расстроен, наши отношения и взгляды на обучение, – хмуро предложила Ровена.
- Хорошо, я дам тебе время подумать, – ответил Салазар, будто бы она была зачинщицей спора.
Ровена тяжело вздохнула…
Звонок будильника, оповещающий о подъеме, вырвал Гермиону из сна.
@темы: гет разный
